Последняя зима

      — Воздух, — облегченно выдохнула я, когда мы вышли из лифта, до смерти напугав при этом двух мужиков — техников, вероятно, и оказались в Атриуме. Дышать определенно стало легче. Я скашливаю в кулак, морщась от боли в горле, и лезу в карман толстовки за упаковкой мятных леденцов. — В следующий раз напомни мне захватить с собой противогаз.       Луна, активно разминающий скрипящие конечности, покосился на меня. Да, его лицо все еще не выражает никаких эмоций, но, пообщавшись с ним пару дней, я научилась улавливать изменения в его настроении. Не знаю даже, как мне стоит к этому относиться.       — О каком «следующем разе» ты говоришь? — Тон его голоса отличался от полуигривого-полупохуистического. К такому я не привыкла, потому и нахмурилась, закусив в зубах таблетку. — Хочешь снова спуститься туда, подвергнув опасности меня и себя?       — Мы оба целы и невредимы, какая нахуй опасность?       — Ах вот значит как, — угрожающе проскрежетал Луна, наклоняясь ко мне, и я испуганно дернулась в сторону. Извини, конечно, но ты ничего, блять, не попутал? — Напомни, пожалуйста, кто трясся от ужаса сегодня днем и сдерживался изо всех сил, чтобы не вцепиться в мою штанину.       — Вокалайзер свой приглуши, не было такого, — пробормотала я, — сдалась мне твоя штанина…       — Ты имела все шансы сдохнуть, если бы я по счастливой случайности не оказался рядом. Очень, к слову, вовремя, поскольку те парни явно не были настроены дружелюбно. — Слишком много случайностей выходит, если учитывать, сколько раз мы пересекались в одном и том же месте не сговариваясь. — Я более чем уверен, что Вэнни нацелена на тебя.       — Слушай, я и без тебя осознаю все риски- Стоп, Вэнни?       Я резко вскидываю голову. Леденец едва не проскальзывает в горло, но я перекатываю его языком и с оглушительным хрустом раскусываю напополам.       Вэнни… В смысле, Ванесса?       Но откуда… Че за-       — Ванесса. Какая разница? — Луна дернулся и нервно скрестил руки на груди, выдавая свой пиздеж.       Я бы не обратила внимание на «Вэнни», если бы в одном моменте не столкнулись несколько факторов: никто Ванессу так не называет; слишком уж упрямо Луна не смотрит мне в глаза и слишком резки его движения, учитывая то, что ему свойственны плавность и аккуратность с легким налетом жутинки.       Он что-то скрывал и продолжает скрывать, а я, дура, практически не думая доверилась ему. Интересно, когда я перестану ударяться лбом в одни и те же грабли?       — Я фантастическая идиотка, — истерически хмыкаю и, прикрыв глаза, массирую пальцами переносицу, — как я… Чем я только думала?       — В каком смысле? — Не подкалывает. Точно лукавит.       — Сука, да в таком! — Я топаю ногой и зарываюсь пальцами в волосы, стискивая в пальцах пряди и оттягивая их до ноющей боли. — Меня бесит, что вы все до одного мне пиздите! Кругом ебаный обман!       — Эй, я тебя не обманывал, — недовольно сказал Луна.       — Да ты че нахуй? Тогда я императрица Екатерина Великая!       — «Умалчивать» и «обманывать» — это слова с разным значением, идиотка!       — Ах ты пиздабол!       У меня срывает тормоза. Я сокращаю расстояние между нами в два широких шага и со всей дури ударяюсь ладонями об холодный железный корпус, отталкивая Луну назад.       Ничуть не удивляюсь, когда он не сдвигается с места ни на миллиметр: хрен бы я уронила на пол железную тушку, весящую целый центнер. Пальцы неприятно покалывает.       Ой, да пошел он нахуй!       — Это все, конечно, очень интересно, но извольте объяснить, что у вас происходит и почему вы не можете орать друг на друга в другом месте.       Я поворачиваю голову и сталкиваюсь глазами с далеким от благодушного взглядом Ирмы. Послала бы и ее, причем сразу вслух, но не думаю, что она отреагирует положительно.       — Усмири ее, она бешеная, — незамедлительно пожаловался Луна, ткнув в меня пальцем.       — А он пиздабол! — возмущенно завопила я.       — Я ничего не сделал.       — Вот именно, что не сделал, а должен был! Я тебя на металлолом сдам!       — Да пожалуйста!       — Замолчите оба! — рявкнула Ирма, и я притихла, продолжая недружелюбно зыркать на Луну. — Тера, дохуя свободного времени появилось? Уходишь без разрешения, трубку не берешь, сообщения не читаешь и нихрена при этом не объясняешь. Кто, скажи мне пожалуйста, дал тебе право свободно, ни с кем не посоветовавшись, разгуливать по комплексу? Может, ты еще и карту с собой не взяла? — Я упорно молчу, и Ирма догадливо хмыкает: — Я в тебе не сомневалась вот ни на секунду. Луна, ну у тебя-то мозгов явно побольше! Какими словами она тебе зубы заговаривает, что ты с ней в любые ебеня кидаешься?       — Точно, ебеня! — Я поднимаю указательный палец, вспомнив о том, что у меня, вообще-то, еще остались дела. Луна и Ирма смотрят на меня как на идиотку, и я недовольно подмечаю, что уже давно привыкла к таким взглядам. Неприятненько. — Не надо вот этого скепсиса, я серьезно! Ирма, мне надо с тобой поговорить в… более приватной обстановке. Хотя нет, это потом. Где Фрейзер?       — Помедленней, э-э, он у себя… в смысле, в зале техобслуживания. У Кирана возникли какие-то проблемы, и он обратился к Кевину, потому что у меня был перерыв.       — Отлично, туда нам и надо. — Прихлопываю в ладоши. А, нет, рано порадовалась: Луна-то все еще здесь. Честно говоря, я его даже видеть не хочу. — Луну немного переебало, и я хочу разобраться с ним и Фрейзером заодно.       — В каком смысле переебало? Что ты… Ты можешь не скакать с темы на тему? — Ирма раздраженно вздохнула и скрестила руки на груди.       — Кто-то роется у меня в голове, — неохотно поясняет Луна. — Я не могу провести диагностику и вычленить проблему, потому что мне приходится переписывать сотни команд за один раз.       — Когда это началось? — Теперь Ирма выглядит очень взволнованной. Она тянется пальцами к руке Луны и крепко сжимает его ладонь. Замечаю, что Луна едва не отстранился, но в последний момент, похоже, передумал. — Что все это значит?       — Это значит, что план Теры не сработал, — мрачно сказал Луна. Я поджимаю губы. Ненавижу, блять, когда кто-то указывает мне на оплошность, еще и так неприкрыто и определенно с желанием задеть посильнее. Кажется, еще вчера он искренне благодарил меня за помощь. — Но это определенно лучше, чем если бы она не сделала вообще ничего.       — Я нихуя не делаю — на это ты намекаешь?       — Я намекаю на то, что ты делаешь недостаточно.       У меня, по ощущениям, замирает сердце.       Не уверена, насколько убитое у меня выражение лица, но обеспокоенная моей реакцией Ирма подергала Луну за руку, переключая его внимание на себя:       — Брось, Муни, ты так не считаешь.       — Вообще-то считаю.       Я чувствую, как нижняя губа дрожит от обиды, и закусываю ее зубами.       — Нет, не считаешь, — с нажимом произносит Ирма. — Тера сделала для вас больше, чем кто-либо другой за все это время. — Ну надо же, какие знакомые слова. — Она не спит и не ест, вкладывая все силы в ваше… в наше благополучие, и твои слова ранят ее. Пожалуйста, не говори так.       — Не надо додумывать за меня, — огрызнулась я, но голос все равно дрогнул.       Сука, какой же позор.       — В любом случае нам нужен Фрезйер, — сказал Луна, даже не оглянувшись на меня. Ой, да шел он нахуй. — Однако я бы предпочел вернуться в Башню и все-таки выпустить Солнце.       О-о, неужели он терроризирует твой мозг? Так тебе и надо, пиздаболище ты пластмассовое.       — Пускай помалкивает, раз не хочет помогать, — фыркнула я.       — Он сказал тебе идти нахуй. — Слушай, чел, я тебе верю.       — Не ври. — Я закатила глаза. — Он даже слов таких не знает.       — Все он знает, просто он недолюбливает тебя больше, чем кого-либо еще.       — Класс, — вымученно улыбаюсь и поднимаю вверх большие пальцы, едва выглядывающие из огромных, полностью прикрывающих запястья рукавов, — меня все ненавидят.       — Не неси ерунду, — Ирма протягивает вперед ладони, и я, вдохнув побольше воздуха, вкладываю в ее руки дрожащие пальцы. Благо, ткань рукавов избавляет меня от необходимости соприкасаться с чужой кожей. — У тебя просто характер тяжелый.       — Или диагноз, — перефразировал Луна, и его слова прозвучали очень брезгливо и пренебрежительно.       — М-м, — догадливо промычала я, — а ты, наверное, медкарту мою видел или свечку держал, долбоеб пластма-       — Хватит ругаться, — покачала головой Ирма. Мысленно считаю до десяти, чтобы обрести, наконец, спокойствие. — Я провожу вас, не то вы прикончите друг друга по дороге.       Двадцать минут неловкой тишины — класс, обожаю. Я старалась держаться поближе к Ирме, но Луна шел прямиком за нами, и я чувствовала, как он сверлит взглядом мой затылок. Было, мягко говоря, некомфортно, но возмутиться вслух я так и не решилась, чтобы не возобновлять временно приостановленную ссору.       Сука, нормально же общались! Вот надо ему было взять и все похерить! Я не могу остановить собственные мысли, продолжающие крутится вокруг Луны и его очевидно-неочевидной лжи, и размышляю над самым важным вопросом — нахуя? И самое обидное — мне все это время казалось, что мы действуем сообща. Наши взаимоотношения можно было даже с натяжкой назвать приятельскими.       И что теперь?       Я… Я просто не знаю.       Я, блять, не понимаю.       