∞
Каждый живет, как хочет,
и расплачивается за это сам.
Дориан Грей
В одном темном-темном замке, в темном-темном коридоре, во мраке заброшенного класса, в час полнолуния, собралась самая отпетая банда Хогвартса. Атмосфера молчаливого благоговения и предвкушения сладкой патокой разливалась в сердцах авантюристов. Азарт полыхал в крови, подначивая и даруя несокрушимую уверенность в удачном совершении их новой авантюры. Тёмные силуэты собравшихся восседали за круглым столом. На них были чёрные маски, закрывающие нижнюю часть лица. Волосы и глаза прятали глубокие капюшоны мантий. Никаких опознавательных знаков или эмблем факультетов — ничего, что могло бы разоблачить их личности перед случайными полуночными свидетелями. Сейчас в заброшенном классе находились четверо неопознаваемых, безликих теней, не принадлежащих ни к одному из факультетов. Их имена не были известны ученикам Хогвартса, на месте происшествия или срабатывания новой шалости оставалась лишь пылающая магическая голограмма с инициалами из прозвищ, не имеющих ничего общего с настоящими именами. Неизвестных проказников ещё ни разу не удавалось поймать на месте преступления — слишком оперативно и слажено они действовали, не оставляя следов, а сам Хогвартс только потакал им в этом. Одним словом — настоящие тени, незаметные, изворотливые, а потому — ненаказуемые. Они не были связаны узами родства или дружбы, скорее, их можно было назвать товарищами по приключениям. — Достал? — нарушил тишину самый высокий. — Достал, — ответил Толстый. Послышался шорох мантии и тихий щелчок застёжки. На стол с глухим стуком опустилась блестящая, будто вылитая из металла шкатулка. Толстый прошептал пароль, активируя механизм. Раздался перезвон спадающих защитных плетений и крышка беззвучно отворилась, выпуская облачко пыли. — Древняя штука, — прокомментировал Худой, присвистнув. — А то! — Толстый горделиво приосанился. — Семейная реликвия! — И тебе ее так просто отдали? — скептически уточнил до этого молчаливый участник собрания. Он не отличался никакими примечательными физическими качествами, однако имел превосходные аналитические способности. — Дед не знает. Он уехал на лето в Тридевятое, к своей новой пассии, — Толстого передёрнуло. — Страшная женщина… — пробормотал он. — Ты свистнул ее из родового хранилища? — Худой глянул на него уважительно. — И не убило? — Не убило! — Зная твоего деда, странно, что не убило… — Аналитик задумчиво окинул взглядом шкатулку. — Откуда тогда знаешь пароль? — Угадал, — слишком поспешно ответил Толстый. — Так, давай выкладывай, у кого его выпытал, — нехорошо оскалился Высокий. — Нам проблемы с твоими родичами не нужны. — У дяди. — Которого из? — уточнил Аналитик. — Старшего. — У Наследника?! В комнате повисло напряжённое молчание. — Я в который раз поражаюсь твоей удачливости… — вздохнул Аналитик, массируя виски. — Надеюсь, тебе не пришло в голову его убивать потом? — Нет, конечно! — Как ты это сделал? — полюбопытствовал Худой, расплываясь в шальной ухмылке. — Дядя хоть и Мастер Боевой магии, но хмелеет быстро. Особенно, если пьёт чистейший огневиски без отрезвляющей настойки. Худой снова уважительно присвистнул, тонко захихикав. — Так что будем делать с артефактом? — вернулся к делу Высокий. — Его нужно проверить. Толстый же не сказал, что знает, как эта реликвия работает, — резонно заметил Аналитик. — Сам тогда и проверяй! — фыркнул Толстый, уловив от товарища очередной намек на его крайне скудные умственные способности. — Я не самоубийца, — возразил Аналитик, поморщившись. — Толстый принёс, пусть он и проверяет, — Высокий ехидно ухмыльнулся, откинувшись на спинку стула. — А что сразу я-то?! — Сам сказал, что родовая реликвия. Так что убить тебя по любому не должна, а если прибавить к этому твоё феноменальное везение… Уж прости, все факты