Дочка убийцы

На лице Гарри играла счастливая улыбка. Он стремительно подошёл к Веатрикс и вздернул ту на ноги, обняв ее. Веатрикс почувствовала как нос Гарри зарылся в ее волосы и еще ближе прижалась к нему. Она с трудом сдерживала слезы, которые так и наровили появится из глаз. — Я скучал... — прошептал Гарри и отстранился, напоследок поцеловав Веатрикс в макушку. — Что произошло? — спросил Рон, который вместе с Гермионой стояли в дверном проеме. — Ты была без сознания три дня. — Три дня? — ошарашенно спросила Веатрикс. В зеркальном мире она пробыла года два и когда возвращалась в свой мир думала, что война уже закончена или наоборот миром начала править тьма и Веатрикс по сути вернется в мир, который станет воплощением зеркального. — Ну да, а что скажешь было по другому? — спросила Гермиона. Веатрикс начала рассказывать все, что с ней произошло, начиная с того, что увидела в своем окне какого-то монстра. В своем рассказе она кое о чем умолчала, например, о том, что была пожирательницей смерти, о том, что своими же руками убила Рона и всю его семью и много о чем другом. Она скрыла то, о чем рассказывать просто не хотелось. — То есть ты попала в мир, где Волан-де-Морт выиграл эту битву? — спросил Гарри, крепко держа руку Веатрикс в своей. Веатрикс кивнула не в силах говорить. Только сейчас она поняла сколько всего пережила. Она взглянула на друзей. Все живы здоровы. Рон и Гарри смотрели с сочувствием, а вот поведение Гермионы настораживало. Она хмуро смотрела на Веатрикс, о чем-то размышляя. — Веатрикс, а ты нам все рассказала? — спросила Гермиона, нарушая тишину в комнате. — Ну конечно — неуверенно сказала Веатрикс. — А вот мне кажется нет, я только что просмотрела твои воспоминаний — теперь Веатрикс поняла почему Гермиона так внимательно смотрела на нее, она просматривала ее воспоминания. Странно, Веатрикс всегда чувствовала когда кто-то проникает в ее голову. — Да? Ну и что же ты там увидела? — Например, то, что я хотела тебя убить — сказала Гермиона, скрестив руки на груди. — У-у-у, какая ты плохая, Гермиона — Это я плохая? Хорошо, я видела что ты убила Рона и всю его семью, потом увидела, что мертв был Гарри, ты была замужем за Седриком, у вас был ребенок, а главное, ты была пожирателем смерти и с удовольствием выполняла все приказы Волан-де-Морта — Гермиона замолчала, тяжело дыша. Гарри и Рон ошарашенно смотрели на девочек. — Гермиона ты не понимаешь... — О, я понимаю гораздо лучше, чем ты думаешь. А вдруг ты прямо сейчас пойдёшь к Волан-де-Морту и вступишь в его ряды? — Грейнджер, не говори о том о чем не знаешь, — раздражённо бросила Веатрикс, встав с кровати. — Да? Я то знаю. Какого тебе было убивать собственных друзей, м? — Грейнджер, ни одна грязнокровка не имеет права обращаться со мной в таком тоне — Ах, это я грязнокровка? А сама-то? Предательница крови, которую собственные родственники ненавидят. — Веатрикс потянулась за волшебной палочкой. — Эй! Девочки хватит, — Рон встал между девочками. Гермиона, взглянув на Рона гневными глазами вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью. — Пойду успокою ее, — сказал Рон, нервно глянув в сторону Веатрикс. Он ушел. — Почему не рассказала, Ви? — спросил Гарри, когда Веатрикс села обратно на кровать. — А разве не понятно? Боялась вашей реакции. И реакция Гермионы показала мне, что боялась я не зря. — Может перед Гермионой стоит извиниться? — осторожно спросил Гарри — Ага щас, уже иду и извиняюсь. Между прочим она первая начала. — А кто назвал ее грязнокровкой? — поинтересовался Гарри. — Это воспитание Малфоев иногда проскакивает, меня же с детства учили, что маглы — грязь, пошли-ка лучше найдем