***
Рю в очередной раз перечитывает дело, проверяя улики, но вновь без результатов. Обычная семья, у которой не было врагов. Со всеми дружили, и все их любили. Но тут неожиданно мать и двоих детей убивают, а их изрезанные тела находит фермер в своем свинарнике. Отец семьи вернулся из деловой поездки, а встретили его офицеры полиции. Это село находилось в такой глуши, и было таким древним, что иногда Рю казалось, что застряли они тут ещё в доисторическом времени. А хотелось в свою родную Японию. Складывая фото с места преступления в папку, девушка слышит знакомую мелодию любимой мужской к-поп группы, тут же беря трубку, не обращая внимание на то, кто же звонит: — Рю слушает. — Рю-сан, — уже по одному обращению становится понятно, кто на другом конце трубки. — Я звоню по поводу отца. Голубоволосая вздрагивает, стоит услышать причину звонка. Она с племянником и так редко созванивалась, но что бы по такой причине — никогда. Никто из них не любил затрагивать эту тему. Ее пальцы ритмично постукивают по деревянному столу, вслушиваясь в голос парня: — У него есть кто-то на стороне? Мне надоело видеть засосы за воротом рубашки, и слышать терпкий запах женских духов, от которых хочется блевать, гадая, кто же это. — Почему ты решил, что я знаю о том, с кем он крутит шашни на стороне? — женщина слышит, как от волнения осип голос, поэтому прокашливается, надеясь, что Куроо ничего не заметил. — Значит, не знаете? Тогда сообщаю вам из первых источников, что Ваш брат изменяет моей матери, — безэмоцианальный голос вызывает мурашки по телу, а холод тона кажется ей осязаемым. — Зачем ты сообщаешь мне об этом? — Просто что бы Вы знали одну из немногих причин, почему я однажды собственными руками убью Вашего брата. Всего хорошего, и удачи закрыть дело. — Спа…- гудок трубки, -…сибо. Рю медленно кладёт телефон на стол, не отрывая взгляд от контакта племянника. Мысль о том, что Куроо-чан может убить Изаму, уже не кажется такой бредовой. И тренируется он не для того, что бы стать героем, а что бы уничтожить одного человека.***
— Ты знала, но не вмешивалась? Поддерживаешь своего брата, не смотря на то, какой он ублюдок? — Норико сжимает худые руки, пытаясь не злиться. Но одна мысль о том, что Рю знала, но ничего не делала с этим, выводила из себя. — А что бы я сделала? Пожурила старшего брата, и сказала бы: «Изаму, не стоит так делать, это ведь плохо!» Тогда почему ты не подала на развод ещё с самого начала? Нравилось, когда собственный сын наблюдает за всем этим, и становится травмированным ребенком? — Я не… Обе женщины замолкают, не смотря друг на друга. Никто из них не прав, но признавать этого не хотят. Они никогда особо не ладили, пытаясь подружиться только ради Куроо, что обеих любил по своему, пусть и не показывая этого. — Почему ты всё-таки пришла? — На моего племянника и его класс нападает Лига Злодеев, о том что он доставлен в реанимацию я и вовсе узнаю с новостей, а не от тебя. Говорят, на него напал наёмный убийца, — девушка подходит к окну, стараясь не смотреть на тело родственника. — Всё это дело — прекрасный шанс найти, и засадить за решетку моего братца. — Так не любишь его? — Не то чтобы. Для меня карьера на первом месте, а семья — тоже на первом, но уже с конца, — Рю подходит к больничной койке, прикосаясь к холодной щеке. — Но Куроо исключение. Я с самого его рождения наблюдала как он растет, меняется, радуется успехам, и грустит из-за поражений. Как с годами он гаснул как пламя, что задул сильный ветер. Сопротивлялся, но силы оказались не равны. И мне больно осознавать, что виноват мой брат. Пусть и единственное, что нас связывает, это то, что мы вылезли из одной утробы. В палате воцарилась тишина. Каждая думала о своем, но тема была одна — парень, пребывающий без сознания рядом. Норико думала о том, что ее дитя действительно заслуживает лучшего, как же она была глупа что терпела это всё считая, что так будет лучше. В сердцах она обругала себя же. Рю думала, где же искать неродимого брата, и поправится ли её племянник. Даже не читая заключение врача, девушка могла сказать — всё слишком серьезно. Тишину в палате прерывает стук. Белые двери открываются, показывая в небольшой щели розовую макушку, и