♪ Heart of Trespia — Mystery 2 ♪
В удушающей тьме, которая не подразумевала ни малейшего проблеска света, внезапно послышался звук открывшейся двери. — Милорд! Взволнованный голос донёсся до сознания Рейнхольда, порождая определённую внутреннюю борьбу. Сердце застучало чуть сильнее, запуская по телу кровь, а удушающее кольцо будто бы ослабло. Совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы сделать несколько маленьких вдохов. Его трясло, но внезапное желание жить позволило слабому хрипу вырваться вместе со словами: — Я... не могу... не могу дышать... Совсем скоро он ощутил тёплые прикосновения к своей голове, а после его воротник расстегнули. Вот только душил его вовсе не воротник... — А сейчас? — голос был до невозможности обеспокоенным, целительница не смогла скрыть дрожи, выдавшей все её чувства. Волнение Эллаиры за его жизнь поселяло внутри странное желание выбраться из этой чёртовой пропасти. Он не хотел умирать. Пусть эта бессмысленная жизнь была скучна и не имела красок, но рядом с «разбойницей», внезапно ворвавшейся в его жизнь, всё было по-другому. Эта девушка, она... Граф набрёл на неё затуманенным взглядом. Теперь Рейнхольд уже не мог ответить на её вопрос, ведь кольцо с новой силой сжималось вокруг его шеи, стягивая тугим канатом чувствительное горло. Как жаль, что он не мог сказать Эллаире, как рад был познакомиться. Как жаль, что он не мог извиниться за своё отвратительное поведение. Как жаль, что не мог поблагодарить за то, что она появилась в его жизни и вновь показала, что такое чувства. Как жаль... Пиэль старался хватать ртом воздух только для того, чтобы перед смертью ещё хотя бы чуть-чуть побыть рядом с ней. Провести свои последние секунды рядом с этой девушкой сродни подарку злой насмешливой судьбы. Рейнхольд заметил на её взволнованном лице тень сомнения, но уже в следующую секунду оно испарилось, целительница явно приняла для себя какое-то важное решение, а оттого не стала медлить . Её губы — такие тёплые и мягкие — коснулись его, а тонкие пальцы закрыли нос графа. Он не верил в то, что она делала подобное ради него. Не мог поверить, что эти будоражащие кровь губы сейчас продлевали мгновения его жизни. Она стала его кислородом. Он дышал ей, вбирал её жизнь. Она стала его воздухом. Стала его смыслом и надеждой. Если бы Рейнхольд только мог, то прижал бы её к себе и наплевал к чёрту на любое проклятие. Он бы никогда не отпустил Эллаиру, никогда бы её не обидел. Короткие секунды превратились в запоминающиеся мгновения. Её воздух стал целительной крупицей, позволившей графу цепляться за последние моменты возможности. И вдруг она отстранилась, унося за собой и тепло, которое поселилось в его душе. То самое тепло, борющееся с уничтожающей тьмой. Как же ему не хватало этого тепла. Чёрт, как же ему его не хватало... — Сработало? Можете дышать? Ком в горле ослабил хватку, на какое-то время ему действительно стало чуть легче. Сердце бешено стучало, желая напрочь выпрыгнуть из груди навстречу этой удивительной девушке. Тук-тук-тук-тук-тук. Он бы подарил его ей, если бы только мог... Однако, он не мог. Уже в следующую секунду дыхание вновь перекрылось. — Нет! Отчаянный голос Эллаиры заставлял графа переживать о ней. Плевать на собственное состояние. К чёрту его! Только бы эта девушка не волновалась... никогда и ни о чём. Он не заслуживал её волнение, ведь совершил немыслимое множество ужасных поступков, в том числе и по отношению к ней. Рейнхольд вновь почувствовал мягкость теплых губ на своих, а вместе с тем ощутил и влажные капли солёных слёз, которые скатывались по её лицу, не имея возможности остановиться. Она плакала. Плакала из-за него... по нему. «Только не плачьте, Эллаира, молю вас, только не плачьте...» «Я не достоин ваших слёз». Эллаира