Было ли наше последнее столкновение обычной случайностью, или он проследил за мной? И если проследил, то зачем? Знал, что я обязательно куда-нибудь да вляпаюсь, или решил выяснить, куда я так активно торопилась? Ну не могла я просто взять и сказать ему о Бонни: хрен знает, как он эту информацию воспринял бы, вкинь я это так, между делом. Несмотря на приближенное к человеческому сознание, человеком он не является тупо по определению — его реакцию не предугадаешь, и это во многом затрудняет общение. Ой, да кого я обманываю: наше общение строилось на взаимном стебе, так что ни к чему критичному это не привело бы.       Впрочем, похуй мне на него. Он же ебучий кусок пластмассы, только и всего. Продолжит выводить меня из себя — подам жалобу, чтобы вывели Воспитателя из эксплуатации к моменту открытия.       И как итог: не на что обижаться.       Правильно же?       Из-за двери подуло сквозняком. Тяжело вздыхаю, прежде чем проскользнуть в просторное помещение вслед за Ирмой, и тут же выискиваю взглядом Фрейзера, хотя нужно быть, наверное, слепым и глухим, чтобы не заметить его. Фрейзер не отличался приятной внешностью и никогда не появлялся на людях без жалкого подобия щетины на подбородке и растянутой футболки, перепачканной машинным маслом. Вопрос, как оно туда попадает, если он занимает свою должность тупо для галочки.       По сравнению с Фрейзером Киран выглядел как сошедшее с небес божество: впалые щеки и синяки под глазами его нисколько не уродуют, хоть и являются следствием усталости и изнеможения, а романтизировать траблы с менталкой я не люблю, потому что сама нездорова. Его карликовый рост меня тоже прикалывает, и я никогда упускаю возможности взглянуть на него сверху вниз, если ситуация позволяет. А еще Киран выделяется из серой массы остальных сотрудников ядерно-красным цветом волос, не трогает меня, и при взгляде на него мне не хочется блевать.       Он, кстати, первым обращает на нас внимание и удивленно вскидывает брови, когда поднимает глаза и смотрит мне за спину. У Фрейзера лицо выглядит так, словно Луна пришел вбить ему гвоздь в задницу, а не явился на техосмотр, который, по-хорошему, нужно проводить минимум раз в неделю, а не раз, сука, в полгода.       — Какие люди, — хмыкает Киран, облокотившись на кушетку, и его нахальный взгляд останавливается на мне. — А почему планерку проебываем?       — Потому что похуй мне на нее, — невозмутимо отвечаю я, — а еще я хотела поспать. На следующей обязательно появлюсь: у меня появилась новая претензия.       Я смотрю на Фрейзера убийственным взглядом, но он явно воспринял это как-то иначе, потому что вдруг улыбнулся и развел руки в стороны, пытаясь изобразить какой-то приветственный жест.       — Здравствуй, Тера. Давно не виделись! — Честно говоря, лучше бы не виделись. — А это вы зачем притащили?       Луна раздраженно скрипнул, и Ирма тут же бросилась на его защиту:       — Во-первых, не «это»: если ты не в курсе, у него есть имя; во-вторых — ноги в руки и за работу. И чтобы без выебонов, — мне нравится, как устращающе и властно она звучит, — иначе взысканием не отделаешься. Тера, введи их, пожалуйста, в курс дела.       — В о-о-общем, — я неуверенно похрустела костяшками, — мы тут обнаружили, что в коде Луны происходят какие-то изменения, которые не попадают под норму общей динамики. Это я возьму на себя. Фрейзер, твоя задача — подлатать его и сделать уже, блять, что-то с его вокалайзером. Вперед и с песней, а я за компьютер.       Очень скомкано и почти нихуя не понятно, но мне стало так некомфортно, что я решила слиться отсюда побыстрее.       — Ой, да ладно тебе, — Фрейзер выдавливает дружелюбную улыбку и подходит ко мне, и я не успеваю среагировать на запрокидываемую над моими плечами руку, — не строй из себя сучку. Эта роль больше подходит мисс Спелман.       Я судорожно втягиваю носом воздух, и в легкие проникает ядреный запах отвратительного дешевого парфюма и машинной смазки. Крупная рука обрушивается на мои плечи и крепко прижимает к чужому телу — вроде как дружеский жест, но проблема в том, что мы, сука, не друзья, а еще меня нельзя трогать.       Луна что-то недовольно скрипит, но я не совсем понимаю, с ситуации в общем он негодует или с того, как Фрейзер пытается проявить свое ну точно не напускное дружелюбие. Я сосредотачиваю силу в руке, которая успела дважды пострадать за сегодняшний день, и с размаху бью кулаком в чужую грудь. Боль в запястье уже стала привычной. Когда Фрейзер отшатывается, я испытываю невероятное облегчение и желание сдать в химчистку не только одежду, но и себя саму.       Ирма заглядывает мне в глаза, чтобы убедиться, что все нормально, и я сердито выпаливаю:       — Мне казалось, что все в курсе, что у меня тактилофобия. Повторяю последний раз: не трогай меня. Никогда. Нельзя.       — Фобия прикосновений? Никогда не слышал, — протянул Фрейзер, морщась от боли. О, я определенно почувствовала, как в груди отдает теплом бесконечное удовлетворение. — Такое, блять, вообще бывает?       — Сука, ты тупой?! — Я моментально вспыхнула.       — А ну хватит! — Теперь злилась Ирма, причем в два раза больше, чем я. — Живо за работу! Почему я должна повторять по два раза?!       — Да все, все, иду! Но сперва напомни, зачем мы вообще время на них тратим? — непонимающе отозвался Фрейзер. Я коротко взглянула на Луну, сидящего на кушетке и лениво покачивающего закинутой на бедро ногой. Порой я сама задаюсь этим вопросом. — Тера ведь сказала, что пытаться что-то делать бессмысленно, пока мы не поймаем того хакера.       Похоже, он решил, что, раз убийца не схвачен, можно с чистой совестью и не обремененной ответственностью душой пинать хуи. Классный подход, аплодирую стоя. Если Фрейзеру так насрать, почему он просто не уволится? Его на цепи тут держат или что? В жизни не поверю.       Какой-то он подозрительный, мне это не нравится.       — Я этого не говорила, — возразила я, — я сказала, что, что бы мы не предпринимали и как бы не старались обезопасить сетку, пока хакер находится на свободе, полностью оградиться от всей этой хуйни мы не сможем. Я знаю, что раньше он работал в главном предприятии, а потом его перевели сюда. Он мог выбрать любую другую дочернюю компанию, но устроился в Пиццаплекс, потому что Пиццаплекс — это что? Правильно, самый крупный детский развлекательный комплекс в стране. Сейчас, когда он закрыт по «техническим причинам», — я изобразила пальцами кавычки и хмыкнула, — он может ливнуть отсюда и переустроиться в другой комплекс, и мы упустим его, потому что он ускользнет из-под нашей ответственности. Если в ближайшие три дня я не получу никаких вестей от бюро, моя жалоба пойдет не бумажкой в стол директора, а отправится на рассмотрение в Фазбер Интертеймент, а оттуда — в суд.       — Жги, — Киран вскинул большой палец в знак одобрения, — мы с Нарси молимся на тебя со вчерашней планерки.       Я неловко посмеялась.       — Иди уже, — настойчиво потребовала Ирма, невесомо хлопая меня по плечу, и я сиганула к приоткрытой двери, подгоняемая нежеланием получить пиздюлей, — ты их отвлекаешь. Сейчас не об убийце речь.       — Вообще-то о ней, — буркнула я, проскользнув в прохладный коридор, и успела прокричать еще пару слов, прежде чем перед моим носом захлопнулась дверь: — Если она вновь возьмет роботов под свой контроль, нам всем точно пиз- Агрх, ладно!       Успокойся, Тера, Ирма и без тебя все понимает. У нее, в отличие от некоторых личностей, распускающих руки, мозг работает как надо и даже лучше твоего.       Я заворачиваю за угол, минуя дверь, ведущую к пожарной лестнице, и первым делом иду в туалет, чтобы взглянуть на свое лицо. Учитывая то, как я давно в него не заглядывала, я ничуть не удивилась бы, если бы не узнала свое собственное отражение, но этого не произошло. В зеркале все еще я. Провожу рукой по взлохмаченным черным волосам и случайно подцепляю ногтями какой-то колтун. Раздраженно вздохнув, принимаюсь распутывать его. Поскольку у меня не было времени на то, чтобы познакомиться и освоиться с макияжем, а недосып и изнеможение являются неотъемлемой частью моей работы, мое лицо выглядит, мягко говоря, не очень привлекательно. А учитывая то, что я регулярно соприкасаюсь с пылью и грязью, проблемы с кожей, в том числе и нахрен забитые поры, мне обеспечены. Стоит начать пользоваться ну хотя бы консилером, чтобы не приводить окружающих меня людей в ужас.       И начать мыть голову — это первым делом.       Я ополаскиваю лицо и вытираю его бумажным полотенцем, которое затем яростно комкаю и выбрасываю в урну под раковиной.       Останавливаюсь я в небольшой комнате, стены и потолок которой огибают перепутанные провода. К счастью, моего уровня допуска достаточно для того, чтобы беспрепятственно открыть ее. Я рефлекторно тянусь рукой к рюкзаку, чтобы вытащить баночку энергетика, но вместо этого хлопаю себя по спине. Точно, блять, я же оставила его у Бонни. Хуй с ним: тут даже дышать опасно, а пить — уж тем более.       Выкладываю из кармана штанов телефон и отстраненно подмечаю, что время бежит к полуночи. Из-под стола выдвигаю столик поменьше, компактный, но достаточно большой, чтобы на нем помещалась мышка, коврик в виде куриной рожи и клавиатура. Не глядя нахожу под столом корпус системного блока и зажимаю двумя пальцами круглую кнопку. На экране компьютера загорается логотип Пиццаплекса.       Вытягиваю вперед руки, сцепляю пальцы в замок и выворачиваю запястья до приятного хруста.       Что ж, приступим.       Я столько времени провела за разного вида компьютерами, что опускать взгляд, чтобы найти нужную клавишу, просто нет необходимости. Мои пальцы безошибочно попадают на нужные буквы, когда я забиваю рабочую почту, логин, код доступа и пароль и нажимаю enter.       Загрузка длится не дольше минуты, а затем перед моим лицом вылетает белое окошко.

