***
Дан
— Ну что, Дан, кто тебе понравился? — Владимир по-дружески ударяет по плечу, ставя перед тобой кружку кофе, твою пятую за сегодняшний день, — Лично я в полном восторге от номеров пять и двадцать шесть, девочкам по десять, а в их арсенале тройные с хорошей высотой и большим запасом для ещё одного оборота. А характеры какие, в своих регионах взяли все, что можно в их возрасте. Потенциальные чемпионки, если за них вовремя взяться, — Владимир улыбается, шумно возвращаясь в своё кресло. После просмотра он заметно разволновался и покраснел, не ожидал такого уровня. Вытирает носовым платком лоб, еле сдерживается, чтобы не пополнить ряды своей группы парой тройкой новых спортсменов. Его порыв останавливает только урезанное финансирование из-за ухода спонсора в самом начале этого сезона. Пока Владимир делится впечатлениями от кастинга, старательно подбираешь слова для того, чтобы озвучить своё решение. Не хочешь прерывать его эйфорию ещё хотя бы несколько секунд. Жутко не любишь огорчать людей. — Прекрасные дети, — несмело начинаешь ты, кашляя, — Многих из них, действительно, ждёт прекрасное спортивное будущее, но без меня. До этого я сомневался, но теперь понял точно, что я не готов никого брать… не готов брать на себя такую большую ответственность. От меня и отца большое спасибо, но… — опускаешь голову, чертя кончиком кроссовка линию на полу. Тяжело видеть его тускнеющий взгляд. — Дан, но ты же обещал попробовать! — А я разве не попробовал? — Нет, не попробовал. Перед тобой сотня талантливых спортсменов… Вложи в кого-то из них свое мастерство. Для кого ты его бережёшь? — Владимир делает шаг назад и разочаровано смотрит на тебя. Его грудь вздымается от волнения. Тренер настроен решительно, понимаешь, что он не даст тебе уйти, пока не переубедит. — Вот именно, я не могу вложить себя в постороннего, абсолютно чужого мне человека. У меня нет стратегии и правил, я всегда тренировался на основе своих природных инстинктов и ощущений. Я чувствовал мечту, сжимал ее в руках, поэтому делал все возможное и невозможное, чтобы к ней приблизиться… — поднимаешь ладони и сразу одергиваешь себя, снова сжимая пальцы в кулаки. Воспоминанием из прошлого начинает ныть спина. Каждый раз, когда тебе кажется, что ты переболел и вычеркнул прошлое из жизни, оно подло возвращается к тебе тяжестью и покалыванием в теле. Прекрати. Не нужно так больно. — Дан, мы обо всем договорились, документы оформлены, ты обязан взять хотя бы одного спортсмена, — интонация Владимира меняется, — я не настроен играть к твои хочу/не хочу. Он обещал твоему отцу пристроить меня в тренерский штаб, значит, точно не сдастся. — Хорошо. Я буду тренировать, но только одну спортсменку, — сдаёшься. — Дан, поверь мне, я не давлю на тебя. Я хочу, чтобы ты попробовал, — Владимира удивляет твоё быстрое согласие. — Я понимаю. — Тогда давай выберем… тянется к папке. — Номер восемнадцать, — твёрдо произносишь ты, зная, что делаешь, перед глазами снова всплывает желтый цвет ее костюма. Такая чудная, непутевая — Ты уверен? — мужчина долистывает до нужной анкеты и замирает. Видишь, как меняется его взгляд. Владимир вспоминает спортсменку. Девушку нельзя было не запомнить. Она выделялась среди остальных девочек, но скорее отрицательно. — Опять что-то не так? — хмуришься ты. Знаешь, что это самый прекрасный вариант для тебя. Ей уже шестнадцать, даёшь зуб, что она не продержится в спорте и года. Тебе это и нужно. Перетерпишь, а потом с чистой совестью и выполненным перед отцом долгом, вернёшься домой. — Все так, это твой выбор. Раз ты так считаешь. — Связывайся, пусть не опаздывает на первую тренировку. И пришлите мне расписание на ближайший месяц. Нужно много льда, и это… я не терплю ранних подъёмов.***
Дан