отстранилась от него, чтобы сделать очередной вдох, но перед тем, как вновь прильнуть к дрожащим губам, замерла, ощутив его ладонь на своей щеке. «Не мучайте себя, Эллаира. Умоляю». Ему до невозможности хотелось смахнуть её слёзы, Рейнхольд не имел права позволять Эллаире плакать, особенно из-за него. Граф попытался передать это во взгляде. Смиренном, спокойном. Пусть Рейнхольд и нуждался в ней, как в кислороде, но он не смел более заставлять её мучаться. Он смирился... Пиэль примет свою смерть, не забывая поблагодарить судьбу за то, что Эллаира была рядом с ним в последние минуты. Однако, целительница, не хотела принимать его смирение. — Нет... я не позволю вам умереть... только не так. Её отчаянное желание бороться за его жизнь удивляло графа даже сейчас. Эллаира была единственной девушкой, которая так заботилась и переживала о нём. Единственной и неповторимой. — Помогите! Помогите! Она кричала и звала на помощь, вот только заканчивающийся воздух в его лёгких был абсолютно беспощаден. Пелена накрыла его глаза, позволяя видеть происходящее лишь мутно, расплывчато. Дышать уже не получалось, лишь довольствоваться тем воздухом, который она подарила его легким. Неужели это всё? Неужели всему пришёл конец? Так просто, так легко... Вот только почему конец настал именно тогда, когда ему больше всего хотелось жить? Граф точно видел, как мелькнул силуэт служанки Хильды, издалека слышал пробивающиеся сквозь сознания переговоры, а после ощутил, как его голову переложили на колени к Эллаире. Рейнхольд дёрнулся и слабо задышал от одного лишь соприкосновения с ней. Чуть позже, приложив бокал к его уже сухим губам, графа заставили выпить какую-то жидкость. Он точно почувствовал странный солоноватый привкус, а после в лёгких будто бы стало свободнее. Боль постепенно отходила на задний план, а кольцо, стягивающее горло и вовсе расселялось. Пелена, ещё недавно застилающая его глаза, спала, мышцы расслабились. — Как вы себя чувствуете? Дышать можете? Окружающие его звуки вернулись к норме. Он не верил, что мог ответить, ведь слабость всё ещё преобладала в его теле, но всё же произнёс: — Я в порядке, — сиплым, ничтожно слабым голосом. Хильда с Эллаирой помогли ему перебраться с пола на кровать, а после женщина, заменяющая ему мать собралась уходить, но он успел перехватить её руку и заглянул с необыкновенной добротой в глаза. — Спасибо, Хильда. Экономка, которая давно не слышала подобных слов, улыбнулась. Слёзы, которые были в глазах от волнения о графе, всё же скатились по её щекам. Он не помнил, когда в последний раз видел Хильду такой. — Конечно, Рейнхольд. — Что случилось? — спросил граф, не обращая внимания на собственную слабость. — У вас была медовая горячка, — голос Эллаиры звучал спокойно, но всё равно дрожал. Она старалась держаться достойно, хотя влажные глаза до сих пор выдавали её прежнее состояние. — Что такое медовая горячка? — взволнованный голос Хильды сопроводился её всхлипом. Она небрежно вытерла лицо ладонью, дабы смахнуть кристальные капли. — Это редкое заболевание, при котором кровь отторгает мёд, что приводит к мышечной слабости и удушью, — ответила Эллаира, старательно пряча свою дрожь. — К счастью, мёд можно нейтрализовать пищевой содой. — Как я мог подхватить эту болезнь? — граф был очарован знаниями этой молодой девушки, он пытался не любоваться её всё ещё обеспокоенным лицом, но получалось откровенно плохо. — Вы с этим родились... Эллаира тяжко вздохнула, устремляя взгляд в сторону. Кажется, ей было трудно наблюдать за слабостью Рейнхольда, она явно переводила дух после произошедших событий. — Так вот почему Рейнхольд не чувствует сладость? Всё из-за этой медовой горячки? — экономка прервала затянувшийся момент тишины, спасая обоих молодых людей от