Подземный город. Второй район.
17.10.XX
ЧТ 16:58
По отделу шастал тонкий сквозняк. Свист через щель окна заглушал молчание. Преступники смиренно сидели за решеткой, а все офицеры смотрели на одну-единственную фигуру, которая вымеряла помещение тяжелой поступью. Главнокомандующий отрешенно смотрел куда-то на стену, собрав руки за спиной. Никто не смел сказать и слова. Только вот не из-за боязни прервать поток чужой мысли, а из-за совершенно иной вещи, новости, которая обжигала горло каждому.
Офицеры молча переглядывались между собой: вот, Марко нерешительно поджал губы и посмотрел на Кирштейна, будто спрашивая: «Начнешь?» — но Жан не решался, он еще не был готов принимать удар на себя; вот, Микаса разглядывала Эрена, сидящего рядом с Аккерманом на диване. Леви сложил руки на груди, так и показывая, что не ему отчитываться перед их начальством, а сам брат ссутулил спину и протирал лицо ладонями, стараясь собраться с силами. Саша… Саша даже не ела, настолько ее взволновало неожиданное появление Смита. Среди уставших офицеров в свете нервно мигающего фонаря блеснул лишь один взгляд светло-голубых глаз.
Тяжелый и полный решимости вздох послышался со стороны Смита. Он уверенно выпрямил спину и обернулся, оглядывая собравшихся.
— А где офицеры Браун и Гувер? — спросил Эрвин.
И снова безмолвные гляделки.
Но игра, которая, казалось, никогда не сможет закончиться, — вдруг прервалась. Ножки стула противно проскребли по дощатому полу.
— Главнокомандующий Смит! — громко произнес Армин. — Разрешите объясниться.
Эрвин спокойно кивнул, наблюдая за тем, как Армин начал вбирать в легкие как можно больше воздуха.
— В городе десятого октября прошла перестрелка, примерно, в девять часов вечера. Офицеры Браун и Гувер оказали сопротивление нашим офицерам и, — он искоса посмотрел на Эрена, который поднял голову и внимательно слушал смелую речь, — в разгаре драки схватили Йегера и стали угрожать смертью.
Армин рвано выдохнул и переплел руки между собой. Его волнение перед изучающим взглядом Эрвина бродило по самому нутру и отдавалось проступившим по́том на ладонях.
Офицер говорил за всех. Решительно и по-настоящему мужественно. Йегер разглядывал друга с особым чувством гордости. Именно сейчас он увидел, как Армин смог измениться. Казалось, что речь и вовсе была подготовлена задолго до этой минуты, настолько она слышалась уверенной.
Невольно Эрену стало не по себе от ранних мыслей. Тогда, перед входом в Подземный город, когда он увидел сбоку от себя макушку Армина, вышедшего под командующий голос, Йегер думал, что Армин не справится, не сможет вынести такого вызова. Однако больше он не мог сомневаться: офицер поступил правильно, когда поверил в самого себя.
«Только… Почему Армин ничего не сообщил заранее?» — молниеносный вопрос ударил в голову.
— Офицера Йегера спас Аккерман-младший, — четко проинформировал Арлерт.
Странный блеск пролетел по радужке глаз Эрвина, как только он перевел взгляд на Леви. Он невозмутимо сидел рядом, почти плечом к плечу с Йегером. Казалось, между ними и вправду обрушилась та самая невидимая стена. Она была выстроена именно в тот момент, когда офицер задержал Аккермана, но сейчас… Недоверие — слово, которое больше никак нельзя было отнести к этим двум людям. Это слово заменило другое и, что самое удивительное, Смит не знал, какое именно.
Эрен молчал, но при этом отчетливо не давал усомниться в словах Арлерта. «Это правда», — вот, что говорил его взгляд взметнувшийся на Эрвина, но и так же ловко отведенный в сторону. Армин не сказал самое главное — то, что действительно являлось важной информацией. Йегер скрывал лишь одно. Одно имя, которое до сих пор не слетело с уст Арлерта.
— Благодарю, офицер Арлерт, — спокойно произнес Главнокомандующий и посмотрел на задумчивое лицо Йегера, словно так и пытаясь выудить из него ту самую недосказанность.
