Судьба благоволит тебе, Поттер

До меня дошло, что я натворил только после того, как увидел эти последствия на теле Малфоя. Его перенесли в больничное крыло, и сейчас над ним кружила медсестра, постоянно меняя в руках мази, шприцы, микстуры и таблетки. Прошлые синяки уже отчётливо виднелись на нем. Фиолетовое плечо, такая же гематома на торсе и спине. А полчаса назад я добавил к ним еще несколько таких же красивых пятен в других местах. У меня была точно такая же картина на теле, но одно дело, когда это твои синяки и совсем другое, когда это с другим человеком сделал ты. Про наши лица говорить не имело смысла. Из уличных потасовок выходят свежее и здоровее. И что больше всего меня напрягло - все то время, пока мы здесь, Малфой не приходил в себя дольше, чем на пару секунд. Мадам Помфри уже доложила о драке директору, а он, в свою очередь, вызвал наших родителей. Похоже, разборки еще не закончены. – Мистер Поттер, как вы могли? Что за развлечения у вас с мистером Малфоем? Вы понимаете, что у него из-за вас могут быть серьёзные проблемы со здоровьем? – не отрываясь от смазывания груди слизеринца проворчала медсестра. – Я не знаю, сколько он будет в больничном крыле, но, я надеюсь, что за это время вы осознаете степень своей безрассудности и глубину последствий. Вы виноваты и должны привести свои извинения. Я опешил. Возможно, я и был не прав, но только во время последнего удара. – Но это была драка. Честная драка. Я, между прочим, тоже пострадал. – Да, но, в отличии от некоторых, мистер Малфой остался настоящим мужчиной, который не бьет своего оппонента исподтишка. А вот вы…вы разочаровали меня, Поттер. Нельзя быть настолько подлым чел… – Мадам Помфри, я бы подумала, прежде чем разбрасываться такими словами в сторону мистера Поттера. – распахнув двери в больничное крыло, в помещение вплыла леди Нарцисса. Она была как всегда великолепна: неизменно длинное платье, в этот раз из темно синего бархата, с открытыми плечами, белокурые волосы сложены в строгую причёску, а руки покрыты тонкой тканью полупрозрачных чёрных перчаток. – Мой сын, как я понимаю, в сложном положении? Он не приходит в себя? Я считаю, что будет правильнее забрать его под опеку нашего семейного медика. Благодарю вас за заботу о моем мальчике, мадам. – Нарцисса немного склонила голову, выражая признательность. – А теперь, прошу вас оставить нас. Мне необходимо переговорить с мистером Поттером. Медсестра опасливо посмотрела на меня, потом на леди Малфой. Наверное, сравнивала, как сильно Нарцисса может меня избить за сына и много ли работы ей прибавится в связи с этим. – Миссис Малфой, только прошу без глупостей. Я буду рядом и громкие звуки услышу. Она выпрямила спину и гордо вышла из медицинского блока. Нарцисса удивлённо посмотрела вслед мадам Помфи. – Мне показалось или она подумала, что я опасна для здорового 22-летнего парня? – мать Драко перевела на меня взгляд. – Даже не знаю, льстит мне это или обижает до глубины души. Она не спеша прошла к кровати сына, села на неё и погладила того по голове. – Гарри, что бы ты знал - я тебя ни в коем случае не виню и не считаю единственным виноватым. У меня камень с души упал. Я переживал за состояние Драко, но слова о том, что она не считает меня вселенским злом были невероятно важны. Облегчение на моем лице стало слишком заметным и Нарцисса улыбнулась. – Я все понимаю, дорогой. Знал бы ты, как в Хогвартсе дрались ваши отцы…ууу…я еще тогда перестала бояться крови и открытых переломов. – она с нежностью посмотрела на сына и провела рукой по его щеке. – Я не понимаю, почему он не приходит в себя. Скажи, мне стоит волноваться? Она посмотрела на меня. В ее глазах не было укора, страха, ненависти, просто беспокойство. И тогда я по полной ощутил чувство стыда. Мы были такими эгоистами. Драки - это не плохо, но вот беспокойство родителей, это уже серьезно. – Нарцисса, мне очень стыдно, я прошу прощения. Я вам обещаю, что больше