Сердце, что сокрыто в коконе его сладких грёз

Он проснулся в темноте — его создательница снова покинула его, оставив в полном одиночестве. Юноша сел, подобрав края кимоно, и привычным движением вытер беспрестанно выступающие из покрасневших глаз слёзы. Делать было нечего — оставалось лишь ждать, когда Она придёт. Она… За всё время, проведённое в этой комнате, парень так и не спросил её имени. Что-то булькнуло в его горле, так что пришлось откашляться. Сегодня он опять видел чудесный сон. Как вчера, как и позавчера. Всегда, погружаясь в состояние дрёмы, он видел невыносимо красочные сны, повествующие о жизни там, на поверхности. Кроткая улыбка тронула миловидное лицо куклы. Сегодня ему снилась раскидистая сакура, где он в компании некой кицуне, они и тэнгу распивал напитки вместе с двумя женщинами, похожими друг на друга как капли воды. Несмотря на их облики, кукла никак не могла разобрать во сне их имён, даже когда друзья общались друг с другом, обращаясь по ним. Это было странно и несколько… Разочаровывающе и пугающе. Кукла была рада, что сегодняшние слёзы были вызваны приятными грёзами. В те отрезки времени, когда сны заменялись кошмарами, он чувствовал себя максимально плохо. От рыданий болели глаза, ломило тело, словно от простуды. Благодаря снам марионетка знала о внешнем мире достаточно много. И всё же ей было бы приятней, если с ней хотя бы раз заговорила создательница. Юноша вздрогнул, услышав скрип двери — Она пришла. За всё время, проведённое вместе, Она никогда не объясняла ему ничего, словно то, что нужно знать, кукла и так уже прекрасно знала. Кукла желала общения. Простого человеческого общения по душам, прямо как во сне среди своих друзей. Точнее, среди Её друзей… — Я… — Эи как-то странно мотнула головой, когда кукла заговорила. — Могу ли я узнать, когда ты разрешишь мне выйти наружу? Голос его был высоким и хриплым — сказывалось долгое молчание. Женщина до боли в кости стиснула кулаки. Голос её создания был слишком чист и невинен. Эи и так достаточно сильно была привязана к своей марионетке, и мысль о том, что она обязана с ней сделать, мучила её и так истерзанную душу. Почему, ну почему кукла решила заговорить с ней именно сегодня? — Я просто… — мальчик встал, придерживая края кимоно — то было для него слишком большим, несмотря на поддерживающий пояс. — Я знаю, что ты меня создала, и… Женщина продолжала молчать. Лицо её было напряжено и холодно, словно керамическая маска. — В-в моей груди, — смелее начала говорить кукла. — В ней что-то сильно болит каждый день. И каждую ночь. И когда я бодрствую. И когда сплю, — юноша плотнее прижал кулак к груди, к тому месту, где было спрятано Сердце. — Ты должна объяснить мне, что мне нужно делать. И почему я вижу всех тех людей… Пожалуйста… Голос парня прервался всхлипом. Он взял кончик своей косы в руки и принялся нервно теребить его в ожидании ответа. Эи была поражена. Она никак не думала, что сознание её создания разовьётся подобным образом. Женщина сглотнула вязкую слюну, в голове яркими вспышками мелькали мысли о достижении Вечности. Эи обернулась, чтобы посмотреть на куклу. От тоски, от жалостливого вида этого чистого создания у неё по-матерински сжалось сердце. Огромные тёмно-синие глаза были как всегда влажными, и новый поток слёз с минуты на минуту грозил потечь на бледные щёки. Эи создала идеальное тело, совершенный сосуд, но она не могла учесть одного — как будет влиять Сердце Бога на сознание этого искусственного создания. В мальчишке она, к своему же стыду, видела саму себя. Ту слабую, зарёванную после смерти Макото малышку Эи, слабую Эи, что осталась одна — без семьи, без друзей. По щекам куклы потекли слёзы, и Эи не выдержала: в два шага она подошла к марионетке и со всего размаха ударила ту по щеке. Несколько мельчайших прозрачных капель брызнули на ближайшую стену. Кукла в страхе пошатнулась назад, обе руки тут же закрыли наливающуюся «кровью» щёку. Ещё большая волна стыда — наверно, самая огромная и тяжёлая за всю её жизнь, накрыла женщину с головой. Пурпурные глаза потемнели, взгляд затмили тёмные поплывшие круги. Она видела в своём создании себя — ту, что слишком нежна и хрупка; ту слабую и чистую Эи, какой она была всегда, несмотря на титул лучшего хладнокровного воина. Сейчас она ударила не куклу, а себя, себя, на которую она посмотрела