***
Чуть ранее.Тина
Подходишь к двери и пытаешься сконцентрироваться на голосах. Чувствуешь вину, но не можешь справиться с диким желанием послушать, о чем они говорят. — Ты тоже светишься рядом с ней, — фраза, так легко и непринуждённо произнесённая врачем, вводит тебя в настоящий ступор. Замирают даже суженные от слез зрачки. «Я задышал. Видя Тинины успехи и прогресс, почувствовал себя живым…» Живым. Прикрываешь глаза, пальцами собирая со лба выбившиеся волосы. Пронизывающее ощущение — как будто окатили ледяной водой, но забыли выдать полотенце. По позвоночнику пробегают мурашки, пытаешься собрать себя по частям, но оказываешься бессильна перед волнением, стискивающим все твоё существо. «А, когда она чисто прыгнула свой первый четвёрной в программе… Дим, я даже на верхней ступени пьедестала не плакал, а тут…» Кутаешься в эту фразу, в простые слова с непростым смыслом. Не дышишь, сползаешь по стене, как в спасательный круг, вцепляешься пальцами в притолоку. Почему-то очень хочется его обнять. Крепко-крепко. Закрываешь глаза, жмурясь от невообразимой досады, причину которой не можешь объяснить самой себе. «Я так хочу, чтобы у неё все получилось. Ты не представляешь». Закрываешь глаза и чуть слышно отвечаешь ему: — Я все сделаю, обещаю. И вы увидите, как у меня все получится. Я добьюсь всех возможных высот и буду смотреть, как на трибуне за меня гордитесь вы. Ради этого момента. Я сделаю все. Рукавом вытираешь слёзы. Не можешь открыть глаза. Щиплет. «Выбрал самую неуклюжую и взрослую, рассчитывал, что она не принесёт мне много хлопот…» Эти слова тебя не ранят. Напротив, благодаришь судьбу за то, что она сумела соединить вас. Пускай даже так. Больше не можешь различить ни слова, слух так не вовремя подводит тебя. Качаешь головой, не можешь поверить, что Дан так легко и смело говорит о чувствах. О чувствах, появившихся благодаря тебе. От одной мысли об этом внутри все замирает, отдаваясь приятным трепетом, пробегающим по венам. Дотронулась, хотя думала, что до его сердца несколько слоев льда. Быть хоть капельку причастной к его оживлению — это так… так важно для тебя. Больше не выдерживаешь. Подрываешься и убегаешь. Делаешь это быстро и, кажется, обращаешь на себя их внимание. Ничего. Пусть Дан знает, что ты все слышала. Так честнее.***
Ледовый встречает привычным холодом, это помогает взбодриться, но совершенно не приводит в порядок мысли. Дрожишь и ещё больше нуждаешься хоть в какой-нибудь ясности. Ты сегодня практически не спала и не завтракала, ты, кажется, за эти сутки даже не дышала. Натощак заниматься не решаешься, силой засовываешь в себя грушу. Пока справляешься с фруктом, в раздевалку заходит группа шумных парниц. Их тренировка закончилась, значит, пора. Не спеша закрываешь свой шкафчик и сделав все необходимые выдохи и вдохи, идёшь на лёд. В голове раз за разом прокручиваются вчерашние слова Дана, у тебя не получается сдержать нервную улыбку и в очередной раз не поддаться приливу трепета. Он вчера обрубил между вами любую связь кроме рабочей, но подслушанный разговор сказал тебе больше. Гораздо больше. Дан уже тут. Сидит на левой трибуне и настукивает пальцами ритм из Терминатора. Замечает тебя, сжимает пальцы и убирает руки в карманы пальто. Не знаешь, как вести себя. Он размыкает губы, пытаясь что-то сказать, но лишь кашляет и опускает поникший взгляд в пол. Чувствуешь, что вины в его лёгких больше чем кислорода, вздрагиваешь. Пожалуйста, старайся дышать. Он сначала отказался от тебя, потом ты услышала, как важна для него. Черт. Можно было для первого раз дать задачку попроще? Слишком сложно. Но, главное, чтобы Дан не закрылся, успокаиваешься, когда под