***
Прошло несколько часов с тех пор, как он в последний раз видел Сюйси. Остальные члены группы тоже гуляли по городу. Воздух вырывался из его губ, образуя маленькие белые облачка перед его лицом. Его шаги гулко отдавались на мостовой. Его глаза судорожно искали кого-то, кого не могли найти. Его губы рисовали одну и ту же форму снова и снова. Его голосовые связки выкрикивали одно и то же имя раз, два, пока не перестали это делать. Рассыпаясь, как рассыпается песок при надавливании, его колени коснулись земли, руки зажали глаза, и он заплакал. Слезы намочили его щеки, когда он прошептал это имя еще раз. Еще один раз, вдруг он услышит, подумал Ян Ян. «Сюйси» Было тихо, так необычно для обычного городского гула. Было тихо, так необычно для обычно громкого мальчика. Было тихо.***
Ян Ян видел точный момент, когда Сюйси изменился. В одну секунду они сидели вместе в гостиной, перед ними шел фильм, а фоном служило хихиканье Сюйси. В следующую секунду зазвонил телефон. Сюйси пошевелился, взял аппарат, и вдруг его глаза наполнились ужасом. Его тело напряглось. Его рот опустился вниз. Его кожа побледнела. Его руки слегка дрожали, и Ян Ян мог поклясться, что Сюйси просидел так несколько часов, просто читая сообщение. На самом деле прошло всего несколько минут, и не успел он опомниться, как Сюйси выбежал за дверь. Крик Куна был единственным, что он услышал, прежде чем он тоже бросился бежать. Побежал и потянулся за рукой, которая медленно, так медленно, но так быстро, удалялась от него. Он слышал шаги сзади, слышал отчаянные крики другого члена группы. Но он слышал шаги и перед собой, слышал душераздирающие рыдания того, кто бежал перед ним, и он устал. Он устал убегать от Сюйси, устал убегать от боли, устал слышать болезненные всхлипы по ночам, устал видеть измученную позу Сюйси, устал ничего не делать. Он продолжал бежать. Но ноги Сюйси были быстрее. Его отчаяние было сильнее. Его потребность убежать, просто сбежать, была сильнее, намного сильнее, чем у Ян Яна, и он продолжал бежать. Он бежал за Сюйси по улицам Сеула, выкрикивая его имя, но Сюйси перешел улицу, и его не стало. Его поглотила беспросветная ночь, пока не стало слышно его шагов. Вздох вырвался из его губ, когда его колени опустились на землю. Шепотом он произнес имя мальчика, которого больше нет. Несколько слезинок промокнули его щеки, руки, они упали на землю, а он встал и пошел обратно домой. Он устал бежать.***
Сюйси бежал, бежал так быстро, как только мог, так быстро, как только позволяли его горящие ноги, и когда перед ним появилась дверь студии, и его трясущиеся руки открыли ее, он чуть не упал в обморок. Задушенные рыдания вырвались из его рта, без разрешения вырвались из его губ, и, пока его ноги дрожали, а сердце разрывалось, он вошел в пустую комнату и запер дверь. Музыка уже играла, когда он пришел в себя, и ощущение парения, которое сопровождало его последние пару недель, немного рассеялось. Не совсем исчезло, как во время просмотра фильма с остальными членами группы, но... уменьшилось. Он осмотрел свое окружение и понял, что сидит на полу в студии, глядя прямо в зеркало. Зеркало в комнате должно было помочь увидеть свои ошибки во время танца. Оно должно было заставить вас понять, что вы слишком напряжены, недостаточно улыбаетесь, слишком много улыбаетесь, что темп неправильный, что координация нарушена, а также другие вещи, которые могут сделать идеальную хореографию похожей на школьное выступление третьеклассника. Но для чего он не предназначался, так это для того, чтобы указывать на все недостатки вашего тела. Сюйси повернул голову, чтобы больше не смотреть на свое