Сердце, что сокрыто в коконе его сладких грёз

Ласковые летние лучи в который раз освещали гору Ёго, пробиваясь даже сквозь плотные листья Сакуры, что дарили находящимся на наружной площадке жрицам спасительную прохладную тень. От солнечного марева помимо неё спасал и прохладный горный ветер — в эти часы его порывы были особенно сильными. Жуки оникабуто неподвижно сидели на прогретой коре деревцев. Они не боялись ветра — пусть попробует сдуть их, таких больших и сильных, с насиженных родных местечек. Но даже в их жизни бывает разнообразие: мимо жуков пронеслась, гонимая потоками ветра и кружащаяся в замысловатом танце пурпурная кристальная бабочка. Любой бы, увидев её здесь, удивился. Такие бабочки предпочитали обитать в долинах, на небольших холмиках или в неглубоких низинах — словом, там, где точно есть пахучие пёстрые цветы, или где растут плодоносные деревья. Одинокая бабочка продолжала кружиться вокруг своей оси, гонимая всё поднимающим её вверх и вверх потоком. Ещё минуту назад малютка беззаботно кружилась около перезрелой дыни, наслаждаясь её сладким нектаром, сейчас же злобный ветер уносил её прочь с родного места — с земли. Кристальные бабочки Электро никогда не водились в горных системах, поэтому, уносимая невидимой силой к самому пику горы, попавшая в беду особа испытывала настоящую панику — непривычный ландшафт пугал её, усилившийся ветер и вовсе грозил оторвать хрупкие крылья. Но вот наконец-то ветер добрался до Храма, принеся сюда и невольную жертву. Воздух обдул обветшалый домик и понёсся дальше, загнав малютку бабочку в щель крыши. Поняв, что её оставили в покое, бабочка притихла, приходя в себя после головокружительного полёта. Спустя несколько минут она всё же соизволила выползти, пугливо озаряясь по сторонам. К её удивлению, из щели она выползла не наружу, а наоборот, внутрь этого самого домика. Поняв, что внутри ей не грозят злые глумящиеся ветряные потоки, кристальная бабочка взмахнула крыльями, полетела, принявшись кружить вдоль стен, силясь найти выход. Некогда крупные щели, что раньше были в обветшалом здании, ныне были заколочены; дыры в крыше заделаны. Что же ей делать? Продолжая кружить по домику, бабочка случайно залетела за ящики, стоявшие в конце здания. Что-то в её крохотном существе испуганно сжалось — она увидела одного из самых главных своих врагов. Человека. Кристальные бабочки не зря были по своей природе излишне пугливы. Слишком, слишком часто люди ловили их, используя их тела, пропитанные элементом, для собственной выгоды. Не передать словами как хрупки и тонки кристальные крылья, что маленькие люди, весело хохоча, отрывали ради забавы. Испуг заставил вынужденную путешественницу забиться в щёлку между ящиками. Сложив крылья, она затихла, наблюдая за лежащим человеком. Почему же он не обращает на неё внимание? Разве она недостаточно красива? Поняв, что этот человек, похоже, не собирается шевелиться, бабочка осмелела. Любопытство пересилило страх — почему человеку не хочется встать и попробовать её поймать? Она плавно слетела с высоты ящика, оставшись парить в нескольких сантиметрах от лица. Волосы этого человека своим тёмно-синим оттенком напоминали Электро бабочке бочок перезрелой, сладкой-пресладкой дыни. Такая приятная ассоциация и тот момент, что человек не обращал на неё внимание, вселили в кристальную душу уверенность. Аккуратно сложив сияющие фиолетовым крылья, бабочка приземлилась на кончик носа человека. Словно некий электрический разряд прошёлся по телу юноши, заставив его конечности содрогнуться. Вся мнимая уверенность бабочки тут же пропала, стоило человеку внезапно открыть свои тёмно-синие глаза. Тут же запаниковав, малютка вспорхнула и отчаянно замахала своими нежными крыльями. Целый поток электрических вспышек начал стекать с них, настолько бурно закопошилась перепуганная бабочка. К её удивлению, притворявшийся, по её мнению, недвижимым, человек не кинулся за ней следом. Это сыграло беглянке лишь на руку. Удачно подлетев к самому потолку, она нашла щель, сквозь которую пробивалось