подобием прежней маски улавливаешь признаки волнения. Живого волнения. — Здравствуйте, Дан, — подходишь к выходу на лёд и снимаешь с лезвий чехлы. Качаешься, от волнения теряешь баланс и чуть ли не падаешь. Видишь, как дёргается Дан, а после того, как тебе удаётся поймать баланс, внимательно наблюдает за каждым твоим движением. Чувствуешь себя под его незримой, но надёжной защитой. — Привет. Все хорошо? — если бы ты не видела его взгляд, подумала, что он издевается. Но в медовых глазах читаешь реальное беспокойство без примеси формальности. Видел ли он тебя? Знает, что ты все услышала? Не хочешь, чтобы между вами была недосказанность, но первой поднять эту тему не решишься даже под страхом смерти. Ты не должна была подслушивать. Но должна была это услышать. Черт. — Да. Я готова, — улыбаешься, лихо выкатываясь на лёд, держа руки в третьей позиции. Дан недоверчиво обводит твоё лицо и снова погружается в свои отчаянные размышления. Пожалуйста, не надо с собой так. — Тогда… начнём. До первого старта у нас осталась неделя, нам нужно довести программы до автоматизма, — открывает свой пустой блокнот, — Будь внимательна, я внесу последние правки. — Как скажите. — Тин, вчерашний разговор… — попытка. — Я все поняла. Мы должны сконцентрироваться на рабочем процессе. Это правильно, — хочешь оттянуть, сохранить эти минуты призрачного спокойствия. — Точно все хорошо? — слишком волнуется, а ты, к удивлению, держишься молодцом. Наверное, показать, что тебе не больно — было лучшим решением. Так не больно будет ему. — Ладно, приступим к разминке.***
Дан
Ее спокойствие и улыбка кажутся тебе странными… но не могут не радовать. Значит, с девочкой все хорошо. Но… вчерашний день… Что она успела услышать? Это вопрос мучил тебя целую ночь и не отпустил до сих пор. Ты надеялся, что поймёшь все по взгляду, но в ее океанских голубых нет ни единой подсказки. Слишком сильная, чтобы дать кому-то усомниться в том, что она «в порядке». Сегодня тренируете произвольную. Ее прочтение «Сдаться…» сегодня выглядит как никогда убедительным. Ей нужно оставить свои эмоции на льду. Узнаёшь в ней… себя. Задерживаешь дыхание во время каждого подъезда к прыжку и выдыхаешь только когда лезвия уверенно врезаются в ледяную гладь. Пытаешься передать ей свои силы и идёшь ко дну, потому что с таким волнением тебя надолго не хватит. Во время акселя соединяешь ладони у губ и шепчешь: — Лети, моя девочка. Три с половиной мощных оборота и мягкое приземление заставляют затаить дыхание. С восторгом наблюдаешь, как хрупкая фигурка после сложнейшего прыжка осторожно скользит среди других тренирующихся, не теряясь в драматургии песни. Честная и сильная с нереальным огнём внутри. Заканчивает программу и сразу переводит на тебя довольный взгляд. Как пенка на взбитом молоке, на твоём лице появляется ласковая улыбка. Девочка купается в твоей секундной слабости, восстанавливая дыхание. — На сегодня все, молодец! Иди сюда, — зовёшь. Ты так долго думал, что ей сказать, но так и не подобрал ни слова. Будешь импровизировать. Подъезжает и смотрит на тебя своими большими голубыми глазами. Не девочка, а какое-то наказание. — Сегодня все было хорошо, надеюсь, что завтра продолжим в том же темпе. Тин… Замираешь. Телефон. «Черт» и «ура» проносятся в голове одновременно. Киваешь Тине, она благодарит тебя за тренировку и уходит в раздевалку. — Да, Кир. Слушаю, — не можешь сказать, что рад слышать ее голос, но этот звонок, возможно, спас тебя от фатальной ошибки. — Я хотела бы пригласить тебя на ужин. — Кир, у меня… У меня в жизни катастрофа, и я правда не готов никого видеть. — Ужин, посвящённый моему дню рождению. Будут только самые близкие друзья. Хочу, чтобы и ты был… — Я, — вздыхаешь, — раз так, я буду. — Ура. Тогда у меня в девять.***
