Чувства, принятые за ненависть

POV - Ринат Раньше я до боли сжимал кулаки, умоляя судьбу прекратить все мои мучения. Казалось, я срывал голос от криков в подушку, думая о своей никчемности. Но теперь с каким-то противоречащим чувством страха внутри желаю вернуть все на свои места. Липкой тенью неизвестность окутывает с каждым днем больше, от чего сойти с ума кажется совсем несложным делом. Это только звучит жутко, по крайней мере, я надеюсь на это. Но раньше мне было известно, из-за чего Игоря стоит бояться, так как он всегда оправдывал мои самые страшные ожидания. А теперь понятия не имею, вытворит ли парень что-либо вновь или все продолжится в столь спокойном темпе? Хотя, для меня спокойствием и не пахнет. Да, Игорь больше не трогает, своим парням также запретил глумиться надо мной. Но все же, он постоянно старается пойти на контакт, как будто не было месяцев того позорного отношения. А это вселяет еще большее недоверие к его намерениям. Черт, да я ни малейшего понятия не имею, что ему нужно от меня! Дома запросто прячусь в комнате, в школе благо на переменах спасает богом забытый чердак. Знали бы вы, каких трудностей мне стоило сделать дубликат, преждевременно втершись в доверие к трудовику. Меня часто гоняли относить всякое ненужное барахло на чердак, естественно, если вещей было не особо много. В один из подобных дней я отнести коробку с бумагами - отнес, а обратно отдать ключи - забыл. Трудовик даже не опомнился, пока я сам не вернул. После этого меня продолжали гонять туда, и в какой-то момент в моей (в весьма несообразительной) голове все-таки созрел план. Трусило почему-то сильно, хотя на следующий день, возвращая ключи, ничего подозрительного у трудовика не вызвал. И сегодня я прибежал сюда во время большого перерыва. Удача точно на моей стороне, ведь утром успел захватить с собой еды, поэтому сейчас благополучно кушаю. А не делаю домашку, как обычно, в попытках скоротать время. При всем этом, я как-то увлекся чтением новостей в "вконтакте", что не заметил присутствие постороннего. Вот только старый пол подвел, скрипнул в самый неподходящий момент, неожиданно так сказать. Я прям на таком же древнем стуле и подскочил, не забывая оглянуться в сторону шума. Вижу Игоря, и в холодный пот бросает сразу же. В голове крутится мысль - кажется, кто-то идиот и забыл закрыть за собой дверь. - Вижу, ты хорошо тут устроился, - на лице играет легкая улыбка, так отличительная от прежней его ухмылки, что я теряюсь. - Кто помог ключи раздобыть? Сил хватает на встать со стула, вновь посмотреть на парня и не отвести при этом взгляд. Слова как будто все улетучились, и я не находил, чем ему ответить. Истерично вытер мокрые ладони об ткань брюк, и все же сдался, отвернулся от столь тяжелого взгляда. - Прости меня. В воздухе повисло напряжение, особенно для меня. Извинения были сказаны уже в спину, а руки мои так и застыли над несчастным контейнером с едой, который я намеревался закрыть и убрать в рюкзак. От его "прости" сначала пробежал табун мурашек, показалось, что приятных. Но я был бы не собой без попыток усомниться и накрутить себя еще больше. Почему? Что ему надо? Это такая шутка? - Я понимаю, тебе трудно даже находиться рядом. Я не вижу, но ощущаю, как он волнуется. Слышу это по низкому тембру дрожащего голоса, тяжелым вздохам и этим длинным паузам. Но это Игорь, тот самый человек, что травил меня последние несколько лет. Да, это тот Игорь, что когда-то (как будто целую вечность назад) был для меня лучшим другом, возможно, объектом восхищения. А сейчас он кто для меня? - И правда, - мне больно говорить, трудно, так как все силы уходят на попытки остановить подступающие слезы, - кто ты мне, чтоб я тебя прощал? Кто я для тебя, чтоб просить у меня прощения? За каких-то три шага парень сокращает расстояние между нами до минимума, резко разворачивает к себе, а вся еда валится на пол. Теперь я вижу в его глазах смятение, и оно смутно напоминает мне себя. Кажется, с таким же взглядом я всматривался в зеркало каждое утро, пытаясь понять причину полученных всех синяков и ссадин. Я отчетливо вижу в нем раскаяние, но это пугает еще больше. А потом я замечаю себя, испуганного и ошеломленного в кругляшке его глаз. В голове проскальзывает сумасшедшая мысль: вот он, смотрит на тебя, только ты у него на уме, так прости же, ты ведь хочешь, сильно и без сомнений. - Ринат. От произнесенного им имени, моего имени, я как будто теряю опору под ногами. И только его крепкая хватка на моих плечах не дает мне упасть, словно кукле, что может разбиться со звоном об пол, и остаться лежать здесь некрасиво и в одиночестве. - Я был дураком, блядь, я был самым настоящим мудаком, - Игорь сильно жмурит глаза, наверное, чтобы сконцентрироваться. - Думал, что у меня есть причина ненавидеть тебя, считал свои непонятные чувства к тебе именно ненавистью. Но это не так, слышишь меня. Я правда, правда жалею, что не смог разобраться в себе сразу, что позволил себе глушить собственную боль такой ценой. Я слабак. Именно это проносится в моей голове, когда по щеке стекает первая слеза. Обессиленный утыкаюсь Игорю в грудь, осознавая, насколько же я слаб. - Я уже простил, - хриплю, сглатываю слезы, - простил, как ты только посмотрел на меня. Я никчемный, да? Я чувствую, как бешено бьется его сердце в такт моему. Его объятия как будто поглощают меня всего, без остатка. Хочется просто забыться, попасть в темноту и тишину, остаться в теплых объятиях и больше ничего. Все же я очень слаб, и таким меня сделали собственные чувства. Я всегда осознавал, любовь - это болезнь. Но осознавать себя влюбленным отказывался до последнего.