солнце. Секунда — и яркие электрические вспышки пропали, растворившись в воздухе. Бабочка улетела, обременённая новой проблемой — как спуститься обратно на землю. Пока ещё не очень осмысленный взгляд тёмно-синих глаз был направлен прямо. Но вот пришло осознание. Юноша поморщился, потёр кулачком кончик носа. Окружающее пространство казалось размыленным, от чего ему пришлось усиленно поморгать своими пушистыми ресницами. После долгого сна тело чувствовалось ватным, во рту пересохло. Юноша облизнулся, затем расправил грудь, наполняя лёгкие под завязку окружающим пыльным воздухом. Он тут же закашлялся — из рта и носа выпорхнули тёмные дорожки пыли и грязи. И как он вообще мог дышать, если его пути были так плотно забиты этой гадостью? Ничего не понимая и не осознавая происходящего, юноша встал, где-то на подсознательном уровне зная — это нужно сделать. В глазах тут же потемнело, и парень лишь чудом не упал обратно на пол. Вертикальное положение тела было непривычным, от чего голова тут же потяжелела от некого прилива. Стала горячей и пульсирующей, из носа же потекло нечто тёмное и вязкое. Жмурясь от неприятных ощущений, парень вытер потёкшую жидкость краем рукава. Тот тут же окрасился в некий грязно-коричневый, тёмно-багряный цвет. Несколько стабилизировав своё состояние, юноша тут же громко чихнул, от чего багровые брызги грязно окрасили ближайшую стену. Но не только её — присмотревшись, он понял: перед ним кто-то стоит. Но парень тут же понял, что ошибся. То, что он принял за человека, было лишь его собственным отражением в разбитом, мутном от старости зеркале. Юноша переступил с ноги на ногу, покачал головой и посмотрел на собственное тело, что виднелось в зеркальной плоскости. Он… А… Кто он? Сколько бы ни старался вспомнить юноша, как бы ни напрягал содержимое головы и собственную память, перед глазами всплывала лишь одна-единственная картинка: абсолютно белое пространство, некая молочно-белая вспышка ярчайшего света. А после неё была лишь темнота, темнота и… Юноша пошатнулся, от избытка чувств не удержался на ногах и всё-таки упал на спину. Огромное количество различной информации разного окраса с бешеной скоростью начало проноситься перед глазами юноши — всё это он видел во сне на протяжении нескольких сотен лет. Минуты шли, а разного рода картинки всё не переставали мелькать перед глазами. От перенапряжения опять потекло из носа, на глазах выступили слёзы. Настоящий ужас исказил лицо куклы — первое его выражение после внезапного пробуждения ото сна. — Хватит… Хватит, пожалуйста… — парень всхлипнул, от избытка увиденного его замутило. Кто все эти люди, что он видит перед глазами? Что это за пейзажи, что это за города? Откуда в его голове столько всего необычного, неизвестного? Почему он ничего не помнит? Спустя ещё минуту поток иссяк, и зрение вновь прояснилось. Юноша часто и поверхностно дышал, грудь ходила ходуном — совсем непривычные для неё движения. Так и не поняв, что только что произошло, юноша вновь поднялся на ноги. Несмотря на то, что видения закончились, некий образ высокой фиолетововолосой женщины всё продолжал маячить перед глазами — в тех картинках, что мелькали перед взором, он видел этот силуэт чаще всего. Кто она такая? Юноша вышел из-за ящиков, его походка с каждым шагом по скрипящим старым доскам становилась всё уверенней. Тёплый луч коснулся его кожи, и парень на долгое время замер, наслаждаясь даруемой теплотой, словно он физически в ней нуждался. Где он находится? Оглядевшись, парень понял, что пристанищем его был некий домик, причём довольно старый и, видимо, нежилой. Что же он тогда здесь делал, если здесь никто не обитает? Ещё пара шагов, и изящная рука упёрлась в деревянную дверь. Та поддалась почти без скрипа, и юноша, чувствуя некий трепет в груди, шагнул вперёд. Он встал на порожке, что был прямо на краю отвесной скалы — видимо, часть камней осыпалась, от чего домик едва ли не висел над пропастью. Очередное будто бы искусственно воспоминание накатило на мальчика с головой — он уже видел эти