Дочка убийцы

За те несколько дней, что остались до конца каникул Гарри и Веатрикс стали лучшими друзьями. Все свое свободное время Веатрикс проводила в компании его, Рона и Гермионы. Но все равно казалось, что что-то не так. Зачастую Веатрикс видела какие сочувственные лица делали Джинни и Рон, когда разговаривали с Гарри и вроде бы старались его утешить. Гарри несмотря на то что ему снова удалось поладить с Веатрикс все равно не испытывал былого счастья. Веатрикс видела, что улыбка его была натянута, смех был не всегда искренним. Веатрикс не могла себе объяснить внезапные прикосновения Гарри и то как он почти сразу же отдергивал свою руку. Он делал вид, что все хорошо, что все вернулось в норму, но Веатрикс чувствовала, что что-то не так. Она думала, что в воспоминаниях о Гарри, которые она утратила при встрече со своей ненормальной теткой было что-то важное. Не просто дружба, а нечто большее. Только вот, что это было Веатрикс никак не могла понять. Гарри не стремился рассказать Веатрикс хоть что-то, что происходило между ними не так давно, буквально дня четыре назад. Он постоянно увиливал от ответа. Начинал болтать о чем-то другом, например, излюбленной темой для разговора у него была тема квиддича. Он болтал о нем без умолку. Оказывается с этого года он был капитаном команды Гриффиндора. Веатрикс не знала этого. Вернее знала, но забыла. Это воспоминание исчезло вместе с остальными. Веатрикс решила выяснить, что же такого было между ней и Гарри, если даже он не хочет рассказать ей об этом. Она отправилась к отцу. Он был в гостиной и о чем-то увлечённо разговаривал с Джеймсом. — Пап, можно тебя на минутку? — спросила Веатрикс, прервав разговор старых друзей. Оба переключили внимание на нее. Джеймс смотрел слегка... Враждебно? Да нет, не может быть.. До этого они прекрасно ладили.. Веатрикс не знала, что за муха его укусила. Он, помедлив минуту, исчез. — Извини его за это, он понимает, что ты не причем, но все равно ведет себя как последний придурок и олень— сказал Сириус, рассматривая то место, где исчез Джеймс. — Дак о чем ты хотела поговорить? — Вот как раз об этом и хотела, дядя Джеймс ведь сердится на меня из-за того, что я потеряла память? — спросила Веатрикс. Другой причины Веатрикс не видела такому поведению Джеймса. Что же еще могло заставить его с таким холодом смотреть на Веатрикс? — Я же говорю не вини его, он отец. У него уже нервы сдают от беспокойства. Он и так был не всегда уравновешенным, а тут еще и это... — Он сердится от того, что Гарри страдает? — спросила Веатрикс — С чего ты взяла чт... — Сириус хотел спросить ее, откуда она взяла, что Гарри страдает, но по глазам дочери он понял, что соврать он ей не сможет.. — Может быть и страдает, не бери в голову... — Пап, что было между мной и Гарри? Мы снова подружились, но я вижу, что это его не устраивает, что происходит? — Веатрикс, прости сказать не могу... Ты же слышала Снегга, ты должна сама все вспомнить, кстати никаких сдвигов нет? Ничего не припоминается? Веатрикс покачала головой. Она очень хотела вспомнить, но не могла. Как бы она не старалась не напрягала память, ничего. Еще она испытывала постоянный головные боли. Чувство не приятное, хотя к нему привыкнуть можно. — Не переживай, рано или поздно ты все вспомнишь, беги развлекайся завтра снова в школу — со вздохом сказал Сириус. Ему также как и в том году не хотелось отпускать дочь. Он хотел, чтобы она была рядом, но понимал, что в школе безопаснее, чем дома. — И еще одно, постарайся не искать неприятностей — шутливо сказал он, будто это было возможно. — Это не я их ищу, они сами на меня нарываются — постаралась отшутиться Веатрикс, приподнять настроение отцу, которому и так тревожно. Она поцеловала его в щеку и хотела вернуться к Гарри и Рону, но остановилась как только достигла дверей. Голова заболела так сильно, что потемнело в глазах. Веатрикс схватилась за голову и присела на карточки, в надежде, что это хоть как-то поможет. Она открыла глаза, но перед глазами обнаружила не комнату в доме Уизли, а один из вагонов Хогвартс-экспресса. Волшебница шла по поезду, но все купе были уже заняты. Эстери решила заглянуть в купе, где сидело всего лишь два мальчика.        — Привет, можно к вам, просто все купе уже заняты?        — Да, конечно, — сказал мальчик с угольно-черными волосами. Эстери зашла в купе.        — Я, кстати, Гарри, Гарри Поттер, — сказал всё тот же мальчик.        И тут взгляд Эстери устремился на шрам и она вспомнила, что раньше уже видела его, но не могла вспомнить где.        — А я… — начала было Эстери, но её перебил другой мальчик с рыжими волосами и веснушками.        — Я знаю кто ты! Ты — дочка Малфоев.       Эстери не понравился тон, которым выделил последнее слово этот мальчик.  — Да, я — Эстери Малфой, а ты… — гордо вздёрнув голову, сказала Эстери.       — Я — Рон Уизли.        И тут до Эстери дошло осознание.  — А, не сложно было догадаться.  — Слушай, по-моему, тебе не место в нашем купе, я от природы Малфоев не жалую.        Эстери уже хотела сказать тоже самое ему, но вспомнила, что нужно заводить новые знакомства, да, и дружба с одним из Уизли хорошенько выбесит её отца. — Слушай, я знаю, что твоя семья не жалует мою, но я не такая как они, я совсем другая.     — Да ну, все Малфои на одно лицо, — сказал Рон усмехнувшись.     — Да? А если я скажу, что не принадлежу роду Малфоев? Что ты скажешь на это?  — В каком это смысле?!        Эстери тяжело было это говорить.        — Я им приёмная дочь, по их словам, мои родители умерли и они меня удочерили. — Оу, прости, я не знал…        Рон был явно озадачен, поэтому он сменил свой гнев на милость.        — Да ладно, я и сама это узнала только недавно.        Тут зашла ведьма с тележкой.        — Может, хотите перекусить деточки? — Нет, спасибо, у меня всё есть.        Гарри и Эстери обменялись взглядами и в один голос сказали:        — Мы берём всё!        И предъявили ведьме горки золота. — Вау! — только и смог сказать Рон.       Всю следующую дорогу вы ехали, наслаждаясь сладостями.        — Кстати, вы на какой факультет хотели бы попасть, — спросил Рон. — Я так бы хотел попасть на Гриффиндор, там учились все члены моей семьи.    — Я не знаю, просто я не знаю ничего ни о родителях, ни о Хогвартсе, — только и сказал Гарри.        — Ну, хорошо, а ты Эстери?        — Рон, ты же знаешь, вся моя семья училась на Слизерине.        — Да, ну тебя, а мне уже начинало казаться, что ты нормальная, — сказал Рон.        — Ну, кто его знает, может я изменю семейную традицию, — сказала Эстери, усмехнувшись. Веатрикс открыла глаза и увидела, что она снова смотрит на пол в доме Уизли. Голова еще болела. Она слышала голос суетившегося отца. — Веатрикс, Веатрикс! Что случилось? С тобой все хорошо? Позвать знахаря или Молли? — спросил он, взяв лицо Веатрикс в свои руки. Он внимательно вглядывался в серо-голубые глаза Веатрикс, так похожие на его собственные. Вот только в его глазах застыл страх. — Нет, не нужно, я в порядке, только слегка голова кружится — сказала Веатрикс и обхватила шею отца, чтобы он мог спокойно перенести ее на диван. — Но что это было? — спросил он — Ты шла, а потом вдруг схватилась за голову и присела на карточки, а потом минут пять смотрела в одну точку невидящим взглядом, знаешь как страшно было? — Пап, я кажется вспомнила как познакомилась с Гарри — сказала она, пока сама прокручивала в голове это событие. Они познакомились в первый день, на первом курсе, когда Веатрикс, тогда еще Эстери Малфой, поссорилась с Роном. — Фух, ну я же сказал, что рано или поздно ты вспомнишь все, только больше так не пугай. Я с тобой поседею скоро, а ведь мне всего тридцать семь. — Пап, а ты не заметил? У тебя вот здесь седой волос — решила пошутить Веатрикс и указала на прядку волос. Сириус метнулся к зеркалу так быстро, что как-будто был не обычным человеком, а вампиром. В зеркале Веатрикс видела лицо отца, на котором застыло потрясение, глазами он рассматривал волосы, выискивая