Песни

      В подвальную студию двое пришли где-то за час до закрытия магазина — ритмер хотел привести в порядок свою концертную гитару, ведь после выступления не смог о ней позаботиться. А если не заниматься инструментом регулярно, то новая и красивая гитара быстро станет старой и страшной. Вооружившись полиролью и тряпочкой, он уселся на татами, не обращая внимания на весёлое фырканье Рюичи. Тот сперва пытался шутить на тему гитаристов и их ненаглядных гитар, но потом, видя, что Иноуэ на это не реагирует, занялся своими черновиками.       — Написать, что ли, песню про это? — в последний раз попробовал он пошутить, думая, правда, уже о другом тексте, но тут вдруг услышал голос Шинобу.       — А что, напиши, — спокойно отозвался младший, заканчивая протирать лиловый корпус от собственных же отпечатков пальцев. — Что-нибудь, вроде… «когда гитарист обнимает любовницу, то по привычке ищет на ней струны», — процитировал он бородатый анекдот.       — Ну тебя, я романтическое хотел, — снова улыбнулся Рэйла, прижмурился и вдохновенно провыл на мотив популярной песенки:       — Верная подруга, ты всегда со мной,       Капризная госпожа, ты ранишь мои пальцы,       Голос твой сладок, как мёд,       И я живу лишь для того,       Чтобы ты пела снова и снова!       Он хотел всего лишь посмеяться, но встретил пристальный взгляд Инорана, и смех оборвался в самом начале.       — Чёрт бы тебя подрал, Кавамура, как ты это делаешь? — ритмер едва покачал головой, не в силах постичь загадку этого виршеплёта, который из любой ерунды мог сделать конфетку — да такую, что аж пальцы зудели — поскорее написать к этим стихам мелодию. — Запиши, а? Я… не знаю, что скажет Суги-кун, но мне очень нравится, — почти на одном дыхании сказал он и прикусил губу немного.       — Скажешь тоже, — нежданная похвала ужасно смутила Соловушку, который считал себя обычным графоманом. — Ничего тут такого нет… а я просто хотел немного посмеяться.       Они ещё несколько секунд мерились взглядами, но вокалист первым отвёл глаза и снова зашуршал листочками, отыскивая свободное место, чтобы записать этот маленький опус. Он сомневался, что Сугихара захочет песню с таким содержанием… но, как назло, в голову уже полезли другие подходящие сравнения — мол, день разлуки словно год, пальцы зудят, желая прикоснуться к тебе… и тому подобное. Главный прикол должен был быть в том, что эти слова в равной степени могли применяться и к обычной даме сердца, но на самом деле относились к гитаре. Рюичи так увлёкся подбором подходящих сравнений, что не сразу заметил прибытия пары лидеров.       — Что, нашего лирикиста опять муза покусала? — беззлобно ухмыльнулся Ясухиро, вешая мокрый плащ на гвоздик возле двери. — Такими темпами мы и на второй альбом песен наберём, нэ.       — Ано? Привет, — певец поднял голову и солнечно улыбнулся обоим согруппникам. — А я песню сочиняю… про сложные взаимоотношения гитаристов и их гитар! — и он с лукавой мордахой потряс кипой своих листков.       Первым заржал Оносэ, не вынеся созерцания сложной мимики на лице своего ненаглядного рыжика, получил от него гневный взгляд-молнию, но только ещё пуще захохотал и так, сгибаясь, доковылял до жилого уголка, чтобы повалиться на соломенный татами. Иноуэ, сидевший там, отодвинул в сторону отполированную блестящую гитару и с тёплой улыбкой поерошил осветлённые хайры лидера чистой рукой.       — Между прочим, тебя тоже касается, Джун-кун, — мягко сообщил он побратиму, уставшему смеяться. — Ты ведь тоже… из того же теста.       — Ох, давно я так не веселился, — невольно утёр проступившие слезинки Джей, а потом вдруг крепко сцапал младшего гитариста поперёк торса и завалил на татами, мигом защекотав его под рёбрами. — Вот тебе!       — Джун… Джун, прекрати! — помимо воли смеялся Шинобу, неубедительно отбиваясь от горячих лап басиста. — Ты же знаешь, я не боюсь щекотки.       — Ладно, — Оносэ вовремя вспомнил, что его бывший любовник может просто-напросто приторчать от щекотки, и не стал доводить его до неловкой ситуации, убрал руки. Сел и строго воззрился на него сверху вниз. — Тогда скажи честно, как ты себя чувствуешь?       — Я здоров, Джун-кун. Правда. Мне гораздо лучше… и уж всяко лучше, чем во вторник.       И тихоня кинул быстрый взгляд в сторону сидящего на стуле Кавамуры. Джей только хмыкнул, но больше спрашивать не стал. И так видно, если у его названного братика всё хорошо.       — Смотри у меня, — он шутливо погрозил ритмеру пальцем и обернулся к остальным, которые делали вид, что не умиляются на этих друзяшек. — Ну, так и быть, я не буду отменять выступление… поэтому будем репетировать в полную силу. Кофе есть у нас? — и дылда полез в банку из-под кофе. Шёпотом ругнулся, увидев в ней пакетики с зелёным чаем, взял другую, насыпал себе в кружку пару ложек бурого порошка и включил чайник.       В эту минуту в подвал спустился Ямада — для разнообразия, один. Повесил свой плащ на гвоздик, привычно сделал общий поклон.       — Всем привет…       — Оп-па, а где Момо-тян? — невольно удивился Сугизо, оторвавшись от полировки своей концертной гитары. Пока магазин наверху ещё не закрылся, парни старались не шуметь особо и делали сопутствующую работу.       — Она… приболела немного, — со странной интонацией отозвался драммер, принимаясь собирать свою «кухню».       — Блин, да что ж за поветрие такое! — в сердцах хлопнул себя по коленям лидер.       — Нет-нет, это… ну, по-женски, — совсем смутился Шинья. Как-то в прошлые разы эти моменты оставались без внимания друзей, так что ему ещё не приходилось говорить с ними о таких вещах.       — Радуйся тогда, — с видом знатока хмыкнул Кавамура. — Значит, не залетела ещё.       Согруппники сдавленно загыгыкали, а потом и засмеялись нормально, увидев, что до Ямады тоже дошло и он перестал хмуриться, даже улыбнулся.       — Верно, об этом я как-то не подумал. Ладно, Ино-кун, помоги мне тут немножко…       — Конечно, Шин-кун, — младший гитарист сразу встал с татами и принялся возиться с ударной установкой, чтобы успеть собрать её к закрытию магазина и сразу приступить к репетиции.       Джей допил кофе и вспомнил о финансовом вопросе. Достал деньги из тайника, где спрятал их после прошлого выступления, поделил, как обычно, на шестерых, отдав долю Момоко ударнику. Поскольку сумма была скромной на сей раз, то в заначку откладывать было нечего, но басист принёс справку из банка о состоянии их счёта — сумма там набралась вполне солидная, можно было купить что-то из инструментов и всерьёз договариваться о записи альбома.       — Так что после этого лайва мы даже имеем право на небольшой перерыв… и я как раз съезжу в Токио к Мацумото-сану. Без вас никаких бумаг подписывать не буду, — хмуря красиво ощипанные брови, говорил Оносэ, докуривая сигарету. — Просто расспрошу, какие условия… а потом съездим туда все вместе. Хидэ-сан наш земляк, он хороший человек, честный, он обещал познакомить меня со своим компаньоном, он же драммер в их группе. Хаяши-сан основал собственный лэйбл звукозаписи, чтобы не прогибаться под хозяев уже раскрученных фирм.       — Да-да, я тоже слышал о нём, — кивнул Рюичи и усмехнулся слегка. — «Йош — Стальные Яйца».       Парни немного поржали… а потом начали репетицию. Почти сразу к ним заглянули в гости автомеханики из магазина наверху — они недавно познакомились с музыкантами поближе, когда меняли колесо на микроавтобусе Юсукэ-куна. Гости старались не мешать, сели в жилом уголке и тихонько переговаривались, слушая хорошо сыгравшийся коллектив. Сегодня «Лунаси» не сочиняли нового, а играли готовые вещи, так что было похоже на концерт, и техникам было интересно. Но через полчаса они ушли домой, тепло попрощавшись с соседями.       — А потом, когда мы станем знаменитыми, они с гордостью будут вспоминать, что мы репетировали у них в подвале, — прокомментировал Сугихара, вручную меняя настройки педали для другой песни.       — Вполне возможно, — поддакнул басист.       — Но пока что они даже автографы у нас не попросили. Видать, не очень-то в нас верят, — фыркнул повеселевший Шинья и покосился на молчуна Инорана. Казалось, что после возни с ударной установкой этот тихоня не проронил ни звука, замкнувшись в себе… но, судя по тому, что рыжий Маэстро не ругался на него сегодня, всё было в норме.       — Ну и пусть не верят, — отмахнулся Джей. — Потом будут локти кусать — да уже поздно будет. Мы уедем в Токио… и покорим все Острова! Может быть, нас даже в Америке будут слушать.       — Ишь, замахнулся, — необидно фыркнул Ясухиро… но больше ничего не сказал, блеснув глазами. Его честолюбие тоже желало покорения недостижимых высот.       Доиграв сет-лист до конца, парни прервались на чай с сэндвичами и сделали ещё один прогон — уже без пауз, как на концерте. После чего разошлись спать, чтобы оставить побольше сил на завтрашнее выступление и суету перед ним. Только Оносэ сперва улучил минутку и шепнул своему побратиму на ухо:       — Я тебя очень прошу, Ино-тян, побереги себя, ладно? Ты сильно ослаб за прошлый месяц… и я очень переживаю за тебя.       