Сталь

Приходить в сознание было… тяжело. На виски давила пульсирующая боль, да и спина болела так, словно Хеби огрели по ней чем-то горячим. Невольно всплыло воспоминание перед тем, как отключиться: он собирался защититься от атаки Бакуго — парень видел и знал, что он собирается нанести удар в спину. Но его тело подвело в последний момент, поэтому просто не смог уйти из-под взрыва, и по итогу… из-за этого Куроо оказался здесь — на больничной койке. Губы сами по себе растянулись в грустной усмешке, а в горле встал ком. Винить Бакуго он не мог, ведь Куроо считал, что сам виноват. Не справился со своим телом, выложился не на полную и по итогу — проиграл. Ладони закрывают лицо, но даже это движение даётся ему с трудом: руки не слушаются. Отстой. Двери в лазарет распахиваются, и внутрь проходит Исцеляющая девочка. На губах у героини привычная ласковая улыбка, и возникшие из-за неё вокруг глаз морщинки. — Ты как? Двигаться можешь? — женщина внимательно осматривает пострадавшего, и довольно кивает, когда не видит тех ран, с которыми мальчишку доставили. С помощью своей причуды ей удалось исцелить мальчишку, и теперь о ранах напоминал только разорванный костюм. Юноша только благодарно кивает, отвечая слегка осипшим от долгого молчания голосом: — Да, я в относительном порядке, но моё тело… Меня не слушается, — Хеби на пробу пытается пошевелить пальцами, однако, даже это движение кажется невыполнимым. Что, черт возьми происходит с его телом? — Это и понятно. Ты был столь безрассуден и глуп. Удивительно, что ты сразу после пробуждения самостоятельно смог сесть и двигать конечностями. К Исцеляющей девочке присоединяется её коллега по работе — Мэсэбу. Его глаза за линзами очков мечут молнии, а губы сурово поджаты. Весь его внешний вид выражал крайнее недовольство, и у Куроо невольно появляется желание сжаться в клубок и закатиться в укромный угол. Он никогда ещё не видел мужчины таким недовольным, без привычной дружелюбной улыбки. Сато бьёт подзатыльник от души, и так сильно, что перед глазами пляшут чёрные точки. Парень не сдерживает тихого мата, за что тут же получает второй удар по темечку. Исцеляющая девочка только головой качает, покидая лазарет — семейные разборки её не касаются. Хеби смиренно выслушивает мужчину, не смея перебивать или возражать. Он Мэсэбу уважал и перебивать будет слишком грубо с его стороны. Тело юноши ещё не совсем окрепло после ранений, ведь прошло слишком мало времени. Едва его раны затянулись, а на их месте остались глубокие шрамы, так Хеби вновь подверг себя опасности и риску. И ведь говорили ему — в случае, если тело перестанет слушаться — сдавайся немедленно. Но он не послушал и дошёл до своего предела. — Представь, как все испугались, когда ты замер, а потом упал словно мёртвый. На секунду даже показалось, что ты не дышишь. Норико и Рю себе места не находили, с горем по полам отправил их домой, — Сато закуривает прям в лазарете, распахивая окно. Куроо только голову сокрушённо опускает — ему стыдно, что он заставил близких о себе переживать в который раз. Он этого недостоин. — Моё тело… Всегда теперь будет таким? — имеется в виду этот внезапный паралич и утеря сознания. Доктор только делает ещё одну затяжку, снимает очки и трёт уставшие глаза. Последние часы прошли в напряжении — он практически не отходил от Куроо и внимательно следил за его состоянием своей причудой. Вывод напрашивался не то чтобы неутешительный: при перенапряжении тело действительно может подводить парня, однако, современная медицина шагнула далеко вперёд со временем и это без особых проблем поддаётся лечению. В мире столько исцеляющих причуд, талантливых медиков, и действенных лекарств. Нужно лишь терпение и время. Но Мэсэбу понимал — времени у юного героя нет, всего себя он посвящает учёбе, тренировкам, и работе. Найдётся ли время ещё и на терапию? — Я поговорю со своими знакомыми, которые разбираются в схожих травмах. Я могу только зашивать, резать и анализировать, поэтому моих знаний в этом слишком мало. А пока, будь добр, не напрягаться и как следует отдохни на выходных, — мужчина тушит окурок об подоконник, небрежно смахивая пепел. — Я принесу тебе сменную одежду и отвезу домой. Чуть позже Хеби узнаёт о том, что занял третье место, Тодороки второе, а Бакуго первое. На награждении он не смог присутствовать по понятным причинам, поэтому медаль передаст Айзава. Результатами парень был не совсем доволен, но это лучший из исходов. Он смог выстоять против такого опасного противника как Бакуго достаточно долгое время, и показать способности. Остаётся надеется, что этого хватит