Судьба благоволит тебе, Поттер

Я выбежал из зала, не разбирая дороги. Меня на автомате вели ноги, и я даже не заметил, как оказался на улице и попал прямо под ливень. Но это возможно было к лучшему. Ведь я боялся показать всем свое лицо. Я боялся, что они увидят реакцию. Потому что я уже себя не контролировал. Мои эмоции не могли долго держаться внутри и вырвались наружу с неистовой силой. Я сходил с ума, у меня развивалась шизофрения прямо сейчас, потому что меня распирало. Только что я смеялся от радости от того, что это точно не Малфой, потому что он не мог так поступить с Асторией. А через пару секунд я понимал, что вместе с холодными каплями, текут и тёплые слезы, ведь не могла молодая и прекрасная девушка с разбитым лицом лежать мёртвой в одной из башен. И снова все меняется. И я снова улыбаюсь и просто счастлив, но слезы продолжают смешиваться с дождём на моих щеках. Нельзя так резко эмоционировать, говорила мне мама. Это вредно для здоровья. Но ее слова я вспомнил лишь тогда, когда падал без сознания на мокрую траву. *** По ощущениям прошло не больше секунды. Я открыл глаза и огляделся. Ничего не изменилось. Я поднялся на ноги, немного покачиваясь, пошёл к кромке воды Чёрного озера, которая из-за разлива была в метрах десяти от входа в замок. Одежда уже была полностью мокрая и грязная, поэтому я не побрезговал усесться прямо на землю. К черту. Я уже сошёл с ума, что мне сделает еще и простуда? Мысль о том, что Астории нет все еще была чужеродной в моей голове. Она не могла исчезнуть. Просто не могла. Тем более она не убита, ее лицо не заливала кровь, а нос и скула не были сломаны. Никто на нее не нападал. Чушь собачья. Она просто сейчас у себя в комнате, расчесывает свои теперь уже короткие, мальчишеские волосы, и любуется на прекрасное праздничное платье, которое наденет на вечеринку в честь своего дня рождения. Я ведь уже купил ей подарок! И почти уверен, что Гермиона не догадалась подарить ей то же, что и я. Моя фантазия уже рисовала, как милая Астория берет в руки мой подарок, ее глаза светятся счастьем, она в нетерпении и с озорным смехом срывает с нее упаковку и охает от удивления и красоты. Насмотревшись, бросается ко мне на шею с благодарностями, а рядом стоит Малфой и выразительным «кхе-кхе» не даёт моим рукам крепче обнять его сестру. Хотя какой к черту Малфой? 19 лет один раз в жизни, поэтому будем обниматься сколько она захочет. Я очнулся от мыслей, когда понял, что по плечам уже не так сильно барабанит. Небо немного просветлело и дождь уменьшился. Астория… я тебя никогда не забуду. И, честное слово, в следующий раз я нарисуют слизеринские флаги на щеках. Я приду на трибуну и буду так громко кричать твои придуманные для Малфоя стишки, что эта скотина не сможет пропустить ни одного мяча. Я обещаю тебе, что буду присматривать за ним, Астория. Прости меня за все. Когда-то я читал, что умереть в день собственного рождения - это удача. Но умереть в 19 лет - это самое кощунственное явление во всем мире. Я утер скатившуюся слезинку кулаком и усмехнулся. Как же мне полегчало после того, как я понял, что Малфой не при чем. Я физически страдал от того, что ежедневно, ежесекундно уже несколько дней забивал в собственную голову установку, что он ужасный человек. Я повторял про себя мантру о его виновности каждое мгновение своей жизни, повторял, повторял, повторял… но верить в это все равно не мог. Я заставлял свой мозг думать по-другому, исправлял возникающие ассоциации о Малфое с позитивных на негативные, но это давалось мне с невообразимым трудом. И слава богу, что это, наконец, закончилось. Но безумно жаль, что закончилось именно таким образом. Я встал с земли, потому что вновь хлынул поток дождя и даже стены родного замка, которые были в десяти метрах, уже виделись с трудом. Мда… даже небо надрывно плачет, скорбя о рано ушедшей девушке, милой и доброй слизеринке Астории Гринграсс. Я клянусь тебе, Астория, мы найдём ту тварь, которая сделала это с тобой. А когда мы это сделаем, то обязательно