отражение в зеркале. Он знал, что выглядит так, как выглядел. Следы слез разрисовали его щеки, а ладони покрывали свежие порезы. Он вздохнул, вытирая несколько слезинок, которые все еще катились по его щекам. Горло болело так, словно он кричал во всю мощь своих легких, и если предположения Сюйси были верны, а скорее всего так оно и было, то именно этим он и занимался. Разочарованный стон вырвался из его горла, когда он прижал ладони к глазам, заставляя белые точки плясать в темноте. Он догадался, что сейчас он был самым спокойным за последнее время. Обычно его срывы были гораздо более... разрушительными. Ему не очень хотелось саморазрушаться, но он был уверен, что уже сделал это, находясь в таком странном состоянии, поэтому он встал и пошел выключать музыку. Именно тогда он совершил свою первую ошибку: Забыв, почему он не смотрит в зеркало. В свободных штанах и толстовке, которые были на нем, он не мог разглядеть все свои недостатки. Даже тогда отсутствие промежутка между бедрами улыбнуло его. Отсутствие четкой линии челюсти, избыток жира на руках, пухлые щеки – все это смотрело на Сюйси с ненавистью, которую он никогда не смог бы описать. Он смотрел на них в ответ, пытаясь и не пытаясь заставить их замолчать, и поэтому музыка продолжала звучать. Он отошел назад. Сделал один, два шага к центру комнаты, и его мышцы начали двигаться, следуя ритму песни, которую он танцевал слишком много раз. Скрип его ботинок по деревянному полу был слышен, сопровождающий музыку, и неясное чувство вернулось, только на этот раз его мозг не хотел замолкать. «Недостаточно» – кричали голоса, как будто он не знал этого. «Провал!» – скандировали они. «Толстый» – шептали они. «Отвратительно» – кричали они. Сюйси продолжал танцевать. Он хотел быть идеальным. Ему нужно было перестать быть неудачником. Он страдал от желания быть худым. Он жаждал чувствовать себя достойным. Сюйси продолжал танцевать. Не останавливаясь, даже если его ноги пульсировали от боли, а легкие просили воздуха. Музыка сменилась. Сюйси продолжал танцевать. Он менял хореографию, приспосабливал свое тело к новым движениям и продолжал. Голоса звучали все тише, музыка звучала из динамиков, а его тело кричало о передышке. И вот... Сюйси продолжал танцевать. Танцевал до изнеможения, до головокружения, до черных точек, покрывавших его зрение... пока не перестал. Сюйси рухнул на пол. Его тело обмякло, и если бы не вздымающаяся и опадающая грудь, никто бы не узнал, что он еще жив.***
Пораженное выражение лица Ян Яна подтолкнуло остальных к бешеным поискам по всему Сеулу. Они бежали по городу, выкрикивая имя Сюйси. Большинство из них уже представляли себе жуткие сцены, как Сюйси лежит в переулке, весь в крови. Сюйси сбивает машина, Сюйси без сознания, Сюйси мертв, Сюйси... Да, им стоит перестать думать об этом, если они не хотят довести себя до паники. Через некоторое время Кун перестал бежать. Он глубоко вздохнул и продолжил ходить вокруг, прислушиваясь к чему-нибудь, что могло бы помочь. Кунхан не отставал. Он слышал его шаги, медленно приближающиеся к нему, поэтому, когда на его плечо легла рука, Кун не слишком удивился. Кунхан ничего не сказал, просто похлопал его по плечу и продолжил идти, но это было небольшое подтверждение того, что он не один. Честно говоря, ему стало немного легче от мысли, что он не так одинок, как ему казалось. Незаметно для себя они дошли до здания компании. Сначала казалось глупым, что Сюйси мог сбежать в такое очевидное место, но, с другой стороны, никто из них и не думал искать его там, пока они не наткнулись на него. Вздохнув, они вошли в здание. Солнце начинало светить в