с ним ничего не произойдёт. Я возьму под свой контроль его пребывание в университете. Вы можете не переживать. Ни один человек его не тронет. – горячо проговорил я и в пару шагов оказался рядом с ней. – Гарри, милый, Гарри, – она протянула ко мне свои руки и, обхватив запястья, мягко потянула вниз, – я знаю, что тебе можно верить. Ты, действительно, способен уберечь Драко от беды. Но, с другой стороны, только ты эту беду и можешь на него навлечь. – она обняла меня, и я уткнулся в ее плечо, вдыхая аромат нежных духов. – Не подумай ничего плохого. В моих словах нет злости. Просто я знаю, как вы оба влияете друг на друга. Ни с одним человеком во всей вселенной мой сын не стал бы драться. Только в тебе он видит равного. Только ты можешь дать ему отпор, поэтому он так реагирует на тебя. – Я тоже… только на него…так…– пробурчал я, сидя рядом с ней на кровати. – Я знаю, дорогой. Я не буду вас ругать и предупреждать о последствиях, если вы сцепитесь еще раз. Это не поможет. Все наши предостережения выветриваются из ваших голов через пару минут. Поэтому просто надеюсь на то, что вы не станете инвалидами к концу обучения. – И в этом, Нарси, я сильно сомневаюсь. Мама. Она приехала. О господи…опять накатил стыд. Я не мог посмотреть на маму из-за этого ужасного чувства. Смог лишь упереться взглядом в глаза Нарциссы. Она ободряюще улыбнулась и подтолкнула мои руки. Я встал и медленно приблизился к матери. – Мам…я…так сожалею. – и бросился в ее объятья. Теплые руки сомкнулись на моих плечах, а родные рыжие волосы приятно защекотали нос. Именно из-за этого в глазах навернулись слезы - было щекотно. А не потому, что я расчувствовался. Вовсе нет. – Ох, малыш, что же ты наделал. – она потрепала меня по волосам и поцеловала в лоб. – Я ведь проспорила Люциусу 60 фунтов, что вы не подеретесь до конца сентября. Эх ты, разоряешь мать. – Мааааам…. Она улыбнулась, разрядив обстановку, и отпустила меня из объятий. – Ладно, ладно. Нарси, там мои ребята приехали, сейчас будем транспортировать Драко. Я отошёл, чтобы не мешаться. Зашли медики в халатах, с нашивкой клиники моей матери. Аккуратно переложили слизеринца на носилки и осторожно понесли в машину скорой. Нарцисса последовала за сыном, попрощавшись со мной. – Гарри, и еще одно. – когда двери закрылись мама перестала быть начальником медицинской бригады и раздавать указания. – Я так понимаю, Нарцисса уже поговорила с тобой. Хочу, что бы ты знал, что никто из нас никого не винит. С Драко будет все хорошо. Возможно, это сотрясение, но сколько этих сотрясений уже было у него в жизни. То боевые искусства, то этот ваш футбол…тьма. Поэтому не переживай, все будет хорошо. Я поставлю его на ноги. – она снова обняла меня, я в ответ чмокнул ее в щеку. Когда рядом родной человек, так хорошо. Все проблемы отходят на второй план, кажется, что нет безвыходных ситуаций, что пока рядом родители, все реки по колено, а горы можно перешагнуть. И ты готов со вселенским злом сразиться, с любой армией, под предводительством могущественного темного дядьки с ужасающей наружностью, только бы эти люди всегда были рядом. – Мы с папой очень любим тебя, родной, все наладится. Вот увидишь. – Я знаю, мама, я знаю. *** Прошла уже неделя с того момента, как Малфоя увезли в клинику моей матери. С ним все было в порядке, заживало на нем, как на собаке ‐ через полторы недели он должен был вернуться на учёбу. И пока он там нежится в своей палате с видом на хвойный лес и закаты, у нас началась настоящая война со Слизерином. После нашей драки с Малфоем, они как с цепи сорвались. То у одного, то у другого гриффиндорца ежедневно появляются новые ссадины на кулаках и синяки на теле. Больше всех, конечно, попадает мне. Справедливо. Обоюдные неприятности сыпятся на оба факультета с поразительной частотой: слабительные таблетки крошатся и добавляются в еду каждый приём пищи, туалеты в факультетских гостиных взрываются с постоянной