для того, чтобы его заметили достаточно хорошие агентства. Куроо хотел стать сильнее, и стажировка — отличная возможность для этого. Чем лучше он себя покажет, тем больше шансов, что его заметит агентство сильного про-героя. Дома его встретили с криками на пороге и громким мяуканьем кота. Пока Рю душила Хеби в своих стальных объятиях, видимо, желая убить, Кумо тёрся об ноги, словно приветствуя хозяина; Норико же осторожно обняла, боясь задеть раны, которые давно исцелили. Его усадили за стол и под нос сунули тарелку домашнего рамёна: во рту скопилась слюна, а желудок призывно заурчал. Больше суток у него во рту ничего кроме напитков не было. Хотелось есть, но в тоже время желудок выкручивало так, что никакая еда не лезла. Девушки сидели рядом, внимательно наблюдали, не спуская внимательных взглядов: у Хеби руки всё ещё не слушались, и иногда он неловко ронял палочки для еды, грозно поджимая губы. Собственная немощность выводила из себя. — Как твое состояние? — спрашивает тётя, недовольно качая головой, когда палочки вновь падают из рук. На этот раз прямиком в бульон. — Я дам тебе вилку. — Было бы славно. По десятибалльной шкале я оцениваю своё состояние на целый… Ноль. Хотелось упасть на кровать и не вставать с неё несколько дней; каждый сантиметр тела ныл и болел, а голова по ощущениям была готова лопнуть; глаза сами по себе слипались и закрывались; в ушах стоял гул. Рю только кивает понимающе, решая не доставать племянника хотя бы сегодня. Пусть отдохнёт, а после они поговорят. О его теле, состоянии, фестивале и о кое-чем важном… — Я пойду посплю. Спасибо за ужин, было очень вкусно, — Куроо поднимается с нагретого места, благодарно кланяясь за ужин, у самого порога бросая небрежно: — Неожидал, что ты умеешь так хорошо готовить, Рю-сан. Клубок шерсти, что хвостиком последовал за парнем только довольно мяукнул, словно поддерживая одного из своих хозяев. — Чёртов засранец! А Кумо?! За чьи кровные деньги ты питался, гад пушистый?! — Рю гневно вскрикивает, порываясь потянуть своего родственника за уши. — Совсем распустился. Всё больше напоминает мне… Женщина запинается, вспомнив о том, что о её брате не стоит говорить. Да и вообще упоминать в присутствии Норико и Куроо: первая сразу же расстраивалась и предпочитала уходить в себя, а второй приходил в холодную ярость. Не смотря на определенные проблемы, о жестоком изменщике и едва ли не убийце никто не забывал. Рю не переставала искать следы брата, хоть что-то, что будет указывать на чужое присутствие. Но тот словно под землю провалился. Перед коллегами и друзьями не появлялся, в публичных местах не был замечен, и даже мелкие банды не знали о нём ничего. Из страны не выезжал. Была одна единственная, вероятная теория — Изаму попал в Альянс Злодеев. Тот самый, который напал на класс Куроо во время учений. На это явно указывало присутствие наёмной убийцы Глосби. Она и ранее сотрудничала с Лигой Злодеев, пусть это и недавно созданная группировка. Изаму воспользовался её услугами, имея связи в Альянсе. Если группировка под командованием Шигараки Томуры объявится вновь, то велика вероятность, что отец Куроо пошлёт нового убийцу или же явится сам. На душе скребли кошки — брат Рю всегда был хитрым и подлым человеком, как бы сильно она его не любила, но это был общеизвестный факт. Об этом знал и Хеби. Поэтому неизвестно, что же вновь вытворит этот человек. Рю в своем племяннике была уверена — он доказал свою силу на фестивале, показав, что свободен защитить себя и близких. Но всё же, страх перед чем-то неизвестным был сильнее. — Знаешь, ты хорошо воспитала его, — Рю привычно, по доброму улыбается, поднимая с места, и подходя к Норико, дабы приобнять за поникшие плечи. — Даже малышом уже не назовешь. — Мне кажется, он слишком рано повзрослел. Хеби качает головой, а её нежный голос дрожит — ещё немного и заплачет. Слишком добрая, слишком ранимая, едва ли не мать Тереза. Хрупкая, словно хрустальная ваза. Сострадательная по отношению ко всем, даже тем, кто сделал ей больно. — Тут ты права. Но по крайней мере, на Куроо можно положиться. И человек он хороший, пусть и характер противный. Рю в успокаивающем жесте гладит по голове, пропуская сквозь пальцы чернильные пряди. Пусть они долгое время не виделись и даже не общались, они по прежнему были родными людьми. Поэтому, такие минутные слабости — абсолютно нормально. Они поддержат друг друга в сложный момент. Пусть у Куроо действительно был характер не сахар: грубый, ехидный, холодный по своей натуре, реалист и меланхолик, он не был лишён и положительных качеств. Справедливый — Хеби