Драбблы по дискачу (надеюсь)

Рассвет занимается над косыми крышами. На одно невесомое мгновение мир замирает в ожидании нового начала. Пенные волны затаили дыхание, готовясь броситься на берег. Искрящееся электричество гудит в проводах на низком старте. Сигнал — выкрик первого будильника в квартире на третьем этаже. За ним звучат ещё сотни таких же трелей, и открываются тысячи глаз. Птицы взмахивают крыльями, унося на своих перьях бледные солнечные лучи и сонные секунды. Тонкие облака стартовали в заплыве по бирюзе. Электричество бодро затрещало. Волны замурчали во всплесках. Ревашоль делает вдох — и начинает свой день. Гонит воду из трубы в трубу, скрипит полами, зажигает конфорки в маленьких квартирках. Разносит запах хлеба и зубной пасты, доносит шуршание газет и возгласы детей. Ветер огибает спешащие фигуры, закурсировавшие по улицам, будит другие, разлёгшиеся по углам под потёкшими линиями граффити. Несёт приветствия от уха к уху. Игриво портит причёски и заползает за воротники. Подталкивает навстречу знакомым людям, с которыми ты сделаешь что-то новое и невероятное. Занятой день, шумный, полный утрат и обретений. Льётся кровь в пропахших мусором переулках, льются слёзы по этой крови. Звенит колокольчик над дверью в кафе, звенит смех за столиком, к которому официант несёт клубничное мороженое, украшенное листиком мяты. Ревашоль живёт каждую из этих жизней, вместе с ними выцарапывает оскорбление на школьной парте, утирает пот с виска под шапкой узловатой рукой, целует любимую в запудренную щёку, выруливает на бесконечно длинную бледную магистраль. Тысячи судеб в ответе за одну. Одна в ответе за тысячи. Квадраты плитки, истёртые подошвами, осыпавшиеся стены, истерзанные пулями, сырая древесина в синяках из плесени. Время тронуло всё и продолжит лететь на птичьих перьях дальше, пока не останется только вечный камень, перемолотый в песчинки, и статика белого шума. Кто-нибудь тебя однажды вспомнит, как вспоминают парк аттракционов. С грустью и мягкой тоской по ушедшим огням. Для кого-то ты был колесом обозрения. Музыка из прошлого исчезает, как и видение над мостком. Как и фигуры у испещрённой кровью стены. Ревашоль скорбит и сухо всхлипывает — новая трещина в кирпиче от старого шрама. Но мир меняется. Меняется и она. Ей немного лучше. Всё хорошо будет и у тебя. По крайней мере, сегодня. Она снова признаётся тебе в любви. Ты вслушиваешься и улыбаешься. Не только тебе. Вам. Ночь гасит огни. Фанфары дня умолкают. Где-то недалеко, в чужом сне, колесо обозрения начинает первый круг.