***
Тина
Наушники в уши, рюкзак с водой и ковриком для растяжки за спину. Спортивный костюм решаешь не надевать, набрасываешь на плечи легкую кофту. Ещё прохладно, но надеешься, что в ближайший час распогодится и выглянет долгожданное солнце. Фитнес-браслет начинает записывать тренировку, постепенно увеличиваешь скорость шага, переходя на бег. Перед произвольной программой нужно «размять» легкие. Осень в этом году теплая, ты веришь, что это хороший знак для начала соревновательного сезона. Выбегаешь на набережную и ускоряешься, тело наконец-то согревается, бежать становится легко. Чувствуешь, что сегодня сил должно хватить на большую дистанцию. Любишь ощущение в теле после длительного бега, эту приятную усталость в каждой клеточке. В считанные секунды улетаешь в свои мысли. Музыка — твой телепорт, теряешь ощущение времени, преодолевая километр за километром. Улочки города завораживают, любишь изучать новые для тебя места. Добегаешь до конца набережной, уже хочешь свернуть к отелю, но кто-то неожиданно хватает тебя за руку. Резко оборачиваешься, успев испугаться и перебрать в голове все возможные сюжеты. Перед тобой стоит Дан. — Тина, скажи мне, — его голос звучит слишком строго, щуришься в ожидании продолжения, — Сколько раз я говорил, что хотя бы одно ухо должно слышать, что происходит вокруг? Ты бежишь по городу! Вокруг машины, самокаты… — Дан, не церемонясь, вытаскивает из твоего уха наушник. — Ой, Дан, — вслед за ним вытаскиваешь второй, убирая его в кейс. Пытаешься глупой наивной улыбкой сгладить вину. Ты понимаешь, о чем говорит тренер, но бегать с одним наушником — это абсолютно не те ощущения, неполное погружение в трек. — Сколько уже пробежала? — Два с половиной километра, — поднимаешь руку с часами и смотришь на показатели. — Достаточно, теперь хорошо растянись и пойдем завтракать, — Дан больше не злится. Еще не было ситуаций, когда тренер ругал тебя больше минуты, он всегда быстро остывает и переводит тему. Тебе нравится эта черта в нем. — Я хотела ещё… — Береги силы, они сегодня тебе понадобятся, чтобы доехать программу. — Хорошо. Поможете? — Давай, — соглашается. Садишься в шпагат, вытягиваешь руки и тянешься вперед, Дан аккуратно надавливает на спину. — Дыши, уходи вниз строго на выдохе. Давай, можешь ещё сильнее. Дан всегда контролирует ситуацию, поэтому всецело доверяешься ему. — Под коленями тянет, — хрипишь ты, ожидая, что он уменьшит нажатие. — Так лучше? — Дан зафиксировал руками твои коленные суставы, прижался вплотную к спине и надавил ещё сильнее. — Лучше, — рада, что в данную секунду он не видит твой взгляд. Ты улыбаешься, слушая не резкий, но глубокий аромат его парфюма. Выхватываешь восточные нотки сандала и, кажется, груши. — Ещё 5, 4, 3, 2, 1. Отлично, — Дан дождался твоего глубокого выдоха и убрал вес. Ты встала и достала бутылку с водой, чтобы заполнить этим действием неловкую паузу. В этот момент поднялся порыв ветра и взлохматил причёску. Дан внимательно оглядел твое лицо и остановил взгляд на фиолетовой прядке. Ты поймала этот взгляд и смущённо накрутила прядь на палец. Она уже практически полностью выгорела на солнце и потеряла цвет, но даже напоминании о фиолетовом оттенке вызвало у тренера улыбку. фиолетовый его цвет. — У тебя все хорошо… с настроем перед произвольной? — видишь, что Дан делает все, чтобы казаться серьезным и не переходить границу тренер-спортсмен. — Я очень переживаю. Задачи мы поставили сложные, хочется откатать хорошо. Боюсь начать суетиться и растерять программу. — Я рад, что ты переживаешь не только за прыжки, но и за программу, — ему понравились твоя расстановка акцентов. Но ты даже не задумывалась об этом, Дан первым делом научил тебя думать над концепцией выступления и атмосферой, которую ты создаешь на