Сердце, что сокрыто в коконе его сладких грёз

Тяжело выдохнув, юноша неприятно поморщился, через силу приоткрывая глаза. Перед взором всё было как-то размыто, картинки плыли, и белая шевелящаяся фигура казалась ему неким размытым пятном. Скарамуш прикусил губу, возвращая себе контроль над разумом. Он отключился? Потерял сознание от какой-то иглы, что ударила в шею? Помнится, сознание он в последний раз терял, упав с большой высоты. Неужели сейчас такая пускай и крупная, но незначительная вещица смогла вывести его из строя? «Дотторе?» — хотел позвать юноша мужчину. Но… Почему рот открывается, а голос при этом не звучит? Почему… Почему он видит собственное лежащее тело со стороны? — Оу, очнулся! — мужчина подошёл ближе. — Как славно, фух! Признаться, я уже хотел думать, что переборщил. Было бы очень и очень печально, если бы ты и правда умер после всего того, что между нами было. Две испачканные ладони подхватили его голову и резко подняли вверх, от чего юношу тут же замутило. — Я знал, что эту куклу можно разбирать на запчасти! — радостно смеялся мужчина, легко поглаживая оторванную голову Скарамуша в своих руках. — Ау! — юноша с силой прикусил пальцы мужчины, что нечаянно коснулись его рта. — Все мимические и жевательные мышцы работают у тебя, что надо! — Дотторе поднял голову юноши на уровень своей головы, чтобы посмотреть в синие озлобленные, ошеломлённые глаза. Скарамуш был в шоке. Он открывал рот, стараясь высказать мужчине все претензии, но даже слабый хрип не мог родиться в его глотке. — Что ты зубки-то мне показываешь? — Дотторе большими пальцами принялся массировать щёчки парня. Будучи одной головой, Шестой Предвестник Фатуи казался Второму непозволительно милым. — Лёгких-то у тебя нет, как ты разговаривать собираешься? Скарамуш тут же закрыл рот, громко стукнув зубами. — Признайся, тебе ведь нравится? — учёный подошёл обратно к операционному столу, держа голову юноши под мышкой. — Признайся, ну когда тебе ещё выпадет шанс увидеть мир с высоты моего роста? Скарамуш хотел, но не мог оторвать взгляд от своего собственного лежащего неподвижно тела. Там, где игла воткнулась в его шею, теперь был подшитый, аккуратный разрез. — Понимаешь, я всё думал, — мужчина поставил голову парня рядом на столик, где лежали инструменты. — Каким же образом мне провести вены, артерии, трахею и пищевод через шею в твою голову? Лезть тебе пальцами в глотку? Ты же мне пальцы бы откусил, своими непослушными зубками! — Дотторе потрепал волосы всё ещё шокированного юноши, что тупым синим взглядом пялился на своё собственное тело. — Ну вот, я и подумал, — продолжая что-то резать внутри тела, говорил учёный дальше. — А что, если отсоединить тебе голову? Хм, умрёшь ли ты от этого, или нет? Но кто не рискует — тот не пьёт Огненную воду, так ведь говорят здесь, в Снежной? Хорошо, что мне не пришлось тебя уговаривать по-хорошему — своим неосторожным, острым языком ты заставил меня играть по-плохому. — Но результат превзошёл все ожидания! — воскликнул мужчина, вновь ущипнув Скарамуша за щёку. — Ты не только остался жив, но ещё и перестал безудержно болтать! Это ли не счастье? Теперь, после этого рискованного шага, работа Дотторе пошла в гору. Всплеск адреналина придал учёному жизненных сил, а стоило мужчине глянуть на очаровательное в своём злом бессилии личико Скарамуша, так руки сами собой начинали творить чудеса в груди разворошённого тела. — Что такое? — заботливо, озадаченно спросил Дотторе, стоило ему увидеть, как Скарамуш внезапно широко открыл рот и часто задышал. Верхняя его губа задралась и задрожала, открывая вид на зубы; крылья носа также задрожали и округлились, глаза забегали из стороны в сторону. — Что такое? — юноша зажмурился и высунул язык, в болезненном выражении лица изогнув брови. — А-а-а! Так ты уже чувствуешь боль? — мужчина громко расхохотался, довольный видимыми плодами своих трудов. — Не волнуйся, я не стану делать твоё тело слишком восприимчивым к холоду, жару и прочему. Ты ведь должен быть идеальной машиной для Фатуи, куколка. Ах, но вот к боли… Как твой новый творец, я просто не могу дать себе эту маленькую поблажку! — Ведь такое твоё лицо я и хотел видеть раньше, — Второй Предвестник вновь взял голову юношу в свои руки. — Такое, искажённое этим милым болезненным выражением, когда твои брови сходятся вместе, а язык вываливается изо рта, предвещая полный страданий стон. А-ах… — волна возбуждения вновь окатила Дотторе с головой. — Да… Именно так… Была бы его воля, Скарамуш тут же бы вцепился в эту нахальную, самодовольную морду. Но за масками, да даже за двумя масками, сейчас парень мог видеть лишь эти глаза, что так ему осточертели. — Смотри, Скарамуш, — спустя ещё несколько часов — признаться, юноша просто потерялся во времени — сказал Дотторе. Его голову вновь подняли и куда-то понесли. — Смотри, — и мужчина подносит парня к противоположной стороне стола, там, где лежали его ноги. Скарамуш… Н-не сказать, что он был сильно удивлён, — ведь когда-то они обговаривали этот момент — но всё же… То, что он увидел, не могло не поразить и так потерянного во времени и пространстве парня. Теперь между его