Рона с Гермионой мне нужно кое-что выяснить. Гермиону и Рона они нашли в гостиной, оба они стояли и смотрели в окна. — Как пить дать, Пожиратели смерти, — сказал Рон, глядя на них сквозь окна гостиной, не замечая пришедших Веатрикс и Гарри. — Как по-вашему, они знают, что мы здесь? — Веатрикс встала рядом с Роном. — Не думаю, — ответила Гермиона, хоть она и выглядела испуганной. — Знали бы, так прислали бы за нами Снегга, разве нет? — А тебе не кажется, что он уже побывал здесь и у него теперь язык связан заклятием Грюма? — спросил Рон. — Да, пожалуй, — ответила Гермиона, — иначе он рассказал бы их шайке, как попасть внутрь. Скорее всего, они следят за этим местом на случай, если мы вдруг окажемся здесь. Они же знают, что дом принадлежит Веатрикс. — Откуда бы это?.. — начал Гарри. — Все завещания волшебников проверяются Министерством, забыл? Там известно, что Сириус оставил дом дочери. Соседство с Пожирателями смерти лишь усилило в доме номер двенадцать зловещие настроения. Со времени появления Патронуса мистера Уизли из внешнего мира никаких вестей на площадь Гриммо не поступало, и напряжение начинало сказываться на всех. Рон, беспокойный и раздражительный, обзавелся неприятной привычкой играть с делюминатором, не вынимая его из кармана. Особенно сильно это действовало на нервы Гермионе, которая в ожидании Кикимера затеяла читать «Сказки барда Бидля», и потому то и дело гаснувший и загоравшийся свет ее нисколько не радовал. — Да перестань ты, наконец! — закричала она на третий вечер, когда из гостиной в очередной раз вытянуло весь свет. — Извини, извини! — отозвался Рон и, щелкнув делюминатором, вернул свет обратно. — Это я машинально. — Может, лучше найдешь себе какое-нибудь полезное занятие? — Какое? Детские сказочки читать? — Рон, эту книгу оставил мне Дамблдор… — Ну а мне он оставил делюминатор, так, наверное, я должен им как-то пользоваться! Спину раздался шорох, а потом что-то упало. — У нас незваные гости? — спросил Рон. — Скорей всего Блэк позвала пожирателей смерти — сказала Гермиона. — Может хватит, а? — Веатрикс вытащила палочку и пошла на источник шума. Едва она сделала первый шаг, как голос Грюма спросил: «Северус Снегг?» Затем на другом конце вестибюля поднялся и, протягивая мертвую руку, полетел на незваного гостя пыльный призрак. — Это не я убил тебя, Альбус, — негромко произнес вошедший. Чары разрушились: пыльная фигура снова взорвалась, и узнать пришельца, заслоненного плотным серым облаком, стало невозможно. Веатрикс направила в середину облака палочку: — Не двигаться! Она совсем забыла про портрет миссис Блэк: при звуке ее голоса портьеры, скрывавшие ее, разъехались, и поднялся вопль: — Грязнокровки и мерзость, запятнавшая честь моего дома… За спиной Веатрикс сбежали по лестнице Гарри, Рон и Гермиона и направили, как и она, палочки на неизвестного, который стоял внизу, подняв руки. — Не стреляйте, это я, Римус! — Хвала небесам, — слабо произнесла Гермиона и повела палочкой в сторону миссис Блэк — портьеры со стуком задернулись, наступила тишина. Рон и Гарри тоже опустили палочку, — но не Веатрикс. — Покажись! — крикнул она. Люпин вышел под свет ламп, продолжая держать руки над головой, точно он сдавался победителю. — Я Римус Джон Люпин, твой крестный, млоборотень, известный также под прозвищем Лунатик, один из четверых создателей Карты Мародеров, женатый на Нимфадоре, известной также как Тонкс, и это я научил тебя, Веатрикс, как создать Патронуса, принявшего затем облик собаки. — Да, все в порядке, — сказала, опуская палочку, Веатрикс, — но надо же было проверить, верно? — Как твой бывший преподаватель защиты от Темных искусств, не могу с тобой