но только не забудь рассказать о том,
что ты ей врал
— Она в Казани? — это единственное, что приходит на ум первое спросить у Вики, а тот лишь молчит в ответ и тянет время, отводит взгляд. — Хватит тянуть, ты же знаешь, что я только раздражаюсь и злюсь от этого. Ты сам создал эту ситуацию. Я просто пытаюсь понять, что снова не так. — Да, она тут, — с полной пустотой во взгляде отвечает Бессмертных. Ей вдруг захотелось поразмышлять о норме и патологии в этот момент. Только вот нормы она совершенно никак не может найти, к сожалению. Систематическая ложь в теме того, с кем он общается разве когда-либо являлась нормой в отношениях между людьми, старающихся выстроить здоровые отношения? Систематическое возвращение к человеку, с которым ты когда-то разрывал отношения и говорил, что и в общем общаться не совсем хотел. Состоявшиеся и сложенные отношения, вымученные в непониманиях, страхах и скандалах на первых порах. Построенные на прощении, осознанности и принятии. Слёзы, истерики и многочасовые разговоры. Разборы ситуаций, безусловная поддержка и тотальное погружение в жизни друг друга. Психотерапевт, сеансы, поездки и один репетитор. Родители, таблетки и строгое наказание как их пить. Осознание правильности своих действий и готовность идти дальше. Принятие своих чувств и доверие человеку. Переезд и полная идиллия не только на первых порах, но уже и на протяжении определённого времени. Стабильность. Компания друзей. Два близких друга, к которым ты можешь ввалиться в ночи и высказать всё, что у тебя на душе. Две подруги, которые за всё это время стали такими близкими и родными, что уже и нет разделения, они все как сёстры и братья. Планы на день, неделю и жизнь. Всё, что происходит приводит в дикий восторг от того, что это сделали они. Вдвоём. Несмотря ни на что. Вторая совместная поездка. Вторая аналогичная ситуация. И… пропасть. — Ты понимаешь, там такое дело… — начинает Ваня, вновь пытаясь спасти ситуацию хоть как-то, хотя внутри и понимает, что сейчас это будет явно бесполезно. — Понимаю, Вань. Дело в том, что ты рушишь всё, что мы построили. Пожалуйста, спустись на ресепшен и возьми себе другой номер. — Зачем ты так рубишь всё? — Зачем ты снова возвращаешься к прошлому? — Я не знаю, — и лишь стыдливо опускает глаза. Ему трудно понять почему или… честно признаться самому же себе? — я же тебя люблю. — Именно поэтому ты тратишь всё своё свободное время, чтобы находиться в телефоне, чтобы отвечать Даше. Всё, Вань, прошу, ты же только сейчас сам себя закапываешь больше. И он уходит, предварительно собрав сумку. Они больше не разговаривают. Пока он собирался, Вика просто сидела на кровати и молча наблюдала за ним, думая лишь о том, что делать дальше. Она только закончила школу, сдала экзамены и была безмерно счастлива тому, что во взрослую жизнь с ней входят её самые близкие. У них такая прекрасная компания, отношения, но они продолжают быть рядом и держаться вместе. Они все идут в разные места, но даже и не думают о том, чтобы расставаться, а наоборот, ищут разные способы, чтобы быть ближе. И снова у всех всё «хорошо», а у неё всё «плохо». Чёрт. Стук от захлопывающейся двери приводит её в чувства, и она вдруг понимает, по-настоящему понимает, что осталась одна в номере. Никто из компании не знает, что произошло. Скоро Амина всех будут собирать на прогулку по музеям, а тут такое. Слёзы сами по себе хлынули из глаз, ибо справиться по-другому сил абсолютно нет никаких. Внутри всё будто покрылось грязью, а сам номер захламился так, что требует уборки. Грязно, очень грязно. Что же делать? Хотелось бы конечно, чтобы сообщение по типу: «Ребят, мы с Ваней поругались. Он, кажется, изменил мне с Дашей, но всё нормально, идите просто гулять без нас» сработало, но это дохлый номер.лохматая, 14:44
амин, произошёл полный пиздец
ты сможешь ко мне прийти?
