Ядовитые сессилии

Барбатос в образе Венти очарователен своей беззаботностью и лёгкостью. Ласковый смех, задорный взгляд, казалось, нет никакого божества, есть только красивый юноша, с радостью отдающийся торжеству. Он танцевал со всеми, и даже тех, у кого не было настроения, заражал своим позитивом. Куда только делся тот самый Барбатос, который в последнее время почти не улыбался — всегда на лице божества были обеспокоенность и грусть. — Какой красивый. Ему тяжело справляться с ролью Бога и короля. Чувствую себя кровопийцей. Мы выпиваем из него жизнь, — тихо сказала Лиза. Больше ничего сказать не удалось. Венти, словно услышав, что речь идёт о нём, направился к сидящим за столом, на ходу поправляя венок из сессилий. Берет, что с утра был на нём, куда-то подевался. — Вы такие серьёзные, потому что трезвые. — Я не пью. — Вот как. Тогда ты танцуешь. Таковы уж правила праздника, либо пей, либо танцуй, а лучше — всё вместе. Идём-идём, не пытайся мне отказать, вернется Барбатос, он-то уж тебя заставит. — И не думал отказывать, — тяжело вставая из-за стола, сказал Дилюк. Венти удивлённо посмотрел на парня и осёкся. — Жалеете меня. Считаете, что я хожу с постным лицом из-за вас? Мне и дела до этого нет. Не сидите с такими лицами, не портьте сами себе такой праздник. Пусть хоть сегодня всем будет весело, а проблемы пусть решает Барбатос. — Полнейшая глупость. Я действительно давно хотел увести тебя на танец, но пробиться сквозь толпу твоих поклонников даже мне сложно. Венти хмыкнул. С интересом глянул на Дилюка, на которого уже уставились все за столом. — Сказал бы мне сразу, я бы уделил тебе внимание первому. — Ой ли, какая привязанность, — хмыкнул Дилюк. — А то, все знают, я в тебе души не чаю, — засмеялся Венти, вытаскивая парня из-за стола за руку. Барбара улыбнулась. Давно она Дилюка танцующим не видела. Да и Венти совсем расцвёл, явно был доволен шутливой перепалке. — А ведь правда. Что Венти, что Барбатос, оба к Дилюку тепло относятся. Теплее, чем к остальным, это точно. И тогда Барбатос говорил, что Дилюк его как-то усовестил, — задумчиво протянул Альберих. — Вспомните легенду. Как появился наш орден, и с кем Барбатос отбил Мондштадт. — Ну, с рыцарем одуванчиком, святой Барбатос усилил её способности, она победила, затем… — прилежно, будто на уроке истории, начала вспоминать Барбара. — Не только. Имя рыцаря не помнят, только кличку, Полуночный рассвет. Но фамилия у него была Рагнвиндр, это точно. И также точно, что он был аловолосым, и в последствии его клан правил Мондштадтом, он был честным и сильным рыцарем, не таким, как остальные аристократы. Очевидно, что Дилюк его праправнук. Возможно, поэтому Барбатос и Венти так к нему относятся — он сильно похож на того рыцаря внешне и характером, — рассудительно сказал Альбедо. Лиза задумчиво кивнула, она знала все эти легенды наизусть. — Может и так. А может, всё куда проще, — указывая рукой с бокалом в сторону, протянул Кейя, и троица замерла, глядя на то, как Венти совсем разошёлся, он буквально повис на Дилюке, и, что удивительно, сам рыцарь был доволен. Он, обняв юношу за талию, кружил его в быстром, суматошном танце, и обоим было явно всё равно, что с них глаз не сводят так много людей. — Делаем ставки, — бросая кошелёк на стол, хмыкнул Кейя, — Дилюк его не упустит. Могу поднять ставку и сказать, что скоро они вообще с праздника пропадут и устроят продолжение где-то подальше от общественности. Лиза хмыкнула, но достала свой кошелёк. — Принимаю. Но не уйдут, останутся. Сидящая сбоку Розария только хмыкнула. Праздник ей нравился, но увы, девушка слабо умела показывать эмоции, хоть и слыла восхитительной красавицей. — Барбатос хранит букет сесилий у себя в храме. Тех самых, с которыми пришёл в церковь. И этот букет был подарен Дилюком, я лично видела, как он оставил его у таверны, а затем мальчишка-бард, имени которого я не знаю, забрал цветы и долго стоял у таверны, словно… Чего-то ждал. А потом эти же цветы и ленту, которой был перевязан букет, я видела у божества в храме. Всё очевидно. — Почему