ещё несколько разноцветных копн волос. Просовывают голову с рожками, и девушка осматривается, немного удивляясь, когда видит двух женщин, среди них — свою соседку, и мамину подругу. — Можно войти? Мы бы хотели проведать Куроо-куна, — тихо спрашивает Мина, не смея заходить в комнату. Позади мельтешат тени, пытаясь понять причину заминки Ашидо. — Конечно, проходите, — Рю небрежно подмахивает рукой. Двери раскрываются пошире, и теперь видно целую толпу подростков, что пытаются протиснуться в проем. — Мы одноклассники Хеби. Надеюсь, не сильно потревожили вас? — брюнетка с высоким хвостом простительно кланается, проходя вглубь палаты. — Ну что вы! Совсем нет. Думаю, Куроо был бы только рад такой компании. Мы пойдем, оставим вас, — Норико нервно улыбается, поднимаясь с насиженного места не без помощи Рю, что бережно придерживает её под локоть. Ашидо не сдерживает улыбки, думая о том, что да, Куроо бы точно был «рад» их компании. Подростки смотрят на болезненную женщину, и некоторые даже порываются помочь, но мама пациента лишь отказывается, собственными силами неспеша выходя, и оставляя одноклассников сына одних. Небольшой столик заполняется различными подарками — цветы, фрукты, открытки, самодельные украшения, и даже диски с фильмами. — Эйджиро, какие диски с фильмами?! — вскрикивает Ашидо, ударяя одноклассника в плечо. — Ну я просто подумал, что ему будет скучно смотреть одни передачи на случай, если есть телевизор. А он тут есть, как видишь! — указывает на плазму, висящую напротив койки. — А мы с Очако-чан, и Момо сплели украшения: браслеты и кольца. Я заметила, что Хеби любит носить такое, и решила, что когда он проснется, ему будет приятно. Не «если» а «когда» от Тсуи вселяет надежду на лучшее, что все будет хорошо. Да, точно будет. Даже если на выздоровление одноклассника уйдет несколько месяцев, а то и больше, они будут ждать. Пусть и некоторых до сих пор бросает в дрожь от воспоминаний того дня, они не унывают. За то небольшое количество времени ученики Юэй привыкли к друг другу, и не смотря на отстранённость их нелюдимого одноклассника — подружились с ним. По их мнению. И они собираются помочь ему с выздоровлением. — Бакуго не пришел? Мы ведь договорились всем классом… — Каминари пытается увидеть блондина в толпе одноклассников, однако безуспешно. Поджимает губы, заламывая брови. — Сказал, что придет позже. У него вроде как дела, сейчас не может, — Киришима хлопает по плечу друга, успокаивая его. Он понимает — Кацуки вряд ли этого хочет — находится здесь, проведывать своего не самого любимого знакомого.***
— Каминари, перестань воровать мандарины! Я принесла их специально для Хеби! Ему необходима будет клетчатка, — вскрикивает Яойорозу, забирая цитрус из рук воришки. В палате было весело, и шумно. Некоторые ребята уже ушли, поэтому компания стала заметно меньше, но это не мешало им веселиться, и присматривать за пострадавшим. Сато открывает двери, вставая рядом с подростками, и вежливо улыбается: — Вынужден вас прервать, однако у Хеби-сан сейчас запланирован осмотр. Да и позднее время уже, пора бы и вам домой. Благодарю что посетили пациента, уверен, ему это только на пользу. — Правда? — Конечно! Положительные эмоции влияют на выздоровление. А пока тут сидела его мама и тетя, лишь смуту наводили, я уверен, — зелёные глаза смотрят по доброму, сияя. Ребята собирают вещи, выслушивая доктора. Каминари порывается взять мандарин, но получает по рукам от Тсуи, и лишь недовольно вздыхает, кладя цитрус Куроо в руки, отмечая их холод. — Тогда, мы придем ещё потом, хорошо? Вы ведь не против? — Мина смотрит на друзей, что кивают, соглашаясь навестить брюнета завтра. — Прекрасно, тогда, всего хорошего! Будьте осторожны, детишки, — врач машет рукой, провожая подростков из палаты, что наконец-то погрузилась в тишину. Сато смотрит на своего пациента, потом в бланк, и хмурится, бормоча себе под нос. — Что ж, результаты не утешительны. Раны затягиваются не очень быстро — тело изможденное. В таком возрасте такая регенерации даже под действием пилюль исцеляющей девочки — огромная редкость. Но думаю, благодаря этим таблеткам, быстро придет в сознание. Глядишь, и поправиться поскорее. — Хотите