не согласиться, проверить было надо. А вот вам, Рон, Гарри и Гермиона, не следовало так быстро отказываться от обороны. Все четверо сбежали к нему по лестнице. Веатрикс обняла крестного. Она очень сильно соскучилась по нему. Хотя по сути они не виделись всего несколько дней. — Хах, все бы сначала палочку наставляли, а потом обниматься лезли — усмехнулся Римус. — Ну этому я наверняка у крёстного научилась — усмехнулась Веатрикс, оглядывая крестного. Люпин, завернутый в темную, плотную дорожную мантию, выглядел усталым, но видеть их был явно рад. — Значит, от Северуса пока ни слуху ни духу? — спросил он. — Нет, — ответил Гарри. — Что происходит? Все целы? — Да, — сказал Люпин, — только за всеми следят. Да и тут, на площади, маячит парочка Пожирателей смерти. — Мы знаем. — Мне пришлось трансгрессировать точно на верхнюю ступеньку крыльца, к самой двери, иначе они бы меня засекли. Они не знают, что вы здесь, а то, уверен, их было бы больше. Пожиратели расставлены по всем местам, хоть как-то связанным с вами, Веатрикс, Гарри. Пойдем вниз, мне многое нужно вам рассказать, да и я хочу узнать, что с вами было после того, как вы покинули «Нору». Они спустились в кухню, и Гермиона направила палочку на решетку очага. Немедля вспыхнул огонь, от которого темные каменные стены стали казаться уютными, а длинный деревянный стол заблестел. Люпин вытащил изпод мантии несколько бутылок сливочного пива, все сели. — Я был тут рядом три дня назад, но мне пришлось стряхивать с хвоста Пожирателей смерти, — сказал Люпин. — Так вы направились со свадьбы прямо сюда? — Нет, — ответил Гарри, — сюда мы направились после того, как столкнулись в кафе на Тотнем-Кортроуд с парой Пожирателей. Люпин выплеснул большую часть своего сливочного пива себе на грудь. — Что? Они рассказали ему о случившемся, и под конец их рассказа Люпин выглядел сильно напуганным. — Но как им удалось отыскать вас с такой быстротой? Проследить того, кто трансгрессирует, невозможно, если только не вцепиться в него в последний момент. — Однако и на то, что они просто гуляли по Тотнем-Кортроуд, не похоже, верно? — сказал Гарри. — Мы вот подумали, — неуверенно произнесла Гермиона, — а вдруг на Гарри все еще распространяется Надзор? — Это невозможно, — сказал Люпин, и Рон гордо выпятил грудь, а Гарри почувствовал огромное облегчение. — Помимо прочего, будь Гарри под Надзором, Пожиратели смерти точно знали бы, что он здесь. И все же я не понимаю, как им удалось проследить вас до Тотнем-Кортроуд. Меня это тревожит, очень тревожит. Люпин был взволнован, но Гарри считал, что эта тема может и подождать. — Расскажите, что произошло после нашего ухода. Папа Рона сообщил нам, что семья в безопасности, но больше мы ничего не знаем. — В общем-то, нас спас Кингсли, — сказал Люпин. — Благодаря его предупреждению большинство гостей трансгрессировали еще до их появления. — Кто это был, Пожиратели смерти или люди из Министерства? — перебила его Гермиона. — Смешанная компания. Впрочем, по существу, разницы между ними теперь уже нет, — ответил Люпин. — Их прибыло около десятка, однако они не знали, что и вы там. До Артура дошел слух, что Скримджера пытали, прежде чем убить, старались вызнать, где вы. Если это правда, он вас не выдал. — сказал Люпин, обращаясь к Гарри и Веатрикс.