раньше не сказала? — хмыкнула Лиза. — Я не видела его в облике человека, — пожала плечами Розария, — а потом мне было как-то всё равно. Я не состою в совете и в кружок почитателей архонтов не вхожу, поэтому и не обращала внимания на ситуацию. А сейчас даже интересно, чем всё закончится. Очевидно, что победила глава библиотеки. Запыхавшийся Венти вернулся за стол, Дилюк сел возле него рядом, слегка недовольный, что поддался эмоциям. Нет, с одной стороны хорошо, что он поддержал Венти, но с другой он как-то не любил подобные выходки. — И почему не пьём? Нет, это решительно глупая затея — вас оставлять, вы без меня только и можете, что болтать, надо больше веселиться, ведь мы заслужили на это право, столько всего было проделано за такой короткий срок! Сквозь толпу показалась высокая Джинн с девушкой в наряде горничной. Венти улыбнулся, узнавая переодетую Аяку, которая, как могла, пыталась быть степенной и спокойной, но глаза горели от желания присоединится к празднику. — Бедняжка. Она привыкла быть госпожой, но у неё совсем нет друзей и она так боится сделать что-то не так. Вот и сторонится всех, даже в облике горничной и монахини, — жалостливо сказала Барбара. — Надо ей помочь, — решительно сказал Венти. — Но вдруг её брат посчитает данное поведение неправильным, на Инадзуме… — О, полагаю, он ни с Венти, ни с Барбатосом спорить не станет, — подмигнул бард, вставая из-за стола. Юноша быстро пошел к Аяке и та, явно удивлённая и слегка смущённая, кивнула, когда её пригласили потанцевать. Дилюк внимательно наблюдал за танцующими. Что с ним творится в последнее время? Как с ума сошёл. Куда девается степенность и спокойствие, почему внутри словно пятнадцатилетний подросток, по уши увлечённый? Магия архонтов или ещё что-то на него повлияло? Ведь он уже был в отношениях и всё равно как-то всё не так было. А сейчас смотришь на человека и внутри всё переворачивается, творишь глупости, хотя и знаешь, как их избежать, наступаешь на грабли, хотя видишь их перед собой. — О, вы так же на праздник? — Да, хотелось бы поприсутствовать. Его Величество расшевелил Аяку. Давно не видел её такой счастливой. Кейя кивнул лакею, чтобы тот дал стул Камисато. Дилюк вдруг ощутил что… Опять готов либо сказать, либо сделать что-то, о чём пожалеет. — О, он сегодня главное чудо праздника, — тепло сказала Лиза, — даже со мной потанцевал. — Тогда, полагаю, и мне не откажет, — улыбнулся Аято, приветливо помахав рукой танцующим. Не только Двалин, но и все за столом внезапно ощутили себя некомфортно. Дилюк вроде бы только один взгляд бросил на гостя, но уже стало очевидно, что может разгореться скандал. — Не откажет. Но будет драка. И давайте не будем доводить до того, чтобы мой друг грустил в единственный день, когда он может позволить себе быть свободным. Двалин улыбнулся, глядя на Дилюка и на Аято. — Я прикончу вас вместе с Мораксом и поверьте, нам хватит для этого и желания, и времени. Венти будет зол пару веков, но мы потерпим ради благого дела. Если от ухмылок Аято, по словам очевидцев, всем становилось не по себе, то от улыбки Двалина, в совокупности с вертикальным кошачьим зрачком, волосы дыбом вставали. Милейший парень умел быть настолько пугающим, что даже Дилюк и Кейя запомнили, что дракон и в облике человека способен на многое. — Аяка, просто полюбуйся. Я отошёл на один танец и твой брат вместе с моим советом затевают войнушку. Посмотри, Дилюк уже расчленяет всех взглядом, Барбара бледнее своего платья, а Двалин… Парень спешно заулыбался. — Двалин-Двалин, опять решил что-то не то сказать. На всякий случай скажу, он может что-то не то сказать, но по сути своей чудо мирное. Аято мысленно хмыкнул. Знаем мы таких мирных. За своего архонта глотку перегрызет. — Решено. Из-за стола не встаю, а то вы поссоритесь. Я рад, что ты приехал, твоя помощь была неоценимой, — Венти пожал руку Аято, но сел возле Дилюка. Архонт молча, под столом, взял за руку Рагнвиндра, слегка сжав, словно пытаясь удержать от глупостей. Дилюк даже отвлёкся от недовольства гостем. *** Торжество