Наблюдая за тем, как Эрвин медленно отставил стул и присел напротив офицеров, — офицер все равно продолжал молчать. Как бы стойко Эрен не держался, но говорить о всеми известной наверху семье было сложно. Одно слово может испортить все, что так долго выстраивал отец и старался привить своему единственному ребенку. И Йегер боялся, страшился того, что все, что было ныне заперто в земляной пещере Подземного города, сможет выползти наружу гнилью: той самой, в чем погрязли все болота мира, погубили немыслимое количество жизней. И Эрен действительно думал, что неправильно начатая речь приведет статус их семьи к огромной беде.
Тихий, пропитанный нервозностью вздох слетел с губ Йегера. Он вновь поднес ладони к лицу и стал медленно растирать щеки, стараясь отогнать пелену неприятных мыслей. Да, он должен сказать обо всем сам. Офицер чувствовал на себе взгляд сестры, которая побуждала к действиям, старалась молчаливо выказать искреннюю поддержку. Правда, этого не хватало. Самоуверенность — вот, что было нужно Йегеру в этот момент. Ему нужно было поверить в себя. Нет, он должен это сделать ради сохранности чужих жизней, которые вот-вот могут оказаться под землей Подземного города.
Эрен с уверенностью сжал кулак до побеления костяшек и поднял взгляд на Эрвина. Он уже было приготовился встать, как…
— Как я вам и говорил, мне есть что сказать, — резко проговорил Смит, заглядывая Эрену в глаза.
Секундная пауза между словами, казалось, длилась целую вечность. Смит видел блеск решительности, но ловко погасил его, словно пальцами прикоснувшись к горящему фитилю.
— Я знал обо всем, что здесь происходило, пока был наверху. Пусть я и оставил Райнера за главного, но на самом деле всем руководил офицер Арлерт, — продолжил он.
Вместо наспех подготовленной речи, Эрен смог лишь удивленно выдохнуть. Армин невольно прикусил губу от неловкости. Решительности не хватало заглянуть всем в глаза и сказать хоть одно слово, оправдаться перед друзьями насчет своего молчания. Как? Как Йегер не мог догадаться? Сейчас эти мысли осаждали и кололи неприятной болью, сравнимой с легким покалыванием от иголки, наспех вонзившейся в кожу.
Лишь один офицер не выдержал очередного молчания, повисшего в отделе. Блаус сломала тишину.
— Тогда… Почему вы назначили Райнера за главного? — неуверенно спросила она. — Дали ему шанс?
— Когда кого-то ставят во главу, — вдруг начал Леви, — от него не всегда ждут чего-то большего. Скорее, выжидают поражения.
К сожалению или к счастью, Леви знал, о чем говорил.
— Верно, — согласился Эрвин и посмотрел на Аккермана. — Райнер сдался именно тогда, когда все офицеры узнали о его предательстве.*
— Но… Как вы узнали о том, что Райнер и Бертольд окажутся на их стороне? — задал насущный вопрос Кирштейн.
Никому из офицеров ныне не могло показаться, что все может быть настолько несвязно. История, которая выглядела тем самым скелетом в шкафу.
— Райнер всегда желал занимать высокое положение, а Бертольд… — подал голос Марко, обращаясь ко другу. — Всегда держался за его плечо.
При упоминании двух офицеров Ботт опустил взгляд в пол. Кому, как не ему знать хоть что-то хорошее о Райнере. Да, нельзя было забыть те самые слова, которые Браун проговорил ему в поддержку. Без злобы, а по-настоящему искренне. Сейчас он никак не хотел верить в то, что произошло. Марко хотелось думать, что происходящее всего лишь часть какого-то грандиозного плана, а Браун фантастично разыграл театральную сценку, но… Райнер не сидел сейчас рядом с ними, точно так же, как и Бертольд. Надежды на подобную мысль и вовсе не оставалось. Она утонула, так и пошла ко дну и стала плавать вместе с другими надеждами Марко.
— Отлично, — пораженно пробурчал Жан.
Все насупились. Жан смотрел в пустоту отрешенным взглядом и думал о том, что между ним и Райнером теперь действительно оправданная вражда.
— Что вы собираетесь делать? — спросила Микаса, смотря на строгую фигуру Главнокомандующего.
— Аккерман, можно тебя на пару слов? — вежливо спросил Эрвин и поднялся со стула. — Остальные пусть пока подготовят стол для разговора.
Подобный вопрос выбил из колеи не только Аккермана, но и остальных офицеров. Так ловко проигнорировать вопрос Микасы и уйти на переговоры? Это заставило всех опешить. И Эрвин не шутил, ведь уже двинулся к кабинету. Долгие испытывающие взгляды позади грели спину Главнокомандующего. Никто не понимал его истинной затеи, а Аккермана это и вовсе заставило напрячься, но все же последовать за ним.