сказать, этот идиот не скоро встанет на ноги? — мужчина вздрагивает от неожиданности, оборачиваясь. Возле двери стоит хмурый блондин, сложив руки на груди. Красные глаза смотрят недовольно, да и весь вид его создаёт впечатление не самого доброго человека. Грубое обращение к Куроо Сато так же заметил. — Вы кто такой? И кто Вас сюда впустил? У нас сейчас осмотр. — Я одноклассник этого пугала. Меня сюда никто не впускал, я сам пришел. Хотел проведать его, — Кацуки проходит дальше, останавливаясь напротив одноклассника, засунув руки в карманы джинс. Поджимает губы, увидев вид пострадавшего. Он бы сюда не пришел, да вот только мать, узнав что его позвали проведать Хеби, чуть ли не пинками под зад, и болючими подзатыльниками выпроводила его из дома, сказав, что пока не проведает — домой не возвращался. Даже всунула ему в руки деньги чтобы купил подарок. Кацуки церемониться не стал, и купил альбом какой-то рок группы в музыкальном неподалеку, решив, что популярная группа — значит точно понравится. Конечно на ресепшене его впускать не хотели — якобы восемь вечера слишком поздно, но Бакуго лишь фыркнул, скосив взгляд на медсестру. Та сразу успокоилась. И вот он тут. Не думал, что когда-то пойдет навещать это пугало, но увы. К собственному удивлению, парень чувствовал некую вину — если бы не его необдуманные действия, сейчас бы одноклассник и личная заноза в заднице не лежал побитый. Даже в собственный мыслях Кацуки не смеет называть его по имени или фамилии. — Кхм, ладно. Вы можете постоять тут, я закончу с осмотром, и дам немного времени побыть наедине, — Сато подходит ближе, начиная развязывать бинты на плече, и животе. Осматривает раны, надев перчатки ощупывает их. В это время гость смотрит внимательно, пусть и данное зрелище ему неприятно. Особенно вид худого тела. Бакуго кажется, что этот идиот совершенно не питается. Даже бомж с его двора выглядит получше. Спустя полчаса Сато заканчивает осмотр, и перевязку, выходя из палаты. Пусть и сомневается, что стоит оставлять их одних. Этот блондин не вселял хороших впечатлений. Кацуки садится в кресло, какое-то время смотря в окно, где уже потемнело, и лишь свет от фонарей и вывесок магазинов освещал улицу. Через открытое окно было слышно шум сверчков, и цикад. Наводило спокойствие. Ритмично отбивает кроссовком известную только ученику 1-А класса мелодию. Хриплый от долгого молчания голос прерывает тишину: — Не знаю, говорили ли тебе, но выглядишь ты отстойно. Обычно выглядишь просто тупо, но сейчас ещё хуже. Ты меня пиздецки бесишь, но без тебя слишком скучно. Некого доставать, даже Деку уже надоел, — поднимается с места, кладя на стол заваленный подарками свою покупку, думая что в этой куче «хлама» его даже не заметят, и уходит, оставляя Куроо наконец-то одного.***
—… Обычно выглядишь просто тупо, но сейчас ещё хуже. Ты меня пиздецки бесишь, но без тебя слишком скучно. Некого доставать, даже Деку уже надоел. «Неужели я умер, и даже тут Бакуго будет меня преследовать? Я так сильно нагрешил в этой жизни, » — Хеби открывает янтарные глаза, чувствуя, как веки тяжелеют. Ему бы ещё отдохнуть. Дверь палаты захлопывается, и парень остаётся один. Едва слышно стонет от затёкшего тела, и боли в нем. — …А, — пытается сказать хоть слово, но сил нет, даже язык не двигается. Куроо прикрывая глаза, и тут же засыпая.***
—… Я думаю, ему стоит продлить курс пилюль — восстанавливается слишком медленно. Сейчас сделай перевязку, а после к Хеби придут проведать его друзья, — сквозь сон до него доносятся слова Сато-сана, и «угуканья» скорее всего медсестры. Изначально он собирался так и притворяться без сознания, однако услышав последнюю фразу распахнул янтарные глаза, снимая дыхательную маску. Мед. персонал от неожиданности дёргается в сторону, а медсестра и вовсе роняет железный поднос с инструментами, хватаясь за сердце. — Какие друзья? Почему я не знаю? — хриплым, уставшим, больше чем обычно голосом спрашивает парень, предпринимая попытку подняться с места, однако мужчина его отдергивает, с нажимом укладывая назад. — Без лишних движений пожалуйста, раны могут открыться. Ты давно пришел в себя? — Ещё вчера, когда Бакуго приходил. Одноклассник мой. — Тот не самый добрый на