затянулось до утра. Венти несколько раз сетовал, что Мораксу пришлось отбыть, но увы, ничего не поделать. Первой из-за стола ушла Барбара, последним сам Венти, который, хоть и выпил достаточно, но был абсолютно трезвым. — Я проведу. Венти кивнул и поправил наброшенный уже давно на плечи плед. Утром всё ещё было холодно, хотя уже конец апреля. Дилюк выглядел устало, но не так уж и недовольно, кажется, он был даже рад, что они остались наедине, бредя по улочке в сторону замка. — Я не знаю, что сказать, — неожиданно признался Дилюк, — но… Нет, это глупо, после всего, что я наговорил. Венти полуулыбнулся, но промолчал, забавно наблюдать за мечущимся Дилюком, вроде бы и видно — он привык говорить правду в глаза, а сейчас силился выдавить пару слов, да всё не удавалось. — Чтобы понять, стоит ли что-то делать или говорить, отпусти всё, что не касается ситуации и представь себе, что ты уже сделал или сказал то, о чём беспокоишься. Как после этого изменится твоя жизнь? — Дело в том, что я понятия не имею, — вздохнул Дилюк. — Я спросить хотел. Злишься ли ты на ту горничную, которая нам помешала, или считаешь, что она пришла вовремя? — Я ею недоволен. Венти хмыкнул. Какая же забавная ситуация. И, если честно, ему она нравилась. А вот сомнения Дилюка немного пугали. — Ты доверил мне регион, но, очевидно, опасаешься доверить своё сердце, сказав правду. Неужели ты думаешь, что те слова насчёт моих чувств к тебе — ветреная шутка? Так вот, — Венти быстро осмотрелся, как удачно, что прямо в метре от них стоял ящик, на который удалось взобраться, — ты мне нравишься. Дилюк внимательно посмотрел в глаза юноши. Явно правду говорит. — Ты мне тоже. И та стычка с Камисато, я грызу себя ещё и за то, что я не только о регионе думал, но и том, что они шпионы. Мне просто не понравился этот хлыщ, что вертелся вокруг тебя. Я, конечно, не сразу это понял, просто как представлю, что он попытается тебя охмурить своими ужимками или… Венти беззвучно засмеялся, обнял парня, уткнувшись в плечо. — Успокойся. Ты меня охмурил раньше. Могу об этом сказать Камисато, мне любопытно, как он себя поведёт. Дилюк осторожно положил руку на талию юноши. Всё. Давно пора было его поцеловать. Это время наступило. — Только попробуй. Я тебе не дам этого сделать в отместку за то, что сразу мне не сказал о своих чувствах. И руку убери, а то укушу, — хмыкнул Венти, спрыгнув с ящика. — Вот как. Но мы ведь решили, что вместе. Венти улыбнулся ещё шире. В глазах что-то засверкало. — Мы ведь вместе? — уточнил Дилюк. — Вместе, — кивнул Венти, — я даже зову тебя на свидание. А пока, пора нам по домам. В следующий раз сразу всё расскажешь, а не будешь молча меня глазами есть и Камисато взглядом убивать. Я пришлю записку, постараюсь удивить. Венти засмеялся совсем громко. Дилюк, кажется, был рад, но сколько недовольства. Явно припомнит, ну да ладно. Сейчас не хочется думать ни о чём. — Но я же вроде тебя провожаю, — хмыкнул Дилюк — Полагаю, на этом прогулка закончится, — развёл руками бард. — Ты мне не доверяешь? Венти вздохнул. — Скорее себе. До встречи, — юноша ещё раз улыбнулся и побрёл вверх по улице. Дилюк наблюдал за худенькой фигуркой, удаляющейся в сторону замка. Не верилось, что всё складывалось именно так. И всё же внутри от радости всё горело. Глупость возможно, но как же он был счастлив сейчас. Хоть и понимал, теперь он точно даже представить не сможет, каким будет будущее. *** Двалин повернулся на звук открытой двери. Барбатос буквально сиял, что после целой ночи за столом для любого нормального существа выглядело подозрительно. Моракс отложил книгу. — Хочу вам объявить прекрасную новость. Я влюбился. Двалин перевёл взгляд на Моракса. — Ты был прав. Пьёт. Но незаметно, я бы даже в ста метрах учуял. — А я говорил, ещё несколько дней назад погода была подозрительно хорошая. Венти так обиженно посмотрел на друзей, будто те ему как минимум весь алкоголь навеки сделали безалкогольным. — Мы встречаемся, — высокомерно сказал Венти. — Двалин, найди беднягу, объясни ему, что наше чудо слегка перебрало. А я