— Пожиратели смерти обыскали «Нору» сверху донизу, увидели упыря, но подходить к нему близко не стали, а потом два часа допрашивали тех из нас, кто остался в доме. Они пытались выведать что-нибудь о вас, но, разумеется, никто, кроме членов Ордена, не знал, что вы были там. Одновременно с их появлением на свадебном пиру другие Пожиратели вломились во все, какие есть в стране, дома, связанные с Орденом. Никто не погиб, — опережая вопрос, быстро добавил Люпин, — но вели они себя грубо. Сожгли дом Дедалуса Дингла, однако его, как вы знаете, там не было. Ударили заклятием Круциатус по родителям Тонкс, опятьтаки пытаясь выяснить, когда ты был у них в последний раз. Оба чувствуют себя хорошо — потрясены, конечно, но живы-здоровы. — ответил Римус на обеспокоенный взгляд Веатрикс. — Выходит, Пожиратели смерти пробились сквозь все защитные чары? — спросил Гарри, вспомнив, как хорошо работали эти чары, когда он свалился с неба в парк родителей Тонкс. — Пойми, Гарри, теперь на стороне Пожирателей смерти вся мощь Министерства, — сказал Люпин. — Они могут использовать самые жестокие заклятия, не опасаясь, что их разоблачат или арестуют. Им удалось пробить всю установленную нами защиту, и действуют они теперь совершенно открыто. — Но хоть как-то применение пыток для того, чтобы выяснить, где Гарри и Веатрикс, они объясняют? — звенящим голосом спросила Гермиона. — Ну… — произнес Люпин. Он помялся, потом вытащил изпод мантии сложенный в несколько раз номер «Ежедневного пророка». — Вот, — сказал он и через стол подтолкнул газету к Гарри и Веатрикс, — вы все равно рано или поздно узнали бы. Это их предлог для охоты на вас. Гарри расправил газету на столе. Всю первую страницу занимали две фотографии. Заголовок над ней гласил: РАЗЫСКИВАюТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА ОТНОСИТЕЛЬНО ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА Рон с Гермионой гневно вскрикнули, но Гарри промолчал. Он оттолкнул от себя газету, читать статью ему не хотелось — и так было ясно, что в ней сказано. Никто, кроме людей, присутствовавших в миг смерти Дамблдора на вершине башни, не знал его настоящего убийцу, а Рита Скитер уже оповестила волшебное сообщество о том, что через несколько секунд после того, как Дамблдор упал с башни, Гарри видели убегавшим оттуда. — Прости, Гарри, — сказал Люпин. — Выходит, «Ежедневный пророк» тоже теперь в руках Пожирателей? — гневно спросила Гермиона. Люпин кивнул. — Но люди то понимают, что происходит? — Переворот прошел гладко и практически бесшумно, — ответил Люпин. — По официальной версии Скримджер просто подал в отставку, его сменил Пий Толстоватый, а на нем лежит заклятие Империус. — Но почему же сам Волан-де-Морт не объявил себя министром магии? — спросил Рон. Люпин усмехнулся: — А он в этом не нуждается, Рон. По существу, он и есть министр, только зачем ему сидеть в министерском кабинете? Его марионетка, Толстоватый, занимается всеми текущими делами, позволяя Волан-де-Морту свободно утверждать свою власть за пределами Министерства. Многие, естественно, разобрались в происходящем: в последние дни политика Министерства изменилась очень круто, пошли разговоры, что за этим стоит Волан-де-Морт. Но в томто все и дело — только разговоры, да еще и шепотом. Никто не осмеливается говорить с другими откровенно, не знает, кому можно доверять, каждый боится раскрыть рот — вдруг его подозрения верны, а родные уже намечены в жертвы. Да, Волан-де-Морт ведет игру очень умную. Обнаружь он себя — и могло бы начаться восстание, а оставаясь в тени, он насаждает замешательство, неопределенность и страх. — Крутое изменение в политике Министерства подразумевает, что теперь волшебному сообществу говорят, будто опасен не Волан-де-Морт, а мы? — поинтересовался Гарри. — Это, безусловно, часть целого, — ответил Люпин, — и ее следует признать мастерским ходом. Теперь, когда Дамблдор мертв, ты и Веатрикс — Мальчик и девочка, Которые Выжили — могли бы стать символом и опорой для любого сопротивления Воланде-Морту. А внушив всем, что