пейзажи, он уже видел вон те деревья и вот те реки. Но когда он их видел? Сколько бы парень ни пытался, но вспомнить, как и при каких обстоятельствах не получалось. Некое скользкое, противное и внушающее страх чувство дежавю никак не хотело проходить, как бы парень не пытался внушить себе, что видит долину впервые. Холодный ветер неожиданным потоком поднялся откуда-то снизу, тут же обдув паренька, развихрив выбившиеся из косы пряди. Над головой зашелестела Сакура, и множество мягких лепестков посыпалось на голову стоящему. Мальчик отпрянул назад, но было уже поздно: нежный аромат окутал его целиком и полностью; лепестки, что не упали вниз, осели на плечах и запутались в складках одежды. Юношу передёрнуло, глаза вновь расширились от некого призрачного чувства знакомого. Он узнал этот запах — запах, что окутывал его внутри домика. Но как он мог туда попасть, если между парнем и деревом была крыша? Что-то забилось в груди чаще, во рту стало вязко из-за скопившейся слюны. Он чувствовал этот запах пока спал — тот появлялся не часто, но когда возникал, некие чувства блаженства и спокойствия окутывали спящего мальчика. За ароматом пришёл и голос — нежный как эти самые лепестки голос некой девушки, той девушки, что видел он в своих снах рядом с высоким женским силуэтом. Но внезапно нить мысли оборвалась — воспроизвести чёткий образ обладательницы запаха не получалось. На периферии зрения маячил лишь некий размытый, светло-розовый силуэт. Юноша посмотрел на лепестки сакуры, что запутались в его рубашке. Он обязательно вспомнит, кто эта таинственная незнакомка. Или же некогда знакомая, раз она уже есть в его памяти? Что ж, теперь юноша был обязан это узнать — появилась цель, наконец-то стало понятно, что делать дальше. Найти образы из своей головы — сколько же времени уйдёт у него на эту непростую миссию? Парень вновь сделал шаг на порог — камушки под его ногами угрожающе покатились вниз. Юноша наклонился вперёд, провожая их глазами. Только сейчас пришло осознание — от земли и до сюда, места, где он стоит, было очень и очень высоко. Неосторожное движение плеча, и тяжёлая коса падает вперёд на грудь юноши, создавая опасный перевес. От внезапного груза парень теряет равновесие, рефлекторно замахиваясь руками назад. Под босыми ногами скользят отсыревшие доски, мешая тем самым выпрямиться. Ещё один угрожающий хруст под юношей — и порог ломается, падая вниз и вынуждая юношу упасть следом. Почему-то именно сейчас у него не было ни чувства страха, не лишающей сознания паники. Его тело камнем падало с пика горы Ёго, но всё, что видел парень вокруг себя, было словно в замедленной съёмке. Ледяной свистящий в ушах ветер обдувал лицо, от чего болезненно слезились глаза, но в то же время этот обжигающий холод отрезвлял голову, пробуждал частично до сих пор спящее сознание. Он отчётливо видел всё: могущественные корни дерева, что оплетали гору словно змеи, растущие на уступах деревца, выглядящие как маленькие копии главной Сакуры. Поворот головы — и душу щемит от невыносимой красоты пейзажа: долина, приближающаяся с каждой секундной всё ближе и ближе, была похоже на изумрудное полотно, вышитое искусными мастерицами. Казалось ли, или его уши могут услышать колыхание каждой сочной травинки на берегах множественных речушек, полных рыб и других существ? Яркие солнечные блики путались в листве деревьев, страдавших от тяжести приторных дынь и закатников. И запах, острый запах ледяного горного ветра, запах пряной травы и аромат лепестков — от той красоты, что дарила юноше окружающая природа, что-то больно сжалось в груди и затем растеклось приятным тёплым чувством. Поражённый красотой природы парень совершенно забылся, потерявшись в собственных мыслях. Из чувства транса его вывел резкий удар, стоило юноше задеть ногой слишком выпирающую над пропастью ветвь. Он успел моргнуть, взглядом зацепить неумолимо приближавшийся куст и кусок твёрдого камня. Глухой звук упавшего тела огласил ближайшую округу, от чего стайка взволнованных зябликов тут же взметнулась ввысь.