терпеть не мог тех, кто издевается над слабыми. Вставал на их защиту, прикрывая собой. Честный Куроо не боялся сказать в лицо о том, что думает. Редко прибегал к сладкой лжи, предпочитая горькую правду. Уж лучше он скажет в лицо всё человеку, чем будет плести слащавые речи, а потом плеваться ядом за спиной. И сам терпеть не мог лжецов. Трудолюбие, за которым скрываются годы тренировок и вбивания себе в голову дисциплины. Он готов тренироваться и заниматься собой даже тогда, когда его конечности сломаны, а сам почти не может двигаться. Путь к силе у каждого разный — кому-то просто везёт и они рождаются с сильными причудами: а ему предстояло и предстоят часы усердного труда. Заставляющий свой организм работать до последнего, выжимая из него все соки. По нему не скажешь, однако Хеби был слишком добрый, и пытался компенсировать это своим неприятным для многих характером. Не сможет пройти мимо маленького зверька, или не помочь нуждающимся. Пожалуй люди, которые находятся в его близком круге общения давно это поняли. Даже его спасение Ашидо во время экзаменов явно говорит достаточно. Рю нагло солжёт, если скажет, что никогда не чувствовала горечи и сожаления по отношению к парню. Сколько раз она закрывала глаза на домашние насилие, и молящие о помощи глаза? Считала, что это её не касается. Прошло много лет, и заместо просящих взглядов она встречает только холод янтарных глаз: Куроо её не ненавидит, но и сложно сказать, что любит так же, как свою мать. Теперь, когда они с головой были вынуждены окунуться в интрижку, Рю хотела быть максимально полезна. — Норико, пойдем. Нам тоже стоит отдохнуть. Сегодняшний день был не из лёгких, — Рю помогает старшей Хеби подняться, поддерживая за плечо. Раны ещё не до конца зажили, и лучше было её подстраховать во время ходьбы, иначе сын Норико с Рю кожу сдерёт. Спортивный фестиваль Юэй успешно был окончен. Способности учеников класса 1-А и 1-Б привлекли фанатов и общественность. В частности такую опасную организацию, как Лига Злодеев. — Кто бы мог подумать, что породистая собака вдруг решит оборвать поводок, и стать дворовой псиной.

***

Выходные Хеби провёл не то чтобы с пользой — он решил последовать совету профессионала и дать себе немного отдыха. Но вот только, каждый под словом "отдых" подразумевал разное: Мэсэбу имел ввиду отлежаться в кровати пару дней, отдохнуть, накопить силы и не прибегать к любому физическому труду; Куроо же считал, что отдых — это не тренироваться. Поэтому со следующего утра вышел на работу в пекарню. Слегка помятый, уставший, но всё же. На работе его встретили с радостными поздравлениями, и в тоже время недовольными возгласами. — Чёрт тебя дери, ты столько времени не выходил на работу! Из-за тебя мне пришлось работать тут, как кассир. Я вообще-то пекарь. Хотя, получаешь ты неплохие деньги, так что я даже в плюсе. Ах, чёртов халтурщик... — Не переживай, Нацу просто хочет сказать, что переживал и рад видеть тебя вновь. Мицури ободряюще хлопает в ладошки, улыбаясь. Нацу позади шипит от злости, завязывая фартук потуже: лучше он вернётся к заказам, чем будет тратить тут свое драгоценное время. Прежде, чем скрыться за дверьми кухни, бросает в спину злобное: —… Да всрался он мне сто лет. — Мы смотрели фестиваль все вместе. Он радовался больше всех за твои победы. Даже Аими-сан болела меньше. Поздравляю с третьим местом, милый! Знаю, что вы подростки сейчас сильно сфокусированы на своих успехах, но просто знай, что третье место — это тоже небольшая победа. — Благодарю, Огава. Рад вновь с вами встретиться. Мицури супится, неожиданно ударяя парня по плечу небольшим кулачком, от чего тот дёргается. Скорее от неожиданности, чем от боли: разве может такой детский удар сделать больно? — Блин, правительству стоит быть с юным поколением помягче! Такого на уши вешают, что потом на голову не налезает. Вижу же, что ты недоволен результатами. Огава говорила так, будто бы на своём веку повидала многое и ей было как минимум за тридцать. В действительности же, ей скоро только двадцать лет и сама она обучается в университете. Всего четыре года разницы, а уже читает нотации. Кому скажешь — не поверишь. Да и вид её уважения или авторитета Куроо не внушал: низкая, растрёпанная, миниатюрная от стоп до ладоней. Она точно старшая для него? — В этом есть доля правды. Я действительно разочарован, однако, уже ничего не поделать, — он согласно кивает, не смея отрицать правду. Толку от этого? — Пойду переоденусь. У нас скоро открытие. Огава взволнованным взглядом провожает идеально ровную спину: в душе её терзали жалость и сомнения. Может