Тина
Слова, которые вы произнесли за эту тренировку, можно сосчитать по пальцам. Помнишь каждое. Собираешься домой, пытаясь не сравнивать ее с предыдущими. Сегодня вы были максимально сконцентрированы на тренировке, и это правильно. Так должно быть. — Привет. Эй, слышишь меня? — не сразу понимаешь, что обращаются к тебе. Поднимаешь взгляд и с удивлением рассматриваешь высокого парня, стоящего перед тобой. Его большие светлые глаза улыбаются тебе, но ты не можешь вспомнить, кто это. Широкие плечи, смуглая кожа, модная причёска, бомбер и широкие джинсы с нашивками. Если описать его кратко — парень — среднестатистическая мечта каждой девочки, не помнишь, чтобы такие экземпляры обращали на тебя внимание. — Не узнала что ли, без маски? Точно. Тот самый вратарь. А ведь, без формы ему, действительно, лучше. — Прости, правда, не узнала, — смущаешься ты. — Кстати, как ты? Не сильно побилась? — Все нормально, с прыжков падать больнее. Но, если честно, быть приложенной к стене обиднее. — А ты смешная, — он замолкает, — Я Илья. — Тина. Смотрит и молчит. А ты нервно поправляешь на плечах рюкзак. Чем обычно заполняют такие длинные паузы? — Не хочешь сходить со мной куда-нибудь? — его неожиданное предложение увеличивает пульс. — Я… — становится слишком жарко. Тебя ещё никогда в жизни официально не приглашали на свидание. А это, оказывается, достаточно приятно. — Правда, сегодня вдвоём не получится. Я иду на день рождение одного из наших игроков, но ты можешь пойти на него со мной. Еда, напитки, классная музыка, почему бы нет? Это будет мини извинение, заодно поближе узнаем друг друга в неформальной обстановке. Как идея? Подсознательно уже готовишься сказать привычное «нет», но понимаешь, что до жути устала отказаться. Родители никуда не пускали, а когда немного подросла, сама оградила себя от компаний и шумных вечеринок. Киев и новая жизнь. Может, стоит стать немного смелее? Расслабиться и сходить. Так делают все и, возможно ты что-то упускаешь. В конце концов вечер в компании — это не наказание, а неплохой способ отвлечься между бесконечными тренировками и переживаниями. Хочется и колется. Здравый смысл подсказывает отказаться, размыкаешь губы, но в этот момент из тренерской выходит Дан со своим дурацким стаканом кофе. Сглатываешь. Переводишь взгляд на вратаря и резко улыбаешься. Прекрасный момент. Пусть увидит. Не знаешь, что управляет тобой, но тебе очень хочется, чтобы Дан сейчас смотрел на вас. — Слушай, крутая идея, я буду, — согласие само слетает с твоих губ. Приятный адреналин. — Супер. Тогда в одиннадцать заберу тебя у Дворца. Удобно? — В одиннадцать? — ты наивно надеялась, что в такое время вечеринки обычно заканчиваются. — Да, — отказываться уже поздно, непринуждённо улыбаешься, делая вид, что все в порядке и только что тебя не накрыла страшнейшая паника, — тогда до встречи? — До встречи.***
Дан
Не было времени и***
Тина
Успеваешь сто раз похвалить себя за смелость, а потом столько же пожалеть, что согласилась. Привычный мысленный тупик. Решаешь не тратить время на раздумья, а тщательно приготовиться к вечеру. Для сегодняшнего вечера выбираешь длинное чёрное платье с закрытым верхом. На первый взгляд оно кажется совершенно простым, но большой игривый разрез на ноге добавляет нужную изюминку. На твоей фигуре сидит потрясающе, и ты об этом знаешь. Волосы сначала хочешь распустить, но после решаешь собрать их в небрежный высокий пучок, чтобы были видны сережки. Смотришь на себя в зеркало и замечаешь в глазах искры. Хочешь верить, что это будет прекрасный вечер. Но все