***
Кун шел рядом с Каем, когда заметил Тэна. Мальчик пристально смотрел на Сюйси, а в его глазах стояли слезы. Кун понял его. Он сам был в двух секундах от приступа паники. Так что да, он понимал значение этих блестящих глаз и разбитого выражения лица. Как лидер, Кун хотел пойти туда, встать рядом с ним и крепко обнять Тэна, потому что на нем все еще лежала ответственность заботиться о других членах группы. Но... он также понимал, что Тэн, как бы больно это ни было говорить, не был приоритетом в ту секунду. Не Тэн лежал без сознания на руках у Кая, не он звонил и говорил, что не может дышать. Это был Сюйси. Когда он заметил, что Тэмин разговаривает с Тэном, останавливается и обнимает младшего мальчика, поддерживая его, когда Кун был не в состоянии, он вздохнул с облегчением. Члены группы, включая его самого, были не одиноки. Вокруг них были люди, которые останавливались на их пути, чтобы обнять их. У них были люди, которые гладили их по спине, пока они плакали. Тогда его осенило, что они были не одни. Чувство, что его группе этого недостаточно, сохранялось, задерживаясь в его мозгу, как паразит, но теперь... теперь, по крайней мере, он знал, что в случае необходимости у них есть люди, которые прикроют им спину. Хныканье вырвало его из размышлений, и он быстро посмотрел в сторону виновника звука: на него смотрела пара больших карих глаз. Кай остановился на месте и ждал, что Лукас что-то сделает, а когда тот неловко пошевелился, Кай воспользовался подсказкой и опустился на колени, чтобы Лукас сел на деревянный пол. Кун и Винвин быстро оказались рядом с ним. Ян Ян, Хендери и Сяо Цзюнь стояли рядом, на всякий случай. Кай немного отступил назад, чтобы Кун и Винвин могли получше рассмотреть Лукаса. Только тогда остальные заметили, что Тэн и Тэмин отсутствуют, но вскоре, увидев их, поспешно направились к ним, и небольшое беспокойство, которое начало нарастать, улеглось. Сюйси выглядел растерянным и испуганным, нет, испуганным – это мягко сказано, он выглядел абсолютно напуганным, словно проснулся от ужасного кошмара... что, вероятно, так и было, учитывая, в каком состоянии он был до потери сознания. – Привет, – сказал Кун, пытаясь заставить Сюйси посмотреть на него. Когда ему это удалось, его глаза наполнились слезами, и вскоре он оказался в объятиях лидера, из его рта вырывались безобразные рыдания. Тут как раз подоспел Тэн, который тоже наблюдал за происходящим и, присев рядом с рыдающим другом, стал гладить его по спине и шептать ему на ухо ласковые слова. Трое младших тоже сидели на полу и говорили Сюйси ласковые слова. Когда Сюйси успокоился, и от его слез остались лишь следы, Кун спросил: – Малыш, ты можешь сказать мне, что случилось? Нет, Кун не был глупцом, он знал, что Сюйси испытывает какую-то боль, он знал, что Сюйси в какой-то степени страдает. Он знал все это, ему просто нужно было знать, что именно причиняет мальчику такую боль. И самое главное, ему нужно было знать, как сделать так, чтобы это прекратилось. Сюйси поднял голову и посмотрел на гэгэ. Он обдумывал, что ответить. Он мог бы рассказать правду о том, как ужасно он себя чувствовал последний месяц или около того, он мог бы рассказать своему гэгэ о плане диеты и о том, как сильно это на него повлияло, он мог бы рассказать ему, каким глупым он себя чувствовал, каким бесполезным, как больно ему было от ненавистных комментариев. … Он не мог этого сделать, он не собирался взваливать еще одно бремя на плечи Куна или любого из членов группы. Он мог... он мог... что, черт возьми, он собирался ответить... Прежде чем он успел придумать план спасения, голос Винвин прорвал тишину. – Сюйси, тебе плохо? – спросил он, в его голосе сквозило беспокойство. Вот он, спаситель жизни Сюйси. Он знал, очень хорошо знал, что лгать членам группы неправильно. Он знал, как это может повлиять на них в долгосрочной перспективе и что ему не следует делать то, что он собирается сделать, но чем больше он думал об этом, тем больше убеждал себя, что так и должно быть. Не в силах подобрать слова, произнести ложь, он кивнул. Винвин понимающе кивнул и положил