отметим твой день рождения. Ты же его так ждала. Значит мы обязаны сделать тебе приятно, даже после смерти. *** Когда я зашёл в замок, студенты уже расходились по своим спальням. С этого момента все передвижения по Хогвартсу были строго запрещены. В некой суете, которая образовалась из-за толкучки на выходе, я подошёл к Драко. Мне очень многое нужно было ему сказать. – Малфой… – я стоял за его спиной и ждал, когда он повернётся. Я одновременно и хотел его увидеть, и боялся. Мне казалось, что я не смогу вновь смотреть в его лицо, которое абсолютно ничего не выражало. Из него ушла жизнь. Именно это я видел. Он повернулся ко мне и я вновь почувствовал, как скукоживается мое сердце. Ни единой живой черты на лице, красные, опавшие глаза и сухие губы - вот что сделала с красивым Малфоем смерть родного человека. Я сглотнул и подошёл ближе, чтобы не кричать в переполненном холле. – Мне очень много всего нужно тебе сказать, Малфой. Пожалуйста, дай мне шанс высказаться. – В этом нет никакого резона, Поттер. Я не хочу, что бы ты обвинил меня еще и в смерти сестры. Это выше моих оставшихся сил… Он замолчал и стал разворачиваться. Я схватил его за руку и немного обошёл, что бы вновь смотреть в глаза. Из-за спины слизеринца выглянуло обеспокоенное, такое же бледное лицо Паркинсон, которая со страхом смотрела на меня. Ее можно было понять - она боялась, что я причиню Драко еще больше боли. – Я никогда не считал тебя убийцей. И для Астории смерти не желал. Если бы я мог… – Если бы ты не думал, что это я, то ты не сказал бы об этом в слух и не избил меня до потери сознания в директорском кабинете. Или это ты так приглашал меня поиграть в футбол? Тогда моя вина, не понял намёков, Поттер. Он вырвал руку и сделал пару шагов, прежде чем я решил, что нужно действовать грубо и неожиданно. – Драко Малфой, – крикнул я во все горло, чтобы все собравшиеся в холле смотрели на нас и молчали. И это сработало. – я приношу тебе мои глубочайшие сожаление и извинение. Я неоправданно и глупо вел себя в отношении тебя последние дни. Я дал ложную оценку твоим действиям и подверг целый факультет опасности. Я испортил тебе многие годы жизни, но я сейчас прошу у тебя прощения за все свои поступки и слова, которые были направлены в твою сторону. Я искренне сожалею о том, что из-за моих действий страдал ты и… и произошла трагедия с Асторией. Он резко повернулся и, с расширившимися от шока глазами, предостерегающе посмотрел на меня. Но я продолжил уже тише, только для него: – Из-за меня ее сейчас нет. Цепочка довольно проста - я подставил тебя под удар, а она хотела тебе помочь, поэтому вышла ночью из подземелий. Возможно, ее смерть стала нелепой случайностью, потому что нападавший не стремился убивать именно ее. Мы уже поняли, что ему все равно, кто пострадает от его дерьмовых действий. Прости, Малфой, я облажался. И я надеюсь, что ты будешь мне мстить, потому что я нуждаюсь в том, чтобы ты вылил свою обиду на меня. Я вновь посмотрел на слизеринца. Он усмехнулся и медленно подошёл ко мне. – Так значит ты хочешь, чтобы мне полегчало? Чтобы я тебе отомстил? – Если тебе это нужно, я буду просто стоять и смотреть, как ты ломаешь мою жизнь. Я готов на это. – Ломать жизнь? – он задумался на пару мгновений. – Хм… хорошая идея. Но я начну с другого. Он схватил меня за воротник одной рукой, а второй со всей силы вырезал в скулу. От удара меня повело назад и Малфой, в довершение, толкнул меня в плечо. Я не успел сгруппироваться и больно ударился спиной. Воздух из легких вышибло, и я начал ловить ртом хоть крохи кислорода. Все это время Малфой наносил мне удары. Он сел на меня сверху и с остервенением бил по лицу. Со всех сторон были слышны охи и крики, но никто не спешил влезать в драку. Хотя нет… кое-кто очень спешил… – Малфой, прошу, Драко, успокойся! – Гермиона пыталась перехватить руку слизеринца и прекратить избиение меня. – Герм…ах…Гермиона…н-нет.. отойди…п-прощу, – прохрепел я и выставил вперёд руку, чтобы она не смогла подойти к нам. Я плохо ее