Обстановка кабинета ничем не выделялась от остального отдела: никаких излишеств, ничего, что могло бы указать на высокое положение Главнокомандующего. Темно-зеленая мантия висела на напольной вешалке. Чемодан покоился рядом с длинным столом. Эрвин еще не успел обставить кабинет, но и, казалось, ему это совсем не было нужно.
Смит прошел ко старому вытянутому буфету, на котором стояла газовая плитка и медный чайник. Приятный аромат заваренных трав послышался из тонкого витиеватого пара, наконец доходя до носа Аккермана.
— Проходи, присаживайся, — указав рукой на свободный стул, произнес Эрвин. — Чай?
Однако он не стал ждать согласия на заданный вопрос, потому и стал поочередно опускать носик чайника в чашки. Смит чувствовал тяжелый взгляд на спине, но не подавал виду. Подобный разговор — для них обоих — был впервой.
Звон опустившейся посуды послышался перед лицом. Аккерман аккуратно поднял чашку, держась за ее стенки сверху и посмотрел на Эрвина, который сел напротив.
— У тебя такой особый способ пить чай? — подметил Эрвин и отпил напиток.
И только, когда Смит первым сделал глоток, Леви последовал его примеру.
Вкусно. С недавних пор зеленый чай успокаивал его, но и закладывал тонкую печаль между бровей.
— Так надежнее, — ответил Аккерман.
— Похвально. Как глава района ты всегда обязан стремиться к надежности, — вдруг озвучил он свою мысль.
— То же самое могу сказать и про вас, Эрвин Смит, — тут же отозвался Аккерман.
Как оказалось, от Леви не исходило холодности, лишь меланхоличный тон. Он расслабил плечи и откинулся на спинку стула, всем видом показывая готовность слушать.
Чашка с приглушенным стуком опустилась на стол.
— Хорошо, не буду ходить вокруг да около, — начал Эрвин и сложил руки на столе. — Мне бы хотелось осветить некоторый момент, чтобы между нами не было неопределенности. Я не пытался тебя насильно посадить за решетку, оклеветать. Я действовал по закону.
— Я понимаю.
Леви сдерживался, чтобы не высказать своего желания о том, чтобы Эрвин поторопился. Смит… Что-то в голубых глазах смогло зацепить Аккермана: то ли уверенность, то ли сила, которую могли разглядеть только исключительные люди, прошедшие хотя бы половину того же пути, что и сам хозяин этого взгляда. Тяжелый, пронзительный. Эрвин не был похож на сумасбродного чиновника, который стал бы кичиться положением. И… это было по нраву Леви.
— Я хочу тебе кое-что рассказать, потому что считаю это нужным, — произнес Эрвин. — Но ты должен дать мне слово, что прежде, чем говорить об этом, обдумаешь мои слова.
Молчание и внимательный взгляд означали согласие. Эрвин коротко посмотрел на закрытую дверь, явно удостоверяясь о полном уединении.
— Офицер Йегер был направлен в Подземный город не по собственному желанию, а по велению отца, — уверенно начал Эрвин. — Здесь вам неизвестно о том, какой престиж занимает эта семья, но, поверь мне, она закреплена в личном списке Королевы Хистории.
Аккерман слушал. Ему еще не приходилось знать что-то о семье Эрена. Офицер хранил тайну своей семьи по сей день и ни разу не упоминал об этом ни слова. Он не давал никакого лишнего повода, чтобы Аккерман стал задумываться над такими вещами. Пожалуй, впервые за столь огромное время кто-то смог его обыграть.
И именно эта мысль смогла разжечь что-то новое в груди Леви.
— Ты сам понимаешь, что положение и статус легко потерять. Гриша Йегер отправил сына в Подземный город без его разрешения, а из личной выгоды. Армин успел рассказать мне про Зика.
Леви нахмурился, а огонь в груди заполыхал еще сильнее. Но лицо по-прежнему оставалось невозмутимым.
— Я вижу в офицере Йегере огромный потенциал и по своим годам понимаю, что через сложные препятствия ему еще тяжело проходить, — произнес Эрвин. — Не то, что тебе.
Эрвин медленно отпил чай, смотря поверх чашки на Аккермана. Он словно видел все внутри Леви, все через что он прошел.
— Ты сможешь сопровождать Эрена?