окна высоких небоскребов города, и он не мог не вздохнуть при мысли о том, что им еще предстоит найти Сюйси. Его отчаяние развеялось, когда он услышал громкую музыку, доносящуюся из студии, и не какую-нибудь музыку, а их последний альбом, звучащий из колонок якобы пустой студии. Его захлестнула волна облегчения, и он быстро отправил сообщение остальным, сообщив, что они нашли пропавшего мальчика. Кунхан слегка улыбнулся, когда сообщение пикнуло в его собственном телефоне, и открыл дверь. При виде бессознательного тела, лежащего на полу, приветствие, которое он планировал произнести, так и не сорвалось с его губ. Они быстро бросились к другу, а когда приехали остальные с менеджером, отвезли его домой. Различные выражения озабоченности украшали лица членов группы, пока их менеджер ехал к общежитию. Они не могли не чувствовать себя виноватыми в том, что допустили такую ситуацию, когда Сюйси пришлось нести домой без сознания, с кровью на ладонях от его собственных ногтей. Прошли считанные минуты, прежде чем они оказались перед зданием общежития. – Мы не позволим этому случиться снова. Мы решим эту проблему, не волнуйтесь, – сказал их менеджер, пока они выходили из машины. Несколько кивков – это все, что он получил в ответ, прежде чем они занесли Сюйси внутрь. Кун положил Сюйси на разрушенный форт из подушек, который Ян Ян соорудил в гостиной, и сел рядом с ним. Вскоре к нему присоединились остальные пять мальчиков. – Ты действительно думаешь, что мы решим эту проблему? – спросил Тэн. Его голос был тусклым, усталым, как и их тела. – Я не знаю, – услышал он ответ Сычэна. Они действительно не знали, не так ли? Все было так запутанно и сложно, что ему почти хотелось убежать. – Но... – Голос Ян Яна прозвучал в комнате немного громче, чем у остальных. – Но мы должны попытаться, верно? Ты не можешь... ты не можешь просто сдаться... так? – он звучал так неуверенно, как будто ответ не был очевиден. – Конечно, мы должны попытаться, – сказал Кун, и на его лице появилась улыбка. – Мы не сдадимся. Сюйси будет в порядке, – он слегка взъерошил волосы Ян Яна, заставив того улыбнуться. Так они и уснули. Один на другом в сплетении конечностей, Сюйси посередине. С Сюйси все будет хорошо. Это было последнее, о чем подумал Кун, прежде чем сон овладел им.***
Сюйси проснулся от мерзкого ощущения. Его тело и волосы были покрыты потом, и он не мог не содрогнуться от вида крови, украшавшей его руки. Осмотревшись, он с удивлением обнаружил, что вернулся в общежитие, а рядом с ним крепко спят члены группы. Если бы не боль в мышцах и не пот, покрывавший почти все его тело, он бы подумал, что вчерашняя ночь была сном. Но это было не так – подсказал его разум. Да, это было не так. Встреча была реальной. Его недостатки, паника, плач и крики – все было реальным. Он медленно встал и направился в ванную. Он закрыл дверь. Снял с себя всю одежду, кроме нижнего белья. Включил душ. Встал на весы... и рассмеялся. Снизу на него смотрела цифра 47. Все эти часы тренировок, все эти дни голодания, вся эта боль, все эти слезы, кровь и пот, и ради чего? Ради 47 кг?! Смех превратился в горький всхлип. Он резко пнул весы, и они упали на пол. Он взял лезвие из нижнего шкафа, за лекарствами, спрятанное от посторонних глаз. И тут ему пришла в голову мысль – решение. Единственное решение сейчас, потому что зачем... зачем продолжать попытки, если он только все портит?! Зачем продолжать танцевать, если людям даже не нравилось, когда он танцевал?! Зачем продолжать бороться, если всегда найдется новый недостаток, на который можно указать? ... Зачем продолжать жить, если никто не хотел, чтобы он жил?