льду. — Разве переживать — это хорошо? — Без этого никак. Если ты за что-то не переживаешь, значит, тебе это не важно. — Дан, что вы тут делали? — интересуешься ты, взгляд сразу же становится хитрым. — Искал свою подопечную, которая любит бегать в наушниках и не слышать ничего вокруг, подвергая свою жизнь опасности, — Дан вспомнил, с чего вы начали — Без музыки скучно, — опускаешь кончики губ. — Соловьи надрываются просто так? А река для кого плещется? — Дан! — Что ты имеешь прости соловьев? — Я против таких сомнительных аргументов! — скрещиваешь на груди руки. — Ладно, пойдем, — усмехается он и направляется к отелю, идешь за тренером, комкая улыбку в ворот олимпийки. Перед входом в отель Дан на замедляет шаг и пропускает тебя вперед, придерживая дверь. — Спасибо! — Не благодари. За такое не благодарят, — Дан пародирует персонажа из твоего любимого фильма, вы смеётесь на весь ресторан, абсолютно не обращая внимание на окружающих…***
Дан
Ты сегодня не спал, всю ночь смотрел запись Тининой короткой программы. Десяток раз прокручивал момент с акселем и пытался понять причину ее падения. Это был прекрасный прыжок, докрученный, с правильно осью. Тина хорошо сгруппировалась, не вывалилась ни на сантиметр. Все условия для успешного приземления были соблюдены. Что стало причиной? Почему она не устояла? За отталкивание отвечает стремление. За обороты — воля. За приземление — внутренний стержень. Ей не хватает стержня? Почему? Хочешь понять, что должен ей дать как тренер. Только как тренер? К утру понял, что ты нуждаешься в помощи кофе, собрался, сделал обезболивающий укол и пошел на поиски целебного напитка. Искал кофе — нашел Тину. Она вышла на пробежку. В своем стиле нацепила два наушника и бежала. Злость на нее саднила в горле. Вот почему она не думает о собственной безопасности? Неужели верит, что с ней ничего плохого не случится. Очень захотелось подойти к ней, поговорить, спросить, как она… но ты пообещал себе во время соревнований исключить все личные моменты, чтобы они не сбивали ее. Может, нужно наоборот?***
Тина
На завтраке Дан внимательно смотрит на тебя, делаешь вид, что не замечаешь его вопросительный взгляд, пытаешься общаться с девчонками. Они обсуждают какой-то новый сериал. Ты его не смотрела, даже не слышала о сюжете, разговор поддержать не выходит. Здесь, на контрольных прокатах, тебе очень не хватает внимания Дана и совместно проведенного времени. Ты привыкла к нему. Привыкла делить с ним тренировки, кофе, свои страхи и достижения. Здесь возможностей быть рядом меньше. Тебя это тревожит и очень расстраивает.***
Дан
Всматриваешься в толпу спортсменок и находишь в ней «свою». Тина едет к тебе и улыбается. Такая красивая и необычная в этой белой косынке. Ее костюм слишком отличается от всех, пока все девочки катают традиционные образы, Тина сделала новый шаг. На льду она рассказывает не абстрактную, а весьма конкретную историю про преодоление, волю и мечту. Такую мечту, на пути к которой нет преград. Про то, что сдаться — это не про нас. Ты рад, что вам удалось заложить в программы смыслы. — «Сдаться ты всегда успеешь», — произносишь звукорежиссёру название трека и смотришь на Тину, она робко смотрит на тебя в ответ. — Подойди ко мне. Ты готова? — На что процентов, — не знаешь, говорит ли она правду или пытается успокоить тебя. — Будешь сегодня проверять лёд? — усмехаешься ты, намекая на падения, — будешь трогать его руками, проверяя на месте ли он? — Вообще не собиралась, но сейчас задумалась, — поддерживает шутку. — Я сам проверю, а ты спокойно катай и не волнуйся за это. — Спасибо. — Холодный ум, горячее сердце, помнишь? — поправляешь на ее медовых волосах платок. — Помню. — Ни пуха… — К черту, — улыбается Тина и уезжает.***