видел, потому что кровь заливала глаза, но я должен был её остановить. – так надо…не подходи… – Кому надо, тупой ты Поттер? Кому? – заорал мне в лицо Малфой и перестал бить. – Это тебе надо, Драко. Я буду терпеть сколько нужно. Малфой закрыл лицо рукой и замолчал. По его пальцам, повинуясь земному притяжению, вниз ползали капли моей крови и, доходя до ребра ладони, срывалась вниз. Прямо на мою щеку. На шум сбежались профессора и директор. – Мистер Поттер… Дамблдора перебила Гермиона. – Профессор, пожалуйста, оставьте их. Так будет лучше. Поверьте мне. Подруга постепенно убедила преподавателей не вмешиваться, и они разошлись. За ними стала редеть и толпа студентов. А Малфой не говорил ни слова, не двигался и не отрывал руки от глаз. С его пальцев сорвалась очередная капля. Я облизнул губы на месте ее падения. Солёный вкус. Кроме этой слезы Драко никак не выразил свое горе при мне. Через пару мгновений он встал, как будто испугался показать свою слабость, и, ничего не говоря, быстрым шагом направился в подземелья. Я молился, что бы мое лицо побыстрее зажило. Ведь он снова может облегчить свою боль, избив меня. Ему это сейчас необходимо. А я переживу. Не первый раз. *** Следующие полторы недели я не выходил из спальни и практически не вылезал из кровати, надёжно скрывающей меня пологом. Гермиона уже надоела своими переживаниями обо мне, Рон достал пыхтением на соседней кровати и жалобными взглядами (если есть пыхтения, то есть и жалобные взгляды. Это же Рон). Когда все уже поймут, что я не «бедняжка», что «как же он страдает» и «ему досталось» должны быть адресованы не мне, а «давайте что-нибудь сделаем, чтобы он повеселел» в этой ситуации не поможет. Я уже не знаю, сколько я не ел, пить тоже лишний раз не хожу - глотают водопроводную воду в раковине, когда выползаю из своего кокона в туалет. А в туалет я хожу, когда Рона, Гермионы и Джинни поблизости нет. Нужно было что-то делать, но я не знал что. Я должен придумать план поиска преступника, но голова отказывалась думать. Мне нужно было попытаться поговорить с Малфоем, но этого не давал сделать новый порядок, комендантский час и сам Малфой. А остальное я просто не хотел делать. Сил и желания не было вообще. Да и зачем что-то делать? Пройдет большая вода, приедет полиция, обнесет весь замок жёлто-чёрной полосатой лентой, а нас отправят по домам. Потом полиция ничего не найдёт, дело закроют за недостатком улик, а мы вернёмся обратно. Только уже ничего не будет как раньше. И я тоже не вернусь. Не хочу здесь находиться. Я свернулся поглубже в одеяле и оставил снаружи только нос. Единственное, что мне сейчас помогало - это одиночество. Оно меня лечило. Но с этим утверждением была в край не согласна Гермиона, которая снова подошла к кровати. Это я понял по стуку каблуков. Среди моих соседей по спальне в туфлях никто не ходил, ну или не был замечен, а из девчонок, вхожих в мужские покои, только она могла входить без стука. – Гарри, нужно поговорить. Она еще не произнесла предложение до конца, как отодвинула мой родимый полог. Матрас прогнулся, а на плече стало теплее от ее руки. – Дорогой, это важно, посмотри на меня. – Прости, я не в состоянии. – Прошу. – Гермиона, пожалуйста. – на выдохе произнес я и замолчал. Это весь диалог, на который я сейчас способен. – Ладно, зайду с козырей…Малфой хочет тебя видеть. Я резко сел и сгреб одеяло рукой. – Зачем? – Это длинная история. – девушка протянула руку и поправила мне волосы. Я ж не расчесывался все это время. Наверное, в моей голове можно выращивать птенцов. – У тебя есть полчаса, чтобы привести себя в порядок. Я зайду за тобой и мы пойдём. Договорились? – В смысле? Ты тоже пойдёшь? – растерялся я. – В конце концов, это моя идея. Почему я должна не ходить? Она фыркнула и вновь закрыла полог. *** Все, что я мог сделать со своей внешностью за полчаса, я сделал. Увы, помогло не очень. Волосы, как были гнездом, так в этой форме и остались, привести их в божеский вид могла только вода. И шампунь. Много шампуня и много воды. За