вид молодой человек? Да, помню такого. Такие как он у меня в молодости карманные деньги выбивали. Страшные люди, — Мэсэбу хмурится, явно вспоминая что-то не очень хорошее и радужное, и делает это с очень важным видом. — Он из их числа можно сказать. — Что ж, в любом случае главное — что ты очнулся. А дальше глядишь, и поправишься поскорее, — Сато снимает бинты, придирчиво осматривая рану на плече. Хеби хмурится увидев ранение. В районе живота тоже неприятно болит, и он с удивлением замечает там неплохую такую дырку. — Откуда у меня… Это? — указывает на начинающую затягивается рану, не припоминая чтобы его ранили туда. — Судя по всему — рана от цепей той злодейки. — Наверное, достала в последний момент когда здание обрушилось. — Знаешь, а ты явно любимчик судьбы. Эта рана доставила куда больше проблем, ведь задела внутренние органы, однако не смертельно, пусть и пришлось побегать. Ещё бы пару миллиметров в сторону, и ты покойник, — мужчина улыбается по доброму, солнечно, и Хеби приподнимает уголки губ. Мэсэбу был хорошим человеком, оказывающий поддержку уже долгое время. Мать парня не редко лестно отзывалась о нём, рассказывая, как он не раз составлял ей компанию, проводя время за разговорами о жизни, будущем, прошлом, героях, и не только. Куроо был благодарен ему за то, что он спас Норико, а теперь ещё и его самого. Рядом с ним действительно чувствуешь себя комфортно. Сато не выгонял парня когда тот чуть не жил в палате у мамы, и отнёсся с пониманием к нехватке денег. И даже покупал брюнету ланч, не прося ничего взамен. — Что ж, я закончил, можешь отдыхать, и ждать прихода друзей, — врач снимает перчатки, что-то прописывает на листе, и идёт в сторону выхода. — Э, подождите, Сато-сан! — Хеби зовёт мужчину почти у самого выхода, заставляя того резко затормозить, и заинтересовано посмотреть на него. — Можете пожалуйста… Не впускать их сегодня? — Почему же? — недоуменно поднимает брови. Пациент чешет щёку, отводя взгляд. Не любил он врать, но собственный комфорт дороже. — Я бы хотел… Отдохнуть? — Отдохнуть? Ладно, что нибудь придумаю, — пожимает плечами, выходя. Хеби в сердцах благодарит его, чувствуя что его опять клонит в сон. Поэтому тут же засыпает. Теперь можно немного полениться.***
— Как это к Куроо нельзя?! — девчачий, громкий голос нарушает тишину больницы. Пациенты оборачиваются на голос, а сотрудники шикают, показывая быть тише. Ашидо сконфуженно вжимает голову в плечи, замолкая. — Вчера же мы спокойно его посещали… — Джиро опускает голову, ведь ждала этого момента целый день. А тут такие обстоятельства. — Это все потому что Киришима был слишком шумным! — Каминари хлопает одноклассника по плечу, и тот недовольно дуется, отворачиваясь, и давая ответ. — Нет, эти потому что Каминари пытался включить телевизор с помощью своей причуды! Лечащий врач Хеби, наблюдающий за этой компанией, решает вмешаться в шуточный конфликт посетителей: — Ну-ну, ребята, не надо ссориться. К нему нельзя потому что он сейчас отдыхает, — мужчина подправляет очки на переносице, и класс 1-А тут же перестаёт спорить, замерев, и уставившись глазами по пять копеек на него. — Получается, он пришел в сознание?! — И нам к нему нельзя… — Что же делать? — Приходите завтра, он наберётся сил, и будет настроен на разговоры, — Сато хлопает подростков по плечам, удаляясь к новому пациенту. — Ладно, — Яойорозу разворачивается к выходу, собираясь покинуть стены больницы, однако Кьёка останавливает её за плечи, придавив своим весом. — Ну и куда нам девать всю эту еду? — Тсую осматривает множество фруктов, и фаст-фуда которые они купили по дороге сюда, скинувшись поровну, в надежде сделать однокласснику приятно. — И цветы, — указывает головой на букет белых хризантем* и душистого горошка*. — Съесть, — блондин тянет свои руки к продуктам, тут же получая по ним хлёсткий удар от Ашидо. — Не нужно есть цветы. У меня есть идея получше! — ударяет кулаком об ладонь, и кажется, над её рогатой головой засияла лампочка.***