руку на ногу младшего, чтобы тот видел, что он не сердится, а просто волнуется. Сюйси повернулся и посмотрел на Куна, чьи руки все еще крепко обхватывали его тело, и его захлестнула волна вины. В этих глазах было слишком много любви и понимания, чтобы они были направлены на него. Он повернул голову, посмотрел на других членов группы и заметил точно такие же эмоции в их выражениях. Их глаза были наполнены любовью, пониманием, нежностью и множеством других эмоций, которых Юкхей не был достоин, и поэтому, поддавшись новой, всепоглощающей волне эмоций, он просто опустил голову, уткнувшись глазами в пол, и когда Кун снова погладил его по спине, из его рта вырвалось хныканье. – Ты чувствовал себя так утром? – сладкий голос Куна звучал в его ушах. Еще один кивок был ответом, физически не в состоянии сформировать предложения, боясь, что его вырвет, если он так бессовестно солжет своему гэ. Тэн ворковал и сказал, поглаживая его по волосам: – Мой огромный малыш заболел? И снова вина, он чувствовал себя ох как виноватым. Он не заслуживал всей этой любви, он не был достоин ничего из этого. Он был лжецом, он был глуп, он был полным идиотом, думая, что сможет чего-то добиться только упорным трудом. Он был толстым и ужасно слабым, настолько слабым, что не мог справиться с несколькими комментариями, парой сообщений от людей, которых он даже не знал, настолько слабым, что необходимость сесть на диету вызвала у него приступ паники и... тошноту. Бесконечная череда мыслей вызвала такой прилив чувства вины, что на секунду, всего на секунду, ему показалось, что он не дышит. Его мозг ввел его в состояние головокружения и дезориентации всего на секунду, прежде чем он почувствовал, что содержимое его желудка снова поднимается вверх. Он поднес руку ко рту, и остальные члены группы сразу же поняли, что происходит. Кун потирал маленькие круги на спине, что по какой-то причине только усиливало дискомфорт Сюйси, но он никогда бы не осмелился сказать ему об этом. Остальные судорожно искали сумку, мусорное ведро, что-то, что могло бы им помочь, и, наконец, взгляд Хендери упал на мусорный бак в нескольких метрах от них. Он побежал за этим предметом и в считанные секунды оказался рядом с Сюйси, поставив мусорное ведро чуть ниже его подбородка, чтобы рвота не попала на его рубашку. Сюйси захрипел и забулькал, не в силах ничего вымолвить. Он знал, почему так происходит, он знал, что на самом деле он не болен, он просто болен собой, болен комментариями, болен ненавистью, менеджерами, болен тем, что каждый день видит себя в зеркале, болен... болен жизнью. Эта мысль застала его врасплох. Ни разу в жизни он не думал так серьезно о том, что «меня тошнит от жизни». Обычно это была легкая шутка. Когда домашнее задание становилось слишком трудным в старших классах. Когда хореография становилась слишком сложной. Когда языки становились беспорядочными в его мозгу. Он думал: «Я собираюсь прыгнуть из окна», а затем продолжал жить дальше. Но это? Это ощущалось реально, и вспышка страха пронеслась в его мозгу, прежде чем он сумел убедить себя, что это всего лишь момент, чувство вины, паника, все, что угодно, заставит эту мысль исчезнуть. Продолжающаяся тошнота остановила ход его мыслей. Слезы катились по его щекам, когда его тело самосаботировалось, пытаясь поднять что-то, хоть что-то, но не имея возможности, и сладкие слова Куна: «Все хорошо, просто отпусти», совсем не помогали, так как Сюйси знал, что если он действительно отпустит, то пути назад может не быть. Через несколько минут, показавшихся часами, рвотные позывы прекратились, и он обессилел, глаза блестели, а руки тряслись. Дыхание было неровным, и, хотя он отчаянно пытался перевести дух, ему это не удавалось. Видя, как Сюйси пытается отдышаться, Хендери решил сделать кое-что еще. Он протиснулся ближе к парню, который теперь снова был на руках у Куна, и заговорил на кантонском языке. – Все будет хорошо... ты в порядке, – сказал он полушепотом, чтобы никто, кроме него и Сюйси, не услышал. – Юкхей, посмотри на меня, – сказал Хендери, заставив сопротивляющегося мальчика поднять