меня больше нет и не будет
я ухожу, как и уходит зима
— Он Коле может что-то говорил? — вопрошает вдруг Вика. — например, что устал от меня или то, что Дашу никак забыть не может. Я даже не знаю. — Я сама, честно, не знаю… меня в ужас привело всё то, что ты сейчас рассказала, — заключает подруга, тяжело вздыхая. — Я не знаю, как так может быть: с виду всё хорошо, а в рандомный момент я получаю вот такое, — наступает уже состояние истерики, когда твой организм абсолютно выходит из-под контроля и ты не можешь ни слышать, ни видеть ничего, что происходит вокруг. Внутри лишь вновь эта пустота и полное бессилие от того, что она не понимает куда себя деть. Она правда не хочет винить никого в том, что происходит, но у неё абсолютно это не получается. Ей хочется орать на весь мир о том, как она ненавидит Ваню за то, что он сделал и как поступил. Он снова испортил поездку, он разрушил так долго строившееся доверие к нему… да и вообще к людям. Лишь пелена перед глазами. Тебе снова четыре и ты без устали рыдаешь, сидя на своей красивой детской кроватке, которую выбирала вместе с мамой с чутким надзором папы и слушаешь, как они ругаются, мечтая лишь о том, чтобы это всё закончилось и больше никогда не повторялось. Тебе четыре и мир разрушен, потому что ты не можешь остановить этот крик и тебе кажется, что всё из-за тебя. Тебе четыре, ты маленький ребёнок и не понимаешь, зачем вообще нужно ругаться, если можно просто этого не делать. Тебе четыре и тебе хочется, чтобы просто всё прекратилось. Ты выросла и тебе так же плохо. Ты выросла и поняла, без ссор никак. Ты выросла, но до сих пор никто так и не объяснил, как правильно реагировать и почему ты мечтаешь, чтобы всё просто забылось и продолжилось как ни в чём не бывало.опять молчим, нам нечего сказать и дым в нашей квартире заменит нам облака меняются только дни, но не меняют меня оставил шрамы, их я закатывала в рукава
— Я не хочу его опять оправдывать тем, что он такой человек и так далее. Да, он был нюней, но мы же тогда решили эту ситуацию. Со всеми людьми типа он может справиться и сказать «нет», а с Дашей не работает? — размышляет Мирзоева. — При всём этом для чего нужно было столько вкладывать в отношения со мной, развивать всё это, чтобы в один день вернуться к прошлому? Амин, ну что же за пиздец? Я не хочу, чтобы эта ситуация была той, которая испортит всю поездку, причем уже не первый раз. Мне ещё от этого плохо. — Зайчик, успокойся! — вдруг встрепенулась Амина. — ни в коем случае никакая поездка не испорчена. Я понимаю, как трудно тебе сейчас будет хоть что-то делать, но мы ведь сможем просто гулять и продолжать отдыхать, при этом разговаривать об этом, когда тебе потребуется, либо же мы можем просто всё бросить и нахуй уехать домой. Мне без тебя тут неинтересно, а уж тем более, когда ты в таком состоянии. Всё решим и повторим. — Давай попробуем остаться, погулять, а там уже посмотрим… — кивает Вика, вытирая слёзы. И лишь в этом она была точно уверена. Амина не оставит её одну лишь из-за своих хотелок, потому что знает, что Вика бы никогда не поступила бы так. Знает, насколько важно быть рядом в самые трудные моменты и как тяжело справляться в одиночку. Знает, как бывает грустно лишь от осознания, что тебя разрывает на части, а рядом нет никого, кому бы ты мог позвонить или хотя бы написать. — А эта ситуация… надо поговорить с Колей и Серёжей ещё. Я думаю, что это будет правильно. Они должны что-то знать. Я надеюсь. Иначе это совсем кошмар и полный пиздец будет, если он всё это носил внутри себя и не делился ни с кем. Хотя может это и было в его голове более правильно, потому что боялся, что проболтаются. — Вот и я думала об этом. С другой стороны, смысл им болтать про это, потому что всё бы пошло снежным комом и было бы сейчас ещё хуже.я думала, ты останешься хотя б ещё на полчаса
в конце концов остались лишь я и одиночество