07.04.2021, 00:11 Анализ файла. ▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒ 99% Обнаружен вирус; _piⱫzaplex, _pizⱬaplex, _piⱬẔaplex, _piẔzaplex, _piⱫⱫaplex, … Загрузка пакета данных приостановлена.

      Ну ничего, проходили. Я вяло пожала плечами и воткнула в разъем флешку, которая уже не раз выручала меня, когда система давала сбой. Вообще-то, нехорошо ломать и без того поебанную систему, но в свою защиту скажу, что Хеммик мне разрешила. Более того, она принимала активное участие в разработке кряка и даже не побрезговала предложить мне поучаствовать в этом. Налаживаю контакты, так сказать.       Я выгружаю файлы и лениво постукиваю ногтями по подлокотнику.

07.04.2021, 00:17 Попытка авторизации; обработка персональных данных. ▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒ 100% Ошибка подключения. Для доступа к сети необходимо обладать правами Администратора.

      Ебать, а я кто? Хрен с горы?       Не поняла. Еще раз!

07.04.2021, 00:17 Попытка авторизации; обработка персональных данных. ▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒ 100% Ошибка подключения. Пожалуйста, введите ключ доступа.

      Ладно, ладно, ввожу!       Я перепроверяю вводимые данные несколько раз, даже оттягиваю пальцами веки, опасаясь, что у меня замылилось зрение или соринка на линзу попала, из-за чего я могла случайно промахнуться мимо клавиши и допустить ошибку.

07.04.2021, 00:18 НਮЕ ɣдалоΘось ՈΘдключиTTѣся к оОсዛовной сетนИ. Код ошибки: 221

      Ну нет, погодите, это какая-то хуйня.       Я вздыхаю, закатываю рукава толстовки, тру пальцами шею и пробую еще раз.       Безрезультатно.       В панике пишу Ирме, но сообщение остается непрочитанным в течение десяти минут, а трубку она не поднимает. Неужели телефон проебала? Клуша, блять. Киран занят, наверное, а Фрейзер нахуй шел вместе с Луной со своим.       Я откидываюсь на мягкую спинку кресла и несколько секунд пялюсь в пустоту; затем подъезжаю вплотную к столу и пару раз пытаюсь авторизоваться, но вновь и вновь терплю неудачу.       Видимо, не только код Луны шалит. Система, получается, крашнулась целиком.       Стоит попробовать юзнуть другой комп. Я вытаскиваю флешку и уверенно двигаюсь к соседнему столу, но замираю в шаге от него, обрабатывая мысль, кувалдой огревшую меня по голове.       Поднимаю ладонь и разглядываю логотип медведя на флешке, которого там не было и быть не должно. Не поняла прикола. Кто подкинул? Или я слепая? Нет, она реально помечена логотипом, вся в потертостях и очень поебанная. Флешки с логотипом медведя выведены из массового производства, потому что заражаются Глитчем уже на этапе создания, а значит не пригодны к использованию и, как следствие, подлежат утилизации; Хеммик закупает флешки у другой компании и работает через компьютеры, не привязанные к сети Фазбер Интертеймент. Как итог: мою флешку спиздили.       Я тру пальцами щеку и вздыхаю. Давай, Тера, вспоминай.       Все вещи я ношу в рюкзаке, который всегда висит у меня на плече. Утром флешка была на месте, в боковом кармашке — в этом я уверенна на сто двадцать процентов, потому что уронила ее, когда хотела удостовериться в том, что ничего не забыла. До того, как наткнуться на полчище эндоскелетов, я не расставалась с рюкзаком ни на минуту… ага. Кажется, в этот момент все и пошло не так.       Эндоскелетов на меня натравила Ванесса, или Вэнни — это утверждение сомнению не подлежит. Избавиться от меня у нее не получилось, потому что появился Луна, и она решила спиздить у меня флешку, подменив ее на носитель с вирусом. Так?       Погодите-ка, а Луна?       Верить в то, что наша встреча была случайностью, хочется, но почему-то не можется. Не знаю, у меня такое предчувствие. Он передвигается практически бесшумно, а даже если нет, то в приступе паники я могла бы и не почувствовать его приближения. Если это его рук дело, возникает логичный вопрос: зачем? У Вэнни хотя бы есть мотивация. Какая мотивация у Луны? Поднасрать мне? Вряд ли: в его же ебаных интересах сотрудничать со мной, если он хочет снова увидеть детишек. С другой стороны, Солнце меня чуть ли не прямым текстом нахуй посылает, хотя по детям тоскует в несколько раз больше.       Наверное. Не знаю.       Так или иначе, после этого я со своим рюкзаком не расставалась до тех пор, пока не ушла бороздить просторы подземного музея. Стоит, наверное, забрать его, потому что я оставила в нем свои любимые наушники и рабочий планшет.       