погружения в собственные мысли. — Нет, — заявила Эллаира, заставив Рейнхольда сжать челюсти. — Я не думаю, что это связано. Мне нужно будет разобраться в причинах. Это необходимо было остановить. Рейнхольду не хотелось, чтобы она копала так глубоко. — В этом нет необходимости. У моего отца и деда было тоже самое. Это наследственное. — Вся ваша кровная линия нечувствительна к сладкому? — продолжала Эллаира, не желая останавливать обсуждение, которое осточертело графу. — Это ненормально. Я думаю, это может быть признаком чего-то серьёзного... Тук. Тук-тук-тук. Сердце вновь дало знать о себе. «Это намного серьёзнее, чем вы можете себе представить. Но я не позволю вам даже думать об этом». — Я ценю вашу заботу, мисс Эллаира, но со мной всё в порядке. Нет причин для беспокойства. В глазах девушки горели будто бы мириады звёзд. Она явно не планировала оставлять всё так, как есть. — Рейнхольд, если Эллаира может сделать что-нибудь, чтобы вылечить... Ещё и экономка подливала масло в огонь. — Хильда, пожалуйста, хватит, — Рейнхольд не выдержал давления, стараясь окончательно поставить точку. — Я устал. Давайте не будем продолжать этот бессмысленный разговор. Все затихли. Хильда опустила глаза в пол, а Эллаира уставилась в окно, будто бы задумываясь о чём-то важном.♪ Heart of Trespia — Eviona Blossom ♪
Тук-тук-тук. Тук. Возможно, граф обидел её чем-то или задел, ведь не хотел раскрывать всей правды. Ни к чему этой юной леди знать о первопричинах его недуга, да и вообще, какой толк ей беспокоится о том, кто скоро покинет этот бесславный мир? Эллаира встала с кровати, а сердце непозволительно сжалось. До боли. До омертвения. — Я пойду. Доброй ночи, милорд. Нет. Не в этот раз. Сейчас он не позволит ей уйти, тем более в таком состоянии. Его рука с уверенностью поймала хрупкое запястье, а слабый голос произнёс единственное, что сейчас было важно: — Не уходите. Хильда скользнула удивлённым взглядом по его руке, сжимающей запястье целительницы, а после тихо удалилась, оставляя его наедине с Эллаирой, напоследок одобрительно кивнув девушке. И теперь в голове Рейнхольда окончательно не осталось мыслей. Он жив, он всё ещё жив. И чувства подсказывали, что во многом своей жизнью он обязан именно Эллаире. Его пристальный взгляд изучал эту удивительную девушку в то время, как сердце замерло в ожидании её действий. Кажется, этот маленький хрупкий орган и вовсе разобьется на тысячи мелких осколков, если Эллаира откажет ему и уйдёт. Однако, целительница всё же села на край кровати, уводя взгляд в сторону. Тук-тук-тук-тук. Рейнхольд хотел что-то сказать ей. Возможно, поблагодарить за то, что осталась. Но он молчал, наслаждаясь элементарной тишиной в её присутствии. Это было необходимее кислорода, было нужнее любого глотка воздуха. Она ведь действительно стала его кислородом сегодня, буквально. Она ведь спасла его, не считаясь с собственными принципами, коснулась его губ. И это воспоминание грело его душу сильнее, чем любой камин согревал воздух в поместье. — Вам действительно необходим отдых… Тук-тук-тук. И вновь её слова разгоняли кровь по телу. Бархатная кожа манила к себе, приковывала. Место соприкосновения с тонким запястьем грело кожу ладони. Он не смог противостоять дальнейшим действиям. Граф поддался неподвластному желанию и скользнул рукой вверх по запястью Эллаиры, медленно поднимая рукав. Рейнхольд аккуратно обнажил гладкую кожу под шёлковым рукавом, кончиками пальцев бросая вызов её застенчивости. Тук-тук-тук-тук. Он всё скользил вверх по теперь уже обнажённой руке, наслаждаясь мягкостью кожи в то время, как глаза набрели на вспыхнувшие яркой краской щёки Эллаиры. Её смущение было подобно ангельскому обличию, а оттого граф не смог остановиться. На миг задержавшись у плеча, он перешёл к шее, чувствуя пульс кончиками пальцев. И судя по этому пульсу, сердце Эллаиры билось в унисон с его. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Абсолютно уникальное биение двух сердец, которые стучали ровно, как одно целое. Невероятно. Головокружительно. Невозможно. Его рука бесстыдно спустилась чуть ниже, следуя за его желанием — быть ближе к её сердцу. Он вырисовывал дразнящие круги чуть выше того места, где трепетало её чувствительное сердце, не касаясь вздымающейся груди. При всём желании — перейти границу и наплевать на всё, граф сохранял манеры, не позволяя себе лишнее, держась на почтительном расстоянии от изгибов её ноющей от прикосновений груди. Он всё смотрел на её невероятное лицо, освещаемое лишь неяркими языками пламени от свеч. Смотрел с наслаждением, с упоением, с восторгом. «Повернись на меня. Позволь мне заглянуть в твои разноцветные глаза. Позволь насладиться твоим взглядом». Словно поддавшись его немым уговорам, девушка вскинула взгляд и столкнулась с его карими холодными глазами. Вот только сейчас они были в разы теплее, в разы жарче. От страсти, пылающей во взоре обоих, жар с новой силой завладел её щеками, и Эллаира снова спряталась, смотря куда-то вниз. Вот только Рейнхольд вовсе не осуждал её смущение. Отнюдь. Он не позволил ей прятаться. Одним нежным движением руки, он поднял подбородок целительницы, возвращая её лицо в поле зрения. Тук-тук-тук — это были его удары или её? — Ну почему вы столь душераздирающе красивы? Тук-тук-тук. Вновь предательское сердце наровилось выпрыгнуть из груди. Если бы можно было остановить этот момент… Хоть на миг, на секунду. — Я… Он бы многое отдал за то, чтобы продлить этот вечер. Но Эллаира считала иначе. Резко выдохнув, она встала с кровати и опустила рукав, дабы прикрыть руку. — Мне пора идти. Сердце замирало, уничтожая прежний ритм. И от этого стало на секунду больно. Неприятно. Волнительно. — Вы ненавидите меня, мисс Эллаира? Ему было важно знать ответ на этот вопрос. Необходимо. Вот только Эллаира лишь слегка покачала головой, и это подарило ему понимание того, что ответ будет неутешительным. — Я ненавижу то, что вы делаете. «… но не вас» Почему? Почему она не договорила? — Вместо того, чтобы использовать свою власть во благо, вы эксплуатируете её, используете, чтобы издеваться над беспомощными, — ему, кажется, впервые стало знакомо ощущение стыда. — Вы — нехороший человек. Я всегда буду помнить это, что бы вы ни делали. Тук. Один. Бессильный. И всё же, можно ли сказать о том, что она его ненавидит? Его. Не графа, который вымогает у жителей серебро. А его. Рейнхольда. — Что, если я скажу вам… что это не мой выбор. — У нас всегда есть выбор, милорд. — Неужели? Эллаира тяжко вздохнула. — Разве у вас не было выбора, когда вы вымогали деньги у жителей деревни? Когда приказывали их избивать? Рейнхольд выдержал её взгляд, но сердце отказывалось стучать дальше. Он не хотел втягивать её во все свои грехи, совершенные бесчеловечным и бесчувственным существом. — Ваше молчание говорит само за себя. — Не всё так просто, мисс Эллаира. — Тогда поговорите со мной, милорд. Я могу помочь, но мне нужно знать, как! Не следует ей знать обо всём. Он и без того слишком близко подпустил эту девушку к себе. Непозволительно близко. Уголок губ графа приподнялся в горькой улыбке. — Доброй ночи, мисс Эллаира. Её выдох, похожий на попытку успокоиться, стал последним звуком перед тем, как она попрощалась. — Доброй ночи. Унося за собой тень меланхолии, Эллаира даже не подозревала, что Рейнхольда ждёт долгая бессонная ночь. Долгая ночь раздумий и… принятых решений.I'm paralyzed, Where are my feelings? I no longer feel things. I know I should, I'm paralyzed. Where is the real me? I'm lost and it kills me — inside I'm paralyzed.