за твою кандидатуру, — Аналитик разводит руками, не извиняясь, лишь констатируя очевидное. — Так, решили, — Высокий поднялся. — Толстый, до конца месяца разберись, как он действует, а вот потом… — он перешёл на заговорщицкий шепот, в предвкушении потирая ладони. — Вот потом начнётся шоу имени нас! Война разгоралась алой искрой, брошенной в ветреной степи и было лишь вопросом времени, когда она доберётся до Великобритании в целом и до Магического Королевства в частности. Летние газеты, найденные в приюте, трусливо молчали, стараясь не волновать общественность. Многие понимали, что главной причиной утаивания информации является категоричное нежелание властей приносить своим гражданам плохие новости. Начнутся волнения, паника захлестнёт британцев с головой и всё это вполне способно вылиться в общественные бунты или, что ещё хуже, Гражданскую войну. Маги, в отличие от маглов, явно не следовали никакой методичке по удерживанию власти и вываливали всё на страницы жёлтой прессы, как на духу. А то, что всё-таки публиковать запрещали — доходило до всех через сплетни и подпольные каналы связи — слишком уж тесен был волшебный мирок. Так что уже к началу пира все, ехавшие в Хогвартс-экспрессе, были осведомлены о положении дел с обеих сторон барьера. В воздухе витало напряжение, ели все непривычно тихо, вяло переговариваясь и также разошлись по своим гостиным. Но всё же студенты — это, в первую очередь, дети. Они ещё более переменчивый народ, чем взрослые. Поэтому уже к концу первой недели школьная жизнь вернулась в привычную колею. Квиддич снова стал темой номер один и все предпочли окунуться в эпопею Хогвартса с головой, забыв на время о существовании большого и злого мира за надёжными стенами старого и мудрого Замка. У Реддлов всё сошлось более чем прекрасно. Кадм Певерелл, если основываться на сказку Бидля, получил в дар от Смерти Воскрешающий камень. Он же впоследствии и основал Род Гонтов. Том предположил, что его потомки позже сделали камень родовой реликвией или, что вероятнее, кольцом Главы Рода — это бы объясняло то, как он самостоятельно переместился на его палец. Если близнецы остались единственными живыми наследниками, то автоматически стали во главе за неимением других кандидатур. Однако, что заставило камень рассыпаться пеплом именно сейчас, спустя столько веков, всё ещё оставалось неизвестно. — Мать, — заключают они, пролистывая древо в самый конец. — Это что, мы? — Том заворожено смотрел на два ещё не раскрывшихся бутона, растущие из ветви с именем Меропы Гонт. — А это?.. — Сара кончиками пальцев дотронулась до сероватой дымки. Нет ни имени, ни даже инициалов отца, словно того никогда и не существовало. — Может, он был маглом? — Маглы вообще не отображаются на древах, — покачала головой девочка. — А если бы и отображались, то род не считался бы чистокровным. Том кивнул, тоже дотрагиваясь до дымки. — Варианты? — Это может быть любое магическое существо… — это было первое, что пришло ей в голову. — В любом случае, мы нашли то, что искали, Томми. — Ты права, пора с этим заканчивать, — мальчик захлопнул книгу и убрал её как можно глубже на полку. — Чем займёмся? — Стоит подробнее изучить стеллаж со сказками. Может, ещё что-то интересное там зашифровали. Сара уже поняла, что с магами всё намного сложнее, чем с маглами. Если у последних сказки действительно почти всегда являлись сказками, то у магов они больше походили на легенды или приукрашенные былины с множеством туманных намёков и подсказок. Сами маги на это почти не обращали внимания, всё это за столько веков для них стало обыденностью. Они даже не думали, что это могло быть правдой. Сара мысленно аплодирует предкам. Если у тебя есть что-то, что нужно спрятать, положи это на видное место или, как это было с дарами Смерти, сделай из реальных вещей