вы приложили руку к смерти героя, Волан-де-Морт не только получил возможность назначить цену за вашу голову, но и посеял сомнения и страх среди тех, кто мог бы тебя защитить. А тем временем Министерство начинает принимать меры против тех, кто рожден от маглов. — И Люпин ткнул пальцем в номер «Ежедневного пророка». — Посмотрите на второй странице. Гермиона перевернула газетный лист с тем же отвращением, с каким листала «Тайны наитемнейшей магии». — «Регистрация магловских выродков, — вслух прочитала она. — Министерство магии проводит расследование деятельности так называемых магловских выродков, имеющее целью выяснить, как им удалось овладеть магическими секретами. Недавние исследования, проведенные Отделом тайн, показали, что магическая сила может передаваться от человека к человеку только при рождении от истинного волшебника. Следовательно, так называемые магловские выродки, не имеющие магической родословной или не способные ее доказать, скорее всего, получили магическую силу посредством воровства либо насилия. Министерство полно решимости искоренить этих захватчиков магической силы и потому предлагает каждому так называемому магловскому выродку явиться для собеседования в только что учрежденную Комиссию по учету магловских выродков». — Люди такого не допустят, — заявил Рон. — Уже допустили, — сказал Люпин. — Пока мы тут разговариваем, идут облавы на тех, кто родился от маглов. — Но каким, интересно, образом они могли «уворовать» магические способности? — спросил Рон. — Это же духовная сила, ее нельзя украсть, иначе бы и сквибов никаких не было, ведь так? — Согласен, — ответил Люпин. — И однако же если ты не можешь доказать, что с тобой состоял в близком родстве по меньшей мере один волшебник, считается, что магическую силу ты получил незаконным путем и потому заслуживаешь наказания. Рон взглянул на Гермиону и спросил: — А если чистокровка или полукровка присягнут, что «магловский выродок» их родственник? Я мог бы заверить всех, что Гермиона — моя кузина… Гермиона накрыла ладонью руку Рона, сжала ее: — Спасибо, Рон, но я не могу допустить, чтобы ты… — Да у тебя и выбора не будет, — яростно сказал Рон и тоже сжал ее руку. — Я помогу тебе заучить наизусть мое фамильное древо, и ты сможешь отвечать на любые вопросы о нем. Гермиона слабо усмехнулась: — Рон, мы же в бегах вместе с Гарри Поттером и Веатрикс Блэк, главными находящимися в розыске преступниками страны, по-моему, для нас все это не важно. Если мне удастся вернуться в школу, тогда другое дело. Кстати, а как Волан-де-Морт собирается поступить с Хогвартсом? — спросила она у Люпина. — Учеба стала обязательной для любого юного волшебника и волшебницы, — ответил тот. — Об этом объявили вчера. Серьезная перемена, раньше никого учиться не заставляли. Конечно, почти каждый чародей и чародейка Британии заканчивали Хогвартс, однако родители имели право обучать их и дома или посылать, если им так больше нравилось, за границу. А теперь все волшебники будут находиться под присмотром Волан-де-Морта с самого раннего возраста. Помимо прочего, это еще одна возможность устранять тех, кто рождается от маглов, поскольку ученики школы, прежде чем попасть в нее, будут получать сертификат о Статусе крови — то есть доказывать Министерству, что они происходят от волшебников. Гарри ощущал отвращение и гнев — именно в этот миг одиннадцатилетние дети с восторгом роются в только что купленных учебниках по волшебству, не зная, что они никогда не увидят Хогвартса, а может быть, и своих родителей. — Это… это… — выдавил он, пытаясь найти слова, способные выразить охватившие его ужас и гнев, однако Люпин негромко произнес: — Я знаю. — Он