Анекдот от Леона Куваты.

      Попойки Леона не прекратились и после первого января. Он, не церемонясь, побухивает утром второго января, завершая вечер того же дня ещё одной бутылкой вина. Ясухиро следит за тем, чтобы тот совсем не перебрал и не захлебнулся водой из унитаза, проблёвываясь с утра. Родители Куваты свалили к родственникам ещё тридцать первого, оставив сына одного, откровенно намекая, что тот может привести в дом девушку. Бейсболист уломал Хагакурэ на время каникул поселиться у себя, о чём сильно пожалел, когда не нашёл ни единой бутылки третьего числа.       — Хиро, — севшим голосом хрипит Леон, вернувшись в свою комнату, где на кровати расслабился ясновидящий, — где моё пиво?       — Вылил в раковину. — Брови Куваты сдвинулись к переносице от недовольства, но на лишние споры у него нет как сил, так и желания. Он падает животом на кровать, подушка при соприкосновение с головой ощущается камнем. Похмелье никого не щадит. Бейсболист пододвигается ближе и утыкается в изгиб чужой шеи. — Тебе бы проветриться.       — Не, и так норм. — Бурчит Леон, напрягая ослабшие связки. Он приподнимается на локтях, делая губы бантиком. Ясухиро понимающе удерживает его лицо ладонями, Кувата покорно приоткрывает рот, когда горячий язык проходится по нижней губе, мычит, когда ясновидящий облизывает его нёбо. Отрываясь от чужого рта бейсболист рефлекторно высовывает кончик своего языка, с которого тянется ниточка слюны.       — Скажи, что ты хотя бы минералку купил.       — Конечно, я ведь не изверг. Сейчас принесу. — Хагакурэ отодвигает Леона и встаёт с кровати, покинув комнату и после возвращаясь с бутылкой в руках.       — Что бы я без тебя делал. — Кувата благодарно улыбается. Он открывает бутылку и делает жадный глоток.       — Умер бы.       — Справедливо. — Бейсболист усмехается. Он оглядывает комнату, замечая, какой же пиздец в ней творится. На полу валяются пустые бутылки и железные баночки, на тумбочке лежат дотлевшие окурки, простынь в некоторых местах прожженна до круглых дырочек, ибо парню было слишком лень искать пепельницу и он тушил сигареты об ткань. Выглядит не как комната талантливого спортсмена, а как сторчавшегося алкоголика. — Батя меня башкой об стенку уебёт, когда увидит этот творческий беспорядок.       — По сравнению с первым днём ещё нормально.       — Моего отца эта новость не успокоит. — Леон проверяет уведомления, надеясь на отсутвие поздравлений. Сам факт того, что Ясухиро ни разу не сказал про праздник Кувату не может не радовать, ибо парень скорее всего забыл. Одно единственное сообщение помимо родителей, и то от Канон, это ли не лучший подарок?       На ватных ногах Леон добирается до ванной, запираясь в ней. Вся невъебическая красота смылась в слив раковины вместе с этим самым пивом. После своих новогодних приключений от него пасёт, как от алкаша, да и видок не лучше. Эту «красоту» немедленно надо смывать, не то вместо рук у него вырастут копыта и хрюкать начнёт.       Охуев от своей шикарной фигуры, оценивающе оглядывая мышцы в отражении спотевшего от исходящего пара зеркала, бейсболист наконец покидает комнату. Он выискивает фен, дабы мокрые волосы не превратились в сосульки на морозе, и вытаскивает повседневную одежду из шкафа, выкидывая на кровать.       — Куда собрался?       — В рот я ебал эту уборку, мне с заднеприводным встретиться надо. — Через звук работающей техники кое как разобрал ясновидящий. — Ты со мной? — он заканчивает сушку, начиная натягивать на себя футболку с раздробренным черепом.       — Иди без меня. Должен же кто-то привести этот свинарник в порядок.       — Уверен? — Леон переспрашивает, на что Хагакурэ отмахивается. — Ну и хуй с тобой. Сожру вторую порцию за тебя. — Он пожимает плечами, пытаясь не показывать, что его расстраивает отказ парня.       Ясухиро, почувствовав упадок чужого настроения, подходит к Кувате со спины, обнимает и целует в затылок, слыша удовлетворёный вздох. — Хорошо вам провести время. — Шепчет он на красное после горячего душа ухо, оставляя поцелуй и на нём.       — Как скажешь. — Смущённо бубнит бейсболист, не хотя вылезая из объятий.       Крупные снежинки валятся с неба, накрывая сугробы новым слоем снега, падают на длинные ресницы, тая на них же. В переулках толпятся ребята с обычных школ, громко смеясь, заставляя Леона поёжится и поникнуть от угнетающих воспоминаний. Снег под ногами раздражающе хрустит, действуя на нервы Куваты. В своих мыслях он не сразу замечает, как доходит до места встречи — их с Мондо любимой кафешки для бедных студентов с отменными булочками и горячими напитками.       — Привет, придурок. — Мондо хлопает его по спине в знак приветствуя. Они обмениваются бессвязными оскорблениями и, оплатив по карте свою хавку, занимают свободный столик у окна, от которого веет холодным воздухом.       — Я бы щас пивчанский наебнул. — Ноет бейсболист, но всё же отпивает напиток, обжигает язык и морщится от слишком сладкого вкуса. Он понимает, что если съест ещё и купленные им же дораяки, то его жопа точно слипнется.       — Говна наебни, алкашня сраная.       — Мне и вкуса говна во рту с утра хватило. — Кувата становится ворчливей обычного от боли в голове и усталости. — С прошлого года не виделись, что нового у тебя?       — Да ничего нового и не было, кроме того, что я за эти дни практически не пил. Вчера был на горках, свалился и порвал губу нахуй. — Взгляд Леона рефлекторно скользит к губам, на нижней в подтверждение краткого рассказа Овады разместилась глубокая засохшая ранка, которой он изначально не придал значения. — Было весело, но Иши ругался.       — Мм, что-то ты часто зависаешь с Ишимару в последнее время. Вы, случаем, не долбитесь? — бейсболист шутит вяло и без особого желания, делая это по привычке.       — Ты дебил? Мы с ним месяц вместе. — В глазах бейсболиста, ожидающего реакцию в виде злости и смущения, загорается огонёк интереса. Он заливисто хохочет, приняв факт отношений своего друга с парнем за шутку, но перестаёт, когда Мондо так и не изменился в лице. Не то чтобы Кувата никогда не представлял, что окажется в подобной ситуации, но сейчас ни один из вариантов ответа не подходит под ситуацию. Зато в голове поясняется ситуация с переводом бабла.       — На что похож секс с ним?       — На секс с твоей мамкой.       — Понял. — Он поднимает ладони в воздух, одновременно пожимая плечами. — Они сидят в тишине от силы секунд тридцать, но для бейсболиста она затянулась на долгие минуты. — У тебя когда-нибудь было чувство того, что ты не заслуживаешь всего хорошего в своей жизни? — начинает вдруг Леон, привлекая к себе внимание друга.- Живёшь ты себе нормально и вдруг задумываешься: блять, откуда у меня всё это, я ведь редкостный кусок дерьма.       — О нет, бро, ты становишься депрессивным куском пластмассы. — Отвечает тот, не зная, как выразить поддержку. Угнетающее настроение Куваты заставляет уголки губ байкера чутка поползти вниз. — С чего такие мысли?       — До сих пор не понимаю, как меня взяли в нашу шарагу и за какие заслуги мне достался этот олух. Я его не заслуживаю. — Парень нервно стучит пальцем по поверхности стола.       — Тоже думаю, что ты не заслужил такого наказания. — Овада смеётся, ободряюще потрепав рыжие волосы. — Не думай о том, что ты чего-то не заслуживаешь. Если бы это было так, то вряд-ли бы ты получил то, что имеешь. — Он комкает в руках салфетку и запихивает её в свой уже пустой стакан.       — Вау. Вы с Ишимару мудрость по аналу гоняете походу. — Он хохотул от собственных слов, не зная, почему эта мысль вообще пришла в его голову.       — По аналу так-то спид гоняют. Хотя можно и мудрость как по блютузу передавать. — Байкер задумчиво поджимает губы. — Ну серьёзно, ты бы видел себя с Хиро со стороны. На его фоне ты выглядишь чуточку умнее.       — Я ебал, прекрати называть меня тупым!       — Сорян, думал, что до тебя не дойдёт.

