Ils ont peint ma réalité

      — Ты сегодня слишком тихий, — Сичэнь задумчиво рассматривал друга. — Глава Цзян отказывается от еды. Мне прислать лекарей?       Цзян Чэн отвлёкся от рассматривания линий древесины на столе. Сичэнь прав — он сегодня действительно слишком задумчивый. Неприлично задумчивый. Они нечасто, как говорит Вэй Ин, появляются «на людях» вместе. Однако при каждом официальном визите в Гусу Цзян Чэн старался выделить время для неофициальных прогулок по городу, местных блюд и вина. Инкогнито. Как дань воспоминаниям о своём беззаботном и счастливом ученичестве в этих местах. Иногда его сопровождал Лань Сичэнь. Также инкогнито. Как сегодня — оставив клановые одежды в резиденции.              Эмоции от рассказанного Не Хуайсаном ещё не утихли. Эмоции временной главы клана Лон, которая обо всём догадалась, оказались… их оказалось слишком много для главы Цзян, а его предложение подождать и оценить обстановку привело к первой серьёзной ссоре между ними. Та потасовка в Пристани даже рядом не стояла.              — Подождать? Вы предлагаете подождать, глава Цзян? — её глаза сузились в бешенстве. Как лучшие из лидеров кланов: стерпеть личную обиду, но драться за свой клан. В этот момент Цзян Чэн почувствовал уважение к этой девушке. Как к равной.       — Это лучшая стратегия, и если вы, глава Лон…       — Это лучшая стратегия для вас и всех них! Это не ваш клан сжирают живьём наводнившие горы твари. Вы знаете, что там происходит? Мэньшань почти не затронет, а Лоншань лишится всего, — она закончила ходить кругами и сейчас в гневе, видимо, собиралась швырять в него камни. Цзян Чэн видел и эти нервные хождения, и взгляд, полный гнева, в глади воды. В этой части источника поверхность была спокойна.       — Я распоряжусь вывезти людей… — начал было он.       — Вам так понравились руины родного дома, что желаете пережить подобное каждому?       — Заткнись! — он вскочил прямо в воде, разбив водяное зеркало. Теперь он смотрел прямо на неё. Их разделяло несколько метров сгустившегося наэлектризованного воздуха. — Я твой глава, и я не потерплю неповиновения! Не забывай своё место! Ты и твой клан сделаете то, что я прикажу!       Всё будто замерло. Вдали шуршала вода. Громко падали капли с волос, пальцев и шёлковых одежд, разбивая тишину.       Глава Лон очнулась от оцепенения первая. Она сложила руки в баоцюань, склонилась в поклоне и оставила Саньду Шэншоу — главу Великого ордена Юньмэнь Цзян — в одиночестве.       Следующие несколько дней будто и не изменилось ничего. Она всё так же каждое утро встречала его у цзинши, как обычно поправляла выпавшие пряди из собранных волос, гоняла адептов Лань, смотрела волком на Цзэу-цзюня…       …и молчала.       Впрочем, крикнуть ей в лицо “Заткнись!” в источнике, возможно, было не лучшим решением главы Великого ордена Юньмэнь Цзян. А ещё она перестала на него смотреть. Он не думал, что успел привыкнуть к этому насмешливому взгляду и словесным пикировкам.       Оказывается, привык. Для этого потребовалось меньше одной луны.              — Глава Лон…       — Я предупреждал уважаемого Саньду Шэншоу, что его спутница не соответствует всем его требованиям к будущей госпоже клана, — Сичэнь улыбнулся. Совсем по-ребячески. Цзян Чэн не мог осуждать его за эти усмешки и самодовольство. — Уважаемый Саньду Шэншоу, видимо, позабыл об этом и теперь наслаждается последствиями.       — Я её глава, — фыркнул Цзян Чэн.       — Она тоже глава. И требует с ней считаться, — парировал Сичэнь. — Видеть то, что ты беспокоишься о своих отношениях с кем-то, кроме меня и Цзинь Лина, мне радостно.       