Спустя двадцать минут в номере, где изначально остановились Вика и Ваня, сидели всея никогда не выберусь из этой пропасти такси
везёт меня туда, где я смогу всё это отпустить
Внутри ураган, и некто с огромным плакатом, на котором отчётливо написано «Он тебя не любит и не любил, успокойся. Ты слишком сложная». При всём этом внутри и пустота, которая ноет и режет, а мысли не успокаиваются и заносят всё дальше и дальше. Неужели всё это время она не видела, как ему тяжело с ней, и он просто терпит? Когда съезжались и разговаривали о планах на будущее, интересно, он тоже внутри себя думал о Даше и о том, как же было хорошо оказаться рядом с ней, а не с Викой? — Всё равно считаю, что это какая-то хуйня и надо, чтобы они вдвоём нормально всё обсудили, — вдруг встревает Коля. — Это-то понятно, но сам факт… — грустно произносит Малена. — Факт не факт, тут не мы должны рассуждать, а они. Много чего было, не спорю. Все мы люди сложные. Понятно, что есть те, с кем кому-то проще, а кому-то с кем-то тяжелее, но неужели за полгода, прошу заметить, столь интенсивных отношений, с разными вариантами выяснения подходят они друг другу или нет, при всём этом было много шансов уйти на более логичной и хорошей ноте, всё пришло к этому и всё действительно закончится именно так? — Коль, Ваня когда-то был предсказуемым? — вздыхает Мирзоева, поправляя выбившуюся прядь волос. — Нет, но я пытаюсь прийти хоть к чему-то в сложившейся ситуации. — У Даши новое фото в инсте, — кричит Малена, протягивая телефон ребятам. Милая фотография с набережной, где она прижалась к Ване и подписала фотографию «Наконец-то», добавив красное сердечко, как подтверждение, видимо, своих чувств.своё сердце подарил — а где твоё?
я не помню дорогу домой
— Блин, тут очень милые открытки, да? — улыбается Амина, смотря на подругу, показывая ей несколько открыток, сложенных веером, чтобы та смогла рассмотреть каждую. — Да, — соглашается та, — я себе тоже набрала. В подарок некоторые, а другие в комнате у себя повешу, — поджимает губы и тянет улыбку. — А я себе чак-чак, извините, три кило взял, нормально? — довольно говорит Серёжа, шурша пакетом со сладостями. — Я в тебя затолкаю насильно этот чак-чак, если увижу, что ты его не доел, — с наигранной злостью проговаривает Малена, ударяя парня по плечу. — Я возьму маску с хагги-вагги, а Амине с киси-миси, вопросы? — Что-то на идеальном, — заключает Вика и смеётся, а после достаёт телефон, чтобы сфотографировать друзей в этих масках обнимающихся.дай мне ответ
как заглушить в себе всю эту боль?
любовь
— Внеплановый бар, как же я люблю такое, я говорил? — чуть ли не визжит от счастья Серёжа, в который раз повторяя, что любит пить «виски-кола» и то, что сейчас они с Викой напьются как тогда в Питере. — А потом ещё на квест, — дополняет лохматая, — воссоздадим тот самый ёбнутый день. — Ну не такой уж и ёбнутый, кроме как того актёра на квесте, вот он рил уёбок, — заливается смехом тот, вспоминая ужасающую маску и само поведение актёра. — Пять виски-кола, а после снова спросите, мы выбираем пока, спасибо, — улыбается Амина официантке, которая кивает и уходит на бар, чтобы передать заказ. абушка двести ростом, 22:43 Можно я приеду, и мы поговорим Пожалуйсталохматая, 22:45
дай мне провести спокойный вечер с друзьями
и сам отдыхай
абушка двести ростом, 22:45 Они так-то, и мои друзья тоже Как скажешь Вдруг экраны телефонов загораются у всей компании, а значит сообщение пришло именно в ту самую их общую беседу. И не от кого иного, как от Вани. абушка двести ростом, 22:47 Вы где? — Будем говорить? — спрашивает Коля, поднимая взгляд на друзей. И у всех дилемма. Он и правда их друг, но на данный момент, если Ваня приедет, то испортит каждому настроение и все будут просто молчать. — Как хотите, ребят. Вы и его друзья, не только мои. — Бог с ним, пусть приедет, если что, то отправим сразу домой, хорошо? — обеспокоенно проговаривает Жожо, обращаясь к Вике, а та лишь кивает и криво улыбается, настраиваясь на не очень приятную встречу. орео, 22:54 мы в штофъ абушка двести ростом, 22:55 Окя вновь нарочито сбегаю к другим