Крепче сжимаешь в руках ее игрушку панду. Последние годы она не брала ее с собой на лед, но ты дал ей такую возможность. Сказал, что будешь очень внимательно следить за пушистым, пока Тина будет кататься. Игрушки-талисманы нужны не только детям. Когда Тина оказывается на льду один на один с сложнейшей задачей, с трудом сдерживаешь эмоции. Ты так не волновался, когда сам выступал на своих главных стартах. Тогда ты чувствовал экстрим и спортивную злость, сейчас переживаешь импульсы сильнейшего страха. Тина принимает начальную позу и рисует на лице необходимую улыбку. Становится легче, но выбраться из лабиринта вопросов не удаётся. В последнее время, ты почувствовал больше, чем способно выдержать твоё сердце. Тина больше, чем твоя подопечная. Кто? Сейчас уверен в одном, она та, у которой все должно получиться. Ты понимаешь, что произвольная с двумя четверными и чистым акселем — пока предмет мечтаний. Идеал, к которому вы будете стремиться на протяжении всего сезона. Ты понимаешь, чтобы собрать такую сложную программу, нужно время. Но для тебя, как для тренера, важно, чтобы сегодня Тина приземлила хотя бы один элемент ультра си, чтобы почувствовала, что может. Загорелась удачей и работала дальше. Посылаешь мысли Вселенной. И Тине. Музыка звучит. Начало программы без единого огреха. Заход на первый четверной — сильный недокрут — падение. Тина поднимается со льда и ищет твой взгляд. Не смотришь ей в глаза, жмешь к груди панду, пытаясь не показывать эмоций. Все нормально. Забыли, впереди следующий прыжок, именно о нем нужно думать. Для того чтобы «похоронить» не получившийся, будет время после проката. Тина начинает осторожничать — для тебя это плохой знак. Внимательно следишь за каждым движением, хочешь понять, удалось ли ей отпустить прошлую неудачу. Длинный подход к прыжку. Не дышишь. Тина, как ты учил, вкладывается в каждое движение, набирая скорость для отталкивания. Замираешь, запрещая себе суету и волнение, но коленки предательски трясутся. Отталкивание. Группировка. Приземление. Выезд в бабочку. Сгибаешь руку в локте, готовясь обрадоваться этой не идеальной, но относительно успешной попытке. Но Тина не удерживается в бабочке, судорожно ловит баланс, и в итоге падает на лед. Переводит растерянный взгляд на тебя, мысленно просит помощи или поддержки. «Тина, заходи на аксель и делай его» — говоришь взглядом, она будто тебя слышит. Делает суровый взгляд и идет на очередную попытку показать результат. Ты уже не просто хочешь, чтобы Тина прыгнула аксель, ты молишь об этом всех богов, вспоминая даже те молитвы, которые никогда не знал. Горячее сердце, холодный ум, сейчас это важно, как никогда раньше. Аксель тоже не получается. Тина слишком поторопилась и уже на этапе захода на прыжок совершила несколько досадных ошибок. В итоге не набрала нужную высоту и плохо сгруппировалась. Падение получилось серьезным и болезненным. Последний звук, который ты помнишь — удар об лед. Тина касается ладонями льда и сильно морщится. После этого глохнешь. Ум сам отключает органы чувств из-за внезапной боли в сердце. Неконтролируемого отчаяния и тревоги за нее. Как она теперь справится с этим?***
Тина
После третьего падения докатывать программу адски трудно. Продолжаешь только ради Дана, он учил доделывать все до конца, чтобы не случилось. Если бы он не стоял за бортиком, ты бы уже давно остановилась и сбежала, прикрывая лицо руками. Программа не клеиться: вращения ещё никогда не были такими медленными, дорожка никогда не давалась так тяжело. Трек «Сдаться ты всегда успеешь» сыграл с тобой злую шутку. Ты практически сдалась. По задумке в знак непокорности ты должна снять с себя белую косынку и выкинуть ее, но сегодня хочется оставить ее в руках в знак признания своего проигрыша. Замираешь в финальной позе и только тогда разжимаешь руку с белой тканью. Медленно катишься к бортику, пока ткань падает на лед. Стыдно смотреть тренеру в глаза. Игнорируешь вопросы Дана, выхватываешь из его рук олимпийку, не хочешь, чтобы он тебе помогал. Ничего ему не говоришь — просто сказать. Ты потеряла прыжки, потеряла программу. Потеряла доверие к себе.***