десяток дней голодовки и нервов я похудел, исчез румянец, глаза потускнели… короче, я перестал быть мечтой студенток с первого по седьмой. Да и фиг с ними. Не это мне нужно. Мы сидели с Гермионой в библиотеке и ждали Малфоя. Пока я был в самовольном заточения среди подушек, режим надзора немного смягчили. Так как учёба пока не началась, преподавательский состав разрешил студентам посещать библиотеку. От гостиной нас сопровождал декан (при отсутствии МакГонагалл это делал Флитвик), а уже здесь - зорко следила мадам Пинс. После того, как ты заполнил голову знаниями до отказа, ты имеешь право вернуться обратно только в сопровождении. Подруга вооружилась книгами и сидела, коротая время за самой огромной из них под названием «Криминальная психология. Том 3», а я уже десять минут смотрел на слово «криминальная» на обложке. И вот дверь в библиотеку открылась, и вошел Малфой. А в след за ним Паркинсон и Забини. – А они что здесь делают? – склонившись к подруге, спросил я. – Это была идея Панси, поэтому она здесь. – Ты же говорила, это твоя идея? – прищурился я, и с подозрением посмотрел на нее. – Потом поговорим... – Вот ты хитрая. А Забини какого хрена тут? – А Забини без Паркинсон и Малфоя жизни не представляет. А теперь замолчи и будь дружелюбен. – Легко сказать. – с недовольством произнес я, и сел прямо, сложив руки на стол. – Поттер, Грейнджер, добрый вечер. – Панси по-королевски уселась напротив нас. Прямая спина, струящиеся волосы, уверенный взгляд… о да, я бы потерял голову от такой, но она что-то не теряется. – Привет, ребята. – а вот это Гермиона. Обычная девчонка без примеси аристократизма в крови и мозгах. Даже в их приветствии видна эта разница. – Я просто не понимаю, что мы здесь делаем, – Забини брезгливо оглядел библиотеку и остановил взгляд на нас. – да еще и с ними. – Прекрати, Блейз. Ты доводишь меня своим нытьём. – Паркинсон откинула волосы за спину и обратилась к Гермионе. – Мы с тобой уже все обсудили, но я предлагаю ввести в курс дела наших уважаемых мальчиков. Уважаемые мальчики нахмурились, теряясь в непонятках, и посмотрели на своих странных девочек, которые общались, как старые добрые подружки. – Тогда я начну. – Гермиона сделала большой вздох и начала быстро рассказывать, как будто боясь, что ее перебьют. – Мы с Панси решили, что вам нужна помощь. Тебе Гарри и тебе Мал…Д-драко. В сложившейся ситуации мы можем решить наши проблемы. Уладить недоразумения и…. – О, Грейнждер, прекрати нести чепуху про «уладить недоразумения». – перебила Паркинсон. – Значит так. У нас есть общая проблема - мы не знаем, кто убил…ммм…а… Асторию. На имени Гринграсс Панси немного сбилась и сделала паузу. Малфой опустил голову еще ниже, а я сглотнул вязкую слюну. Я все еще не мог в это поверить. Но Панси продолжила. – Я верю в то, что мы можем помочь друг другу. У нас одна цель, а вместе - больше возможностей. Мы должны выяснить, что за тварь это сделала. Мы с Грейнджер уже все обговорили, поэтому эта встреча лишь для того, чтобы поставить вас в известность. Нам не интересно, что думает кто-то из вас, мы обе понимаем, что так будет лучше. – Панси с надеждой посмотрела на Драко и обхватила ладонью его руку. Блейз, выслушав причину его тут нахождения, громко вздохнул, достал наушники и показательно громко включил музыку, давая нам понять, что он не будет принимать в этом участие. – Пэнс, а раньше ты не могла нам сказать? – тихо проговорил Малфой, сбросил ее руку и встал. – Я бы сразу отговорил тебя от этой тупой затеи. Незачем было переться сюда. – Нам нужно все обсудить. – Что именно? Куда прятать трупы гриффиндорцев, когда мы их грохнем из-за низкого интеллекта и доставучести? Тогда нелогично звать их на наши посиделки. – Драко ткнул пальцем в нас с Гермионой и показательно отвернулся в другую сторону. – Очень мило, Малфой. Еще несколько секунд назад я думал, что эта идея о нашем сотрудничестве имеет хоть какую-то реальность воплощения, но теперь я убедился, что нужно доверять своим первым ощущениям. – я покачал головой