там вино рекой, и я непобедим
там далеко мне поют голоса
кто мог бы подумать, что не навсегда
Приезжает он спустя минут двадцать угашенный в ноль (читай – пьяный). О чём он хотел говорить ещё перед своим приездом совершенно неясно, ведь приехало просто тело, которое завалилось на диван к компании. В чём смысл его присутствия, ведь человеку явно пора домой проспаться, а после уже думать, что делать дальше и как строить свою жизнь. — А чё меня не позвали? — с наездом спрашивает Бессмертных, резко подрываясь с места и облокачиваясь на стол. — Увидели в историях у Даши, что у тебя и так планы, — спокойно отвечает Малена. — Пиздец, то есть уже предложить вообще никак? — повышая тон, продолжает наезжать тот. — Вань, успокойся! — прикрикнул Коля. — ты прекрасно знаешь, почему мы тебя не позвали. Езжай домой и проспись. Тебе нормально в таком виде тут сидеть и наезжать, хотя тут явно дело не в нас. — Я не выбираю, что мне чувствовать, ясно? — Съеби отсюда, просто съеби, — Вика вскакивает со своего места и начинает кричать на парня, благо в самом баре и так шумно, от чего на их конфликт всем плевать, и они никому не мешают. — Съёбывай сама, потому что это тебе неприятно со мной находиться. Пойми, это твои проблемы. Я сижу со своими друзьями, заметь. Схуяли я тебе должен потакать? — Да нисхуя, Вань, ты в нулину, разве ты не видишь? — агрессия сменяется слезами, ибо так больше нельзя. Она так сильно его любит, и он говорил, что тоже, но разве так можно разговаривать с тем, кого ты любишь? — Иди пожалуйся всему миру, что тебя обидели. Это не её Ваня, нет. Он не может так разговаривать. Её Ваня бесконечно любит и ценит, понимает и принимает. Руки вновь трясутся, а смотря на него, глаза разъедают солёные слёзы. — Ты сама не захотела со мной разговаривать. Что ты плачешь? — Заткнись, Бессмертных! — встревает Амина. — Я тебе сейчас просто втащу за каждое слово, сказанное за последние минуты. Ты сам себя слышишь? Езжай домой, поспи, а мы просто забудем, что ты тут наговорил и спишем на пьяный обиженный бред, пожалуйста. Перестань вести себя так, будто бы это тебя растоптали сегодня и уехали к другому человеку нежиться. — Ну и нахуй вас. Пить в самых стрессовых ситуациях для Вани стало чем-то стандартным. Вспомнить даже ту их ссору, когда он просто только и делал, что пил хугарден один за другим, чтобы заглушить внутри эту постоянную боль и мысли, которые не давали покоя. Сейчас же он инициатор всего пиздеца, который происходит, но ему по-прежнему больно, и он снова пьёт. Он снова там, в том периоде, когда не просыхал, хотя ему это явно несвойственно. Почему? Он и сам ответа не знает.укрой меня своей душой, мне кажется, я сам не свой
меня окружают не те, с кем бы я был самим собой
— Всё-таки не очень хорошая была идея, чтобы он приезжал, — Коля расстроен, потому что думал, что сейчас приедет Ваня в адекватном состоянии, они выйдут, поговорят и всё снова будет хорошо. — Кто же знал, — до сих пор находясь в полном шоке, проговаривает Амина. — Я его такого, честно, видел один раз, и то, извините, дома. При всём этом, да, он такой же заносчивый был, но как-то иначе было, что ли… — вдруг говорит Пешков, а после делает последний глоток виски-кола. Как жаль, что он закончился, а ком в горле до сих пор не проходит. — Ну тут явно что-то не то снова. Осознание никогда не приходит сразу, а уж тем более, когда у тебя рядом такие прекрасные люди, которые смогут вытащить из любого пиздеца. Жалко, что осознание приходит, когда в тебе три виски-кола и Пина Колада. Жалко, что ты всё ещё эмоционально нестабильна и в твоей голове нет здорового понимания