Слёз гриффиндорки недостоин никто

Аппарировав прямо на кладбище, Гермиона увидела могилу отца Повелителя. Именно здесь воскрес Тёмный Лорд, но девушка не почувствовала отторжения от места. Ей было уютно. Барти не торопил её. Взяв за руку ведьмочку, повёл к поместью. Обычная маггловская усадьба была заброшенной, и наверняка, чары отвода глаз были наложены, иначе движение заметили бы магглы. Хотя, Гермиона могла ошибаться. Что стоит Волдеморту перебить магглов? Войдя в главный зал, где находились братья Розье, Долохов, Белла и Волдеморт, девушка невольно поёжилась. Слишком тёмная энергия находилась здесь, к тому же, лик Повелителя вызывал отнюдь не бабочки в животе. — А вот и наша девочка, — протянул Реддл, сидя в кресле, пока остальные стояли подле него. — Храбрая гриффиндорка. Хотелось бы узнать, почему ты поверила Барти? — Я была отвергнута всеми и мне было всё равно на себя. Смерть меня не страшила. Милорд, я кое-что увидела, и… это нельзя передать словами. Волдеморт оскалился и нацелил на неё палочку. Гриффиндорка настроилась на воспоминание, кивнула Лорду, который сразу же вошёл в её сознание. «Больничное крыло выглядело пусто. Гермиона набросила на себя мантию невидимости, бродя по школе. Гарри лежал в Больничном крыле после Отдела Тайн в Министерстве, и она хотела поговорить с ним о том, что магия Лорда почему-то не убила гриффиндорца. Но увиденное заставило её замереть на месте. — Глупый мальчишка, — Снейп гладил его по волосам, пока тот спал, — глупый… Ты даже представить себе не можешь, как я беспокоился. А ещё Дамблдор считает… Надеюсь, он ошибается… Считает, что внутри тебя живёт часть души Тёмного Лорда. Я не дам тебя убить ни одному из них, слышишь? — А когда я пришёл к тебе с признанием, вышвырнул меня, — Гарри открыл глаза, и сжал руку зельевара. — Что нам делать, Северус? — Я найду выход, обещаю. — Поцелуй меня. Когда я тебя поцеловал, ты влепил мне пощёчину… — Прости меня, малыш. Я трус… Если ты умрёшь, и меня не станет. Северус накрыл губы Гарри своими, а тот с удовольствием ответил». — Моя ты драгоценность, — Волдеморт подошёл к Гермионе и оскалился. — Значит, Поттер — мой крестраж. Дневник помнишь? — Да, — ответила гриффиндорка. — Я разделил свою душу на многие части и… тот кулон Слизерина, что ты прислала Барти в августе, найдя в доме Блэка, тоже часть моей души. Белла охраняет одну из них, — женщина кивнула. — Старик хочет, чтобы мы с Поттером перебили друг друга. И пророчество тому доказательство, но я могу Северусу предложить безопасность мальчишки в обмен на преданность. Замены Снейпу нет и не знаю, будет ли. Я не могу лишиться такого сильного и умного сторонника. Я обещал ему грязнокровку Эванс и не сдержал обещание. Что ж, нужно будет пригласить его в гости. — Гарри сейчас дома. Я знаю его адрес, — заявила Гермиона. — Может, мне поговорить с ним? Пусть Снейп заберёт его к себе. — Нет, пусть мальчишка заберёт его в дом Блэков. Белла, прикажи Кикимеру следить за Гарри. А Гермиона придёт к нему через недельку. Пусть потоскует о Блэке, и когда мы предложим ему Северуса… — Он потребует Беллу, — заявила Гермиона. — Поверьте. — Белла неприкасаемая. Ему придётся выбирать либо жизнь Северуса, либо смерть Беллы. Все ухмыльнулись, а Тёмный Лорд протянул к девушке руку. Это был путь в один конец. Гермиона знала, что встреча с Тёмным Лордом закончится этим, но она уже и сама этого желала. Они с Барти отныне в одной лодке. Закатав левый рукав белого свитера, вложила свою руку в ладонь Волдеморта. — Будет немного больно, — предупредил Барти. Гермиона только улыбнулась, а Повелитель прикоснулся палочкой к запястью. Дыхание сбилось, хотелось плакать от боли, но гриффиндорка не позволит чистокровным созерцать её слёзы. Она покажет их только Барти. — Готово. Умница, девочка, — оскалился Волдеморт. — Думаю, ты устала с дороги. Барти, проведи нашу гостью. — Благодарю, милорд, — девушка склонила голову, взяла любимого за руку и пошла с ним на второй этаж. — Сильная, — сделал заключение Эван Розье. — Её магию ощущаю очень хорошо. — Барти обучал её стихийной магии, — заявил Феликс. — Она владеет огнём без палочки. — Она точно грязнокровка? — спросил Долохов. — Иногда магия создает достойных, — заявил Волдеморт. — Пусть обживается, а мне нужно подумать о Северусе и его мальчишке. Оставьте меня.