признакит седины. — Очень смешно — выдохнул он и присел рядом с дочкой на диван, обняв ее одной рукой. Головой Веатрикс легла ему на колени, пока он перебирал ее волосы. — Пап, я проведу этот вечер с тобой, для Гарри и Рона будет время в Хогвартсе. — Ну смотри, я же не обижаюсь, понимаю, что со мной возможно скучно... — Нет, весело, как еще может быть, если твой отец мародер? — поинтересовалась Веатрикс, видя что отец усмехнулся. Весь вечер они проболтали и уснули вместе. Сириус уснул быстрее, а вот Веатрикс не могла уснуть и долго ворочалась. Перед глазами снова и снова вставала сцена знакомства. Уснула Веатрикс около часу ночи. Проснулась она неожиданно быстро. Сириус только один раз встряхнул ее за плечи, чтобы разбудить и она уже открыла глаза. Вечером Веатрикс, Гарри, Рон и Джинни выстроились у кухонного очага, собираясь вернуться в Хогвартс. Министерс­тво организовало по Сети летучего пороха односто­роннюю связь, позволявшую ученикам быстро и без­опасно возвращаться в школу. Прощаться с ними, кроме Сириуса, Римуса и тети Молли, было некому: мистер Уизли, Фред, Джордж, Билл и Флер ушли на работу. В миг расставания миссис Уизли залилась слезами. Все уже заметили, что в последнее время расплакаться ей почти ничего не стоило — с самого дня Рождества, когда Перси вылетел из дома в очках, заляпанных протертым пастернаком (достижение, которое при­писывали себе одновременно Фред, Джордж и Джин­ни), она пускала слезу по любому поводу. — Не плачь, мама, — сказала Джинни, поглажи­вая по спине орошавшую ей слезами плечо миссис Уизли. — Все хорошо... — Да, за нас не волнуйся, — прибавил Рон, по­зволяя матери влепить ему в каждую щеку по мок­рому поцелую, — и из-за Перси тоже. Он такая за­дница, что без него даже лучше, правда? Миссис Уизли, заключив в объятия Гарри и одновременно с ним Веатрикс, зары­дала еще сильнее. — Обещайте мне, что будете осторожны... что не станете лезть на рожон... — Так я всегда осторожен, миссис Уизли, — ска­зал Гарри. — Вы же знаете, я люблю жизнь тихую, спокойную. Миссис Уизли, усмехнувшись сквозь слезы, на шаг отступила от них. — Так я и поверил, что сынок Джеймса любит жизнь тихую и спокойную — усмехнулся Сириус, а после подошел и сам втянул Веатрикс и Гарри в объятия.— Но все равно будьте осторожны, чтобы я летом увидел вас обоих живыми и здоровыми, поняли?— спросил Сириус, отстранившись — Поняли! — воскликнули Веатрикс и Гарри. Веатрикс напоследок обняла крестного крестного первая шагнула в камин. — Хогвартс! — крикнула она, последний раз взглянув на отца и крестного перед тем как закружится в пламени. — Добрый вечер, Блэк, будьте добры не замартайте мой ковер— сказала профессор Макгонагалл, когда Веатрикс очутилась в ее кабинете. — Конечно, профессор— сказала Веатрикс и отошла в сторону, чтобы освободить место для Гарри, Рона и Джинни. Когда все оказались в Хогвартсе они двинулись в сторону своей гостиной. — Елочные шарики, — уверенно сказал Рон, когда они добрались до Полной Дамы. Дама была немного бледнее обычного и поморщилась от его громкого голоса. — Нет, — сказала она. — Что еще за «нет»? — Пароль сменился, — ответила Полная Дама. — И не кричи, пожалуйста. — Но нас здесь не было, откуда же нам... — Гарри! Веатрикс! Джинни! К ним торопливо приближалась раскрасневшая­ся Гермиона, в плаще, шляпе и перчатках. — Я уже часа два как вернулась, выходила на­вестить Хагрида и Клю... то есть Махаона, — пере­водя дыхание, сказала она. — Рождество хорошо провели? — Да, — тут же ответил Рон, — столько всего слу­чилось. Руфус Скрим... — У меня для вас кое-что есть, Гарри, - сказала Гермиона, не взглянув на Рона и словно даже не ус­лышав его. — Да, постой-ка, пароль. Трезвенность. — Вот именно, — отозвалась слабым голосом Пол­ная Дама и повернулась, открыв дыру в портрете. — Что это с ней? — спросил Гарри. — Судя по виду перебрала на Рождество, — округ­лив глаза, ответила Гермиона и первой вошла в уже заполненную учениками общую гостиную. — Выхле­бала со своей