сложившейся ситуации (У кого оно вообще может быть, спросите вы? Не знаю). В голове лишь «меня бросили», но никак не «со мной расстались». В голове лишь «я больше не нужна», будто бы ты та самая зайка из стихотворения Агнии Барто, которую бросила хозяйка. Зайка там ещё весь до ниточки промок и до дома не смог дойти. Только Вика далеко не игрушка, у которой нет сознания, собственных желаний и мыслей. Она не принадлежала кому-то, чтобы её могли бросить. У игрушки нет разума и, следовательно, разумного и логического мышления, чтобы отстоять свои права, взять себя в руки и самой «уйти домой», а не оставаться промокать до ниточки там, где тебя оставили. Безусловно, так проще и удобнее даже в какой-то степени, но зачем? В конечном итоге, ты, спустя неделю, месяц или даже год будешь на том же месте, сидеть, промокший до ниточки, так и не сумевший дойти домой.я вызываю такси
так сильно
люблю
— Хочешь чисто девочками сегодня проведём ночёвку? — вопрошает Амина у Вики, когда они выходят из такси, подъехавшего к их отелю. — Да ладно уж вам, — махнув рукой, отвечает та. Бесспорно, она бы хотела, чтобы сегодня с ней был кто-то рядом этой ночью, но внутри что-то всё равно сопротивляется, чтобы свободно ответить «да, давайте». — В общем, если что, звони, хорошо? У меня будет звук включён, и мы в любой момент с Маленой придём к тебе, договорились? — и Вика лишь кивает, улыбаясь подруге. Заходя в номер, девушка небрежно снимает обувь, кидает сумку куда-то к тумбе у входа, а джинсовка летит, кажется, ближе к шкафу (лучше она бы смотрелась красиво сложена в нём) и заваливается на кровать. Сил нет. На размышления оставалось будто бы последние пять минут и её вырубит, но, в какой-то момент, смотря в окно, Вика видит, что уже светает. И снова по кругу мысли лишь о том, насколько же сейчас мерзко осознавать, что всё, что было до – показуха и ложь. Неужели и правда? Тяжело думать о том, что через три дня, когда она вернётся из Казани, то не просто зайдёт в их милую и уютную квартирку, которая чуть запылилась от того, что целую неделю в ней никого не было. Они не приготовят завтрак или просто закажут доставку, потому что будут дико уставшие, не посмотрят какое-нибудь шоу и лягут отдыхать после поезда. Она приедет после Казани и будет думать о сборе вещей и обратном переезде к родителям. Она будет думать о том, как вновь встать на ноги после того, что произошло. Будет рассуждать лишь о том, что было сделано не так и почему всё это снова произошло именно с ней. Для чего жизнь преподносит такие испытания, когда видит, что она не справляется и хочет просто исчезнуть, а не стараться что-то изменить? И если бы тогда, когда произошла ещё самая первая ситуация с Дашей, Ваня заикнулся бы о том, что ему всё-таки тяжело её забыть, а не то, что он просто не может перестать с ней общаться в силу какой-то своей внутренней слабости (причём эта слабость распространялась только на Дашу), то было бы сейчас всё иначе? Вика не знает правильного и утвердительно верного ответа, но точно знает, что сейчас бы не оказалась здесь совершенно одна и в полном непонимании того, что происходит. Не чувствовала бы себя настолько сильно обманутой и преданной самым близким человеком. Она бы прекрасно понимала, что у него есть неоконченное прошлое, дикая тяга вернуться к нему время от времени и никогда бы в жизни не доверилась такому человеку, а просто до сих пор наблюдала или предложила обратиться к психологу, чтобы решить эту проблему. Никто не был бы несчастен. Ваня, возможно, уже давно был бы вместе с Дашей, а Вика продолжала жить свою жизнь, встретила другого прекрасного человека, который ей предначертан судьбой. Сейчас же всё дошло до крайней точки. К сожалению, кажется, выход только один – это поговорить, выяснить всю ситуацию и…я не знаю, как всё отпустить и мечтаю про всё забыть улетаю и нашу нить обрываю прошу, прости