ли она чем-то помочь? — Это не наше с тобой дело, Мицури. Мы — всего лишь второстепенные персонажи его жизни. Нацу говорил правду — со временем Хеби их забудет, как только перестанет тут работать. Они останутся только в серых воспоминаниях прошлого. Они не друзья, а лишь коллеги. Лучше будет его не трогать и оставить в покое. Куроо не был сентиментальным, прошлым не жил, и не держался за него, как за спасательный круг. Почти все люди из его прошлого стали безликими оболочками, едва ли он мог вспомнить имена своих одноклассников из младшей и средней школы. Что уже говорить про учителей. Поэтому, он был даже рад, что его не стали лишний раз пытаться подбодрить. Рабочие дни тянулись долго и монотонно: там подай, то принеси, этого обслужи, здесь вытри. И вновь по кругу, словно заевшая пластинка. Касса вышла небольшая — пятьдесят тысяч йен, а учитывая проценты, то и все сорок. Для подростка такой заработок неплох, однако, живя одному Куроо едва хватало этого на еду, корм и мелкие покупки. Хеби уходил рано утром, когда солнце только поднималось, и возвращался поздно ночью, когда луна уже давно заменила звезду на небе. Небо в городе не было звёздным — свет мегаполиса мешал наслаждаться этим явлением. Это злило всех членов семьи — ему ясно сказали отдыхать, но этот упёртый баран не поддавался никаким уговором. В итоге, заместо того, чтобы пролежать все выходные на кровати, Куроо вновь работал, в тихую ещё и посещая тренировки после работы. Так прошло два дня, и наконец настали учебные дни. Ученики вдоволь отдохнули после фестиваля, и были готовы вновь усердно, и не очень, учиться. На радость Хеби, пошёл дождь. Ливень. Он выскочил на улицу без зонтика, поэтому в первые же минуты промок насквозь. Но его это мало волновало - сейчас поздняя весна, и он навряд ли заболеет. На улице уже жарко, а приятный, прохладный дождик остужал. По пути на учёбу, по пятам за Куроо следовали шепотки и обсуждения: тот ученик класс 1-А, который дошёл до полуфинала, показал способности ближнего боя на высоком уровне, но увы, проиграл. Весь фестиваль он был на высоких позициях, участвовал в двух битвах, мелькал на экранах, и его популярностью вполне ожидаемо возросла. Дети тыкали пальцами, а ровесницы и даже ровесники перешёптывались, не спускали внимательных взглядов и тихих вздохов. « — Не то, чтобы я не был готов к популярности… И даже страха перед чужими взглядами у меня нет… Но я даже лишний раз двинуться не могу.» — Простите… А можно с Вами сфотогр… Стоило какой-то взрослой женщине подойти к Куроо, как он сразу же поспешил скрыться — он фото ненавидел. Его внешность не подходила для этого. Так что, бросив первое же пришедшее в голову оправдание, Хеби выбежал из вагона, широким шагом преодолевая толпу: — Я спешу. Его мало волновало, что возможно, таким поступком расстроил и оскорбил человека. Лишь бы поскорее скрыться от этих надоедливых взглядов. « — Стоит воспринимать такое внимание публики, как тренировку… Герои частенько с таким сталкиваются, они даже в магазин могут сходить с трудом. Что уже говорить о личной жизни и пространстве.» К счастью, от метро до Академии идти всего пару минут, поэтому, быстро преодолев необходимое расстояние, Хеби наконец-то смог расслабиться. К такому он точно не был готов. Но даже в Юэй ученики, которые даже раньше не обращали на него внимание, теперь бросали заинтересованные взгляды: Куроо показал себя отлично, и смог заинтересовать многих. Хотелось от злости скалить зубы и говорить: «я не экспонат в музее, чтобы вы так на меня пялились. Вырвете себе глаза.» Но оставалось только молчать, терпеть. Ведь это всё временно, а портить репутацию себе — не самая лучшая идея. Кровь бурлила в венах от злости, но лицо оставалось таким же спокойным. К счастью, в классе этих взглядов не было. Куроо встретили буквально с криками и объятиями: Ашидо сильно скучала по своему, другу, которого не видела два дня. Они привыкли видеться каждый день, живя через стенку друг от друга. Однако, стоило Мине прийти к Хеби домой, как она получала лаконичный ответ: «он на работе». Куроо не любил, когда ему мешали работать, поэтому Ашидо не решалась отправиться туда. Оставались только небольшие переписки в сети, с расспросами о состоянии и здоровье. И как же она была рада увидеть своего лучшего друга в полном порядке: без единой царапины и синяка. Словно того неприятного эпизода на фестивале не существовало вовсе. Её нисколько не смущало то, что парень был насквозь мокрый из-за ливня: с его волос капала вода, пряди прилипли к лицу, а одежду можно было смело выжимать. — Я так переживала. Мина