приятельницей Виолеттой все вино, какое смогла найти на картине с пьянствующими монахами, той, что в коридоре Заклинаний. Как бы там ни было... Она порылась в кармане и вытащила пергамент­ный свиток, надписанный рукой Дамблдора. — Отлично, — сказал Гарри, быстро развернув его и обнаружив, что очередной урок Дамблдора назна­чен на следующий вечер. — У меня найдется, что ему порассказать... и тебе тоже. Давай сядем... Но тут раздался громкий вопль: «Бон-Бон!» — и вы­скочившая невесть откуда Лаванда Браун бросилась в объятия Рона. Кое-кто из наблюдавших эту сцену захихикал; Гермиона, звонко хохотнув, сказала: — Вон там свободный стол... Ты с нами, Джинни? — Нет, спасибо, я обещала Дина встретить, — отве­тила Джинни, и Гарри невольно отметил, что в ее голо­се нет особого энтузиазма. Оставив Рона с Лавандой в подобии вертикальной борцовской позиции, Гарри повел Гермиону и Веатрикс к никем пока не занятому столу. — Как провела Рождество? — Да неплохо. — Она пожала плечами. — Ничего особенного. А как все прошло у Бон-Бона? — Сейчас расскажу, — пообещал Гарри. — По­слушай, Гермиона, ты не могла бы?.. — Нет, не могла бы, — отрезала она. — Даже и не проси. — Я думал, может... ну, ты понимаешь, после Рож­дества... — Это Полная Дама выдула бочку пятисотлетне­го вина, Гарри, не я. Так какие важные новости ты мне хотел сообщить? Она выглядела в эту минуту слишком разгневан­ной, чтобы препираться с ней, поэтому о Роне Гар­ри больше заговаривать не стал и пересказал ей под­слушанный им разговор Малфоя со Снеггом. Когда он закончил, Гермиона немного помолча­ла, размышляя, потом спросила: — Ты не думаешь... — Что, предлагая помощь, он притворялся, хотел обмануть Малфоя и выведать, чем тот занят? — Ну в общем, да, — сказала Гермиона. — Отец Рона и Люпин с Сириусом тоже так считают, — не­хотя признал Гарри. — Но ведь из их разговора явно следует: Малфой что-то задумал, ты не можешь это­го отрицать. — Нет, не могу, — медленно отозвалась она. — И действует он по приказу Волан-де-Морта, как я и говорил! — м-м-м... а имя Волан-де-Морта кто-нибудь из них упоминал? Гарри нахмурился, стараясь как следует все при­помнить. — Не уверен... Но Снегг точно произнес слова «твой хозяин», а кем еще может быть этот «хозяин»? — Не знаю, — покусывая губу, сказала Гермио­на. — Скажем, отцом Драко? Она смотрела в другой конец комнаты, явно уйдя в свои мысли и даже не замечая щекочущую Рона Лаванду. — А как Люпин? — Да не очень, — ответил Гарри и рассказал ей о работе Люпина среди оборотней и о трудностях, с которыми он столкнулся. — Ты когда-нибудь слы­шала об этом Фенрире Сивом? — Еще бы! — вскричала Гермиона, и в голосе ее прозвучал испуг. — И ты тоже слышал, Гарри! — Где, на уроках истории магии? Ты же знаешь, я редко прислушиваюсь... — Нет, не на уроках — Малфой грозил им Горби­ну! — воскликнула Гермиона. — Помнишь, в Лютном переулке? Сказал, что Сивый — старый друг их семьи, что он будет следить за успехами Горбина! Гарри, разинув рот, уставился на нее: — Совсем забыл! Но ведь это доказывает, что Малфой — Пожиратель смерти, иначе как бы он мог связаться с Сивым, да еще и командовать им? — Да, очень подозрительно, — почти прошепта­ла Гермиона. — Если только... — Да брось ты, — раздраженно сказал Гарри, — уж этого-то ты никак объяснить не сможешь! — Ну... не исключено, что его слова были всего лишь пустой угрозой. — Знаешь, ты просто невероятна, — покачивая головой, сказал Гарри. — Ладно, потом увидим, кто из нас прав... Тебе еще придется извиниться за свои слова, Гермиона, точь-в-точь как Министерству. Ах да, я, кроме всего прочего, и с Руфусом Скримджером поссорился... Остаток вечера они провели, дружно костеря ми­нистра магии, ибо Гермиона, как и Рон, считала, что после всего пережитого Гарри и Веатрикс в прошлом году по вине Министерства просить у них помощи — прос­то наглость с их стороны. Новый семестр начался на следующее утро с приятного для шестикурсников сюрприза — кто-то приколол ночью к доске объявлений в гости­ной