**************

      Кувата переступает порог собственного дома, блаженно прикрыв глаза, когда тело окутывает тепло помещения. Парень не чувствует пальцы от долгой бойни снегом без перчаток, но в целом он не пожалел, что всё-таки вышел на улицу. Он вспотел от беготни и становится до головокружение жарко, бейсболист снимает с себя куртку, кидая на камод в прихожей и вздрагивает, когда слышит какой-то хлопок в гостиной.       Он идёт на источник звука, оставляя следы мокрыми насквозь носками, и застаёт сидящего на полу в позе лотоса с собранными резинкой дредами Хагакурэ, выглядещего до того сука сосредоточенным, что кажется, будто он придумывает инструкцию действий на случай апокалипсиса, а не завязывает сраные шары. Сраные шары голубого и красного цвета, которых на полу валяется непозволительно большое количество, да и в потолок упёрлось гелевых шаров неменьше. Вдоль стены растягивается гирлянда из треугольников.       — Ёбаный бабушкин сундук. — Ясухиро от неожиданности отпускает шарик, и тот с характерным пердёжным звуком пролетает по комнате, сдуваясь, и преземляется возле ног Леона. — С какого хуя, Хиро?       — Да ёб твою мать, я его почти завязал! — ругается Ясновидящий и встаёт с насиженного места, сгибаясь в коленях от того, что ноги свело от долгого нахождения в одной позе. — С днём рождения, радость моя неземная! — он улыбается во все тридцать два зуба и подходит ближе к Кувате. — Я даже испёк торт, понятия не имею, насколько сильно я налажал, но, надеюсь, вышло съедобно, не зря же я пол дня дрочился.       — Ты вопрос не понял? Ладно, перефразирую: нахуя? — Кувата растерянно оглядывает комнату, слушает слова Хиро и пытается переварить, да разумное объяснение происходящего в голову не лезет.       — Потому что обещал тебе устроить праздник. Ты забыл? — Хагакурэ недоумённо глядит ему в глаза, и Леону на секунды становится стыдно за то, что он не воспринял слова парня в серьёз.       — Голубые шары это типа ты, а красные — это я?       Ясухиро смеётся своим Ясухировскии, дебильнутым смехом, и Кувате от этого смеха хочется смеяться в ответ. Беспричино, просто потому что хорошо. От бабочек в кишках и тараканов в башке. Потому что может в конце концов, причина ему в хуй не упёрлась. Подходит ближе и прижимается лбом ко лбу бейсболиста, улыбаясь тому в лицо и путаясь пальцами в волосах.       — Голубые — твои глаза, а красные — твои волосы. Но твой вариант мне нравится больше. — Он чмокает горячий лоб сухими губами. — Ну так торт сожрёшь или нет?       — Бля, у меня очко слипнется. — Хагакурэ игнорирует чужое нытьё и тащит его туда же, где только что сидел он сам. Визуально торт выглядит по обычному — не так хуёво, как ожидал Леон, ну и не так, чтобы на шоу «кондитер» пиздёхать и искать хруст безе. Разрез получился больше похожим на прямоугольный треугольник, нежели на равнобедренный. — Охуенный разрез, Ренат Агзамов блять. — Усмехается Кувата, ойкая, когда Хиро даёт ему подзатыльник.       — Когда я ем — я глух и нем.       — А глух почему? Я же не ушами ем. — Леон ухохатывается, насаживая на вилку небольшой кусок торта. Видеть, как ясновидящий закатывает глаза — штука до того редкая, что бейсболист реально думает, что спизданул хуйню. Подносит вилку ко рту и запихивает её в себя раньше, чем из глотки вырвется новый поток смеха. — На вкус чуть лучше конского навоза. — Со стальным выражением лица выносит вердикт Кувата, замечая, как брови Хагакурэ ломаются. — Да я угораю, нормально получилось. Для говноеда вроде тебя так вообще отлично!       — Не нравится — не ешь. — Ясновидящий обиженно дует губы и Леон показательно суёт себе в рот большой кусок торта, при этом промычав что-то вроде: «ебать вкусно, кончаю». — Не болтай с набитым ртом, подавишься.       Леон поднимает указательный палец вверх, мол, заткнись и жди пока я дожую и скажу. — Слишком много шоколада. Да ты прям частичку себя добавил.       — Ага, я туда надрочил и коржи спермой смазал.       — Мм, белков то сколько. Кайф. — Он ржёт с полным ртом и закрывает его ладонью, чтобы не выплюнуть всё это. — Шаров слишком дохуя.       — Это символ того, что чем ты не занимался — все равно сосёшь шары по самое не балуйся.       — Справебыдло. — Леон жмёт плечами, продолжая уминать смесь коржей и спермы за обе щёки, исподлобья смотрит на Ясухиро, сталкиваясь взглядами. Он поднимает голову полностью, вопросительно уставившись на парня. — Чё?       — Ты у меня такой хороший. — Ясухиро широко улыбается, раслабленно прикрыв глаза. Кувата густо краснеет. Вот сидит он: с растрёпаными волосами, в мокрой после улицы одежде и надутыми щеками, с видом в два раза хуже, чем с утра, а перед ним сидит цыган: охуенно красивый, неуклюжий и до усрачки нелепый, но любимый. И сейчас говорить эти слова должен сам бейсболист — в адрес Хагакурэ. Но вместо этого он выдаёт противоречивое и до жути тупое:       — Я знаю. Хоть кто-то в нашей паре ебалом вышел. — Ясновидящий хихикает в ответ, заставляя Леона почувствовать себя ещё более неловко, и тянет его на себя крепко сцепив руки на его талии, Кувата буквально падает в чужие объятья. Тот не пытается вырваться, напротив: сидит и наслаждается теплотой чужого тела.       — Мы приготовили тебе подарок. Хочешь посмотреть? — Ясухиро встаёт с места раньше, чем бейсболист успевает задать возникшие в голове вопросы (или хотя бы ответить на вопрос ясновидящего) и ретирует куда-то по коридору, оставив Кувату в полном недоумении. Возвращается с вытянутой коробкой в руках, формой напоминающую какую-то недотрапецию и кладёт её на пол перед парнем. Судя по размерам коробки — там либо чей-то труп, либо завод по производству резиновых членов. На свой страх и риск он поднимает верхнюю часть коробки и его глаза становятся непозволительно широкими для азиата.       — Ты, блять, откуда. — Леон ведёт пальцами по грифу, после смелее зажимая его в руке и достав гитару из коробки полностью. Вертит её с бока на бок, вглядывается в каждую деталь и поднимает глаза на Хиро. — Ты почку продал что-ли? Она же дорогущая!       — Почки на месте. Мы с Канон вместе выбирали и цену тоже разделили. — Хагакурэ перекидывает руку через плечо бейсболиста, и уголки губ непроизвольно дёргаются вверх при виде чужой растерянности. — Тебе хоть нравится?       — Да, мне, — запинается, — мне нравится, но, серьёзно, не стоило. Я ведь даже играть не умею. — Он зажимает пальцы на первом ладу на третьей струне, понятия не имея, для чего и какой звук вообще должен получиться: ему просто нравится видеть, как красиво его пальцы смотрятся на струнах.       — Пф, нашёл проблему. — Он берёт в ладони щёки Куваты и поворачивает его лицо в свою сторону, заставив посмотреть на себя. — Ты даже выглядишь, как ебучий Джерард Уэй, для тебя научиться играть на гитаре — как два пальца обоссать.       — Пару минут назад ты сказал, что чем бы я не занимался — буду сосать яички по самые гланды. — Бейсболист смущённо отводит взгляд в сторону, когда его притягивают и впечатываются в губы. Он приоткрывает рот, позволяя углубить поцелуй и чувствует, как чужой язык задевает холодную штангу. Леон отрывается от его губ, после чего Хиро переходит к скулам, а руки с щёк спускаются к бёдрам. — Не хочу тебя прерывать, но я воняю пиздец.       — Не воняешь. — Ясухиро утыкается в изгиб между шеей и плечом и мажет по коже губами.       — Да блять, Хиро, дай мне уже сходить в душ. — Кувата смеётся от упёртости Хагакурэ и щекотки, вызванной поцелуями по шее. Ясновидящий нехотя отрывается, и скрещивает руки на груди, когда Леон поднимается. Тот закатывает глаза. — Не делай обиженную рожу, я всего лишь на пару минут отойду. — Он садится на корточки на пару мгновение, дабы оставить чмок виске.       Сняв с себя всю одежду, бейсболист ищет на полочках над раковиной нужный гель для душа. Рука задевает бутылки с уходовыми средствами и те валятся в раковину с громким стуком. Кувата материться себе под нос и возвращает предметы на свои места. Взгляд остановился на ярко-оранжевой бутылочке лубриканта, который в последний раз использовался в вечер, который завершился не сексом, а панические атакой. Он кладёт всё на место, прихватив лишь гель для душа и оранжевую бутылочку.

**************

      — Тебя не было дольше, чем несколько минут. — Растерянно произносит Ясухиро, старательно пытаясь не скользить взглядом к голым ногам. Широкая футболка едва ли закрывает половину бедра, и при этом факте чтобы смотреть на лицо — нужно иметь стальную выдержку. Когда Кувата седлает его, Хагакурэ понимает, что футболка является единственным предметом одежды на теле парня. Грубо говоря: под ней нет ровным счёт нихуя. Кувата накрывает его губы своими. Не так, как обычно — без нежности, со страстью. Слишком мокро и непривычно.       Ясухиро масирует пальцами нежную кожу шеи, отчего по телу пробегает табун мурашек. Леон запускает свои руки ниже, между их телами, проводит по торсу через тонкую ткань майки, чувствуя, как мышцы под ней напрягаются. — Леон, — Кувата игнорирует, продолжая своё дело. Контрольным выстрелом становится укус, оставленный парнем на плече Хагакурэ, после которого тот кладёт ладони на чужую грудь, слегка отталкивая от себя. — Прекрати.       — Что такое? — отрываясь, в недоумении спрашивает бейсболист. — Я сделал что-то не так? — взволновано предполагает он, пальцем касаясь места укуса.       — Нет, всё в порядке, — успокаивает ясновидящий и покрывается румянцем от неловкости. — Ты не обязан делать это, знаешь? — он зарывается ладонью в чужие волосы, заправляя непослушные пряди за ухо, чмокает его в щёку, и кладёт подбородок ему на плечо. — Не хочу навредить тебе. — От этого шёпота у Леона в сердце и между ног что-то ёкается, в прямом и переносном смысле.       — Я хочу тебя, еблан.       — Всё закончится, как в прошлый раз. — Ясновидящий ласково гладит бёдра Леона, чувствуя под руками дрожь его ног, видит, как тот от недовольства щурится и от обиды губы поджимает. — Ты знаешь, я люблю тебя и не хочу снова сделать больно.       — Давай просто попробуем. — Кувата продолжает гнуть своё, глядя в тлеющие глаза напротив. Ясухиро не понимает, откуда такая уверенность в том, что за пару месяцев что-то резко щёлкнуло и тело бейсболиста вдруг забыло всё то дерьмо, через которое ему пришлось пройти, но табуировать этот этап в отношениях до конца жизни они тоже не могут. И он будет ждать, как верная псина, успокаивать каждый раз и сцеловывать слёзы с чужого лица до тех пор, пока эти воспоминания Леона не станут для него чем-то крошечным и ничтожным в памяти.       — Ты невыносим. — Выдыхает Хагакурэ, просовывая руки под футболку Куваты, в то время как тот улыбается ярко и широко, как летнее солнце, которого так не хватает холодной зимой. — Надо тебя растянуть.       — Я уже сделал это в душе. — Узнав причину, по которой Леон так долго торчал в ванной, у Ясухиро внизу живота завязывается тугой узел. К щекам бейсболиста приливает кровь и он кладёт ладони на чужие плечи, сжимает их и ёрзает на бёдрах, задницей проезжаясь по твердеющему члену сквозь штаны, отчего Хагакурэ сдавленно скулит, подавив в себе желание укусить Кувату, ибо тот поставил на этом твёрдый запрет, так же, как на заламывание рук, асфиксии и засосах, которые иногда пиздец как поставить хочется. Леон развязывает пояс Ясухиро, проводит по прессу, стыдливо опустив взгляд на свои руки, не осмелившись посмотреть в лицо ясновидящего. Парой движений стягивает чужие штаны вместе с нижним бельём так, что те безвольно висят на уровне ступней, и так же быстро избавляет себя от футболки. — Хиро, я могу тебя кое о чём попросить? — он поднимает взгляд на Хагакурэ, дождавшись, когда сможет говорит, — можно я сделаю всё сам?       — Ты точно уверен? Мне кажется поза не очень подходит для первого раза.. — Ясухиро мнётся, но позволяет Кувате взять контроль над процессом. Возможно, это позволит ему чувствовать себя в большей безопасности.       — Если бы это ещё был первый раз. — Грустно усмехается Леон. Слова режут в груди Хагакурэ, будто защемив какой-то нерв, напрямую связаный с Куватой. Бейсболист приподнимается на коленях, упирающихся по обе стороны от чужих ног, заводит руку за спину и берёт член Ясухиро, несколько раз проводит по всей длине, размазывая предэкулят. С дрожащим выдохом он начал медленно опускаться вниз, запрокинув голову назад, а изо рта вылетает краткий, болезненный стон, подавленный ладонью. Хиро кладёт руки на талию Куваты, нежно поглаживая большими пальцами, не пытаясь надавить и насадить глубже — лишь придерживая, дабы Леон ненароком не делал резких движений. Опустившись до основания он расслабляет ранее напряжённые ноги, длинные ресницы на прикрытых веках затрепетали, грудь тяжело вздымается от глубокого дыхания. Он сжимается изнутри, заставляя Хагакурэ зашипеть.       — Ты как? — мягко спрашивает и целует уголок приоткрытого рта. Кувата выгибает спину и прижимается вплотную, создав трение собственного члена об живот Ясухиро.       — Всё хорошо.. — судорожно шепчет, жмётся щекой к чужой, но не старается слезть с органа, напротив, пытаясь расслабиться. Хиро стимулирует член Леона рукой, смимает его губы и посасывает язык. Кувата отстраняется, слегка приподнимаясь и насаживаясь обратно, раскрыв рот в немом стоне. Из уголка рта стекает ниточка слюны, которую Хагакурэ стерает указательным пальцем, заострив своё внимание на эмоциях Леона, больше всего боясь, что тот сейчас заплачет. Его колени разъезжаются и предательски дрожат при каждом толчке, но