Его вопрос звучал нетребовательно, без приказа. Эрвин действительно спрашивал. А Леви… Молчал.
Их прервал резкий возглас за дверью. Что-то произошло. Аккерман и Эрвин неуверенно переглянулись. Разговору пришлось молниеносно передвинулся на задний план, оставляя за собой недоговоренность, противную недосказанность.
Дверь кабинета нетерпеливо открылась.
— Эй-эй, помедленней, парень, — произнес Кирштейн.
В дверях отдела стоял Фарлан, пытаясь отдышаться. Его волосы находились в полном беспорядке, словно там побывала стая птиц; грудь под рубашкой рвано вздымалась, а сам Черч в спешке осматривал помещение. И вдруг наткнувшись на фигуру Аккермана, он продолжил:
— Люди Первого района стоят на Границе, — произнес Черч, теперь обращаясь скорее ко другу, чем к самим офицерам.
Аккерман нахмурился. Слова громом отразились в висках и прошлись до самых кончиков пальцев. Началось. И Леви снова не успел. Опоздал.
Испуганные офицеры посмотрели на Главнокомандующего, который строго нахмурил густые брови.
— Что прикажете делать? — тут же спросил Армин.
Эрвин старался сосредоточиться. Сейчас не было видно ничего, что могло бы вывести их из этой ситуации. Зик наверняка находился в числе этих бандитов. Только вот плана до сих пор не было. Единственное, что могло бы им пригодиться в этот момент, — время.
— Сколько людей у границы? — спросил Эрвин у Фарлана.
— Не знаю… — в замешательстве ответил Черч. — Десять, двенадцать…
Главнокомандующий нахмурился.
— Они пришли не просто поговорить, — мрачно произнес Леви.
Виски нещадно кусали мысли. В голову ничего путного не лезло. И это начинало нервировать.
— Они с оружием. Они готовы, а мы нет, — произнес Черч.
— Мы отправим заведомо маленький отряд офицеров, — вдруг озвучил Эрвин и вновь уставился на стену, — вас заберут, это очевидно, но так вы дадите нам немного времени.
— Я пойду, — резко произнес Эрен.
Он не знал, почему в голосе сейчас звучало столько уверенности за себя, но он должен быть там. Там, где точно будет Зик. Странное чувство заплясало на сердце Эрена при упоминании лишь одного имени. Он никогда не виделся с братом, но видел все, что следовало его руководству: смерть девушки, рядом с которой сидел Аккерман; все напряжение Леви, его скрытые переживания… Словом, ничего хорошего его старший брат не сделал.
Эрвин лишь на секунду столкнулся взглядом с Аккерманом, но не утвердил решение Йегера.
— Главнокомандующий! — воскликнула Микаса.
— Микаса! — возразил Эрен.
— Нет, Эрен, — тут же нахмурилась она, — я не собираюсь сидеть здесь и ждать тебя. Хватит.
— Эрен прав, — вдруг оспорил Кирштейн и обратился к начальнику. — Главнокомандующий, разрешите мне пойти с Йегером.
— Извини, Микаса, но офицеры правы, — произнес Эрвин и оглядел хмурое лицо военнослужащей, — ты окажешь мне большую услугу, если твоя сила будет находиться не в стенах Первого района, а рядом с нами.
— Так точно, сэр, — подавив в себе всю неприязнь от происходящего, ответила Микаса.
Эрвин тихо вздохнул и оглядел замолчавших офицеров. Трое. Трое военнослужащих, которые и понятия не имеют, во что ввязываются. Вопрос с Эреном так и остался нерешенным.
— Аккерман, я могу доверить тебе своих офицеров?
Их взгляды пересеклись. Просьба Главнокомандующего до сих повторялась в голове Леви. Аккерману никак не хотелось брать на себя ответственность за чужую жизнь, вот только… Было горько признавать факт того, что Йегер, как оказалось, уже не был ему «чужим».
Аккерман молча кивнул.
***
Подземный город. Второй район.
17.10.XX
ЧТ 18:23
Оставшееся время можно было пересчитать по песчинкам, крошкам, которые было сложно разглядеть. Все, что успели сделать военнослужащие, — так это проверить патроны в офицерских пистолетах. Каждый из отряда стоял возле своего стола и тяжело выдыхал в тишину помещения. Вот, каков на самом деле воинский долг, и вот, чего никак не ожидали встретить офицеры, когда вписывали имя на бумагу.