и посмотрел на профиль слизеринца. – А они вопили мне о том, что с вами связываться категорически нельзя. Герм, – я перевел взгляд с Малфоя на подругу. – у тебя есть двухлитровые бутылки с колой? Сейчас я бы предпочел привязать их к кедам, бросить туда ментос, чтобы улететь отсюда в херам. Я схватил свой рюкзак со стола и хотел уже пойти в сторону выхода, но меня остановили твердая рука Гермионы, которая перехватила рукав моей толстовки, и гневный взгляд Паркинсон. – Слушай, Поттер… – начала брюнетка, но я ее перебил. И совесть меня совсем не мучала по этому поводу. – Простите меня. Слушайте, я правда, не такой злой, как вам сейчас кажется. Дело не в вас, а во мне…я просто не могу долго терпеть набитых идиотов и высокомерных сук. Малфой резко повернул голову, и я заметил, как его глаза понемногу начали темнеть. Я знаю реакции его организма наизусть. Могу диссертацию написать. Этому исследованию я посвятил больше времени, чем учёбе. Вот сейчас радужка станет на несколько тонов темнее, затем он сожмет руки в кулаки, но потом запихнет их в карманы штанов, потому что Паркинсон уже грозно смотрит на него. Затем, он прикусит щеку изнутри, чтобы не ответить мне (ибо Паркинсон все еще смотрит), сощурит глаза, пытаясь донести до меня все ругательства, которые он сейчас не может произнести. Но вот сейчас я нагло улыбнусь, подмигну ему иии…три…два…один…твой выход, Малфой. – Какого хера, Поттер? Что с тобой не так, придурок? Ты думаешь, раз ты местная знаменитость и плейбой, то тебе все можно? А ты не охренел ли? Ты крупно ошибаешься, если думаешь, что ты центр вселенной. Перед тобой стоит девушка, которая ничем плохим по отношению к тебе не отметилась. Она просто пытается помочь мне, найти ту тварь, которая убила мою сестру. А ты в открытую называешь ее высокомерной сукой? – он сделал несколько шагов вперед, обходя стол и приближаясь ко мне вплотную, а затем неприятно ткнул пальцем в мою грудь. – Если ты думаешь, что только ты можешь заступаться за дорогих тебе людей, то ты долбоящер. Еще раз я услышу, что ты обращаешься к Пасни с оскорблениями - я набью тебе морду. За нее я тебя просто уничтожу. – он отошел от меня, а грудь до сих пор жгло в месте прикосновения его пальца. – И, да, Поттер. Поздравляю тебя. Ты, наверное, очень усердно трудился, чтобы так быстро стать такой мразью. Все мое хорошее настроение от наслаждения гневом отпрыска Люциуса и Нарциссы мгновенно испарилось. Да, я могу признать, что я не хотел обижать ни Пасни, ни Забини, но задеть чувства Малфоя для меня задача номер один, которая иногда заслоняет собой здравый смысл, мое воспитание и уважение к людям. Особенно к прекрасному полу. – Я… – просить прощения я не умел, но это как раз тот случай, когда учиться нужно на ходу. – Что я пропустил? – Блейз вынул наушники и по очереди осмотрел нас всех. – Так, я не понимаю, это я такой чувствительный или в комнате какая-то напряженность? – Нет, милый, все хорошо. – Пасни улыбнулась Забини и подошла к Малфою, взяв его за руку. – Драко, я уверена, что Поттер не специально это сказал. Вернее, эти слова предназначались тебе, а не мне. Поэтому я не обижаюсь на него. Всё это только ваши разборки, которые иногда бьют по нам. Слизеринка с пониманием посмотрела на Гермиону, а Грейнджер в ответ хмыкнула. – Давайте сойдемся на том, что мы друг другу ничего не должны и все эмоциональные всплески, которые иногда будут возникать между нами, не будем воспринимать серьезно. – подруга заправила прядь волос за ухо и села на стул. И когда успела вскочить? Наверное, хотела бросаться разнимать нас с Малфоем во время словесной потасовки. – У нас одна цель и нам стоит признать, что мы нужны друг другу. – Мы-то признаем это как данность, но вот с этими двумя могут возникнуть проблемы. – Паркинсон, судя по выражению лица, была не очень довольна исходом встречи. Она переводила взгляд с меня на Малфоя, готовая в одно мгновение броситься разнимать нас снова. – Грейнджер, обещай, что займешься приручением строптивого Поттера. Я же, в