как будто поколебался немного, а затем сказал: — Гарри, я пойму тебя, если ты ничего мне не ответишь, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор поручил тебе и Веатрикс некую миссию. — Поручил, — ответил Гарри. — И Рон с Гермионой знают о ней и идут с нами. — Вы можете посвятить меня в подробности? — Гарри взглянул в его изрытое преждевременными морщинами лицо, обрамленное густыми, но уже поседевшими волосами, и пожалел о том, что может дать Люпину только один ответ. — Не могу, Римус, простите. Если Дамблдор не сказал вам этого, значит, не вправе сказать и я. — Я знал, что ты так и ответишь, — разочарованно произнес Люпин. — И всё-таки я могу оказаться полезным вам. Ты знаешь, кто я и на что я способен. Я могу отправиться с вами и защищать вас. А говорить мне, что вы собираетесь сделать, не обязательно. — А как же Тонкс? — спросила она. — А что Тонкс? — сказал Люпин. — Ну, — насупилась Гермиона, — вы ведь женаты. Как она отнесется к тому, что вы уйдете с нами? — Тонкс в полной безопасности, — ответил Люпин. — Она сейчас у своих родителей. Чтото непонятное чуялось в его тоне, почти холодное. Да и мысль о том, что Тонкс будет сидеть у родителей, тоже казалась странноватой, какникак она состояла в Ордене и, насколько знала Веатрикс, предпочитала находиться в самой гуще событий. — Римус, — неуверенно произнесла Веатрикс, — у вас все в порядке… ну, вы понимаете… между вами и… — Спасибо, все хорошо, — с подчеркнутой резкостью ответил Люпин. Гермиона порозовела. Повисла еще одна неловкая пауза, а затем Люпин сказал с видом человека, признающегося в чемто ему неприятном: — Тонкс ждет ребенка. — Ой, как здорово! — взвизгнула Гермиона. — Великолепно! — с восторгом добавили Рон и Веатрикс. — Поздравляю, — сказал Гарри. Люпин соорудил натужную улыбку, больше походившую на гримасу, затем сказал: — Так вы принимаете мое предложение? Могут четверо обратиться в пятерых? Не думаю, что Дамблдор был бы недоволен, в конце концов, он сам выбрал меня, чтобы я преподавал вам способы защиты от Темных искусств. И должен сказать, что, по-моему, нам придется столкнуться с такой магией, какой никто еще не видел и даже вообразить не мог. Рон и Гермиона взглянули на Гарри и Веатрикс. — Просто… просто ответь мне для полной ясности, — произнесла Веатрикс. — Ты хочешь оставить Тонкс у родителей и уйти с нами? — Ей там ничто не грозит, родители позаботятся о ней, — ответил Люпин. Окончательность принятого им решения, о которой свидетельствовал его тон, граничила с безразличием. — Гарри, я уверен, Джеймс хотел бы, чтобы я был рядом с тобой. — Что ж, — медленно ответил Гарри. — А вот я этого не хочу. И совершенно уверен, что отцу было бы интересно узнать, почему вы решили быть рядом со мной, а не со своим ребенком. — Я полностью согласен со своим сыном — сказал только что появившийся Джеймс, заставив Веатрикс вздрогнуть. — Римус ты поступаешь... — Плохо? Безответственно? Безразлично? Как полнейший мудак? Джеймс, все это я уже слышал от Сириуса и мне на это наплевать. Не нужно мне читать нотации, уйди и без тебя плохо. — огорченный Джеймс с легким хлопком исчез. Люпин побелел. Казалось, температура в кухне упала градусов на десять. Рон оглядывал кухню с таким выражением, точно ему необходимо было запомнить ее в мельчайших подробностях, глаза Гермионы метались с Веатрикс на Люпина и обратно. — Ты не понимаешь, — сказал Люпин на их молчаливый диалог. — Так объясни, — ответил Веатрикс — Я совершил ошибку, женившись на Тонкс. Я сделал это вопреки моему рассудку и с тех пор страшно жалею об этом. — Понятно, — сказала Веатрикс — и потому вы собираетесь бросить ее с ребенком и сбежать с