В новой квартире пахнет клеем. Ты с детства терпеть не можешь жить в съемном жилье или гостиничных номерах. В них слишком много чужих энергий, слишком много суеты в воздухе, которые ты чувствуешь. Подкожно. По этой причине, чтобы как-то существовать к Киеве, пришлось расстаться с круглой суммой и купить небольшую студию в новостройке практически без ремонта — глупое и неперспективное вложение. Ты все же веришь, что в течении года вернёшься в Лондон. Тебе чертовски не хватает привычного депрессивного уклада: виски и дождя, который оправдывает твоё нежелание куда-то идти. В Киеве все по-другому. Тут люди живут не лучше, но все, как будто бы специально, заставляет тебя жить. Вставать и идти, хотя бы просто за кофе или пачкой любимых вафлей в шоколаде. Ты такую активность не любишь. Даже боишься. Наверное, не стоило затевать этот переезд. В Лондоне, в компании пары-тройки друзей, оставшихся из твоей прошлой жизни, тебе было бы намного проще переживать твою самую болезненную трансформацию. В Киеве ты просто одичаешь в пустой квартире и тоске. Ремонт в квартирке делать не собираешься, единственное, заказал в местной ИКЕА кровать с ортопедическим матрасом, чтобы окончательно не развалилась спина, и средства первой необходимости: посуду, полотенца, специи и остальное по мелочи. Серые стены и отсутствие штор на окнах даже как-то радуют тебя, возвращая в любимую обстановку. Включаешь на маке сериал, чтобы заглушить тишину и идёшь к соседям, чтобы попросить разогреть, купленную в кулинарии еду. Ты не хочешь есть, но понимаешь, что нужно — уже сутки в твоём желудке не было ничего кроме кофе. Тебя не радует идея новых знакомств, но идея есть холодное, радует ещё меньше. Перед тобой шесть одинаковый заводских входных дверей. Используешь детскую считалочку и нажимаешь на звонок 148ой. — Добрый день, — здороваешься ты, слыша поворот ключа в замке. — А мечты то сбываются, — тебе открывает дверь девушка. Делаешь шаг назад, как подросток, пугаешься ее пижамы, состоящей из шортиков и тоненького топа, через который сильно просвечивается грудь. Запах алкоголя прибавляет сомнений, хочешь поскорее уйти. — Не шарахайся ты так. Понимаю, выгляжу не на десять из десяти, но в дверях стоять не стоит. — Не понял. — Проходи. Тебе же разогреть нужно? Давай, — девушка спокойно берет контейнер и направляется на кухню. Ты снимаешь обувь и идёшь за ней. Других вариантов нет. По крайней мере ты их не видишь. В ее квартире тоже нет обоев, а по периметру комнат стоит десяток больших коробок с вещами — у тебя такого добра нет. Она включает микроволновку. В отличии от тебя хозяйка квартиры уже обзавелась техникой первой необходимости. — Будешь? — ставит перед тобой бокал и наливает вино. Вопрос оказывается формальностью. — Будешь, что я спрашиваю. Давится этим пластиком из кулинарии можно только под хорошее пойло. — Я, конечно, согласен. Но в какую честь пьянка? — А чем мне заниматься после дерьмового рабочего дня? — Ну а чем обычно занимаются девушки? Ты вроде должна нарезать авокадо для тоста, пить воду с лимоном и заниматься йогой под лекцию о ментальном здоровье, записывая все это в сториз, нет? — Описал мой день месяц назад, — хмыкает и достаёт из микроволновки твою несчастную курицу, и разделяет ее на две части: один кусок кладёт в тарелку и придвигает ее к тебе, второй берёт в руку и жадно кусает. — Что же изменилось? — У меня был муж. Пять лет строили дом, завели двух больших собак, как он хотел, думали о детях, мечтали о большой семье. Я снимала инстаблог, где давала советы о том, как построить такую же счастливую и крепкую семью, как у нас. Соли? — протягивает солонку, облизывая пальцы. Ты машинально отказываешься, желая, чтобы она продолжила. — А потом случился корпоратив. Я не смогла пойти с ним, нужно было съездить к матери. Ну и в итоге, его там соблазнила какая-та стажёрка. Через месяц он укатил с ней на Бали прямо в мой день рождения! Все об этом узнали, она