Двойное дно.

«Мы отворачиваемся от всего, что знаем и что боимся». Стивен Кинг "Мешок с костями". Я не умею радоваться каждому новому дню в этой жизни. Я просто не умею этого делать. Моя жизнь проведена во множестве комнат ожидания, и если это божья воля, то неплохо ему было бы подать в отставку и уступить место кому-нибудь более адекватному. «Дорогой господь! Как скоро мы уже встретимся? Надеюсь, у тебя там еще будут свободные места в конце этой недели? Твой лучший друг – Билли». Парень откинул голову назад и усмехнулся своей мысли. Мимо скамейки, на которой он сидел, пронеслись несколько человек на роликах, а за ними еще несколько на велосипедах. Невысокий мужчина средних лет, держал за руку маленького ребенка. Они тоже прошли мимо Билли. Парень ревностно посмотрел им вслед. Он знал, что там у него есть еще одна жизнь, которую он был вынужден оставить. Но, черт подери, она есть! И очень жаль, что он не может просто посмотреть на эту жизнь со стороны. Где-то рядом раздался радостный лай. Парень повернул голову на звук. Рокки радостно бежал, виляя хвостом и разглядывая людей в парке. Он добежал до лавки и положил морду на колено хозяина. Билли рассеянно погладил собаку. - Какая прелесть! Надеюсь, ты его не от отчаянья завел? На этот вопрос Билли улыбнулся и повернул голову к человеку, который присел рядом с ним. Майк изменился. Его лицо стало еще более худым и неестественным. Он словно сжался на эти четыре года. Изменил себя… А глаза, все те же… Добрые. Рокки поджал хвост и замер, готовый отпрыгнуть в сторону. Майк наклонился и жестом начал подзывать к себе собаку. - Он весьма стеснителен, - Билли пожал плечами. Майк отодвинулся на другую сторону скамейки и похлопал рядом с собой. - Иди сюда, хороший, давай! Рокки наклонил голову и с сомнением посмотрел на блондина. Билли протянул руку и снова погладил его. Рокки взвизгнул и наклонился, припадая на передние лапы и виляя хвостом. - Чем больше ты будешь приставать к нему, тем сильней он будет тебя бояться, - пояснил Армстронг, обращаясь к другу. - Попробуй не обращать на него внимания, и может быть тогда он решить тебе довериться. Майк выпрямился. От его движения собака отползла назад. - Он всегда такой боязливый? – блондин повернулся к другу. - С того момента, как я его взял, - Билли закурил. - Я просто увидел объявление в газете. Никто не хотел брать его, и поэтому его собирались усыпить. Майк дернул вниз уголками губ. - Он агрессивный? - Нет, - Билли улыбнулся. - Он даже не пытается кусаться. Его просто забили. Он дрожал и скулил каждый раз, когда я пытался приблизиться к нему. У собак из питомника часто сломана психика. Майк удивленно вскинул брови. - Что с ним случилось? - Я не спрашивал, - Билли выдохнул сигаретный дым. - Мне не хочется это знать. В жизни есть слишком много вещей, о которых мне бы знать не хотелось. Я потом просто тогда не смогу о них забыть…Незнание – это, конечно, не радость, но иногда дает мне возможность спокойно спать по ночам. Майк опустил глаза. - А ты разве забыл? Билли резко повернул к нему голову. Он понимал, что имеет в виду друг. Блондин продолжил: - А ты разве забыл, о чем именно не хотел знать? Билли отвел глаза и снова посмотрел на мужчину с ребенком, которые гуляли по асфальтированной дороге. - Нет, не забыл… Просто, теперь не знаю, есть ли вообще смысл… Шанс… Майк перевел взгляд на Рокки. Пес лежал около ног хозяина и тяжело дышал высунув язык. - Ты мне сказал, что если я не буду обращать внимание на Рокки, он, возможно, подойдет ко мне. Но ведь это в какой-то степени значило, что возможно, он ко мне и не подойдет. Но все же, вероятность того, что подойдет – существует, - парень почесал затылок. - Значит… и у тебя есть вероятность… - Вероятность невозможного… - улыбнулся Билли и сильно соединил ладони в замок. Майк положил другу руку на плечо и ободряюще встряхнул. - Рокки - очень хороший пес… Уверен, он бы очень понравился твоему сыну. Билли согнулся и снова часто задышал, прижимая к сердцу ладонь. Он обо всем знал. Но он боялся сказать себе об этом. - Ты видел его? – Армстронг умоляюще посмотрел в глаза друга. Майк слабо улыбнулся. - Да… Такой красивый… Ему ничего не досталось от Джессики. Он – ты. Билли опустил лицо в ладони и слабо застонал. - Его обижают, Билли, - продолжил Причард. - Считают ненормальным, потому что у него нет отца, а родители их, знают, кто его отец, и даже не пытаются переубедить своих выродков. Билли сильно стиснул зубы. - Как долго ты собираешься шляться