прячет лицо в чужих, открытых ключицах, горячо выдыхая, а Хеби несколько секунд стоит неподвижно, в итоге осторожно кладя руку между лопаток в успокаивающем жесте. Добрая часть класса заинтересованно наблюдает за этим, не смея мешать. — Когда Бакуго нанёс финальный удар, а из завесы дыма показалось твоё бессознательное тело, я уже испугалась, что ты… — Мина отстраняется, заглядывая в янтарные глаза, натыкаясь на холод и спокойствие во взгляде. — Боже, ты как что-то выдумаешь, Ашидо. Бакуго конечно поехавший на голову, но не настолько, — Хеби закатывает глаза, похлопывая по плечу девушки. Мина слишком себя накрутила, хотя это было не в её стиле. Пусть Куроо и считал Бакуго «слегка» поехавшим на голову, но до такой степени, чтобы убить — нет. По крайней мере, не на глазах у тысячи людей. Бакуго был импульсивный, агрессивный, не привыкший сдерживать свои эмоции и злость. Именно поэтому его пугались из-за не самого спокойного, и доброго характера. Хотя вероятно, добр он может быть. Но Хеби пока увы и ах, не довелось этого застать. Тем не менее, сражались они неплохо — Куроо смог вспомнить тот адреналин, когда его пыталась убить наёмница. Сердце так же выпрыгивало из груди, колени била нервная дрожь, а ладони неконтролируемо потели. Хеби чувствует на себе не только взгляды некоторых одноклассников, но и прожигающий взгляд красных, острых глаз. Сидевший за первой партой Бакуго буравил его взглядом, будто бы желая стереть из этой жизни, с лица Земли и истории. Он смотрел свысока, подняв подбородок и закинув ноги на стол. Куроо делает шаг вперёд, направляясь к своему месту. Почему-то в этот момент ему кажется, словно он шагает к логову к зверю: его путь лежит через парту Бакуго. Кацуки не сводит с него взора, и с каждой секундой и проделанным шагом, его губы всё сильнее поджимались. Между ними чувствовалось напряжение и давление. И как будто время для двоих замерло. Но всё же, они не проронили и слова: Бакуго всё также кривил губы и хмурил брови, а Хеби прошёл мимо, присаживаясь на своё место. Куроо чувствовал недосказанность в их «отношениях». — Доброе утро. Что ж, я наконец-то вижу вас в полном составе. Вот и хорошо, — в класс проходит уже не обмотанный бинтами Айзава, окидывая уставшим взглядом учеников, ненадолго задерживая его на Хеби. — Хеби, можешь подойти после урока, я отдам тебе твою медаль за третье место. — Благодарю, сенсей. Рад видеть вас без бинтов по всему лицу, — мягко говорит Хеби. Он действительно был рад видеть сенсея в полном порядке, пусть и на лице остались небольшие шрамы. Однако, это не портило его серьезного лица. — Да, это Исцеляющая девочка перестаралась… Но это ладно. Сегодня классный час будет слегка особенным. Некоторые начали переговариваться: неужели опять тесты, глупые правила или зубрёжка? Вот только Айзава остудил их пыл одной лишь фразой, от чего особенно импульсивные ученики подскочили со своих мест, вскрикивая. — Пора придумать ваши геройские имена, — учитель указывает на график, с количеством предложений от различных агентств. — Обычно график более сбалансированный… но на этот раз всё внимание было приковано к двум ученикам. Возможно, дело в необузданном характере Бакуго — навряд ли многие захотят иметь дело с кем-то, у кого проблемы с агрессией. Он не всегда слушает даже учителей, что уже говорить о тех, с кем он будет стажироваться. Таким образом Тодороки, занявший на фестивале второе место, попал на первое в списке приглашений от агентств. Он был также силён, как и победитель, но обладал куда более спокойным характером, и именно этим подкупал. — Первое и второе место поменялись местами… — Похоже, Бакуго всех испугал своими криками. — Заткнись! Настоящий про не испугался бы подобного! — блондин гневно вскрикивает в сторону одноклассников, и те мигом затыкаются. Мало ли, что может выкинуть этот сумасшедший. Им хватило фестиваля, чтобы понять — Бакуго не имеет рамок. Вот только, Куроо чужая злость даже веселила — за столько времени он уже порядком успел привыкнуть. Больше он не пугал и не напрягал, как было раньше. — Тодороки обошёл тебя, — слова пропитаны ехидством, и ещё немного — Бакуго вскипит, как чайник. Куроо кажется, что он видит дым, исходящий от чужой макушки. — Поздравляю, Тодороки. У тебя большой выбор. — Спасибо, но это наверное заслуга моего отца… Ты тоже хорошо постарался, Хеби. — Но до тебя мне далеко. У Хеби всего 500 приглашений, если сравнивать с двумя финалистами — это только малая часть. Мизерная, небольшая. Но он надеется, что даже там найдёт то агентство, которое идеально подойдёт ему. В приоритете стояли не