Огорчает и то, что я почти ничего не узнала. Сгусток, конечно, выглядит подозрительно, а Луну и вовсе начало ломать, как только мы остановились и стали оглядываться, но это лишь немногим больше, чем полное нихуя. Мне все-таки стоит вернуться и поговорить с Ирмой.       В тот момент, когда я выдвинулась в сторону двери, из глубины коридора послышалось эхо тяжелых шагов. Я тут же попятилась назад, ухватилась за кресло и стала вслушиваться. На Луну не похоже, на Ирму — уж тем более. Киран? Не уверена. Я отодвигаю кресло и забираюсь под стол, всем телом вжимаясь в узкий угол. Вэнни, конечно, ебанутая, но стала бы она предпринимать еще одну попытку грохнуть меня, когда я нахожусь в опасной близости от потенциальных свидетелей, прекрасно знающих, куда и зачем я пошла?       — Тера-а! — Я едва не задохнулась от возмущения и облегчения. Фрейзер, в рот его ебать! — Тера, ты где там?       — Здесь, — недовольно отозвалась я, выбираясь из-под стола как раз в тот момент, когда рожа Фрейзера протиснулась в щель между дверью и косяком. — Что ты тут делаешь?       — Дык мы закончили уже, — он пожал плечами и усмехнулся, наблюдая за тем, как я отряхиваюсь от пыли, — а как твои дела?       — Хуево. — Я раздраженно всплеснула руками и вытащила из карманы кофты флешку, демонстрируя ее Фрейзеру. — Не получилось у меня ничего.       — У Луны все настолько плохо?       — Не в нем дело, я тупо не смогла авторизоваться. Видишь? Это носитель с вирусом, и он обошел все сазы до одного, хотя мы ебались над ними больше месяца. Теперь у меня вообще нет доступа к системе.       — Попроси миссис Хеммик выдать тебе права администратора, — предложил Фрейзер, а я закатила глаза.       — За дуру меня не держи. Я обладаю правами главного администратора, но, как видишь, толку в этом нет никакого. — Запускаю руку в волосы и раздраженно вздыхаю. — Как бы мистер Адерли не отнекивался, нам придется привлекать к сотрудничеству другие компании. Мы не протянем долго, если будем каждую неделю клепать патчи, которые уже через полторы секунды падут жертвой очередного бага. Поговорим об этом на завтрашней планерке. Луна уже ушел?       — Убежал и не попрощался, — фыркнул Фрейзер, опускаясь в кресло. Я разглядела в этом намек на продолжительный разговор, поэтому, пересилив свое «не хочу», уселась в соседнее, прижав колени к груди. — Я хотел попробовать разобраться с его вокалайзером, но так и не смог понять, в чем проблема: он со мной не разговаривал.       — Если бы человек, ответственный за мое благосостояние, забил на меня хуй, я бы с ним тоже не разговаривала.       — Ну, слушай, будем честны — Воспитатель не самый востребованный аниматроник в Пиццаплексе. Мы не трогали его с того момента, как он сошел с конвейера. Да и на глаза он мало кому попадается, чего уж там…       — Ага. То есть ты серьезно считаешь, что это снимает тебя ответственность как с механика? На его счету шесть с половиной трупов, и он определенно неисправен. Ты только что признался, что не исполнял свои обязанности должным образом. Улавливаешь причину и следствие? Я — да.       — Ты пытаешься обвинить меня в… Ты че, охуела? — Фрейзер, очевидно, пожалел, что вообще сюда приперся, а я недоуменно приподняла бровь. Ну давай, поясни, где и в чем я не права. — Дык вирус же! Ты сама говорила, разве нет?       — Вирус вирусом, но факт его наличия не снимает с тебя ответственность за хреновое состояние аниматроника, — возразила я. — Я никого ни в чем не обвиняю, просто излагаю факты.       — Когда я устроился сюда, он уже был в хреновом состоянии. Мне никто ничего не объяснял. Сказали, мол, так и так — вот тебе железяка, делай с ней че хочешь, а еще она пиздец необщительная, стремная и со сложным характером. Какой нахуй сложный характер? Мне-то что с этим делать надо было? Вот я и-       — Вот я и забил хуй, — закончила за Фрейзера я. — Не знаю, кто наплел тебе поэзию про сложный характер, потому что я поладила с Луной за три минуты. — И с треском посралась, но этот момент мы опустим. — Я слышала о том, что разработкой и тестами Воспитателя раньше занимался кто-то другой, но она слилась, как только на руководство обрушилась первая волна жалоб. В защиту Воспитателя и других Глэмроков скажу, что они никогда не причиняли детям физический вред: их программа этого не предусматривала, а сейчас… Ну, сейчас мы сняли с них все ограничения, развязав им руки и языки. Хакер больше не может действовать через них, потому что в их коде отсутствует связующий. Теперь он попытается перекроить их чипы, и нам нужно сделать все, чтобы предотвратить это.       — Так, погоди, смысле не причиняли вред? — Фрейзер уставился на меня как на идиотку. — Луна же хренову кучу раз нападал на сотрудников.       — Все сотрудники были взрослыми людьми. Посетители детского садика — маленькие дети, — пояснила я. Я уже сотню раз говорила, что протоколы либо не работают вообще, либо работают очень хуево… Стоять. — Блять, Грегори!       Я вскочила с кресла.       Ну конечно, блять! Как я могла забыть? Луна же пришить его пытался!       — Грегори? Тот малолетний разбойник, над которым Ирма оформила опекунство?       — Да, да, именно он! — Я лихорадочно затыкала пальцем в сторону Фрейзера, вынудив его неуютно поежиться. — Он говорил, что Луна пытался его убить. Записи с камер не разберешь — в детсаду было темно, там ничерта не понятно. Когда мы нашли Грегори, он был весь в синяках и ссадинах, и некоторые из них складывались в отпечатки рук. Луна говорил мне, что не может вредить людям, — чем дальше я размышляла, тем больше охуевала с того, сколько лапши он мне на уши навешал, — и не уточнял, детям или взрослым, и что в итоге? А в итоге получается, что он чуть не убил ребенка и как минимум единожды нападал на сотрудника, а виноват в этом один только «режим охраны»? Интересно, а каким, сука, образом «режим охраны» замешан в нападении на сотрудницу, если на часах было полдевятого вечера, а в свой режим Луна переходит за пять минут до конца часа?!       Как я могла быть такой невнимательной? Как я, блять, могла быть такой доверчивой?       …Луна несильно шлепает меня по пальцам, и я моментально одергиваю руку и тихо шиплю.        — Не прикасайся.       — Откуда у тебя тактилофобия?       Он не мог догадаться, основываясь на моей реакции. До этого мне довелось пересечься с Солнцем, который видел, что я спокойно обнимаю и прижимаю к себе Грегори. Это, к слову, связано с установкой о том, что дети не могут причинить мне вред, поскольку они сами беспомощны и нуждаются в защите — я была такой же в свои двенадцать, только ни помощи, ни защиты мне никто не предоставил.       — Ты так похожа на мисс Спелман, — фыркнул Фрейзер, а я непонимающе взглянула на него, — в том плане, что вы всех роботов считаете своими друзьями. Вы даже мысли не допускаете, что они вам напиздеть могли, а потом проблемы разгребаете. Они ж искусственные интеллекты: как люди, но с проводами вместо мозга. И это охуеть как опасно.       — Ни с кем я не дружу. Луна может нахуй пойти, не дай бог, блять, еще раз увижу его. Ирма тут работает с самого открытия — логично, что она привязалась ко всем Глэмрокам: она и видит их чаще, чем кто-либо другой. Я помогаю вам избавиться от Глитча и уебываю. — Я падаю обратно в кресло и вымученно прикрываю глаза.       — Я просто от цыпы слышал, что ты с Луной постоянно якшаешься, вот и подумал, — пожал плечами Фрейзер. От «цыпы»? Чика, наверное. — Вы ж с ним сегодня пошли куда-то и никого не предупредили.       — Я предупреждала. Точнее, поставила перед фактом. Мы спускались в подземный музей, но не нашли ничего интересного за-а… небольшим исключением в виде… не важно, забудь, этот вопрос я задам Ирме.       — Музей? Совсем ебу дали, что ли? — Я непонимающе уставилась на охуевающего Фрейзера. — Если мисс Спелман узнает, куда вы ходили, они с вас три шкуры спустит!       — Она с меня и так три шкуры спустит, я ее заигнорила. Музей тут не при чем.       — Ты хоть знаешь, откуда этот музей взялся? — Я отрицательно покачала головой. — Пиццаплекс строился поверх старого ресторана, который тоже принадлежал Фарбер Интертеймент. Его захотели переделать в музей. Спустя несколько недель после начала строительства сюда уже завезли аниматроников, и среди них как-то затесался странный эндоскелет. Его перепрограммировали в помощника или типа того, но потом он взбесился и убил одиннадцать человек. Прошло время, и в Пиццаплекс тайком пробрались какие-то школьники. Выжить удалось лишь одной из них. После этого музей окончательно закрыли, и этот эндоскелет оказался заперт под землей.       После нескольких секунд молчания я уточняю:       — Ты откуда эту байку услышал? Если тебе Киран рассказал, то, будь уверен, он прикалывался.       — Да не байка это! У кого хочешь спроси. Можешь у директора уточнить, но я сомневаюсь, что этот случай зафиксирован в документообороте, — пробормотал Фрейзер.       Верится слабо, но я попробую. Я поковыряла ногтем шелушащуюся нижнюю губу и нахмурилась. То, что в Пиццаплексе все нечисто, я знала всегда, но чтобы, блять, настолько… буду надеется, что это не окажется правдой.