Не дал ему ничего ответить и ушёл в темноту, оставив Шинобу запирать дверь подвала в компании Соловушки. Спрятав ключ в обычное место, Иноран задумчиво закурил, глядя в сторону станции, куда ушли лидеры. Сегодня ему не хотелось спорить со школьным товарищем, отстаивая свою независимость и самостоятельность. Быть может, всё дело в том, какие именно слова нашёл басист, чтобы озвучить свою просьбу? Это не звучало как шантаж, но гитарист почувствовал, что своим поведением и небрежным отношением к собственному здоровью в самом деле успел серьёзно потрепать нервы любимому братику.       — Ино-кун? — оглянулся Кавамура, который уже сделал несколько шагов в сторону их дома.       — Да… я уже иду, — очнувшись от мыслей, ритмер поспешил туда же.       — Что, ещё одна порция «волшебных» слов, нэ? — лукаво усмехнулся Рюичи, шагая рядом.       — Ано… что-то вроде того, — не стал отпираться тихоня. — Бедный Джун, я ему столько нервов попортил…       — Хм… на самом деле, он вполне тянет на старшего брата, — как бы между прочим поделился своими наблюдениями певец. — Заботливый, бдительный… даже строгий, но в меру.       — Спасибо, Рю-кун, я передам ему твоё мнение, — фыркнул Иноуэ, затушив окурок и сунув его в дарёную пепельницу.       — Это ещё зачем? — шутливо возмутился Кавамура.       — Ему будет приятно.       — А. Ну… ладно тогда.       Они переглянулись и хихикнули, будто заговорщики. Со вчерашнего вечера они старательно не касались скользких тем и вели себя так, словно бы между ними не было неразрешимого конфликта из своих и чужих желаний. Но всё равно, оба думали об этом, и каждый надеялся победить в этом негласном противостоянии характеров. До квартиры дошли молча, завернувшись в дождевики. Осадков сейчас не было, но ветер был очень сырым и часто стряхивал капли с деревьев, так что согруппники благоразумно спрятались в своих плащах.       — После лайва не буду напиваться, — вздохнул Шинобу, вешая свой дождевик на крючок у двери. — А то опять утром голова будет ватная… а я хочу пораньше встать…       — Зачем? Ах да, ты же на море хотел, — сообразил Рюичи, разуваясь. — Ну, тогда и я тоже… не буду особо налегать на выпивку. Всё-таки это для голоса ни разу не полезно.       — А я слышал, что сэмпаи из Гуммы вообще не просыхают, особенно, вокалист, — Иноран прошёл на кухню, мельком подивившись тому, как быстро освоился тут. Поставил чайник и достал из холодильника оставленную на ужин еду.       — Вряд ли у него иная физиология… так что я почти уверен, что на лайвах у него часто бывают проблемы, — небрежно пожал плечами вокалист, но голос его стал жёстче. — Другое дело, что публика на рок-концертах не придаёт особого значения таким тонкостям, как пение больным или сорванным голосом. Слишком мало таких знатоков. Вот, Суги-кун, я уверен, замечает разницу между моим здоровым и не совсем здоровым пением. У него ведь очень тонкий слух… иначе он бы не смог научиться так хорошо играть на скрипке. Кстати, сегодня он вообще не придирался к тебе… нэ? Ино-кун? — только теперь Кавамура заметил, что его сосед снова впал в свою прострацию и стоит возле плиты, не шевелясь. — Эй, ты чего? Блин, ты газ же не включил, а я-то думаю, чего тонкацу не греется? — отодвинув кохая от плиты, Рэйла взял дело в свои руки. Включил конфорку под сковородкой, отрегулировал огонь и снял закипевший чайник с плиты. Но потом снова обернулся к согруппнику. — Ино? Ну, что опять не так? — он обеспокоенно заглянул в остановившиеся глаза тихони, неожиданно влажно блестящие.       — Прости… Рю-кун… — Шинобу отвис, наконец, сморгнул и смущённо отвёл взгляд. — Просто… вспомнил, как ты болел тогда… в первый раз.       — Хм… да, это было не очень приятно, — согласился певец, всё равно не понимая, что именно так расстроило этого странного гитариста. — Впрочем, я сам виноват — не продлил вовремя страховку… и не смог купить нужных лекарств…       — Ты не мог, у тебя не было работы тогда…       — Но деньги-то я уже получил. Только не озаботился прикрыть тылы, а ведь знал, что болячки у меня хронические. Но пришёл ты — и спас меня, — шутливо потормошив соседа, Рюичи с облегчением увидел на его лице ответную улыбку.       — Знаешь, как я тогда испугался… когда ты не пришёл на репу в понедельник? — хмыкнул Иноуэ, выключая газ под сковородкой и раскладывая котлетки по пиалушкам. — Да, мы тогда здорово повздорили, но я чувствовал, что проблема не в этом и что с тобой что-то случилось… даже подумал, что к тебе могла прийти ревнивая любовница с отравленной булавкой…       Соловушка хохотал так, что устал вытирать выступающие слезинки и под конец обессиленно сел прямо на пол, схватившись за живот.       — Ох… блин… ну тебя… уффф… как я… теперь… петь-то буду… завтра? — еле выговорил он, с трудом отдышавшись. — Диафрагма болит аж…       — Прости, пожалуйста, Рю-кун, — в голосе тихони не было ни капли раскаяния. Кавамура слышал эти смешинки в его голосе и только погрозил кулаком, не в силах произнести хоть слово ещё, чтобы не рассмеяться снова. — Садись есть, пока не остыло.       Успокоиться получилось не сразу, но вокалист умел справляться с такими моментами, несколько секунд дышал правильно и глубоко, а потом вымыл руки и сел за стол.       — Когда и пожрать, как не на ночь глядя, — философски произнёс он, а потом опять усмехнулся. — Ну и воображение у тебя, Ино-кун. Впору тебе самому песни сочинять. «Твоя ревность опасна, как ядовитая булавка, что прячется в узле твоих волос!» — продекламировал он, сочиняя на ходу. Ритмер снова одарил его взглядом, в котором читалось неприкрытое восхищение поэтическим даром Соловушки… но на сей раз даже не стал ничего говорить — хватит с этого выпендрёжника комплиментов на сегодня.       Ужинали быстро, чтобы поскорее лечь спать, ведь завтра был трудный день. Оба музыканта уже привыкли к предконцертной суете, но всё равно уставали от беготни с инструментами, проводами и костюмами. Пора было заводить собственный стафф, но до подписания контракта с лэйблом это могло вызвать дополнительные финансовые проблемы, и группа единодушно согласилась потерпеть. Момоко была хорошей помощницей, и пока что справлялась со своими обязанностями — обеспечивала согруппников едой, бегая в ближайшую едальню, и помогала им с макияжем и шмотками.       — Ох, тяжело будет завтра, если Момо-тян не сможет прийти, — высказал вслух свои опасения Иноран, взявшийся ополоснуть посуду. Рюичи не нашёл аргументов сейчас, чтобы помешать соседу, ведь тот вроде бы уже вполне окреп и не нуждался в дополнительном отдыхе.       — Нэ, у моих знакомых девушек бывало по-разному, — отозвался Кавамура, не торопясь уходить с кухни, хотя ему пора было мыться. — У одних болел живот, у других нет… третьи психовали, если случались небольшие задержки… если ты понимаешь, о чём я…       — Кхм, — смущённо кашлянул младший гитарист, но пояснил: — Если честно, то очень смутно.       — Ну, э… — Рэйла почесал в затылке, подбирая слова. — Долго объяснять, как-нибудь потом. В общем, если коротко, они боялись, что забеременели.       — А, я понял, — поспешно покивал Шинобу, чтобы не вдаваться в неинтересные ему интимные подробности.       — Да… только я теперь не совсем уверен, что это не было попытками меня… хмм… ну, привязать к себе. «Ложная беременность», вот.       Выключив воду, Иноуэ обернулся и внимательно посмотрел на вокалиста, который, кажется, с прошлого вечера успел многое обдумать и кардинально пересмотрел своё недавнее прошлое. И, судя по всему, пришёл к неутешительным выводам. Но ритмер не хотел портить этот уютный домашний вечер, поэтому снова пошутил.       — Что ж, по крайней мере, со мной таких проблем можно не опасаться, — фыркнул он и, протянув руку, поерошил густые хайры певца. — Иди мыться, чего ты ждёшь?       Рюичи улыбнулся почти весело, но не ответил на шутку. Только предложил:       — Мы можем и вместе мыться. Чего, собственно, ты будешь меня ждать?       — Прости, Рю-кун, — посмурнел тихоня, доставая сигареты из кармана, — я слишком долго был вынужден пользоваться общественными банями… и очень хотел бы иметь возможность мыться в одиночестве. Не обижайся, пожалуйста, мне приятно, что ты хочешь чаще видеть меня голым… но…       До вокалиста только теперь дошло, как можно истолковать его инициативу, и он снова заржал, закрыв лицо руками, изображая фэйспалм. Но в этот раз быстро угомонился, увидев, что сосед собрался курить на крыльцо.       — Так, погоди. Я не смогу спокойно мыться, пока ты не вернёшься в дом, — он недовольно нахмурился, преградил гитаристу дорогу и осуждающе ткнул его пальцем в плечо.       — Со мной всё нормально сейчас, я не уйду, — мягко успокоил его Ино и добавил с лукавым прищуром: — Впрочем, ты можешь пойти со мной, посторожить.       — Пфф, вот ещё! Пускай тебя Джей сторожит, — тут же ощетинился Рэйла, но дорогу не уступил.       — Ано… есть и другой способ… заглушить зов моря, — игривая улыбка совершенно преобразила лицо тихони, оно словно озарилось изнутри мягким светом. Кавамура, этот ценитель улыбок, не мог не среагировать на это маленькое чудо, потянулся к Шинобу сам, будто заворожённый… интуитивно догадавшись, что это за другой способ удержать витающего в облаках партнёра от необдуманных действий. Сам прильнул к зовущим губам своими губами, ненадолго приласкав их чувственным поцелуем… потом чуть отстранился.       — Точно не уйдёшь?       — Точно. Я быстро.       — Пять минут.       — Хорошо. Прости ещё раз, Рю-кун.       — Иди уже.       И певец первым скрылся в ванной, задвинув дверь поплотнее. Иноран покачал головой, сунул ноги в шлёпанцы и вышел на крылечко. На улице снова моросил назойливый дождик, но сейчас ничто не могло увести рассеянного гитариста от дома, где его ждал любимый человек. Пускай его чувства не взаимны, но они оба стали гораздо ближе друг к другу за эти два месяца.       Даже не выкурив всю сигарету, ритмер затушил окурок и вернулся в дом. Думал он недолго, стукнулся в дверь и почти сразу вошёл в ванную. Встал у порога и принялся неторопливо раздеваться.       — Ано? Что, передумал? — в голосе Рюичи в равной доли слышались облегчение и ехидство. Он сидел на единственной фуроису (вторую Шинобу всё ещё не купил себе) и возился с волосами, тщательно вспенивая на них шампунь. Во флаконе оставалось совсем немного, и остатки он размазал по телу вместо мыла — чего добру пропадать?       — Ага, — спокойно отозвался Ино, оставшись в одних трусах, и подошёл к сидящему. — Решил воспользоваться твоим щедрым предложением. К тому же, я тоже хочу чаще видеть тебя голым.       Облив себя из душа, он уселся на край пустой офуро и принялся неспешно намыливать свою мочалку. При этом он не сводил жадного пристального взгляда с тела Кавамуры, который сперва хихикал из-за того, что стеснительный сосед моется прямо в трусах… а потом умолк и отвернулся, чтобы начать ополаскиваться. Но и спиной продолжал чувствовать этот пылкий взгляд.       — Ты на мне дырку прожжёшь, — фыркнул он, в очередной раз обернувшись и увидев, что согруппник продолжает на него пялиться.       — Извини, — Иноуэ, наконец, опустил глаза долу, но Соловушка прекрасно слышал, что этот гитарилла не чует за собой никакой вины. — Я потому и предпочитаю мыться отдельно. И тебе спокойнее, и мне меньше соблазна.       Он уже намылился полностью и нанёс какой-то из шампуней на свои отросшие ниже лопаток волосы, но всё равно было заметно, что Шинобу уже возбуждён, — брифы сильно оттопырились спереди, и мокрая ткань обрисовывала понятный силуэт.       «Забавное ощущение, — мелькнула мысль в голове Рэйлы, — быть объектом вожделения парня, который сам меня стесняется так, что даже моется в трусах. М-да… а ведь раньше меня ужасно злили наглые парни, которые пытались ко мне подкатывать. Их пошлые ухмылочки и грязные намёки бесили меня до зуда в кулаках… почему же теперь всё иначе? Почему я делал это с Ино? Почему трогал его сам и позволил ему прикасаться к себе? И едва не дошло до секса… Что со мной? Или всё дело в нём? В том, что он не пошлый и не наглый… в том, что он всерьёз любит меня… нэ?»       — Ладно, не буду тебе мешать, — Рюичи быстро ополоснулся, тщательно прополоскал свою вьющуюся гриву и завернулся в два полотенца — одно на бёдрах, второе на голове. — Домывайся быстрее — и спать. Завтра дофига дел.       — Хай, — негромко отозвался Иноран, проводил соседа взглядом и продолжил мыться, но уже быстрее, не растягивая процесс. Мокрое бельё он снял и простирнул руками сразу, повесил на сушилку возле окна, до половины заклеенного тонкой полупрозрачной бумагой — защитой от случайных взглядов с улицы. Возбуждение, вызванное наблюдением за моющимся партнёром, ритмер предпочёл снять рукой, потому что не был уверен в том, что Кавамура захочет ему помочь снова… да и время было уже позднее.       По приходу в спальню гитарист снова застал певца за расчёсыванием волос.       — Помочь, нэ?       Зная независимый характер Рэйлы, он был почти уверен, что тот откажется… но согруппник его снова удивил.       — А давай. У тебя и впрямь неплохо получается.       Приняв из рук Соловушки расчёску, Ино поудобнее устроился позади него и принялся мягко разбирать влажные пряди, легко пропуская их между пальцами, — и те послушно распутывались, словно бы сами. Вся процедура заняла не больше пары минут, после чего младший отложил расчёску в сторону.       — Вот и всё…       — Спасибо…       Шинобу достал из сумки свой новый пластмассовый гребень и несколькими движениями собрал свои хайры в хвост на затылке, перехватив его резинкой. Потом уже лёг, укрывшись простынёй до пояса и закрыл глаза, чтобы не смотреть лишний раз на источник своего соблазна. Рюичи тоже возился, укладываясь, похмыкал, видя это показное смирение… тоже лёг и выключил свет.       — Оясуми, Ино-кун.       — Оясуми, Рю-кун… Ты будильник поставил, нэ?       — Ксо…       Послышалась новая возня в темноте — Кавамура переставлял будильник на пораньше, чтобы успеть собраться и позавтракать… и сделать ещё кое-что важное. Но обнимать соседа он не стал — слишком жарко… да и сам ритмер не нарушал сегодня границ личного пространства певца.       Впрочем, это не помешало им проснуться утром под одной простынкой — ветер за окном усилился, и воздух в комнате посвежел, заставив парней искать друг у друга тепло…       В маленькой гримёрке скромного клуба было тесно и накурено, но никто не морщился — все уже привыкли, даже Момоко. Несмотря на лёгкое недомогание, она всё же приехала вместе с ребятами сюда, чтобы помогать, как обычно. И даже была внутренне готова к плоским шуточкам в свой адрес, но музыканты были так рады тому, что она вообще пришла, что не стали её подкалывать по поводу несостоявшейся беременности.       После короткого, но насыщенного эмоциями лайва, все отдыхали, заправляясь пивом и солёными закусками, только вокалист пил воду, а Иноран, ополовинив свою банку, отставил её в сторону и задумчиво курил.       — Нэ, Ино-кун, ты чего смурной опять? И не пьёшь почти, — подал голос басист, заметив это.       — На море хочу, — ровным тоном отозвался младший гитарист и пояснил, предупреждая другие вопросы: — Хочу завтра поехать куда-нибудь на побережье, погулять… и не хочу мучиться похмельем с утра.       — А, вон как…       Джун ещё несколько секунд побуравил взглядом это лицо, знакомое до последней родинки, но не стал больше ничего спрашивать. Даже если они там с этим Соловушкой завяжут более тесные отношения, он не станет вмешиваться и узнавать подробности. Если только эти отношения не будут грозить срывом работы. Пока что, однако, внутренний настрой тихони изменился к лучшему, и Сугизо почти перестал к нему цепляться. Почти — потому что этот рыжий перфекционист цеплялся ко всем, если считал, что группа может лучше. И ведь это работало, давало результаты.       Отдохнув немного, парни принялись собирать свои инструменты и таскать их в машину Юсукэ-куна. После третьего концерта подряд, когда заработок Лунаси стал стабильнее, лидер принял решение платить небольшую сумму водителю, чтобы он не отказался возить их поздними вечерами. Сэмпай сразу повеселел и охотнее помогал друзьям, даже участвовал в погрузке и выгрузке тяжёлого оборудования группы.       — Когда уже альбом запишете? Я бы хотел послушать чистовик… хотя мне и так ваши выступления нравятся, — крутя баранку, трепался шофёр.       — Скоро… если ками будут добры к нам, — ответил Джей и незаметно сделал жест от сглаза — чтобы не просёк скрипач. Ещё посмеётся опять над его суеверностью, рыжая бестия.       Рюичи снова сидел на одном кресле с Шинобу, но сегодня он легонько придерживал засыпающего согруппника за плечи, благо, на них всё равно никто не смотрел. Со вчерашнего вечера они не поднимали запретных тем, но часто обменивались задумчивыми взглядами. Каждый про себя решал свою задачу, каждый хотел сломить упрямство другого и получить желаемое.       — Не спи, Ино-кун, ещё рано, — тихонько шепнул вокалюга соседу. От его волос пахло лаком и сигаретным дымом, но Кавамура почти привык к этому букету ароматов.       — Мм? — ритмер встрепенулся, с трудом оторвав отяжелевшую голову от жёсткого плеча певца. — Я не сплю.       — Угу, я вижу. Потерпи немного, скоро приедем…       Выгружались под дождём, таская вещи сразу вниз, в подвальную студию, не оставляя их мокнуть на земле. Несмотря на хорошие чехлы и влагонепроницаемые кофры канагавские ливни так и норовили попортить дорогостоящие инструменты своей назойливостью и непредсказуемостью. Хорошо ещё, что погрузились юные рокеры посуху, удачно попали в короткое затишье.       — Уффф, вот же западло, — скинув плащ, Ямада повесил его на гвоздь, рядом с дождевиком Момоко. — Удачно всё же, что я новые чехлы для барабанов купил до сезона дождей. Кстати, вот и проверим, хорошо ли держат герметичность…       И ударник принялся возиться с одним из томов, пытаясь понять, не попала ли вода внутрь, под чехол. Судя по тому, что он не начал ругаться, — всё было в порядке. Оносэ тем временем посчитал и разделил поровну свежую получку, а потом объявил планы на ближайшие дни.       — Значит так… завтра отдыхаем, как обычно, а послезавтра я съезжу в Токио к Хидэ-сану. В понедельник встречаемся здесь после двух — я думаю, нам будет, что обсудить всем вместе. Ино-кун, — басист строго посмотрел на своего побратима, — отзвонись завтра Суги-куну, когда вернёшься с моря. Пожалуйста, — добавил он, пресекая все возможные возражения этого тихони.       Пришлось кивнуть, чтобы не злить Джуна.       — Хай.       Обсудив остальные рабочие детали, музыканты разъехались по домам, покуда ещё не перестали ездить электрички, а двое соседей заперли подвал и потопали к себе, поплотнее закутавшись в непромокаемые плащи. Сонливость ненадолго отступила, Иноуэ глубоко вдыхал мокрый воздух, но на сей раз не выпадал в астрал, а шёл рядом с Рюичи, бок о бок. Если бы они не так хорошо знали дорогу, то вполне могли бы решить, что заблудились, но вскоре уже вырулили на знакомую улочку, где стояла гостеприимная рамэнная. Заведение, конечно же, было уже закрыто, но парни заранее затарились едой, чтобы поужинать после лайва.       — Наконец-то! Курить хочу — ужас, — оказавшись под знакомым навесом крыльца, Шинобу откинул капюшон дождевика и расстегнул его, чтобы достать из карманов сигареты и зажигалку.       — А чего там не покурил? — резонно спросил Кавамура, остановившись рядом. Он уже отпер дверь, но не спешил заходить внутрь. Держал свой плащ на вытянутой руке, в слабом свете ближайшего фонаря глядя на то, как курит его сожитель.       — Там не хотел ещё, — пожал тот плечами. — А ты чего ждёшь? Меня пасёшь, нэ?       — Не видишь? Дождевик отряхиваю, — буркнул вокалист, недовольный тем, что его ловкий манёвр раскусили.       — Рю-кун… теперь и ты меня за психа держишь, — без наезда, грустно констатировал гитарист, опустив голову. — И самое обидное, что ты прав… И Джун прав, веля мне отзваниваться… У меня совсем крыша поехала… за эти два месяца, — он потушил сигарету под струйкой воды, стекающей с козырька, и кинул мокрый окурок в консервную банку, которая выполняла тут роль стационарной пепельницы.       — Ну, нормально выходит! — фыркнул Рэйла, войдя в дом вслед за тихоней. — Я же ещё и виноват оказался.       — Нет-нет, Соловушка, ты совсем не виноват в том, что ты такой красивый и талантливый, — закрыв дверь и оказавшись в тесной прихожей, Иноран скинул свой дождевик прямо на пол, чтобы поймать любовника в объятия, прижать собой к стене и покрыть его шею чувственными поцелуями. Певец промедлил всего пару секунд, не сразу начал сопротивление… а потом желание дать отпор этому ласковому натиску и вовсе пропало, он тихо застонал, ощутив сильные пальцы Ино на своих бёдрах.       Однако же, нападение закончилось так же внезапно, как и началось. Ритмер отступил сам, прислонился спиной к противоположной стенке, любуясь результатом своих экспериментов по соблазнению закоренелого натурала. Картина приятно радовала взор: Кавамура стоял, цепляясь лопатками за стенку, пылая скулами, на шее — розоватые пятна от поцелуев, глаза томно поблёскивают в узких щёлочках между веками.       — Хулиган… наглец, — со смешком выдохнул Рюичи, осознав, что продолжения не будет — не сейчас, во всяком случае, когда оба довольно сильно устали после работы.       — Ано… Мне показалось, или ты в самом деле не очень-то сопротивлялся? — приподнял брови Шинобу.       — Хм… а что, можно было дать поддых? Ладно, в следующий раз так и сделаю, — вокалист уже почти пришёл в себя, отлип от стены и сделал шаг в сторону кухни. — Плащ подними с пола… и лужу вытри. Донжуан, блин.       Младший проводил его взглядом, отмечая про себя не очень уверенную походку соседа. Ещё бы — штаны-то ему тесноваты стали. Подняв с пола свой дождевик, Иноуэ разок тряхнул его над ковриком и тоже повесил на крючок, а лужу решил не вытирать — сама высохнет, не так уж и много натекло.       Усталость помогла певцу справиться с накатившим возбуждением, да и жрать хотелось всё сильнее… а ещё они собирались лечь пораньше. Разогрев в кастрюльке две порции рамэна, он поделил его на две пиалы, влил в свою порцию сырое яйцо и быстро перемешал, чтобы получше запеклось в горячей лапше с бульоном. Гитарист сел напротив и вяло ковырялся палочками в своей пиале.       — Надеюсь, про поддых было шуткой? — негромко спросил он, не поднимая глаз.       — Хм, — Соловушка дожевал шмат лапши, проглотил и отозвался задумчиво: — Ну да, бить тебя нельзя… но надо же мне как-то… оказывать сопротивление твоим… хулиганским поползновениям? Иначе ведь ты можешь решить, будто бы я тоже хочу… мм… этого.       — А ты разве не хочешь? — тихоня пристально взглянул в лицо соседа, и тот поспешил отвести взгляд. — Ты хочешь. Но боишься, хотя я тебе обещал, что бояться нечего.       — Я хочу нормального секса, вот что я хочу, — буркнул Рюичи и снова набил рот едой.       На кухне стало тихо, только постукивали палочки о края глиняных пиалушек.       — Пойду, башку помою, а то от лака вся зудит, — Иноран поднялся первым.       — Куда? Ты ж не доел, — тормознул его вокалист, ухватив за запястье.       — Я уже наелся, спасибо. Больше не хочу, — глядя в пол, ровным тоном отозвался ритмер.       — Ага, а потом опять в обморок упадёшь? — сузил глаза Кавамура. — Поешь нормально, Ино-кун. Мне что, уговаривать тебя? Может, угрожать?       — Аппетита нет, — пожал одним плечом Шинобу, не пытаясь вырвать другую руку из захвата.       — Да ну? А там, в коридоре, ты был готов меня сожрать, — напомнил старший и с удовлетворением заметил слабый румянец, проступивший на бледных скулах соседа. — Что-то ты слишком быстро потерял аппетит.       — У меня часто бывает такое, — не поднимая глаз, объяснил Ино. — Резкие перепады настроения… Я же Весы.       — А по-моему, это обыкновенный эмоциональный шантаж! — рявкнул Рэйла, которого ещё дома достали матушкины разговоры о гороскопах и судьбе. — Плавали — знаем! Я этих капризов с девицами наелся — во! — он чиркнул себя ногтем по горлу.       — Это не шантаж, Рю-кун, — гитарист, наконец, пошевелился, чтобы высвободить своё запястье. — Я просто устал… и мне надо в душ. Если я захочу есть — я погрею и поем.       На такое певец не нашёлся, что ответить, но поставил себе галочку — проследить за этим тихоней, чтоб тот не натворил опять чего. Шаги Инорана прозвучали за стенкой, в ванной комнате, потом загудел газовый водогрей… Рюичи быстро сполоснул посуду, убрал продукты в холодильник и, на всякий случай, незаметно заглянул в ванную. Сосед стоял в душевом углу и поливал себя тёплой водой, но почти сразу обернулся, будто почуяв взгляд в спину. С трудом сдержав смешок, Соловушка тихонько отошёл от двери и сел на ступеньках лестницы.       «Как будто бы я за ним подглядываю. Хе-хе, интересно, а он за мной не подглядывал раньше? Вот умора-то… вроде бы взрослые парни, а ведём себя оба, как… как я не знаю кто. Хоть песню пиши…»       Он даже хотел сходить за листочком и карандашом, но тут муза упорхнула, оставив в голове кашу из обрывков мыслей. Решив забить сегодня на мытьё, Кавамура поднялся наверх и, раздевшись, лёг на свою половину футона. Шинобу явился минут через пять, одетый в новый тонкий халат, купленный недавно. Промокнув волосы в полотенце ещё раз, он сел на край постели, наскоро расчесал их и скрутил в узелок, чтоб не мешались. Потом покосился на согруппника и скинул с плеч халат.       — Подсматривал за мной, нэ?       — Вот ещё! Делать мне нечего! — фыркнул вокалист, но не очень убедительно, поэтому сам же и признался: — Просто следил, чтоб ты там не утопился в ванне.       — Ну-ну. Между прочим, я за тобой не подглядывал, — поддел Иноуэ, ложась и укрывая только бёдра краем простыни. Щёлкнул выключатель, погружая спальню во мрак июльской ночи.       — А чего ж так? — несмотря на общую сонливость, Рюичи хотелось оставить последнее слово за собой.       — Я же не вуайерист. Я, скорее, чикан, — насмешливо отозвался этот тихоня и подтвердил свои слова тем, что ласково погладил партнёра по груди. Получил заслуженный шлепок по пальцам, убрал руку, но недалеко.       — Полегчало хоть?       — Да… спасибо, Рю-кун. Завтра побуду на море — заряжусь энергией хоть ненадолго…       — Ладно… Будильник на сколько ставить?       — Ано… ты правда поедешь со мной?       — Блин, тебя же одного отпускать нельзя! — недовольно проворчал певец, крутя в руках маленький будильник со светящимися стрелками и цифрами.       — Ну… давай на девять… или десять…       — Согласен… хммм… Успеем выспаться… ыыыаах… мм…       Едва не выронив будильник, Кавамура зевнул и отрубился, тихо засопев, поэтому уже не почувствовал, как Ино подкатился ближе и, обняв своего любимого горлопана со спины, уткнулся лицом в его лопатки, чтобы тоже уснуть…