регулярностью, мадам Помфри уже устала выписывать противопростудные микстуры из-за еженощно разбивающихся окон в спальнях. Но это было лишь началом. Под конец недели мы так разошлись, что в слизеринских девчачьих спальнях стали появляться живые крысы, при чем кусающие все, что движется, а у гриффиндорок в волосах завелись вши, из-за которых десяток представительниц прекрасного пола сменили длинные волосы на короткие стрижки. Парни играли по-крупному. Только хардкор, только драки. О правилах все давно забыли. Могли сцепиться и один на троих, и десять на десять, и двенадцать на два. Никто никого не щадил, все отстаивали честь своего факультета. Но было все же одно негласное правило - не бить по лицу и кистям рук, чтобы видно не было за формой. Если не считать нашествие крыс и вшей с клопами, никто ничего доказать не мог. Да, война шла, но она была невидима. Деканы догадывались, но подтверждений не было. Два других факультета держали нейтралитет. Это не их проблемы и страдать ни за что они не хотят. Резонно. Мы уважали их мнение, но продолжали кровопролитные бои до одного странного происшествия. *** Слухи об этом прошли по факультетам во время завтрака. У всех были, так называемые, «доносчики» - люди, которые всегда и все знали. У нас это была Джинни, у слизеринцев Трейси Девис, у пуффендуйцев Ханна Аббот, а у когтевранцев Падма Патил. Вот от них первая порция слухов и распространилась. – Сегодня ночью в Хогвартсе нашли еле живого ученика. – с такими словами Джиневра подсела к нам за стол. – Что значит еле живого? – разволновалась Гермиона и отложила изучение ежедневной газеты на потом. – Все настолько серьезно? – А то и значит. Еще немного и у нас был бы первый труп. Мы переглянулись между собой и непонимающе уставились на Уизли. – Погоди, давай сначала. – я поднял вверх ладонь, тем самым перебив Джинни, которая собиралась продолжить свой рассказ. Иногда она любила нагнетать обстановку и приукрашивать реальные факты, поэтому на слово Уизли верить нельзя. – Что произошло? – Пока никто не знает. – расстроено поговорила подруга. Она никогда не любила узнавать какие-то истории без подробностей. – Знаю только, что сегодня ночью на первом этаже нашли человека в очень тяжёлом состоянии. Мадам Помфри не рискнула его лечить самостоятельно и вызвала медиков из Святого Мунго. Они забрали его. Или ее. – Этот кто-то студент, верно я понял? – и дождавшись кивка, я продолжил. – И какова вероятность того, что это не гриффиндорец? Гермиона перестала нервно грызть ноготь и приоткрыла рот. Джинни слегка побледнела. Так, Поттер, спокойно. Мы со всем разберёмся. Главное, чтобы он не был избит. И не был одним из гриффов. Я посмотрел на слизеринский стол. Там Девис как раз рассказывала то же самое. И пока признанного лидера не было, его место занимали Паркинсон и Забини. Услышав новость, девушка мгновенно сориентировалась. Вероятно, отправила Блейза рассказать обо всем Малфою, потому что тот встал, достал телефон и вышел из Большого зала. Сама Паркинсон не спеша поднялась из-за стола и с лёгкой улыбкой стала обходить весь факультет. Зачем она это делала до меня дошло лишь через несколько десятков секунд - она считает количество человек. Вот же черт. Все гениальное просто. Что бы узнать, с твоего ли факультета пострадавший, нужно всего то их пересчитать. Проблема была в том, что я не знал, сколько же человек учится с 1 по 7 курс. – Гермиона, собери всех старост, пусть пересчитают студентов. Кого нет - причины, почему они не пришли на завтрак. Подруга без слов встала и переговорила с некоторыми людьми за нашим столом. Все, карусель завертелась. Ну что там у Паркинсон? Она как раз села обратно, через секунды к ней подсел Блейз и начал что-то оживлённо говорить. Вероятно, это рекомендации от Малфоя - как себя вести и какую тактику выбрать. А вот сейчас может пригодиться мое небольшое умение чтения по губам. Много знать мне не надо, только число отсутствующих