твои представления разбиваются вдребезги, когда тебя привозят к месту празднования. Тебя встречает небольшой коттедж до отказа набитый гостями, бесконечным дешёвым алкоголь. Здесь собрались выпить, не для того, чтобы хорошо провести время в компании. А собрались компанией только ради того, чтобы выпить. Задыхаешься в пьяном угаре. Илья практически вливает в тебя рюмку за рюмку, уверяя, что отказом обижаешь именинника. Ты всегда умела говорить «нет», но в это раз оказываешься бессильна перед напором. Из толпы слышишь презрительное: «Илюх, не так же явно» «Если что, спальню на втором уже занята» И бесконечный смех. Тошнит и не можешь справиться со страхом. Через час Илья куда-то исчезает, оставляя тебя одну. Первые минуты радуешься, но, когда к тебе начинают приставать его друзья, становится по-настоящему страшно. Их смелые касания и похотливые взгляды вынимают наружу самые большие страхи. Ждёшь удобный момент и убегаешь. Выходишь на воздух, крепко обнимая себя руками, смотришь на звёзды. Давишься всхлипами, чувствуя, как от холода немеют губы. Чувство безысходности с новой силой накрывает уставшее тело. Переваливаешься животом через перегородку террасы, пока не чувствуешь боль рёбрах. Хочется взвыть об бессильной злости. Ты обещала маме быть умницей, но пока только влипаешь в неприятности. Кругом лес. Транспорта нет. И ни одного трезвого человека. От страха и желания оказаться в собственной кровати хочется выть. Но злиться бессмысленно. У тебя был выбор, и ты его сделала сама. В этом городе тебе абсолютно некому позвонить. Есть один человек, но это очень плохая идея.***
Вечер окрашивается единственной краской — скукой. Играете в Дженгу, поочерёдно вытаскиваете из башни блоки, строя из них новые этажи. Каждый проигравший пьёт крепкий шот из темного и светлого рома и ликера. Твоё мастерство помогает не ронять башню и оставаться трезвым. Алкоголь мог помочь тебе отключить голову и расслабиться, но сегодня даже смотреть не можешь на крепкое. То и дело встречаешься с обеспокоенным взглядом Киры, но сам не понимаешь причины. — Дан, как вы познакомились с Кирой? — слышишь вопрос, но в голове не возникает мысли ответить. — Дан, у нас спрашивают, как мы с тобой познакомились? — на голос Киры реагируешь лучше. — За солью… я зашёл к ней, кажется, за солью, — ухмыляешься, не успел заметить, как собственная жизнь стала штампом кино. — Неправда. Ты пришёл с холодной курицей гриль, а я ее согрела, — гости смеются, Кира прижимается к тебе. Не хочешь обижать ее — обнимаешь. — Прошлый мой день рождения, как вы все знаете, прошёл отвратительно. Предательство мужа разбило меня, но после знакомство с Даном, — алкоголь бьет в голову, девушка с трудом формулирует мысли, — Милый, я просто хочу сказать тебе спасибо. Если этим праздником, посвящённым в большей степени тебе, а не ей, она хотела подчеркнуть серьёзность своих намерений, то у неё получилось. Ты даже не успел понять, когда в ее голове ваши отношения обрели такие масштабы. Нужен серьёзный разговор. — И тебе, — бросаешь в ответ. — Дан, что ты у меня такой грустный? — Кира пересаживается на колени и, чуть не проливая содержимое своего бокала, тянется к губам. Ты поддерживаешь пьяный поцелуй под одобрительный гул гостей. Кира наконец-то сбрасывает напряжение и, довольно улыбаясь, ложиться к тебе на грудь. Телефон. — Оставь, — просит. — Я только посмотрю, кто звонит. Достаёшь телефон и, увидев на дисплее «Тина», не задумываясь поднимаешь трубку. — Да, — Кира перекладывается на плечо и дышит тебе во второе ухо, — Где? Я сейчас приеду.***
Тина