самые популярные и известные агентства, а те, в которых можно узнать что-то новое, необходимое для развития причуды и навыков боя. Тот же Топ-Джинс не смог бы научить его необходимому — у них слишком разный стиль боя и причуды. — Основываясь на этом, неважно получили вы приглашения или нет: вы все получите практический опыт на "месте работы". Ну, вы уже почувствовали, что значит "быть героем", к сожалению. Практический опыт и знания, как правило даст вам намного больше. Двери класса распахиваются, и неспешной, изящной походкой в класс проходит Полночь. Она в своём привычном костюме: Минета пускает слюнки, а некоторые парни вскрикивают, во все глаза уставившись на про-героиню. Но даже девушки не удержались от восхищения, ведь Немури умела воспроизвести впечатление. Она двигалась красиво, демонстрируя себя во всей красоте, и даже обычно безразличный к людям Хеби, не удерживает сияющего взгляда янтарных глаз. Полночь ему нравилась, несмотря на довольно специфичный стиль и несхожие причуды. — Конечно, имена, которые вы выберете, можно заменить, но лучше выбрать основное имя сразу. Ведь иначе это будет настоящий ад. Имена, которые вы возьмете сейчас — под ними вас будет знать весь мир! Так что держите это у себя в голове, на пути становления профессионалами. — Госпожа Полночь будет заниматься оцениванием ваших геройских имен… Ваши имена — это отражение вашего будущего. Вообщем, всё сводится к тому, что "как корабль назовешь, так он и поплывет". Например: Всемогущий. После последних снов Айзава предпочёл спрятаться в своем мешке, видимо, не собираясь вылезать до конца классного часа. Впрочем, ученики уже даже не удивились, сконцентрировав всё внимание на ещё одном учителе. Геройское имя? Куроо знал, кем хочет стать с девяти лет, но никогда не задумывался о своём геройском прозвище. Просто не считал это необходимым, пустой тратой времени. Но теперь он поступил в Юэй, приблизившись к своей мечте на несколько шагов, и пришло время пораскинуть не только мозгами, но и включить фантазию. Тсую Асуи с детства знала, какое геройское имя возьмёт. «Фроппи». Оно красивое, не слишком длинное и хорошо запоминается. Конечно, перед ней были предоставлен и такой вариант, как «Королева Чужих». Хеби едва не заплакал от такого ужасного имени, поняв, что точно не будет просить помощи у Ашидо. Но после того, как Полночь одобрила имя Фроппи, дела начали идти в верх. Красный бунтарь Киришима, который восхищается Алым Бунтарём, и хочет продолжить его дело. Иназума — разряд и электричество, что идеально подходит под описание причуды Каминари. Наушный разъём, Герой-щупальца, Креатив… Король Взрывокиллер. — Я бы боялся героя с таким ужасным именем. — Садись и подумай ещё над своим именем! — Полночь подгоняет надутого Бакуго, прогоняя на своё место. «У всех, не считая Бакуго, такие хорошие имена… Чёрт, моего кота зовут Кумо из-за пушистой шерсти. О каком оригинальном геройском имени может идти речь?» — Хеби прожигал взглядом белую табличку, к которой даже не прикоснулся. Открытый маркер в замершей руке уже порядком подсох, в ожидании, когда же им воспользуются. А парень даже не знает, что написать. Можно вообще стать героем без имени? Если нет, то Куроо станет первым таким, если его фантазия в кои то веки не расщедрится. — Шото? Ты уверен, что хочешь взять свое имя, Тодороки? — сенсей смотрит на красивые иероглифы, её взгляд мечется между учеником и табличкой в сомнениях. Кажется, даже она больше переживает, чем сам Шото. — Да. Взять собственное имя? Нет, оно слишком… Обычное. Фамилию? По правде сказать, Куроо бы с удовольствием сменил собственную фамилию — пусть она и подходила ему, но была неприятна из-за памяти об отце. Всё же изначально это была фамилия Изаму, а мать после свадьбы поменяла свою девичью. От всех этих мыслей уже болела голова, пульсируя в висках. Уж лучше бы он сидел за уроками, или пошёл тренироваться, чем уже на протяжении получаса думал о каком-то глупом, геройском имени. Стальная дева? Стальной герой? Каратель?.. — А-а-а… — Куроо трёт лоб, разглаживая морщинки на нём, что появились из-за того, что он так сильно хмурится. Собственные варианты кажутся такими глупыми, несуразными. Отвратительно и тупо. Ну какой из него каратель? Его бы кто прикончил. Стальной герой? Так примитивно. И ведь нет ни одного героя, которым бы Хеби восхищался до посинения, как это делает Деку. Не считая Полночи. Но взять схожее с другим героем имя — большая ответственность на плечи, а куда ещё больше ответственности для Куроо? Ему в жизни и так её хватает. — Остались только Изуку, Иида, Бакуго и Хеби. От