***

      Пальцы пробегаются по мягкой шерсти. Бегемот жадно хрустит кормом и недовольно ворчит. Я последний раз чешу его за ухом, поднимаюсь на ноги и сверлю взглядом сковородку с жареной картошкой, но ощущения голода как не было, так и нет.       Спать я еще не ложилась, да и времени на сон у меня не осталось: через пару часов мне нужно ехать обратно. Я одолжила ноутбук у соседа-студента, наклепала сорок файлов презентации и накатала речь на пятнадцать страниц. Иными словами, подготовилась к предстоящей планерке. Принтер у меня есть, поэтому я без проблем взялась за распечатку.       Разговор с Ирмой я отложила до вечера. Серьезно, я так устала, что просто не хочу думать. Мало, видимо, было в жизни пиздеца, раз мне решили подкинуть еще.       Волевыми усилиями я заталкиваю в себя два тюбика детского пюре. В сон, как ни странно, вообще не клонит. На всякий случай принимаю холодный душ, чтобы желание прислониться к подушке не возникало вплоть до вечера. К сожалению, я так и не закинула рубашку и брюки в стирку, поэтому на планерку пойду как чушка — в теплой зипке и в джинсах. Остальное нужно стирать, а я не занималась этим уже очень давно.       К тому моменту, как я развесила белье и привела свое лицо в божеский вид, время начало поджимать, и я, засунув флешку в лифчик — чтоб уж точно не спиздили, — а телефон — в задний карман, вызвала такси. Сука, так и обеднеть можно!       Когда я подъезжаю, начинает моросить, и я, накинув на голову капюшон, бегу ко входу, решив не усложнять себе жизнь и не идти в обход, чтобы пройти через дверь для персонала. Какого же было мое удивление, когда я замерла у турникетов и осознала, что у меня при себе нет ебучей карточки.       Ну что за блядство.       Я дозвонилась до Ирмы, и через двадцать минут она уже была внизу. На планерку мы, к слову, уже опаздываем.       — Клуша, — смеется Ирма. Я фыркаю и снимаю промокшую кофту, оставаясь в водолазке с открытыми плечами. Вытаскивать из лифчика флешку перед топлой сотрудников будет охуеть как неловко, поэтому я залезаю пальцами под воротник и достаю ее сейчас. — Карманы для кого придумали?       — Очевидно, не для меня, — хмыкнула я. Ирму мой ответ явно не удовлетворил. — Потом поговорим, там долго рассказывать. Мой рюкзак все еще, э-э, сама знаешь где, поэтому нам нужно вернуться кое-куда и забрать его.       Если коротко, то на планерке я обозначила еще одну проблему: нехватка кадров и, хах, полное отсутствие оборудования. Вышестоящие покивали, согласились и пообещали что-то с этим сделать. Я с нажимом уточнила, что «что-то делать» нужно начинать вот прямо сейчас, сию же секунду. Потом мы полтора часа обсуждали, с какими компаниями Пиццаплекс сотрудничает и с какими компаниями мы в теории можем начать сотрудничество. Когда с обсуждением было покончено, я переложила ответственность за этот вопрос на замдиректора и свалила.       Фрейзера я пока решила не трепать, потому что есть дела поважнее, чем его безалаберность, но и забивать на это я не планирую. С ним, скорее всего, мы с Ирмой будем разбираться индивидуально. Еще я подумываю подать заявление на введение комендантского часа, учитывая вчерашние события и мое резко возросшее недоверие к аниматроникам. Типа, не то чтобы я доверяла им раньше, но теперь они вообще не дождутся от меня лояльного отношения.       — Думаешь, безопасно идти тем же путем? — уточнила Ирма, а я напряженно поджала губы, вспоминая свою вчерашнюю прогулку.       Я уже открыла рот, но из-за моего плеча неожиданно выскочил Киран:       — Тера, тебя-то я и ищу. Есть минутка?       — …Если только минутка. — Я слегка заторможенно кивнула и оглянулась на Ирму: — Подожди меня у гардероба, выйдем потом на улицу. Я хотела покурить.       — Тут недалеко, пошли. — Киран подергал меня за рукав, и я даже не дернулась. Прогресс.       Спустя минуты четыре ходьбы я начала чувствовать волнение. Не знаю, куда он меня ведет, но явно в какое-то скрытое от камер место. Хуже всего то, что я не успела ознакомиться с расписанием, поэтому не могла предложить ему свернуть куда-либо и быть на сто процентов уверенной, что запись там идет. Пальцы проникают в передний кармашек джинсов и обхватывают рукоять складного ножа. Я в любом случае смогу защитить себя, главное — не поддаваться панике.       Честно говоря, волнение не покидало меня со вчерашнего вечера. Всю ебаную ночь я думала лишь о том, какой Луна пиздабол и как сильно я на него обиделась. Помимо обиды присутствовал, э-э, некоторый страх, но я старалась не обращать на него внимания. Если я начну бояться вообще всего, то тупо не смогу функционировать и приходить на работу.       Мы свернули в обожаемую всеми сотрудниками техничку, перед этим два раза прокатившись на эскалаторе. Я продолжала держать руку в кармане и встала поближе к выходу.       — Что ты знаешь об Уильяме Афтоне? — Киран недобро сощурил глаза.       Я разомкнула напряженные челюсти:       — Н-ничего?       — Ничего — это, типа, вообще ничего? — Нервно мотаю головой. — Уверена?       — Да, да, уверена, — пролепетала я. — Что происходит, Киран?       Воцаряется молчание. Я отхожу за стул и прячу нож в рукав острием наружу. Киран обратил внимание на мои шевеления, поэтому замедлился, когда подошел ко мне вплотную, но при этом нисколько не выглядел напуганным. Скорее, его что-то сильно насторожило.       — Если коротко, — он кашлянул в кулак, прочищая горло, — то Уильям Афтон — основатель Фазбер Интертеймент. Ты ведь слышала о «Виртуальном опыте Фредди Фазбера»? — Киваю. — И ты наверняка в курсе, что эту игру разработали с целью развеять слухи вокруг франшизы. Знаешь, кто тестил это игру?       — Кто? — Я сглотнула.       Киран привстал на цыпочки, чтобы горячо шепнуть мне в ухо:       — Некая Ванесса Афтон.