Тебе удаётся незаметно выйти за территорию и спрятаться под елкой у дороги. После того, как один из гостей принес желанный «порошок», компания вряд ли обратит внимания на такую мелочь, как твоё исчезновение. Его в лучшем случае заметят только утром. Если заметят вообще. Успеваешь перепугаться и замёрзнуть. Очень ждёшь Дана. Но, когда огни его машины бьют по глазам, становиться тоскливо. Зачем ты ему позвонила? Могла бы справиться сама. Выходит из машины и испуганно осматривается. Все ещё не решаешься выйти. Так и стоишь под ёлкой, зачем-то тянешь время. Стыдно. Когда Дан тянется за телефоном, выдыхаешь гордость и бежишь навстречу. Он ловит тебя в объятия, прижимает твое дрожащее тело к себе и оставляет на виске спокойное: — Тише. Все закончилось.***
Едите в тишине. Дан не ругает и не читает нотаций, лишь постоянно увеличивает обогрев. Но ты дрожишь не от холода. — Ты что-нибудь ела? Молчишь. — Ты за вечер хоть что-то съела? — громче. — Нет. — Что купить? — Торт, — единственное, что приходит тебе в голову. Единственное, что сможешь впихнуть в себя сейчас.***
Ты сидишь в его пальто напротив вкуснейшего медовика и, сложив руки под лицом, плачешь. От безысходности. Самое последнее, что хотелось быть перед ним глупой, маленькой и безответственной. — Ты как? — тихо проходит на кухню и ставит перед тобой пакет. В нем новая зубная щётка и какие-то лекарства. Поднимает за предплечья, внимательно смотрит глаза, выворачивая твоё ревущее нутро наизнанку. — Пожалуйста, выпей вот это, — достаёт из пакета какой-то гель, — по-моему это нужно развести с водой. — Не буду, — мотаешь головой, натягивая ткань на колени. — Тин, мы не можем знать, что было в этих коктейлях, чтобы утром не было плохо, выпей. — Я так хочу закрыть глаза и отмотать время на пять часов назад, — снова готовишься заплакать. Как хочется отмыться от этого стыда. Оказаться у себя в постели, а утром прийти на тренировку и не бояться смотреть тренеру в глаза. — Посмотри на меня. Все случилось, как случилось. Советую не заниматься самобичеванием, а взять ситуацию на заметку. Поверь, страшно, не то, что ты оказалась у меня. А то, что ты слишком доверчиво относишься к людям. Если бы этот парень был серьезно настроен по отношению к тебе, не потащил за город в незнакомую тебе компанию. — В моем возрасте все так отдыхают. Проблема не в том, что я согласилась, проблема в том, что я опять оказалась негодной. Улыбается. Забыл, что тебя невозможно переспорить. — Ещё торт отрезать? — Отрезать, — выдыхаешь ты, тянешься к тарелке. Ничто так не сможет успокоить твои нервы, как кусочек сладкого. или его объятия — Доедай торт и пей лекарство, я пока подготовлю тебе кровать.***
Дан
Заходишь в спальню и, прислонившись к двери, выдыхаешь скопившееся напряжение. Когда ты услышал на другом конце провода ее голос, испугался так, как, кажется, не боялся ещё никогда. Пока ехал, успел нарисовать в голове десяток страшных картин и, не думая, все сильнее жал на газ. Реальность, к счастью, оказалась не такой страшной. Как хорошо, что она нашла в себе силы позвонить тебе. Сложно и больно видеть Тину такой разбитой и разочарованной. Этот мир хуже, чем ей кажется, и впредь она будет все активнее в этом убеждаться. Хочется прикрыть ее собой, защитив этот комок тепла и света от всего плохого, что может с ней случится. Если бы это было возможно… Пытаешься взять себя в руки — забираешь свою пижаму, лекарства и уколы для спины. Подходишь к шкафу, чтобы поискать чистое постельное белье, взгляд падает на букет. Черт. Даже не поставил его в воду. Будет забавно, когда придётся объяснять Тине историю его происхождения. А девочка ведь обязательно спросит. Берёшь цветы, в очередной раз поражаешься крепостью и красотой бутонов. — Дан, я хотела… ой.