со стороны. Хватит, хватит, да сколько можно жалеть? Сколько можно проливать слёзы горечи, оплакивая погибших? Горячая волна злости на саму себя заставило женщину отойти обратно к своему рабочему столу. Пора исправлять собственные ошибки, чтобы со спокойной совестью перейти в Царство Эвтюмии. Эи обернулась, посмотрела на куклу. Мальчик забился в угол, дрожал всем телом и беззвучно всхлипывал, дабы не спровоцировать лишний раз Её. От вида этой беспомощности женщине стало дурно. Неужели это она является создательницей этого существа? Она, считающая саму себя сильной? Эи с ужасом начала осознавать, что постепенно, но верно привязывается к этому мальчишке. Столько сил и желаний было вложено в него… Чтобы двигаться дальше, ей нужно зарубить на носу — испытывать тёплые чувства к какой-то кукле — губительная идея. Кукла же, в свою очередь, страстно желала этого самого тепла. Не того, что видела она во сне. Хотелось почувствовать его в реальной жизни, хотелось хоть немного коснуться той доброты и радости, что способны дарить люди друг другу. Почему его создательница не может хотя бы сказать ему пару добрых, ласковых и ободряющих слов? Он ведь совсем ничего не понимает, для чего, почему и зачем он создан. Мальчик вновь выпрямился, стоило Ей подойти ближе. Эи подняла руку, и режущая глаза вспышка пурпура осветила всю лабораторию. Последнее, что испытала марионетка перед тем, как безвольно упасть на пол, было всепоглощающее чувство страха за своё существо. Юноша обмяк на полу, его глаза закрылись сами по себе. Женщина лишила его сознания — пока временно. У этого существа была теперь лишь одна судьба — быть уничтоженным своей собственной создательницей. Проанализировав свои ошибки, Эи пришла к выводу — стоит попытаться создать ещё одну куклу, но теперь душа её была полна решимости сотворить марионетку по своему подобию. Благодаря своей первой кукле она теперь знала, как работать с системами органов, знала все нюансы подобного искусства. Но в грудь будущей себя она не будет вкладывать Сердце — как выяснилось, артефакт действовал на искусственных созданий слишком пагубно. Эи предстояло решить, куда деть Сердце Бога перед тем, как она покинет свою смертную оболочку. Но до этой проблемы были другие, требующие к себе внимания в первую очередь. Она вновь взглянула себе под ноги — юноша всё также лежал на полу, лишь слёзы рефлекторно текли из его глаз. Не став тратить время на перенос тела, Эи вскрыла его грудную клетку прямо на полу. Теперь это было делать неприятно: жидкость, заменяющая кровь, потекла ей на руки, пачкая рукава. Она извлекла драгоценную вещь и, руководствуясь неким чувством долга перед своим созданием, убрала неказистый шрам с его груди. Стоило Сердцу покинуть тело куклы, как та тут же прекратила плакать. Сколько же страданий приносила ей эта вещь? Сейчас этот вопрос волновал женщину в последнюю очередь. Теперь Эи оставалось лишь избавиться от своего Прототипа. Избавиться как от грязного, исписанного черновика, как от ненужного мусора, коим теперь являлось бесполезное тело, лежащее у неё в ногах. Но сколько бы она ни заставляла себя, обнажить клинок против куклы так и не смогла. Она понимала, что её глупая, неуместная сейчас мягкосердечность когда-нибудь точно обернётся против неё самой. Но Эи чувствовала, будто что-то должна этому существу, появившемуся на свет не по собственной воле. За эти недели мальчик познал лишь горечь и сладость грёз. Хорошо это или же плохо? Сейчас женщина не могла дать ответ на этот вопрос. Но теперь оставить юношу в лаборатории она не могла. Коснувшись лба, спрятанного под тёмно-синей чёлкой, Эи погрузила куклу в вечный сон. Она сохранит ему жизнь — это, несомненно, благородный поступок с её стороны. Но вечная жизнь во сне — может ли она принести кукле радость существования? Лишённая сердца марионетка была теперь никому ненужным побочным продуктом, что появился на пути к самой Вечности. Что будет более жестоким: убить куклу, или же заставить пассивно существовать? Что сказать, оба варианта непременно способны доставить ей мучительные страдания. Имея такую проблему на руках, Эи знала лишь одного человека, у которого могла бы, несомненно, найти поддержку. Под покровом ночи выйдя с куклой на руках из своей лаборатории, она направилась на гору Ёго, держа путь к Великому Храму Наруками.