сняла все это в сториз. Моя идеальная картинка с треском развозилась, оставшись на просторах Инстаграмма одной большой ложью. — И… — твоя любовь к изучению психологии и межличностных отношений жаждет продолжения. — Уехала к маме, но жить в родительском доме после всего случившегося оказалось невыносимо. Не глядя купила эту квартиру, чтобы начать новую жизнь. Несколько месяцев я грущу и пью, сегодня немного собралась, попросила у бессовестных богов красивого мужика, хотя бы для секса. Через час пришёл ты. Считаю, что это судьба. — Вот это я не вовремя. — Кстати, за услуги моей микроволновки с тебя секс. — За услуги ты умяла половину моей курицы. — Не надо тут. В твоём бокале сейчас я двадцать долларов, твоя дрянная курица не стоит и трёх. — Предлагаю перенести секс на завтрашний ужин. — Позорное белье? — смеётся, опустошая свой бокал. — Принцип: не сплю с пьяными, по крайней мере, когда это первый раз. — Ладно, тогда на сегодня проваливай. — Спасибо, — как бы она не старалась, стиль её общения не сможет тебя задеть, ты слишком уверен в себе, — Я Дан. — Кира. — Завтра утром иди на йогу, Кира. Физическая нагрузка — лучший способ забыть мудака. — Будет меня учить… что ты вообще знаешь о спорте? У меня разряд по боксу. — Ничего не знаю, но догадываюсь, — подмигиваешь ты и направляешься к входной двери.***
Тина
Плетёшься в комнату. Сегодня у тебя выдался крайне сложный день. Четыре пары в разных корпусах. Рассказывать доклад, особенно перед всей группой, для тебя настоящий ад. Твоя и так не ораторская речь становится похожей на стоны умирающего лебедя, который вдобавок ещё и заметно заикается. Не чаешь, когда распрощаешься с долгами и наконец-то перейдёшь на заочку. Нет сил думать об учебе, по крайней мере сейчас, когда абсолютно ничего не складывается со спортом. Хочешь упасть в кровать, замотаться в одеяло, быстро позвонить маме и поскорее уснуть. Чувство болезненного одиночества не перестаёт тебя проследовать. Искренне надеешься, что завтрашний день подарит хоть что-нибудь хорошее. Входишь в свою комнатку и замираешь. На кровати почему-то лежат твои коньки… Подходишь ближе и замечаешь, что в них чем-то острым, видимо ножницами, проделаны глубокие дыры. Некоторые из них сквозные. Не сразу веришь в реальность происходящего, надеешься, что это просто галлюцинации, ну или по крайней мере чья-то неудачная шутка. Но нет, это, действительно, твои коньки, узнаёшь их по фирменному язычку. Коньки для фигуристки самая важная вещь, и ты не представляешь, что теперь будешь делать без них. Они были практически новые, у тебя не было даже мыслей, что с ними может что-то случится. — Зачем вы это сделали? — спустя пару минут осознания, кричишь ты соседкам. — Скажи спасибо, что так легко отделалась, — равнодушно отвечает соседка. — Зачем? — хватаешь коньки, инстинктивно прижимаешь их к груди, — Зачем вы это сделали? — Ты последняя утром выходила из комнаты? — Да… — Дверь закрыла? — Нет, я думала… — Комендант зашёл проверить комнату и нашёл алкоголь, который мы приготовили для пятничной вечеринки. У нас уже было предупреждение, и теперь сообщат в деканат. Как ты думаешь, нас там за это похвалят? — Но мои коньки… — Она ещё удивляется. Будешь знать, фигуристка. За все поступки нужно платить, — ухмыляются девушки и выходят из комнаты. Мысленно благодаришь их хотя бы за то, что они ушли, позволив тебе побыть одной. Рыдаешь час. Твою истерику прерывает звонок, сбрасываешь. Сбрасываешь второй раз. На третий раз решаешься поднять трубку. Сначала не понимаешь, что тебе говорят, фразы смешиваются с всхлипами, но, как только узнаешь голос, картинка складывается. «Вас выбрали, приглашаем на первую тренировку завтра в 13:30, возьмите флешку со своей музыкой и не опаздывайте» Сбылось. Смотришь на то, что осталось от твоих коньков и снова всхлипываешь. Но сразу разрушилось.