Дан
Тина не пришла обсуждать прокат даже через два часа после конца соревнований. Ты понимаешь, что ей нужно прийти в себя и принять эту ситуацию, но волнение за нее одолевает. Хочешь сказать ей тысячу слов утешения, но понимаешь, что ей вряд ли что-то сейчас поможет. Тина не сделала и 10% из того, что умеет. Подвела саму себя, не оправдала собственных надежд, а это не лечится понимающим взглядом и фразой «все ещё будет». Спортсмену сложно найти себя после поражения. Намного сложнее, чем кажется со стороны. — Кто-то решил потратить всю ночью на оплакивание сорванных прыжков? — находишь ее на подоконнике заплаканную и замерзшую. Фигуристка, не привыкшая к холоду и постоянно стремящаяся к теплу. Феномен. — Все нормально, — проглатывает ком, пытаясь остановить поток слез. Сердце разрывается от этой картины. — Я же вижу… Тинок. Я все вижу по твоим глазам. — Я плачу по другому поводу. — Что-то случилось? Кто-то обидел? — Нет. Молчит. Ты смиренно ждешь ответа, рассматривая соленые струйки на ее щеках. — Дан, я не достойна такого тренера, как вы. Я не достойна вас. — Что ты говоришь? — хочется верить, что это всего лишь эмоции. — Я не оправдала ваш вклад в меня и никогда не оправдаю. Думаю, более правильно, чтобы вы работали с кем-то более талантливым. — Тина, — сжимаешь ее ладонь, но говоришь серьезно, — Ты моя первая и единственная ученица. Я расту с тобой. Ты делаешь меня тренером ровно так же, как я делаю тебя спортсменом. И меня очень обижает, когда после одной неудачи ты перестаешь воспринимать нас как тандем, как команду. — Мне очень стыдно за прокат, я не могу справится с этим, —шепчет Тина, ты инстинктивно прижимаешь ее к себе. Она жмется к тебе и плачет. — Тин, все бывает. И такие прокаты порой нужны, чтобы идти дальше с ещё большей мотивацией. — Нет, не нужны. У меня развалилось все. Ничего не получилось, ни одного чистого элемента, ни целостной программы. Ноль, — она рисует цифру в воздухе, бережно накрываешь ладонью вторую руку. — Я понимаю, как ты расстроена, чувствую, как тебя задевает этот провал. Но все нормально, если получается на тренировках, можно сделать так, чтобы получилось на прокате. Все в твоих руках. А это главное, — пытаешься говорить от сердца. — Не знаю, уже не уверена, что есть шанс. — Шанса нет только тогда, когда у нет возможности выйти на лед и простоять в коньках хотя бы несколько минут без дикой боли. В других случаях шанс есть! — Дан, ты… — Тина так естественно переходит на ты… нервно сглатываешь подкативший к горлу трепет, — ты ведь сейчас про себя? Она быстро догадывается или просто чувствует. Замирает и теперь уже ей приходится ждать ответа. — Да. У меня травма несовместимая со спортом. Даже любительским. Даже если очень захотеть. — решаешь заранее ответить на ее вопросы, расставив точки на «i», — Даже если совершить нечеловеческий рывок. То, что я люблю. То, чем дышу и живу всю жизнь, мне не доступно. Больше никогда Я ничего не чувствовал эти два года. Почувствовал сейчас, когда готовил тебя к соревнованиям. Но ты решила и этого меня лишить, потому что не оправдала какие-то мои ожидания, которые сама придумала и приписала мне… — Я… — Тина пытается что-то сказать, перебиваешь ее. — Иди сюда. Я знаю, что ты хочешь услышать мою правду, — сгребаешь ее в охапку и прижимаешь к груди. Хочешь рассказать ей все, о чем молчал все это время. Именно ей. Именно сейчас. Только для того, чтобы она не решила окончательно сдаться.