голову. Хендери ободряюще улыбнулся Сюйси и слегка погладил его по волосам, продолжая шептать мальчику ласковые слова на кантонском языке. Хендери редко использовал кантонское имя Сюйси, только когда они говорили о чем-то серьезном или, когда он видел, что Сюйси напряжен, он находил, что это имя как-то успокаивает мальчика, и Хендери не мог придумать лучшей ситуации для его использования, чем в этот момент. Здесь, в объятиях Куна и с голосом Хендери в ушах, он мог дышать, кислород наконец-то достиг его нуждающихся легких. Он выдохнул и слабо улыбнулся Кунхану, который ответил ему своей яркой улыбкой. Чувство вины и боли все еще оставалось в его мозгу. Ужасное чувство отвращения к себе все еще присутствовало в каждой его мысли, но все можно было исправить, нет, все было бы исправлено, ему просто нужно было следовать диете, работать усерднее, чем когда-либо прежде, и стать сильным... он мог это сделать. Может быть, комментарии могли бы помочь ему, он мог бы получить от них мотивацию, мотивацию делать лучше, быть лучше, быть... достойным называться членом NCT, достойным любви. Все было бы исправлено. Да. Неправильно.Глава 2: Быть в порядке
4 февраля 2022 г. в 16:40
Тэмин и Кай шли по белым коридорам компании, только что закончив встречу для сольного альбома Кая и последнего альбома Тэмина, когда они услышали ужасный всхлипывающий звук, доносящийся из ванной комнаты, они остановились на месте, на секунду задержав дыхание, прежде чем Тэмин быстро бросился внутрь белой комнаты.
Там он обнаружил своего донсэна. Он сидел в неудобной позе, его голова свисала назад, упираясь в стену, кожа выглядела такой же бледной, как и белая стена позади него.
Тэмин стоял, застыв на месте. Ужасный запах заполнил его ноздри, он почувствовал мягкое прикосновение к своему плечу со стороны Кая и, прежде чем он заметил, его ноги начали двигаться. В считанные секунды он оказался рядом с бессознательным мальчиком.
Кай набрал номер Тэна – это был единственный номер телефона, который был у него от одного из парней из WayV, кроме номера Лукаса, который, по понятным причинам, был не очень полезен в этой ситуации.
– Кай-хён? – голос Тэна разнесся по белой комнате, Кай включил громкую связь, так что Тэмин тоже мог слушать разговор.
Кай мог сказать, что Тэн был в панике, его дыхание было неровным, а тон - неистовым.
– Хён, я не могу сейчас говорить, я позвоню тебе позже, – сказал младший, еще больше подчеркивая свою панику. Тэмин посмотрел в его сторону, обеспокоенное выражение украсило его лицо, он боялся, что если Тэн повесит трубку, то Каю придется оставить их и отправиться на поиски членов WayV.
– Нет, нет, подождите! Мы с Лукасом, – на этом тяжелое дыхание на другом конце линии ненадолго прекратилось.
– Где? – только и сказал Тэн, голос был хриплым. Кай обратил бы внимание на отсутствие манер у парня, если бы не тот факт, что он находился в туалете компании с немного запаниковавшим Тэмином и бессознательным Лукасом.
– Туалет на втором этаже, тот, что ближе к конференц-залам, – сказал он, и через несколько секунд по линии раздался громкий гудок, сигнализирующий об окончании разговора
Он положил телефон в карман и опустился на колени рядом с Тэмином, его колени касались холодного кафельного пола под ними. Он положил утешающую руку на плечо друга, осматривая неподвижное тело Лукаса.
– Он не просыпается, Кай, – сказал Тэмин, в его голосе ясно слышался страх. Кай видел, как напряглись плечи друга, как нахмурились его брови, а губы сжались в прямую линию. Видя, что его друг так напуган, он испугался и вскоре почувствовал, как его сердце сильно бьется о ребра, звук отдается в ушах, а руки дрожат.
И тут он понял, что он здесь не для того, чтобы испытывать страх, не для того, чтобы у него тряслись руки и слезились глаза, он здесь для того, чтобы поддержать Тэмина, вынести Лукаса из этой грязной, маленькой комнаты и быть сильным.
Он так и сделал, или, по крайней мере, попытался. Он положил руки на подбородок Тэмина, заставив парня поднять на него глаза. Кай несколько секунд смотрел в блестящие глаза, прежде чем заговорить.