чужих слов легче не становится, а только ещё хуже. Неужели, он так и ничего не придумает? Судя по всему, Полночь заметила его переживания и метания, и решила помочь, остановившись рядом с его партой. Она сначала посмотрела на пустующую таблицу, на которой за всё время урока не было написано ни слова, а после — на хмурящего тонкие брови ученика. Он был сильно напряжён, и это было заметно по непривычно сутулым плечам и спине. Куроо кусал губы, почесывал шрамы, и дёргал мочки ушей, не зная, как сконцентрироваться. Мысли бегали от одной к другой, и жужжали, как пчёлы в рою. У него всегда был четкий план действий, но сейчас это просто не имело смысла. — Подумай о том, что связанно с твоей причудой, — Полночь наклонилась к парню, чтобы их никто не услышал. От учителя исходил приятный, сладковатый аромат духов, который каким-то образом постепенно начал успокаивать. — Например, японская сталь. Из неё так же делают клинки мечей и ножей. Идеально описывает твою причуду, не так ли? И красиво звучит. Женщина мягко улыбается, возвращаясь к своему месту, и оставляя Хеби со своими мыслями. Полночь не спускала внимательного взгляда с ученика, не забывая приглядывать за отстающими. Остались только Бакуго, Иида, и Хеби. Иида взял геройское имя своего брата — Ингениум. Это было неожиданно, но имело место быть: старший брат Теньи больше не мог быть героем, поэтому нужен тот, кто продолжит его дело. Изуку же выбрал довольно неожиданный вариант. Честно говоря, Куроо был уверен, что Мидория возьмёт какое-нибудь пафосное имя, схожее с Всемогущим. Но нет. Деку. Кличка, которой его постоянно оскорблял Бакуго, неожиданно стала геройским имя. "Бесполезный" теперь значит "я всё смогу". — Забавно, хах, — Хеби пускает смешок, вспоминая моменты, когда Кацуки называл Изуку Деку. Пожалуй, таких было сотни, и каждый раз у Деку на глазах появлялись слёзы, стоило услышать эту кличку. Пожалуй, у этого парня уже наблюдается рост как личности. Что же, пора и ему присоединиться к другим, и взять себе новое имя. Пальцы на одном автомате сжимают маркер, привычным аккуратным почерком выводя иероглифы. Парень несколько секунд смотрит на них, сомневаясь. Точно ли это то, что ему подойдёт? Впрочем, какая разница. Будто бы кто-то вообще будет запоминать имя какого-то серого, скучного героя. — Рада, что ты меня послушал. «Тамахаганэ». — Я не особо силён в плане фантазии, больше руководствуясь в такие моменты логикой, но сенсей подсказала мне хороший вариант. Алмазная сталь которая является основой для создания клинков и ножей, — пожимает плечами, показывая надпись на табличке. — Возможно, это не так красиво, как «Фроппи», или оригинально, как «Иназума», но хорошо сочетается с моей причудой. Пожалуй, Куроо стал на один шаг ближе к своей мечте. Это грело душу. Осознание, что все твои труды не пропадают насмарку, как казалось в первые дни поступления. В конце концов, он пережил столько дерьма и до поступления, что уже ничего не сломает. Впереди — стажировка, которая должна дать необходимый и незабываемый опыт.

***

— Всё будет хорошо. — Я взял с собой плед и сменную одежду. — Я буду пить таблетки, клянусь. — Я не пострадаю. По крайне мере, постараюсь, — Куроо опережает ещё одно наставление матери, разглаживая помятый кардиган. Так засиделся за зубрёжкой до самого утра, что даже времени погладить вещи не было. Ещё и волосы не успел собрать — времени расчёсывать и заплетать не оставалось, так что на голове творился полный бардак. В сочетании с синяками и отёками на лице, это напоминало «героиновый шик». На шею словно давит удавка, но нет — это всего лишь Ашидо, которая так же хочет попрощаться со своим лучшим другом. — Мина, отпусти пожалуйста меня, я должен попрощаться с мамой. — Но я тоже буду скучать. Наши агентства слишком далеко, тем более, ты собираешься эту неделю жить в месте стажировки… Мина ещё крепче сцепляет руки, и парня куда больше волнуют не чужие взгляды, направленные на них, а то, что вполне вероятно лёгкие выйдут наружу от такого хвата. Откуда в таком теле столько силы, Господи. Конечно, к лёгкой инфантильности и гиперактивности Тамахаганэ успел привыкнуть, пусть и не до конца: руки всё ещё не поднимались обнять в ответ, но хотя бы не вызывали желание оттолкнуть человека. Да и Ашидо приятно обнимать. — Ну, это не первая наша разлука… — Обещай мне писать и выставлять посты в сетях. Рядом стоящая Норико умилительно смеётся, наблюдая за всей этой картиной. Почти как кошка с собакой. В данном случае Хеби — слишком гордый кот, а Ашидо — дружелюбный щенок. Мина тянется всё ближе, обнимая руками и ногами, а