Щелкающий звук послышался от оружия Кирштейна, который поменял магазин. В прошлый раз ему потребовалось стрелять, пришлось испачкать руки кровью. Жан помнил тот день, как будто это было пару часов назад. И именно в тот момент, когда Кирштейн остановил Микасу, — он поистине не желал ей такой участи, того, что ей придется пройти через то же самое. Йегер не заслуживала такого… Правда, невольно задумавшись над вопросом: «А заслужил ли кто-то еще?» — в голову тут же невольно ударил образ Марко. Ботт… Он бы не пережил чужой смерти от своей руки.
— Жан, — мягко окликнул друга подошедший Марко.
Жан повернулся к Ботту. Вновь расходиться после примирения? Не самая лучшая идея, которая могла бы упасть на их головы.
— Все будет в порядке, Марко, — произнес Кирштейн, разглядев волнение в светло-карих глазах. Друг переживал за него, даже после того, что Жан сделал. Да, вина за происходящее до сих пор неприятно саднила его сердце. — Я еще не успел полностью извиниться перед тобой.
Марко тихо усмехнулся и перевел взгляд на пол. Легкий румянец окрасил кончики ушей: то ли от размышлений над словами; то ли от взгляда Кирштейна…
— Мне бы хотелось, — тихо начал он, — чтобы ты знал…
Дыхание сперло. Жан невольно напрягся, ведь в прошлый раз после таких слов их встреча закончилась довольно печально. Неприятный ком встал поперек горла, заставляя замолчать и выслушать друга.
Ботт решительно поднял голову на Кирштейна, заглядывая в карие глаза.
Резкое, но легкое прикосновение кулака к груди заставило молниеносно выдохнуть. Жан удивленно перевел взгляд на руку Марко, а после на него самого.
— Я всегда буду рядом, — тихо усмехнулся Марко.
На губах расцвела скромная улыбка, а расстояние между ними измерялось его собственной рукой.
Кирштейн и сам не заметил, как невольно улыбнулся этому жесту. Стало поистине приятно. Его поддерживали, верили в него — вот, что было самым главным.
Да, пару часов назад Жан боялся перейти черту, дать ложный шанс на что-то, но… сейчас не до этого. И Марко думал точно так же. Прошлый разговор должен оставаться в прошлом. Именно поэтому Кирштейн забыл про все в этот момент. Он резко сократил расстояние между ними и крепко обнял Ботта. Марко робко выдохнул и, привставая на носочки, свел руки на крепкой спине.
Тепло. Так же приятно, как и оказаться во время зимней стужи у тлеющего камина. Кирштейн прикрыл глаза и глубоко выдохнул, искренне радуясь тому, что даже в такой момент у него оставался тот человек, который будет верить в него. Кирштейн крепко похлопал по щуплой спине несколько раз.
— Береги себя, — прежде чем отстраниться произнес Марко куда-то в крепкую шею.
— Жан, — тихо произнес подошедший Эрен и молча махнул головой в сторону выхода.
Кирштейн убрал пистолет за пояс и отошел от друга. Пора уходить.
Взгляды провожали спины офицеров до самого выхода за дверь. Деревянные панели закрылись, отрезая военнослужащих от своего отряда. Да, они могли развернуться прямо сейчас, но… Все знали, что не время отступать.
Длинная улица, которая вела прямо к Границе, пустовала. Люди, словно стая птиц, почувствовав скорую опасность, спрятались в надежных местах. Офицеры вышагивали рядом, не смотря друг на друга. Их лица были напряжены, а кровь в жилах застыла в ожидании.
Йегер был поистине уверен в собственном решении, он не растерялся, не испугался встретиться лицом к лицу с Зиком — человеком, который до сих пор заставлял внутри Аккермана поднимать целый шторм эмоций. Он не знал, чего стоит ожидать от Зика. И никогда не мог знать. А Эрен так и совсем не представлял, что может случиться…
Аккерман искоса посмотрел на сосредоточенное лицо Эрена.
— Ты ведь помнишь, что я говорил насчет преступников? — спросил Аккерман, быстро переводя взгляд.
Эрен тихо усмехнулся. Хоть он и выглядел спокойно, но держать беспристрастность становилось сложнее с каждым сделанным шагом. Молчание угнетало.
— Переживаешь за меня?
Он шутил. Ему хотелось шутить, потому что именно это могло хоть как-то помочь подрагивающим пальцам и сбитому пульсу.
— Иногда сложно представить, что от тебя можно ожидать, — спокойно ответил Аккерман.