– С ним все будет в порядке, ты же знаешь, он сильный. Возможно, он просто переутомился, и хороший отдых все исправит.
На его губах заиграла небольшая улыбка – попытка заверить друга, что Лукас не смотрит прямо в глаза смерти.
Тэмин кивнул, из его глаз вытекло несколько слезинок, затем он снова посмотрел на Лукаса и осторожно погладил его по щеке. Кай встал, огляделся вокруг, ища место, где они могли бы уложить Лукаса, но не нашел. Его голова снова опустилась вниз, он несколько секунд наблюдал за происходящим под ним, затем присел и взял Лукаса на руки. Тэмин последовал за ним, выйдя вслед за Каем из ванной комнаты после того, как он спустил воду в туалете.
Тэмин толкнул дверь в ванную и увидел шесть панических лиц, которые смотрели на него с теми же намерениями, что и он, открывая дверь.
Кай уставился на них, на каждую их черточку, впитывая их панические выражения, прежде чем подарить им, как он надеялся, ободряющую улыбку. Шесть мальчиков перед ним заметно расслабились, их плечи опустились, а брови нахмурились.
Кун осторожно подошел к ним, улыбнулся Каю и Тэмину, а затем обратил внимание на парня без сознания, которого он так отчаянно искал. Он погладил его по щеке, и на его лице появилась улыбка. Было видно, как он волновался, но в данный момент, казалось, он просто испытывал облегчение от того, что мальчик находится перед ним.
– С ним все в порядке. У него нет температуры, но его рвало. Я думаю, он просто переутомился. Некоторый отдых должен исправить это. – Кай говорил тем же успокаивающим голосом, которым успокаивал Тэмина.
Кун повернулся и посмотрел на него, на его губах появилась небольшая улыбка, и он кивнул.
– Спасибо, – сказал он чуть выше шепота, но Кай и Тэмин услышали его и ответили улыбкой. Остальные члены WayV медленно подошли и, как и Кун, улыбнулись своим хёнам, после чего обратили свое внимание на Лукаса. Тэмин отстранился от группы людей, позволяя младшим парням подойти ближе к Лукасу. Кай не мог этого сделать, так как все еще держал тело мальчика.
Кай предложил отнести Лукаса обратно в фургон, и все согласились, понимая, что никто из них не сможет нести на руках высокого Сюйси. Тэмин шел рядом, в конце концов, он встал рядом с Тэном, который пристально смотрел на Лукаса.
– Ты в порядке? – спросил Тэмин, напугав при этом Тэна. Младший повернулся, чтобы посмотреть на него, и только тогда Тэмин понял, что у его друга слезились глаза.
– Да, да, я просто..., – замялся он, оставив Тэмина в недоумении. Тэн глубоко вздохнул и снова посмотрел на Тэмина.
– Я просто очень испугался, – наконец сказал он, его голос дрожал, а руки слегка тряслись. – Ты бы слышал его голос, когда он звонил, он звучал так, будто ему было очень больно, а потом, – Тэн сделал небольшую паузу, проводя рукой по волосам. – Потом он сказал, что не может дышать, и я просто... я просто запаниковал, – сказал он, его глаза наполнились слезами, которые в конце концов, поддавшись гравитации, упали на вниз и испачкали его фарфоровые щеки.
Тэмин остановил его прямо на месте, не заботясь о том, что остальные продолжают идти к фургону, и обнял Тэна. Младший напрягся от этого прикосновения, но в конце концов расслабил напряженные плечи и позволил рыданиям, которые так долго копились, вырваться из его губ.
Тэмин прижал Тэна к груди, позволяя мальчику всхлипывать и мочить его красную рубашку. Он гладил его по волосам и шептал на ухо ласковые слова, и вскоре всхлипывания превратились в икоту, а сильная дрожь рук – в легкие подергивания. Он слышал дрожащие вдохи, которые вырывались изо рта парня, и его ласковые слова не прекращались до тех пор, пока дыхание Тэна не стало совершенно нормальным.
Тэн отпустил крепкую хватку, которой он держался за рубашку своего хёна, и вырвался из объятий. Он посмотрел на Тэмина, и с его губ сорвалось маленькое «Спасибо». Ответом ему был кивок Тэмина, и они продолжили идти, пытаясь догнать остальных, которые, вероятно, уже были в фургоне.