пока с ним поговорю. Итак, Венти. Ты допился до того, что стал влюбляться в пьяном виде. Поздравляю, обычно… Венти нахмурился. Провёл рукой по столу, начертил несколько символов. На деревянной поверхности появилась медная чаша. — Проверь, здесь стеклянные колокольчики и глазурные лилии. Эликсир трезвости. Моракс взял в руки чашу, принюхался, сделал глоток. — Ну, так вроде. По аромату и вкусу похоже. Хотя меня обмануть сложно, твои таланты… — Сделай эликсир сам, я его выпью и ещё раз скажу, что это не пьяная выходка. Моракс прищурился. А вот это что-то новенькое. Венти любил к нему вламываться полупьяный и рассказывать, куда влип на этот раз. Но каждый раз после эликсира трезвости тот вздыхал, получал нотации и шёл выяснять, что уже натворил. Обычно ничего серьёзного, так, пара магических трюков и долги барменам. — И в кого же? — В Дилюка. Оба уставились на сияющего Венти. — Если это пьяный бред, то мне прискорбно, что в пьяном виде ты выбрал такого вспыльчивого идиота. Хотя этот наглаженный идеальный Камисато тоже плохой выбор, — фыркнул Двалин. — Двалин, не тебе судить мой выбор. И до пьяного бреда я за все свои годы не напивался. — Обычно у нас состояние грусти, потом веселья, потом припадок… — Никогда тебе больше ничего не расскажу. Тоже мне, друг, — презрительно сказал архонт, — испоганили такое хорошее настроение. Ну, эликсир пить? Моракс предупреждающе посмотрел на Двалина. Затем вздохнул и отодвинул чашу от Барбатоса. — Не вижу в этом смысла. Время рассудит. Шёл бы ты спать, помятый и совсем уставший. Правда это, неправда, твой выбор в любом случае. Просто время выбрал ты не самое удачное. Барбатос вздохнул. Обнял Моракса, скривил недовольную мину Двалину и ушёл в свою спальню. — Дожили. Дилюк. Нашёл себе героя. Влюбился, — пробурчал дракон, — столько лет не влюблялся, а тут прошибло и на тебе, великое счастье. Надеюсь, он что-то не то выпил и нёс чушь. Моракс вернулся к книге. — Первая любовь бывает очень странной, но чувство невероятно сильное, особенно в случае архонта. Всё может закончится счастливо, но и нельзя упускать того, что вероятен разрушительный исход. — Первая? Я всегда думал, что он тебя любит. И… — Двалин, кажется, совсем огорчился, услышав, что его надежды на то, что Моракс и Барбатос будут вместе, крайне зыбки. Моракс слегка улыбнулся. Двалин порой походил на их с Барбатосом ребёнка, впрочем, в чём-то так оно и было. Он, пусть и нехотя, помогал Барбатосу с Двалином. — Вы же так близки. И он тебя любит, ты его тоже. — Это не одно и тоже, Двалин. Совсем. Барбатос — наш луч света, я буду рад быть для него кем угодно в ответ на все его деяния, что он совершил для того, чтобы меня спасти. Вы двое для меня давно семья, хоть я долго и отрицал даже самому себе, что смогу стать частью чего-то подобного после смерти моей дорогой. Барбатос вытащил меня из омута отчаяния, он был готов на всё, только бы я стал не просто прежним, но даже немного лучше. Это старая история, не хочу о ней. Просто будем наблюдать за тем, что будет дальше. Если это была не шутка, то мы сделаем всё, чтобы его сердце не разбили, поддержим и будем рядом. Я не думаю, что Барбатос ошибётся. — А Венти? Венти может ошибиться? Он ведь сегодня даже на праздник пришёл в облике барда, может… — Венти не так мудр, но по-житейски прозорлив. Посмотрим, что с этого выйдет. — И всё равно я считаю — лучше тебя выбора нет. — Не будь маленьким ребенком, который выбирает невесту папочке, смотрится это комично. — Язвительности ты от Венти набрался, я уверен! — уязвленно сказал Двалин. *** Барбара вдохнула приятный аромат цветов. Оранжерея короля, после того как в ней поработала Дейдра, стала буквально маленьким Раем, в котором помимо сесиллий чего только не росло, названия некоторых цветов даже она, отличница по ботанике, не знала. После праздника Барбатос стал куда улыбчивей. То ли отдохнул хорошо, то ли слова Лизы и Кейи были в чём-то правдой, но факт остаётся фактом — уже второй день архонт ходил совершенно всем довольный, а ещё словно обдумывающий что-то. Да и Дилюк, по