Глава Цзян от этих слов закатил глаза. Глава Лань усмехнулся на это. Почти неподобающе.       — Ты говорил с Верховным заклинателем Не? — вопрос не был внезапным, а врать в ответ не имело смысла. Облачные глубины принадлежали Цзэу-цзюню. Конечно, ему доложили.       — Да.       — Император? — А вот это удивило.       — Откуда ты знаешь?       — После того как тебя продержали в заключении в императорском дворце, я нашёл там…       — Надёжных людей, готовых поделиться полезной информацией? — второй раз за последние полчаса глава Цзян был готов закатить глаза. Конечно, Лань Сичэнь нашёл надёжных людей. Наверняка некоторые из них настолько надёжны, что в случае чего его или Цзинь Лина из императорского дворца вытащили бы. Возможно, даже с плахи бы сдёрнули. Это был бы конец и война, разорвавшая бы всю Империю под Небесами, но… Но Сичэнь, несмотря на всю внешнюю холодность и сдержанность, был… верным. Ледяная стихия тоже может быть неудержимой.       Ответом было лишь согласное пожатие плечами. “Ты и сам всё знаешь. Зачем спрашивать?”       — Глава Лон тоже догадалась. Без шпионов и информации от Верховного заклинателя.       — Она умнее, чем я думал. А поссорились вы из-за предложенного тобой способа решения проблемы?       — Я предложил подождать.       — Вот только это значит дать горной нечисти порвать Лоншань.       — Ты слово в слово повторил то, что сказала она.       — Она станет хорошей главой своего клана. Завтра все соберутся, а послезавтра будет большой совет. Тебе понадобятся союзники. Разберись со св… с главой Лон.       Говорить больше не хотелось, и Цзян Чэн с ощущением навалившейся на него земной тверди опрокинул в себя очередную пиалу вина. Спутник его поддержал.       Идиллию вечера нарушили слишком громкие пьяные разговоры от уже набравшихся где-то постояльцев. Судя по одеждам, торговцы средней руки и удачливые мелкие лавочники.       — И какая она?       — Красивая. Очень красивая. И печальная, — раздалось от одного из столов. Небо горело в сумерки, и торговцы праздновали удачный или прогоняли неудачный день. Эти явно перебрали и были слишком громкими.       — Печальная?       — Да. Я бы тоже был печальным. Променять какую-то свободу и положение в собственном клане на скрягу из другого. Она смотрела шпильки и гребень. Хотела взять всё, но не хватило денег. Представляешь? Всю жизнь была на нищих правах в собственном клане, так и наложницей оказалась у скопидома!       — Ты думаешь глава Великого ордена жалеет золота на свою наложницу?       — Говорят, она отказала ему и он взял её силой! Да и ясное дело.. Кто к такому пойдёт по своей воле… Тем более красавица такая. Говорят, и заклинательница она сильная, как покойная хозяйка Пристани.       — Я слышал, что к главе Пристани сватали младшую сестру, потому что старшая была помолвлена, но после встречи с главой ордена жених исчез…       — Двоюродный брат сестры моей жены служит в Юньмэне. Он рассказывал, что жениха главы Лон обвинили в приверженности Тёмному пути. Глава Цзян лично запытал его до смерти и скормил собакам.              Пиала хрустнула в пальцах. Цзыдянь заискрил.       — Да как они… — от ленивого и благодушного настроения не осталось и следа.       Напряженную руку накрыли изящные холодные пальцы.       — Цзян Чэн… Не надо…       Сичэнь предупреждал, что так и будет. Сичэнь говорил, что именно такие и пойдут слухи. Сичэнь прав, и убивать пьяных сплетников за сплетни нельзя. Сичэнь всегда оказывался прав. Сичэнь всегда мог его успокоить. Цзян Чэн это всё ненавидел.       — Пойдём отсюда, — настроение вечера оказалось безвозвратно испорчено, но вот ночь ещё можно было спасти.