он не останавливаясь двигается, выискивая нужную точку. В интернете пишут, что она находится под мочевым пузырём и в теории найти её казалось куда проще, нежели на практике. Спустя ещё тройку движений вверх-вниз он насаживается особо глубоко, неконтролируемо задрожав и громко вскрикнув имя парня, прижав его к себе, немного напугав этим действием. Хагакурэ делает неожиданный толчок самостоятельно, выбивая весь воздух из лёгких вместе со стоном. Блаженным стоном, без намёка на причинённую боль. — Блять, Хиро! — вскрикивает он, когда в нутро толкнулись во второй раз. В голове — пустота. Он не думает о том, что, возможно, выглядит, как та ещё шлюха: с припухшими губами, покрасневшими от возбуждения лицом и сосками, текущий от члена в заднице. Ясухиро приподнимает бёдра Леона, плавными движениями, отчего член проникает особо глубоко, проезжаясь по простате вновь и вновь и закусывать губу, стараясь не издавать звуков, дабы ничто не мешало вслушиваться в слова, выкрикнутые со стонами, и хныканье. — Люблю, Хиро, люблю тебя.. — едва ли не рыдая от переизбытка чувств быстро бормочет в бреду Кувата. У Хагакурэ самого от этих слов глаза слезятся, он уткнулся в шею Леона, несдержанно простонав имя возлюбленного и сжимает ладонь на его члене, надрачивая и не переставая двигаться внутри, толкаясь бёдрами вверх. Кувата вскрикивает, кончая на их животы, Ясухиро выходит, дабы не кончать внутрь, и доводит себя до оргазма рукой. Леон прижимается к нему и обнимает, смешивая их сперму и пачкаясь ещё больше.       — Твою мать, опять мыться. — Выдыхает Хагакурэ, чувствуя липкость на животе. Он кладёт ладони на спину Куваты и гладит, ласково прижимая ближе. Горячая влага обжигает плечо Ясухиро и он отодвигает от себя Леона, поднимая его подбородок и заглядывая в полные слёз глаза. Его челюсть дрожит от начинающихся рыданий, причина которых Хагакурэ неизвестна. — Ты чего? Блять, прости, я должен был спросить, прежде чем начать..       — Я думал, будет так же больно, как в тот раз. — Хихикает сквозь слёзы Кувата и берёт в руки чужое лицо. В поцелуе смешивается солёный вкус слёз и улыбка бейсболиста, растягивающаяся на автомате при виде взволнованого и заботливого Ясухиро. Ясновидящий кладёт ладони Леона на своё лицо, тяжело вздыхая. Кажется, от упоминаний того случая он испытывает в полной мере то же самое, что и сам бейсболист.       — Не плачь, прошу, я сейчас тоже разрыдаюсь. — Бормочет он, всхлипывая. Переволновался. Кувата смеётся от того, каким очаровательным сейчас выглядит Хагакурэ и понимает, что не ошибся с выбором. Что никого не сможет полюбить так же, как этого патлатого идиота, у которого тупость иногда бьёт через край. У которого чувство юмора ограничивается пердёжными шутками и хуйнёй с проявлением откровенного расизма и сексизма. По словам которого можно составить целую книгу с дебильными цитатами и кринжовать с этой хуйни каждый день.       — Не надо, и так слишком дохуя телесных жидкостей. Отвратительно. — Он усмехается и охает, когда его стискивают в объятьях так сильно, что ни вздохнуть, ни пёрнуть. — Ты чего?       — Спасибо, что доверился мне, Кувата-чи. — Леон кладёт свои ладони на чужую спину, прижимая к себе в ответ. Кувата никогда не сможет найти кого-то, кто будет любить его так же, как Хиро, и он готов отдавать свою любовь взамен.       — Спасибо, что терпишь меня всё это время.