***

Гермиона вошла в спальню Барти, которая была убрана зелёными и чёрными тонами. Глядя на свою руку, провела пальцами по метке. — Не болит. — Зато, когда он вызывает кого-то, болит, — ухмыльнулся Барти, взмахов палочки, заставив набираться воду в ванную. — Хочешь искупаться со мной? Гриффиндорка расплылась в улыбке, смутившись, но кивнула в знак согласия. Барти подводил её к тому самому моменту, когда она станет его. Нежно поцеловав её губы, чтобы не спугнуть, потянул свитер. Под ним был только такой же белый кружевной лифчик. — Моя невинная девочка… Его утробный рык заставил намокнуть трусики. И когда мужчина снимал с неё джинсы, учуял запах возбуждения. О ванной он сразу позабыл. Поднявшись на ноги, страстно припал к желанным губам, прижимаясь пахом к её клитору. Возбуждение мужчины чувствовалось очень хорошо, что немного спугнуло ведьму. — Я… хочу видеть тебя. Барти не сопротивлялся. Гермиона быстро расстегнула черную рубашку на мужчине и брюки после отравились тоже на пол. Когда Крауч остался только в одних боксёрах, то выпуклость стала более заметной. Неуверенно прикоснувшись к бугорку, почувствовала укус зубов на шее. — Идём, я уверен, ты хочешь исследовать. Мужчина сбросил трусы и лёг на постель. Гермиона села на его ноги и заворожённо глядела на розовую головку, на которой красовалась смазка. Член был ровным, с выступившими венами. Гермиона смотрела заворожённо. Барти умилялся этой сцене. В школе у него были девушки, но ни одна не смотрела с таким вожделением. Гриффиндорка коснулась пальчиком головки, а после слизала с подушечки пальца выделение мужчины. Закусив губу, ухмыльнулась и опустилась к члену. Его запах дурманил сознание, и когда её губы сомкнулись на головке, оба застонали. Барти почти с первых дней знакомства представлял, как эта умная голова склонится над его достоинством. Она приглянулась мужчине, а когда узнал, что она грязнокровка, сметал всё на своём пути в Запретном лесу. Тёмный Лорд заметил, что тот стал угрюмым, и откровенный разговор всё решил. Крауч шёл на бал окрылённым, ведь Повелитель дал добро на связь с этой девочкой. Она стала подарком за верность. И сейчас девчонка с удовольствием вылизывала его головку, проталкивая кончик язычка в уретру. Он желал её попробовать, желал затрахать, желал любить. Резко повалив девушку на спину, припал к её губам, стянул лифчик вниз и провёл по соскам языком. Гермиона вздрогнула. Барти снял лифчик, подул на затвердевшие сосочки, а рукой залез в её трусики. Там было так мокро, что он едва не кончил. Грязнокровка намокла из-за него. Гермиона выгнулась дугой, когда пальцы прошлись по клитору. Всё, что делала она со своим телом и рядом не стояло с пальцами Пожирателя. Вцепившись в плечи мага, застонала. Барти сорвал с неё трусики и припал губами к клитору ведьмочки. Такого стона он никогда не слышал в своей жизни. И мысленно клялся, что она всегда будет так стонать от его ласк. Её клитор был безумно вкусным и желанным. Ведьма металась по кровати, сжимала простынь пальчиками, а ногами зажимала его голову. Такой открытости волшебник не встречал. Она настоящая возле него. Припав к любимой шее, резко толкнулся внутрь и задал темп. Гермиона почти ничего не почувствовала, ведь Барти хорошо её разгорячил. Она поняла только то, что ей хорошо, что хочется стонать, и забросила ноги за спину Пожирателя. Они сжимали плечи и бёдра друг друга, ставили метки на шее и груди, стонали и кусали губы друг друга. Это было состязание, в котором нет ни победивших, ни проигравших. — Барти! Гермиона замерла, прижимаясь к груди любимого, Крауч же только зарычал ей на ухо и через пару толчков излился внутрь. — Моя… Он спрятал лицо на её груди, пока ведьма перебирала пальчиками его светлые волосы. — Барти, — он взглянул в её, медового цвета, глаза, — я люблю тебя. — И я люблю тебя, малышка. Улыбнувшись, они снова поцеловались, только в этот раз нежно и любя. Подхватив малышку на руки, понёс в ванную. Вода давно остыла, но стоило посадить в неё Гермиону, та нагрелась. Стихия огня осела в теле ведьмы очень крепко. Барти сел за её спиной и прижал к себе. — Знаешь, ты первая после Тёмного Лорда смогла научиться обладать стихийной магией. — Спасибо. Не кипяток? А то я люблю горячее. — Самое то. Он чмокнул её в висок, и принялся намыливать девочку. Когда они закончили с ванными процедурами, ужин закончился. Но им хотелось только спать, поэтому прижавшись к спинке Гермионы Барти прикрыл глаза. Он давно не спал спокойно, а ведьма впервые засыпала в желанных объятиях.