большой лист, на котором значилось: УРОКИ ТРАНСГРЕССИИ Если вам уже исполнилось семнадцать лет или исполнится до 31 августа, вы вправе пройти двенадцатинедельный курс обучения трансгрессии, ко­торый будет вести назначенный Министерством магии инструктор. Желающих принять участие просим расписать­ся ниже. Плата за обучение: 12 галеонов. Гарри, Веатрикс и Рон присоединились к небольшой куч­ке тех, кто собрался у доски объявлений и поочеред­но расписывался внизу листа. Рон как раз вынимал перо, чтобы поставить свое имя под именем Гермионы, когда подобравшаяся к нему сзади Лаванда за­крыла Рону глаза ладонями и взвизгнула: — Угадай кто, Бон-Бон! Гарри, отвернувшись от них, увидел уходившую Гермиону и присоединился к ней, не желая оставать­ся рядом с Роном и Лавандой, но, к его удивлению, Рон нагнал их сразу за портретным проемом — уши его горели, лицо было сердитым. Гермиона, не про­изнеся ни слова, ускорила шаг и присоединилась к Невиллу. — Так, значит, трансгрессия, — сказал Рон, и по тону его было совершенно ясно, что Гарри лучше о случившемся не упоминать. — Наверное, весело будет, а? — Не знаю, — ответил Гарри. — Может, делая это сам, чувствуешь себя и получше, но когда меня брал с собой Дамблдор, я никакого удовольствия не по­лучал. — Да, я и забыл, вы с Веатрикс же уже трансгрессировали. Хо­рошо бы пройти испытания с первого раза. — На лице у Рона появилось озабоченное выражение. — У Фреда с Джорджем это получилось. — Зато Чарли провалился, верно? — спросила Веатрикс — Чарли крупнее меня, — Рон свесил руки вдоль тела, совсем как горилла, — так что Фред с Джор­джем на его счет особенно не прокатывались... Во всяком случае, при нем. — А когда мы сможем пройти настоящие испы­тания? — Когда нам стукнет семнадцать. Мне осталось только марта дождаться! — Но в замке ты все равно трансгрессировать не сможешь. — Ну и пусть. Зато все будут знать, что я могу трансгрессировать, если захочу. Будущие занятия трансгрессией взволновали не только Рона. Все разговоры в этот день вращались вокруг предстоящих уроков, на возможность исче­зать и появляться по собственному желанию возла­гались большие надежды. — Вот будет клево, когда мы сможем просто... — Симус прищелкнул пальцами, изображая исчезнове­ние. — Мой кузен Фергюс делает это, просто чтобы позлить меня, но ничего, он у меня дождется, я ему минуты покоя не дам! Картины счастливого будущего так его увлекли, что он с излишним воодушевлением взмахнул вол­шебной палочкой и, вместо того чтобы соорудить фонтанчик чистой воды — такое задание получи­ли они в тот день на уроке заклинаний, — создал струю, которая, как из брандспойта, ударила в по­толок и окатила профессора Флитвика. — А Гарри с Веатрикс уже трансгрессировали, — сказал Рон сконфуженному Симусу после того, как профессор флитвик одним взмахом собственной палочки осу­шил себя и заставил Симуса несколько раз напи­сать: «Я волшебник, а не бабуин с волшебной па­лочкой». — Дам... э-э... один человек брал их с со­бой. Ну, знаешь, парная трансгрессия. — Ух ты! — прошептал Симус и вместе с Дином и Невиллом склонился к Гарри и Веатрикс, чтобы услышать от них, что ощущает трансгрессирующий человек. Шестикурсники до самого вечера приставали к ним с расспросами. Все они, похоже, испыты­вали скорее благоговейный восторг, чем страх, ус­лышав, какие при этом ощущаешь неудобства. Ког­да часы показали без десяти восемь, Гарри и Веатрикс все еще продолжали отвечать на дотошные вопросы и, чтобы поспеть на урок к Дамблдору, вынуждены был наврать, будто Гарри нужно вернуть книгу в библиотеку. На занятии с Дамблдором на этот раз Веатрикс и Гарри погрузились в школьные года Реддла. Как позже сказал им Дамблдор воспоминания это были подправлены, не кем иным как профессором Слизнортом. Дамблдор дал Веатрикс и Гарри первое домашнее задание. Добыть настоящие воспоминания. Веатрикс и Гарри оставалось только придумать как же добыть эти самые воспоминания. Они знали к косу они обратятся за помощью. К Рону и Гермионе.