Куроо даже не старается уже оттолкнуть. Просто игнорирует сам факт того, что он стал подушкой для обнимашек. — Что же, пусть мне и не спокойно, я лучше пойду. Просто береги себя и возвращайся целым. Мать Хеби не просит писать ей — это ни к чему. Она знает, что её сын и так будет ей каждый день отправлять сообщения, спрашивая, как её состояние. Пожалуй, Куроо перенёс все события недавнего прошлого слишком впечатлительно, что не похоже на него. Их отношения стали теплее: сын каждый день навещал мать, проносил ей цветы и вкусную еду, не давал скучать. Они многое обсудили и много поняли. Стена напряжения между ними рухнула, словно под сильным ударом кувалды. И в каком-то смысле Норико даже рада, что пережила ту боль и страх: если бы не это, она бы до сих пор не смогла попросить прощения перед сыном. Сейчас, спустя время она уже почти оправилась: ноги слегка болели при ходьбе, да и ходила она прихрамывая, довольно большая сумма ушла на лечение. Норико до сих пор не понимает, откуда деньги. Впрочем, если Куроо не хочет говорить — не стоит его дёргать лишние разы. — Угу. Хеби смотрит на отдаляющийся силуэт, и на сердце становится печально. Последняя их разлука ничем хорошим не закончилась, к сожалению. Когда же мама скрывается в толпе серых людей, парню с трудом удается отвести взгляд, будто бы преданный щенок ожидая чуда. Впрочем, это всего неделя. Не месяц и не год. — Ты выглядишь сейчас, как брошенка. Так же жалко. Мимо проходит Бакуго, заходя в прибывший поезд. И смотрит так довольно, радуясь тому, как печально выглядит человек. — У тебя научился. Ты уж у нас в классе действительно брошенка, — Хеби отпускает очередной колкий ответ в привычном русле. Кацуки, стоящий на платформе поезда, какое-то время буравит красными глазами худое тело, и если бы у него была возможность — там бы осталась дыра. Большая черная дыра. — Раздражает. И не было привычных криков и матов, только одна фраза. И вновь Бакуго не похож сам на себя: Бакуго из школы точно бы уже бросился с кулаками. А этот просто посмотрел и ушел. Спустя пять минут уезжают практически все одноклассники, и на станции остаются только Деку, Тамахаганэ и Сотриголова. Как классный руководитель он обязан проследить, что все ученики сядут в необходимые поезда, которые довезут их до нужных станций. Мидория и Куроо будут стажироваться в одной префектуре, поэтому, эти двое остались последними. — Я вас прошу не впутываться в неприятности. Особенно ты, Мидория. У Хеби хоть какие-то тормоза есть, а у тебя — вижу цель, не вижу препятствий. С тихим писком: «простите, я постараюсь!», Деку кланяется, неловко опуская взгляд. Куроо только кивает, не произнося ни слова. Спустя минуту раздаётся уведомление, едва различимый голос с динамиков, который объявляет о прибытии необходимого поезда. Они садятся напротив друг друга, но Хеби тут же надевает свои любимые наушники, погружаясь в телефон. Была у него одна привычка — в метро, поездах, такси всегда просматривать новости. Отвлекают и полезно. «Убийца героя: кто он такой? Как не стать его жертвой? Ингениум, ставший его жертвой, больше не сможет быть героем. Герой объявил об отставке.» Заголовок довольно говорящий, поэтому Куроо погружается в статью, полностью отключаясь от мира.

***

Тамахаганэ с неким сомнением осматривает невзрачное здание перед ним: больше это смахивало на многоэтажный серый дом, который уже давно подлежит сносу, чем на агенство про-героя. — Это точно тот адрес? Может, я ошибаюсь? — парень ещё раз сверяется с навигатором, с сожалением понимая — нет, не ошибается. Адрес, указанный в сообщении совпадает по всем параметрам. — Осторожней! — за спиной раздаётся вскрик, а после на спину падает нечто тяжёлое, по весу сравнимое с телом взрослого мужчины. — Ох, я хотел телепортироваться на более мягкую поверхность, как обычно, а тут ты… — человек сверху приподнимается на локтях, рассматривая парня, на которого бухнулся, едва не убив. — Ты… Тот самый стажирующийся у нас парень? — Да. Встаньте пожалуйста, вы не очень лёгкий… — Я? Да кто же виноват, что у тебя одни кости и такие херовые мышцы! Пресс хоть есть? — чужая рука тянется к подолу рубахи, пытаясь её задрать. Что за домогательства средь бела дня? Куроо шлёпает по наглой руке, пытаясь подняться под давлением тела. — Ладно, черт с тобой. Пусть он сам разбирается с тобой. Прошло всего пару минут, а Хеби уже жалел, что выбрал агентство Сусаноо. Его уже чуть не убили и пытались раздеть. Что дальше? Скажут снимать штаны и бегать? Может, не стоило заморачиваться, и идти в ближайшее к дому агентство?… Ой чует его душа подвох.