медиков. Панси убрала волосы за уши и как раз стала рассказывать Забини об этом. Вроде 8. Она произнесла цифру 8. Так…что-то непонятное… еще что-то непонятное… Я максимально сосредоточился. Подошла Гермиона, но увидев, что я занят, она лишь тихо села напротив, не закрывая обзор. Забини в ответ на слова слизеринки загибал пальцы. Вероятно, это те, о чьём местоположении они точно знают. Шестеро. Шесть загнутых пальцев. – Что Герми? Она нагнулась ко мне и тихо поговорила: – Пятеро, Гарри. Трое первокурсники, еще один семикурсник, но он вероятно на отработке. Точно никто не знает. – Отработка с самого утра? Странно. А кто пятый? Гермиона опустила глаза и непривычно долго молчала. – Пятый Рон. Я не видела его сегодня. Из спальни он не выходил, ни один человек не заметил его присутствия. Ни до, ни вовремя завтрака. – Черт … Я с грохотом отодвинул скамью. – Мне нужны фамилии всех пропавших. Возьми близнецов и найдите мне первокурсников. Я займусь старшими. Если что - звони. Я бросил салфетку, которой вытер руки, на стол и двинулся к дверям из Большого зала. На ходу вновь посмотрел на слизеринский стол: Панси с самодовольной улыбкой провожала меня глазами. И я понял - они нашли всех своих пропавших. Твою мать, Рон, где ты? *** На первую пару я не пошёл. Решил, что узнать правду о пострадавшем человеке для меня было важнее, чем года дворцовых переворотов в России. Оставались еще двое гриффиндорцев, местоположение которых я не смог установить. Младших нашли. Джордж с Фредом дали им хорошие поджопники и те обещали больше не пропадать, пока такая сложная ситуация с избиениями. А вот Рон Уизли и Кевин Питерс - стали на сегодня моей головной болью. Джинни узнала, что остальные факультеты не теряли своих студентов. Только мы и Слизерин. И если змеи своих нашли, то у нас две пропажи. А это значит, что полумертвый человек, которого нашли сегодня ночью, явно один из нас. От этого понимания, стало ещё тревожнее. Трубку Рон не брал, Кевин забыл телефон у подружки, и теперь ни до одного, ни до второго дозвониться нельзя. Стоп…стоп, стоп, стоп… я что-то упускаю. Я остановился посередине коридора и закрыл глаза. Что-то важное, но я не понимал, что именно. Еще раз, о чем я думал до этого: телефон, подружка, нельзя дозв… точно! Я глубоко вздохнул и побежал в спальню. *** –Так, что тут у нас… Я сидел на корточках рядом с тумбочкой Рона и рыскал в его вещах. Подружка. Вот, где была зацепка. Так как Клара была с другого факультета, а сейчас шла пара, вломиться и проверить ее нахождение я не мог, так же, как и узнать ее номер телефона. Но вот у романтичного и сентиментального Рона могли остаться записки о встрече или салфетка, на которой она оставила ему свой номер. В идеальном варианте мне удастся найти его телефонную книгу, которую он ведет еще со школы - Рон часто теряет телефоны, поэтому все номера переписывает в специальный блокнот. Так, тетради по психиатрии, надкусанные конфеты, теннисный мяч, открытая пачка печенья, шнурки от кроссовок, провода от телефона, сломанный плеер, так…а это что. Розовая тетрадь явно не моего друга. Что тут у нас. ООО… ооооо… боже, щеки, не краснейте, глаза, не смотрите, вы еще маленькие для такого. Это эротические рассказы Клары, как я понял из той пары предложений, которые успел прочесть, пока до меня не дошел смысл. В главных ролях ее произведений они с Роном… Поттер, брось бяку. Я поспешно капитулировал. Плохая идея была искать здесь что-то. Я закрыл створки тумбы и пошёл в гостиную. Моя идея оказалась безуспешной. Неужели придется идти к МакГонагл? Весь преподавательский состав явно знает и кто оказался пострадавшим, и при каких условиях его нашли. Но странно одно - нам об этом до сих пор не объявили и не опросили в связи со случившимся. Я так погрузился в размышления, что из-за раздавшегося из гостиной тихого голоса чуть не слетел с лестницы. – Гарри, прости, я не знал, что здесь такое. – Рон, не смел даже глаза