словам Джинн, вчера был странным, в банке едва ошибку не сделал, подписывая бумаги. Увы. Даже в любимой оранжерее архонт не нашёлся. Там сидел вернувшийся Моракс. — Его нет и, наверное, до завтра не будет. — Вот как, — тихо сказала Барбара, — что-то случилось? — Нет, бродит где-то по окраинам. Погода-то дивная. Девушка кивнула и вышла, поблагодарив за информацию. Моракс хмыкнул. Венти умчался час назад с трясущимися от волнения руками. Две тысячи с половиной лет, нет, больше, а влюбился, как ребёнок. В этом, конечно, нет ничего плохого, вот только никто не знает, что из этого получится. *** Барбатос виновато пожал плечами. Дилюк, кажется, был озадачен такому поведению — Я тогда сказал, что покажу что-то удивительное и знаешь, мне в голову не пришло ничего. А потом я понял, что у меня и идей-то, что делать, нет! — Это единственная причина тому, что ты такой виноватый пришёл? Архонт кивнул. Дилюк закатил глаза. Странно, но он и сам немного нервничал. — Давай просто прогуляемся. Я люблю иногда посидеть в долине звездопадов на одном склоне. Мондштадт как на ладони. Всего час на лошади и мы на месте. *** Место действительно было замечательным, город виднелся совсем вдалеке, а ещё было тихо, только птицы пели. Барбатос присел на траву, вглядываясь вдаль, пока Дилюк привязывал лошадь. — Эту долину создали случайно. Вернее, «звёзды», падающие над ней. — Случайно? — Здесь жила девушка, магистр воздушной стихии, очень давно. Я помогал ей с исследованиями и однажды что-то пошло не так. Мы переборщили с количеством артефактов и так появились эти магические вспышки. Она хотела всё исправить, но я предложил оставить. Очень красиво получилось. Дилюк сел рядом. До сих пор как-то не верилось в происходящее. — Когда ты сказал, что я тебе нравлюсь и сказал мне признаться, когда ты так же мне станешь дорог, ты ведь знал, что так случится? Архонты видят будущее? Барбатос закатил глаза и облокотился об сидящего, глядя на него снизу вверх. Дилюк осторожно обнял его за плечи, чтобы тот не свалился, ударившись спиной. — Понятия не имел. Я серьёзно. Не надо из меня делать всемогущего, я просто сказал на всякий случай. Просто мне показалось, что такое может случится. Объяснение вышло слишком прозаичным. — А ты когда понял, что я оказался прав? — Точно не знаю. Это звучит глупо, — признал Дилюк, но Барбатос неожиданно отрицательно мотнул головой и закрыл глаза. — Давай так посидим. Уютно, согласись. Архонт был прав. Ветер стих, где-то вдалеке тихо пела птица, а юноша только сильнее прижался к молодому мужчине, чувствуя, как он его обнял крепче. Тихо. Так спокойно, словно они не на склоне горы, а в доме или на веранде. — Знаешь, — архонт, задрав голову, всмотрелся в наклонившегося Дилюка, — ты ужасный танцор. Но спасибо, что пошёл со мной. — Всё очень просто, я не танцор, я мечник. Абсолютно разные сферы деятельности. — Одно другому не мешает, — Венти закатил глаза, было видно — Дилюк считает это чушью, но ничего. — Ну у тебя и характер, половину моих слов считаешь глупостью, — заворчал Венти, становясь на колени, чтобы было удобнее обнять парня. Не решается. Смотрит так, что очевидно, хочет, но то ли не знает, то ли боится, то ли ждёт первого шага. Порой Барбатос становился похож на самого обычного барда, хоть и облик был немного иной. Дилюк обнял его крепче и поцеловал первым. Такой невесомый, юркий и как же сладко целуется. Худые руки обвивают шею и гладят по спине. Очарование, а не бард или архонт. От поцелуя сбивается дыхание, в голове всё путается и словно живёшь только для того, чтобы касаться его тёплых губ. И только когда прерываешься, чтобы на секунду взглянуть в лицо, окончательно понимаешь, как пропал. У юноши в его руках так глаза горят, что в этих бирюзовых озёрах теряешься окончательно, тянешься, чтобы обнять и не отпустить, целовать, пока есть возможность. — Сказал бы раньше, давно бы так вместе были, — не упустил возможности подтрунить архонт, пряча лицо у плеча молодого мужчины. Дилюк проигнорировал. Неважно, каким образом, главное — всё складывается.