по этому чужому городу, словно тень отца Гамлета?! – не унимался Майк. - Окружающие даже не знают твоего настоящего имени, словно настоящего тебя и не существовало! - Так надо… - тихо ответил Билли. - Просто надо. Понимаешь? Майк слабо улыбнулся. - Знаешь, что я скажу тебе, дружище? Раз уж ты начал это безумие, то наверное было бы нормально завершить его тоже очень безумно… Билли непонимающе уставился на друга. Майк встал со скамейки и сделал несколько шагов вперед. - Шериф Брукс умер… Неделю назад… Или, есть еще люди, которые запретили тебе возвращаться назад? «London Bridge is falling down, Falling down, falling down. Bridge is falling down, My fair lady. . Take a key and lock her up, Lock her up, lock her up. Take a key and lock her up, My fair lady». Джессика улыбнулась, смотря на своего четырехлетнего сына, который стоял в середине хора, энергично открывая рот, пропевая слова старой детской песенки вместе с остальными детьми. Она когда-то так же стояла в хоре и пела эту забавную песенку про падающий Лондонский мост. Сколько воспоминаний детства хранила в себе эта песня. Такие добрые воспоминания. «Лондонский мост падает,. Падает, падает…» Джессика закрыла глаза, представляя себе эту картину. Мост – словно жизнь. Вот он – стоит… И вот он – падает… Рушится… «Лондонский мост падает, Моя милая леди». Джессика вдруг вспомнила легенду, которая когда-то породила эту песню. Для того, чтобы мост простоял долго и не разрушился, в него живьем замуровали девушку. «Леди» - как ее называли в этой песне. Замуровали в холодный камень и не дали возможности решать. «Мне тоже не дали решить свою судьбу» - девушка сжала в руках ремень от сумки, - «А кому это вообще нужно-то было?» Она снова подняла глаза и посмотрела на сына. Он так был похож на НЕГО. Те же глаза, тот же нос, волосы, губы. Малыш продолжал петь, невольно дотрагиваясь до уже почти зажившего фингала под глазом. Он слишком часто дрался. Почему? Он Джессике не рассказывал. «Прости мама, я не буду так больше», - единственное, что каждый раз слышала Джессика, и все равно он снова и снова приходил с новыми синяками. Песня закончилась, и дети под шумные аплодисменты спустились со сцены. Мальчик подбежал к матери и, взяв ее за руку, потянул к выходу. - Эйдан? – Джессика встала со стула и пошла за сыном. - Что случилось? - Ничего, мама, я просто хочу домой, - мальчик даже не обернулся. Они шли молча по тротуару и держались за руки. Эйдан то и дело постоянно трогал пальцами свой заживающий фингал. - Мама, - неожиданно начал он. - А где мой папа? Джессика тяжело вздохнула. Не сказать, что она была удивлена этим вопросом. За четыре года, Эйдан ни разу не спросил об этом, и она допускала, что скоро он захочет знать. - Ребята говорят, что папа был очень плохим, и что он из-за этого умер, - продолжил мальчик, и Джессика услышала, как его голос слезливо дрогнул. Девушка обошла сына и присела напротив его на корточки. - Эйдан, люди могут говорить многое, но знай – папа жив! Что бы тебе не говорили – он жив, и я уверена в этом так же, как и в том, что он – самый лучший человек на свете. Не верь никому сынок… Это неправда! - Я и не верю, - мальчик устало потер влажные глаза. - Не ругай меня больше за то, что я бью ребят во дворе. Я это делаю, потому что они говорят неправду про моего папу. Я знал, что они врут и поэтому спросил у тебя. Теперь я точно знаю, что мой папа хороший и тем более не трус! Джессика погладила сына по волосам и улыбнулась. Несколько слез скатились по ее щекам, и она отвернулась, чтобы сын их не увидел. Эйдан ухватился за ее шею руками и тихо произнес: - Я хочу, чтобы когда-нибудь папа приехал и забрал нас отсюда. Джессика поцеловала сына в голову и встала на ноги. «Если бы ты знал малыш, как я этого хочу…» «Настанет день, и я увезу его отсюда. Увезу и дам все, что только смогу дать. Он – единственное, что ты мне оставил. Спасибо…» Джессика захлопнула книжку и посмотрела в окно. «Если пройдет еще один год, и я ничего не узнаю про тебя, я просто сойду с ума!» Она чувствовала ярость и мутное раздражение. Ей так хотелось быть рядом с ним. Хотя бы просто подглядеть или подслушать… Шаги на лестничной клетке. Неуверенные… Знакомые… Сердце девушки забилось сильней. Она встала со стула и осторожно подошла к двери. Правда? Ошибка? Джессика прислонила ухо к двери и оперлась на нее ладонью. Она слышала его прерывистое, короткое дыхание. В голове – бардак. Девушка резко распахнула дверь, и ее обдал знакомый горький запах.