нами? Люпин вскочил на ноги, стул его кувырком полетел назад. Он уставился на всех четверых с такой лютостью, что Веатрикс впервые в жизни увидел проступившие за его человеческим лицом признаки волчьей натуры. — Ты не понимаешь, что я сделал со своей женой и своим еще не родившимся ребенком! Я не должен был жениться на ней, я обратил ее в прокаженную! — Люпин лягнул перевернувшийся стул. — Ты всегда видела меня только среди членов Ордена или в Хогвартсе, под опекой Дамблдора! И не знаешь, как относится к тварям вроде меня волшебное сообщество! Узнав о моей болезни, со мной и разговариватьто перестают! Ты понимаешь, что я натворил? Даже ее родные пришли от нашего брака в ужас. Да и какие родители захотели бы, чтобы их дочь вышла замуж за оборотня? А ребенок… ребенок… — И Люпин буквальным образом вцепился себе в волосы, сейчас он казался просто помешанным. — Подобные мне обычно не размножаются! Уверен, он родится таким же, как я. И как мне простить себя, передавшего свою болезнь ни в чем не повинному ребенку? А если он чудом и не пойдет в меня, лучше, в сотни раз лучше будет, если он вырастет без отца, которого ему придется стыдиться! — Истерика кончилась? — невинно спросила Веатрикс. — Сядь. Римус минуту поразмыслил поднял стул и сел на него. Веатрикс, тяжело вздохнув, села на корточки, положив голову крестному на колено. — А теперь послушай меня, — начала Веатрикс, задумавшись как бы лучше начать этот разговор. — Во-первых, ликантропия не передается по наследству, во-вторых ни один ребёнок никогда не будет тебя стыдиться. — Ты не поним.... — Я понимаю о чем говорю, Римус, за то время, что я тебя знаю, я ни разу не пожалела о нашем знакомстве. — Ну тебе я не отец, хотя вообще-то чуть не убил тебя и до сих пор опасаюсь, что это может произойти. Ты боялась меня, когда узнала, что я оборотень. — Я боялась только потому что меня Малфой все детство запугивал, тем, что если я буду плохо себя плохо вести, то он натравит на меня Сивого. Я боялась спать по ночам во время полнолуний, ведь боялась, что ко мне в окно залезет оборотень. — Где факт того, что я не буду таким же как Сивый? — поинтересовался Римус. — Римус, не будешь, ты лучший человек на свете. Лучший крестный и прекрасно можешь справляться со своей проблемой. Я уверена, что кто бы там у вас с Дорой не родился, он будет гордиться тобой, также как горжусь я — Веатрикс взглянула на крестного, в глазах того блестели слезы. Он поднял Веатрикс с пола и посадил себе на колени, обняв ту. — Веатрикс, ты лучшая крестница на свете. Ты права, я слишком поспешно принял решение, вернусь к Доре. — сказал Люпин, улыбнувшись. — Только я не уверен, что тебе так легко удастся убедить своего отца. Думаю, что после того, как я вернусь домой, через несколько дней он сам придет сюда. — А с ним будет разговаривать Гарри — Почему я? — Потому что, если мы с отцом поссоримся, а в этом случае мы обязательно поссоримся и долго не сможем помириться, а мне этого не надо. — Ладно я наверное пойду, буду терпеть гневные возгласы твоей тети по поводу того, что оставил беременную жену дома. — сказал Римус, выходя из кухни. — Уже оставляешь меня? Ну понятно, тебе теперь не до меня, все потеряла я крестного — наигранно воскликнула Веатрикс. — Ну что ты, ты всегда будешь важна для меня, — Римус улыбнулся. — Я передам твоему отцу, что с тобой все хорошо — Римус вышел, оставив четверых друзей одних в вестибюле. — Кажется кого-то можно поздравить? — поинтересовался Рон, обращаясь к Веатрикс. — В смысле? — Кое-кто скоро станет тётей, разве нет? Веатрикс рассмеялась и ткнула Рона в бок. — А я и так уже тетя, разве нет, племянник Рон? — рассмеялась Веатрикс.