Куроо в ус не дул, отдыхал, и восстанавливал силы. Койка была на удивление мягкой — возможно, это из-за того, что за столько недель он привык к твердому матрацу. Сны ему не снились — он не любил это дело, да и последний раз ему что-то хорошее снилось лет 5 назад. Зато сон был крепкий, и сладкий. Тело расслабленно, душа находится в спокойствии. Вот только неожиданно, и не очень приятно, его отдых решили прервать. Сначала он услышал стук. Он был короткий, и тихий, поэтому подумал, что ему показалось. Потом второй. На этот раз громче. Но опять не обратил внимание, продолжая сопеть в позе трупа. Спустя пару секунд стуки стали назойливее, и громче, поэтому он распахнул янтарные глаза, хмуря брови. Очередной стук, и Хеби принимает сидячее положение, не обращая внимание на ноющую рану. Поворачивает голову в сторону звука, с шоком смотря на улыбчивое лицо Киришимы. Тот неловко чешет затылок, указывая пальцем внутрь палаты. — Идиот, — тихо говорит парень, отворачивая голову, начиная принимать попытки устроится поудобнее и продолжить спать дальше. Вот только Эйджиро не успокоился, и продолжил избивать стекло дальше. Сначала пациент не обращал внимание, лишь жмурясь, и накрывая голову подушкой. Но монотонный звук выведет из себя любого, даже Куроо, что мечтал лишь о сне. Звук стал такой, будто бьют двумя руками. — Ты достал. Скидывает подушку, вновь оборачиваясь в сторону окна. И с удивлением замечает там ещё Каминари, сложившего ладони в умоляющем жесте. Кряхтя поднимается с постели под внимательные взгляды одноклассников. На второй попытке встать на ослабшие ноги, не выдерживает, и показывает ребятам средний палец, используя изголовье кровати как опору. — Чтобы я ещё раз сука в своей жизни… С ненавистью дёргает ручку окна, распахивая его. Надоедливые личности улыбаются в 32 зуба, пытаясь вдвоем пролезть в тесный разъем. Хеби закатывает глаза, хватая Киришиму за ворот белой футболки, и затягивая внутрь первым. Тот летит лицом вперёд, и не успев сгруппироваться ударяется носом с тихим стоном. — Извиняться не буду. Что вы тут забыли? — Класс 1-А своих не бросает! Мы пришли составить тебе компанию, чтобы тебе не было так скучно тут. Куроо резко оборачивается, и видит большую часть класса парящими в воздухе. Ашидо, сжимающая в руках букет цветов, размахивает ими, здороваясь. — Ками-сама, пожалей меня, — страдательно хныкает наблюдая, как одноклассники по одному заходят в палату через окно. Брюнет думает о том, что отдохнёт он только в следующей жизни. — Как вы додумались до этого? — указывает пальцем на заходящих через окно подростков, с трудом доходя до своей кушетки, и падая на неё с тяжёлым вздохом. Зажмуривает глаза, пытаясь восстановить силы. Этот «поход» выбил из Куроо все силы, что он так старательно восстанавливал. — Благодаря причуде Урараки конечно. Нам сказали, что к тебе сейчас нельзя, но ты пришел в сознание. И чтобы тебе не было скучно решили составить компанию, тут даже заняться нечем, — Ашидо осматривает палату, в которой из мебели был лишь столик, кресло, и телевизор. Хеби не сдерживает желание закатить глаза, думая о том, что ему уж точно не было скучно. Мина вспоминает про букет цветов в своих руках, протягивая их другу. — Вот, это кстати тебе. Хеби смотрит на букет цветов как на ядерную бомбу. Его бровь нервно задёргалась, а губы сжались в тонкую полоску. Янтарные глаза прищурились, и парень, протягивая руки к цветам поинтересовался: — Вы меня заранее начали хоронить? Спасибо, очень приятно, — Куроо бросает связку на кушетку рядом, даже не решив взять вазу. — Ты о чем?.. — Я про значение цветов. Такие цветы обычно приносят мертвым на могилы, но никак не живым людям. — Мы покупали букет по совету Бакуго… Он сам сказал какие цветы купить. — Киришима растерянно смотрит на подарок. Кацуки сам предложил выбрать цветы, якобы он знает их язык. — О, да вы судя по всему слишком гениальны. Верить словам этой взрывной псины «отличная» идея. — Так вот почему на нас так странно смотрели прохожие и врачи. — Я надеюсь, вы ещё какие-то сюрпризы не припасли? — Хеби складывает руки на груди, смотря на подростков. Те отмалчиваются, сжимая в руках пакеты, и смотря на свои вчерашние подарки. — Я сейчас посмотрю что там. Надеюсь обойдёмся без чьего-то праха и табличек на могилу. Ребята смеются, устраиваясь прям на полу палаты, и начиная доставать еду. Куроо лишь приходится смирится с неизбежно потерянным отдыхом.