на меня поднять. Понял, что из-за него поднялась такая суматоха. – Мы с Кларой сегодня с раннего утра убежали на свидание и только пришли. Ты ведь знаешь, счастливые часов не наблюдают. Я не знаю, был ли я рад. В душе было радостное опустошение и пугающее понимание, что все-таки Кевин. – Где Гермиона? – холодно произнес я. Про его исчезновение я ничего не сказал принципиально. Пусть знает, что я из-за него перенервничал на год вперёд, и почувствует раскаяние. – Она меня привела сюда, а сама пошла тебя искать. – Ясно. – я прошёл мимо Рона, не обращая на него никакого внимания. – Располагайся, чувствуй себя как дома и только попробуй уйти из гостиной хоть на шаг. Даже если начнётся землетрясение, я должен тебя найти в обломках диванов и камина. Ты понял меня? Рон скромно кивнул. Вот и отлично. *** Гермиону я нашёл практически сразу и тут же увёл подальше от чужих ушей и глаз. Разговор не требовал отлагательств. – Удалось узнать, что произошло с Кевином? – Нет, Гарри, пока нет. Сейчас Джинни выясняет все подробности его нахождения. Но пока новой информации нет. Черт, черт, черт. Я должен знать, что произошло и как себя чувствует Кевин. Он для нас для всех был очень хорошим другом, практически незаменимым человеком. Его оптимизм вытаскивал факультет в самые тяжелые периоды, а младшекурсники души в нем не чаяли, потому что не смотря на свой внушительный рост и семилетнюю разницу в возрасте, Кевин оставался с ними на одной волне и мог поддержать любой разговор, начиная от современной поп-музыки и заканчивая рассказом о приготовлении брауни. – Скажи, что мне делать, если он лежал там весь в крови и синяках? Все мы знаем, что слизеринцы могли его избить до такого состояния. Возможно, не рассчитали или сделали это специально, но все-таки. Меня очень волновала судьба Питерса, но если в его нынешнем состоянии, действительно, виноваты слизеринцы, то мы должны были отомстить им за здоровье друга. В наших гриффиндорских головах был выбит девиз мушкетеров «Один за всех и все за одного», и просто так эту историю мы не спустим. Вероятнее всего нас отчислят за неподобающее поведение и нападение на студентов, но совесть будет чиста. А с этим уже можно жить. – С другой стороны, Паркинсон также была не готова к такому происшествию. Она была растеряна. – Гермиона тревожно кусала губы и периодически оглядывалась, нервно тряся головой. – Это всего лишь означает, что она была не в курсе вчерашних потасовок. И того, к чему они могут привести. Мы тоже многого не знаем о своём факультете, Гермиона, в частности, не уследили за ночными гуляниями Питерса. Паркинсон в таком же положении. И, в конце концов, она не Малфой, и не может держать все в своих руках. Подруга посмотрела на меня, и я мгновенно понял, что она хочет предложить. За все те годы, что мы знакомы, общаться на уровне взглядов стало нормой. – Нам нужно узнать у нее, были ли вчера потасовки слизеринцев с гриффиндорцами. Мы все заинтересованы в том, чтобы разобраться самим и не выносить эту историю в директорский кабинет. Нам нужно точно знать, что говорить. Оба факультета будут опрашивать, а значит нельзя допустить огласки всех масштабов ваших скрытых войн. Легенда должна быть одна. Я кивнул и сжал ее руку в ладони. Когда Гермиона находилась рядом, она передавала мне свое спокойствие и рациональность. Когда она была рядом, я никогда не совершал опрометчивых поступков, и всегда трезво оценивал свои действия. – Ты права. – наклонился к ней и поцеловал в лоб. Она на мгновение закрыла глаза и улыбнулась. – Иди на пару, потом расскажешь, если было что-то интересное. Про учёбу не надо, только смешные моменты, если будут. Подруга закатила глаза и цокнула. – Ты не исправим. Она напоследок еще раз сжала мою руку и скрылась за поворотом. Я тяжело вздохнул, пытаясь найти так необходимую сейчас психологическую устойчивость, и отправился на пятый этаж, где должна была проходить следующая пара у медиков.