свою очередь, обещаю усмирить Драко. Если всё получится, что следующая наша встреча может закончиться уже намного продуктивнее, чем эта. – Я ничего общего не хочу иметь с этим кретином Поттером. – упрямо проговорил Малфой. – Малфой, включи свой крошечный мозг. – повысил голос я. Меня уже порядком выбесило его настроение. – Мы быстрее сможем найти убийцу Астории, если будем работать вместе. Мадам Пинс с неодобрением посмотрела на нас и цыкнула. Шумят, да еще и скачут туда-сюда. Где это видано, так паясничать в храме знаний?! – Не строй из себя героя. – уже тише проговорил Малфой, и оперся кулаками на стол. – Поиском занимается полиция. Оставь это дело профессионалам, а не маленьким мальчикам с развитым чувством самолюбования и комплексом героя. – Я никого из себя не строю. Пойми, что у нас шансов в несколько раз больше, чем у полиции. Ты знаешь Асторию как никто другой. Каждый из вас, – я ткнул пальцем на слизеринцев. – может быть очень полезен просто потому, что она всегда была у вас на виду. Вы видели, что она делает, знаете, с кем она общалась, слышали ее разговоры. Вы все кладезь информации. И я уверен, что кое-что важное, рассказать полиции просто невозможно, но оно все равно остаётся очень существенным фактом ее биографии. Малфой напрягся. Думает, что я сейчас расскажу о зависимости его сестры. Ну нет, парень, я не такой, ты должен это знать. – Мы тоже можем вам помочь. У меня есть связи, возможность доступа к архивам полиции и какая-никакая, но чуйка. Гермиона знает о криминалистике чуть ли не больше наших преподавателей, она самостоятельно проводит экспертизы, а это о многом говорит. Да и к тому же, сейчас сплотиться самое разумное решение. Убийца еще здесь, а из-за потопа, мы не сможем увидеть доблестных малфоевских полицейских еще минимум неделю. Драко фыркнул, за что сразу же получил хлесткий удар по плечу от Паркинсон. – Пэнс! Ошалела? – Это ты ошалел, милый. На данный момент только они могут помочь нам сдвинуться с мёртвой точки. Мы топчемся на месте уже неделю. Без продвижек, хоть каких-то зацепок. Нам нужна их помощь, придурок. – Не нужна. И не называй меня придурком. – нервно произнес Малфой. Панси закатила глаза и повернулась к Гермионе. – Я этим займусь. Он просто выпендривается. Дай мне пару дней. Девушка встала, поправила манжеты на белой блузке и продолжила: – Через два дня встречаемся здесь же после обеда. Мы принесем все то, что смогли узнать про эти чёртовы нападения, от вас я хочу такой же услуги. Запомните, теперь мы в одной упряжке, у нас одна цель. Малфой сделал большой вдох и начал уже произносить первое слово гневной тирады (а то, что это будет именно она, я не сомневался. После слов «в одной упряжке» он слегка позеленел), но Паркинсон подошла к Драко так близко, что к его руке тут же прижалась ее грудь… – Пошли, милый, я все объясню по дороге. – и нежно поцеловала его в щеку. У меня волосы на голове встали дыбом, я просто вцепился в край стола и физически не мог отодрать от него руки…что происходит черт возьми? – Пэнс… – мягко произнес Малфой и девушка отстранилась. Пэнс? ПЭНС?!?! Вы вообще что устроили, негодники? Тут вообще-то престарелая мадам Пинс, и я, с побаливающим почему-то, сердечком. – Теперь мы можем идти? – продолжил Малфой. – Пэнс, правда, я чертовски устал. Пошли домой. На секунду мне что-то обожгло грудь, и я взглянул на Драко. Его «Пойдем домой» звучало так тепло и уютно, что не вязалось с его обычным поведением. Как-то это неправильно, не так, как всегда. Я к такому не привык. Он стоял, терпеливо дожидаясь собирающую вещи Паркинсон, и я заметил, что после смерти Астории он сильно изменился. Бледность так и не пропала с его лица, мешки под глазами уже стали нормой, а впалые щеки и худые кисти рук до сих пор вызывали во мне ассоциацию с пленниками Освенцима. Он, возможно, потерял свой блеск и шик, но его природная красота и хрупкость как никогда проявлялись в каждой черте и движении. Я сглотнул и потупил взгляд. С каких это пор, Поттер, ты стал все это замечать?