ног было… То, что ныне сближало Шестого Предвестника с телом Дотторе. Небольшой, аккуратный член покоился на своём привычном месте, что и должен быть у юношей, таких, как Скарамуш. — Нравится? — Дотторе поднёс голову юноши поближе, чтобы тот мог рассмотреть себя во всей красе и со всех сторон. — Я старался, считай, это — мой подарок тебе. — Посмотри, — сняв перчатку, мужчина коснулся члена юноши, приподнимая мягкий орган. — Такой аккуратный и… М? Стоило подушечкам пальцев коснуться плоти, как голова в руках мужчины вздрогнула. — Что? — не отрывая не менее шокированный, чем у Скарамуша, взгляд, Дотторе плавно провёл пальцами от основания до головки, сжав последнюю сильнее и потерев дырочку уретры. На его алых глазах парень зажмурился и как-то странно выдохнул, тут же отвёл взгляд в сторону. Неужели… — Ты что, способен чувствовать, даже будучи в таком состоянии? — Скарамуш не мог никаким образом ответить на этот вопрос. Зато откровенно отвечало его тело. С каждым настойчивым поглаживанием юноша постепенно твердел в ладони мужчины, подрагивая и становясь как будто теплее. — Обворожительно, — тихо выдыхает Второй Предвестник. Его потряхивает от перевозбуждения, истощённая отсутствием сна и тяжёлым умственным трудом нервная система выдаёт неадекватную реакцию на всё происходящее. — Сколько ещё удивительного я узнаю о тебе, а, куколка? Сколько ещё различных исследований можно провести, сколько экспериментов сделать! — И ты правда думаешь, что после всего этого я позволю тебе так просто уйти? — Дотторе подносит голову Скарамуша к своему лицу, с наслаждением наблюдая, как парень старается бороться с выходящей из-под контроля мимикой. Учёный продолжает свой эксперимент: большими пальцами продолжает растирать головку, и несколько блестящих капелек начинают вытекать из маленькой, сокращающейся дырочки. — Я работал здесь очень долго, — пальцы сжимаются в кольцо, и мужчина с силой проводит вдоль члена, сдавливая, буквально выжимая выделяющуюся смазку. — В этих крошках, — он касается напряжённых яичек. — Есть сперма, настоящая сперма. Вряд ли, конечно, ты ей сможешь кого-нибудь оплодотворить, но зато она способна вырабатываться в твоём не подчиняющимся гормонам теле самостоятельно! Это ли не прогресс в науке, как думаешь? Юноша в его ладони полностью затвердел, и Дотторе убирает руку, позволяя вставшему члену слега приподняться над животом куклы. — Очаровательно, — сладко выдыхает Второй Предвестник, тут же возвращая руку обратно. — Твоё лицо, Скарамуш, тоже очаровательно. Юноша тяжело дышал через нос, до боли напряг скулы и сжал зубы, стараясь не вестись на манипуляции мужчины. Но отрицать было сложно — он был способен получать приятные ощущения от той длинной, по сравнению с его прошлым половым органом, штуки. Особенно приятно было тогда, когда пальцы касались порозовевшей головки — теперь Скарамуш понимал, почему Дотторе заставлял его обращать на эти части своих органов особое внимание. — Так быстро, ах-ха-ха, — веселится учёный, стоило белёсой жидкости внезапно начать толчкообразно вытекать из головки. Бёдра обезглавленного тела пробивает судорога, и голова в его руках вздрагивает, затем тут же затихая. — Не волнуйся, мы будем тренировать твою выдержку, куколка. Оставив тяжело дышащую голову снова на столе, Дотторе, своеобразно отдохнув, принялся работать над телом куклы дальше. — Иди-ка сюда, — наконец-то он подносит голову изнывающего от скуки Скарамуша обратно к шее. — Может быть немного неприятно, но ты же потерпишь, хороший мальчик? Он потерпит — пусть не сомневается. Ещё немного… Ещё… Чуть-чуть. Делая завершительный шов около шеи Скарамуша, Дотторе чувствовал — начинается новая глава. Что же она принесёт ему, кукле и Фатуи? Мужчина прикусил губу, так что капля крови упала на бледную кожу под ним. Нетерпение его достигало колоссальных масштабов. Ведь теперь кукла под ним — не просто какой-то неудачный прототип Электро Архонта. Под ним сейчас — будущая военная мощь Фатуи. Пропитанная электро элементом, почти что с Глазом Порчи вместо сердца — о, Педролино точно оценит те труды, ту работу, что выполнил великолепный учёный Фатуи — он. Дотторе. — Ну, что? — мужчина снимает с потёртых запястий наручники, позволяя юноше сесть и потереть шов на шее, что, по идее, в скором времени должен полностью пропасть. — Голова крутится? А голос есть? — Есть, — сипло шепчет юноша, чья голова немного, но противно кружится после перенесённой операции. Сейчас, сидя на столе, Скарамуш чувствовал себя словно потяжелевшим, набитым изнутри. А в груди… В его груди… — Так вот, Скарамуш, — схватив куклу за шею, Дотторе резко разворачивает пока что ослабшего парня к себе лицом. — Возвращаясь к нашему прошлому диалогу… Пальцы мужчины крепче сжимают кожу, опоясывая горло словно тугой ремень. — Я сделаю для тебя ошейник из металла, чтобы ты не убежал, — прошипел Дотторе, жадно глядя в синие глаза, в которых то и дело вспыхивали теперь пурпурные вспышки. — Ты никуда от меня не уйдёшь, Скарамуш. И Фатуи тебя… Тоже не опустят. Юноша лишь холодно уткнулся в алые глаза, жадно горящие интересом разного рода. Что же… Посмотрим, что будет дальше.