Кирштейн невольно усмехнулся и оглянул двух напарников, но быстро перевел взгляд вперед. Действительно. «А они уже успели узнать друг друга», — невольно подумал Жан. Короткий диалог помог немного расслабиться, но это «немного» продержалось лишь несколько секунд.
С каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее, но вот только тогда, когда до Границы оставалось буквально несколько метров, внутри всех троих что-то резко перевернулось.
Аккерман не разглядел того человека, к которому шел все это время. Перед ними стоял десяток бандитов, а в самой середине виднелась крепкая фигура мужчины. Черная повязка скрывала половину лица, а мускулистые руки сжимали и перехватывали автомат покрепче.
— Где Зик Йегер? — четко спросил Эрен.
Мужчина промолчал.
Лора, Лора, Лора, Лора,
как красивы девушки в семнадцать-восемнадцать лет!
Лора, Лора, Лора, Лора,
красивые девушки есть повсюду.
Этот голос Аккерман был готов узнать из тысячи других. Эту манеру, подачу своей персоны нельзя было спутать ни с какой другой.
Бандит ловко отошел в сторону, открывая вид на медленно вышагивающего Зика.
— Ах, никак мне не дойти до последнего куплета этой песни, — театрально расстроившись, произнес он. Только его взгляд коснулся Эрена, как он развел руки в стороны. — Давно не виделись, брат! — воскликнул Зик.
— Мы никогда не виделись, — хмуро ответил Эрен, изучающе оглядывая родственника.
— Искренне рад, что военнослужащие не изменились и остались весьма сообразительными, — произнес он, отчетливо игнорируя недовольство со стороны. — Оу, Ривай! — громко воскликнул Зик.
Он успел подойти довольно близко к троим офицерам и с ноткой веселья оглядел Аккермана с ног до головы.
— Не признал, не признал, — покачав головой, произнес Зик. — А ты изменился. Правда, до сих пор не вырос.
Хищная улыбка отчетливо играла на губах.
Реакции на сказанное не последовало. Эрен нахмурился, ведь он уже привык к тому, что Аккерман всегда был готов огрызнуться, высказать пару новых оскорблений в чужой адрес, но, видимо, только не сейчас.
Взгляд упал на Леви, отчего в горле что-то резко встало комом. Пустые светло-серые глаза смотрели прямо на Зика. От Аккермана веяло холодом, таким, какой не мог сравниться даже с самой нещадной зимой. Он думал. Думал. Только о чем?
— Хватит, — не выдерживая долгой паузы, произнес Кирштейн. — Мы пришли на переговоры.
— М-м, — задумчиво протянул Зик и наконец отвел взгляд от Аккермана, лишь незаметно вдохнув после этого чуть поглубже, — а вот тебя я совсем не знаю. Но, думаю, это отличный повод, чтобы познакомиться, — Зик резко выпрямился и вскинул руками. — Сегодня у меня просто замечательный стол, правда, Мик? **
— Правда, сэр, — отрешенно ответил бандит.
— Буду признателен вашему присутствию.
Приказ Эрвина отчетливо прозвучал в головах каждого пришедшего. Аккерман первым сделал шаг вперед. Зик лишь добродушно улыбнулся и, ловко развернувшись на пятках, стал медленно идти вперед.
Металлическое бряцанье от военных берцов слышалось впереди. Кирштейн и Эрен еще никогда не ступали на Первый район, но… Теперь они действительно поняли, что в других обстоятельствах ни за что не сделали бы этого.
В этом месте все и вправду казалось отрешенным, мрачным. Тени гуляли по пустым переулкам, где-то сбоку капала вода, противным звучанием отдаваясь в висках офицеров. Железные бочки были наполнены огнем, который так и пытался захватить собой как можно больше пространства. Только вот… Затишье. Тишина, охватившая всю улицу будоражила застывшую кровь.
Зик резко взмахнул рукой и остановился, а вместе с ним и его прислужники.
— Интересно так получилось, правда, Ривай? — вдруг спросил Зик, словно на него снизошло некое озарение. — Я приглашаю за стол давнего друга, который прострелил ногу моему хорошему солдату.
Одно ловкое движение руки заставило сердце замереть на месте.
В воздухе поднялось металлическое бряцанье поднятого вверх оружия.
Взгляды офицеров встретились со взглядами бандитов, которые показали свое оружие из открытых окон домов и ныне пустых переулков. Мужчины, ныне стоявшие поодаль от Зика двинулись к троим заложникам.