красивую сказку для маленьких карапузов. Теплицы Хогвартса были впечатляющим местом. Настоящий стеклянный городок с множеством залов и коридоров, высоченными стенами, состоящими исключительно из зачарованного стекла и огромным количеством самой разнообразной растительности. Первые два помещения, изнутри по своим размерам ничем не уступающие квиддичному стадиону, были отведены под овощи. Хогвартс был устроен так, что большинство продуктов растительного происхождения закупать не требовалось — всё росло тут же. Картофель, морковь, огурцы, помидоры, капуста, баклажаны, сладкий перец, тыква и прочее, — всё это росло в теплицах под номером один и два. За ними ухаживали первокурсники и иногда заглядывали на подмогу домовики. Третья теплица была разделена на более маленькие секции, в ней выращивались душистые травы, используемые для приготовления салатов и зелий для Лазарета — базилик, тимьян, шпинат, розмарин, рукола, латук, мята, шалфей, крапива, полынь и другие, более редкие виды, используемые исключительно для сильнодействующих настоек. Ответственными за этот зал были второкурсники. Третьекурсники были закреплены за залом с фруктами. Ничего выдающегося там не было — яблоки, лимоны, апельсины, груши, бананы. К зимнему пиру выращивали мандарины. Особо деятельные ребята сажали что-то своё, это правилами не запрещалось, разве что половина поспевшего урожая должна будет, в таком случае, пойти в уплату на общий стол за использование земельного участка. Четвёртые курсы занимались кореньями, полезными кустарниками и не менее полезными в зельеделии цветами. Вот у них работа действительно была тяжёлая — большинство растений были магическими и ухаживать за ними нужно было исключительно вручную и крайне осторожно, чтобы случайно не повредить естественный магический фон. Пятикурсники и старшие курсы уже полностью переходили на магическую флору и далеко не все из них допускались к особо опасным растениям. В основном в самых дальних залах росли Визгопёрки, Зубастые герани, Дьявольские силки, Мандрагоры и другие своенравные растения. Выращивали их скорее, как наглядные пособия, но в конце года неизменно продавали урожай в аптечные лавки и лаборатории, пополняя школьную казну. Сара ещё раз внимательно осмотрела молодые лимонные деревца на предмет засохших листьев или признаков болезни и, ничего такого не обнаружив, с чистой совестью отложила лейку, попутно записывая в журнал параметры роста и степень цветения на момент занятия. Благодаря драконьему навозу, растения в теплицах росли в три, если не в четыре раза быстрее и, по её подсчётам, уже к концу второй декады сентября только распустившиеся цветочки превратятся в жёлтые и спелые лимоны. — Закончила? — рядом остановился Том, внимательно изучая записи в общем журнале и заполняя свой столбик. — Яблоки поспеют уже к следующей паре, можем зайти на день раньше и выбрать самые зелёные. Сестра благодарно кивнула, улыбнувшись. — Есть что-то новое? — Сара вздёрнула бровь, смерив брата крайне красноречивым взглядом. Она буквально нутром чувствовала, что Том узнал что-то крайне интересное и всё ещё не рассказал об этом ей. — Вчера староста Змей рассказывал первокурсникам крайне занятную факультетскую легенду… — О чём же? — Сара отложила защитные перчатки на полку, чтобы помыть руки. — О, тебе точно понравится, — Том ухмыльнулся. — Построил как-то раз Салазар Слизерин в Замке Тайную Комнату… Лисан Лавгуд был самым странным и нелюдимым из всех жителей барсучьего городка. Мальчик с совершенно белыми волосами и большими белёсыми глазами чем-то неуловимо напоминал эльфов, такой же воздушный и эфемерный. Он буквально фонтанировал магией, что постоянно мягким облаком окутывала его. Барсучок был неразговорчивый, часто сторонился других студентов, прячась в пустынных уголках замка, и всё своё свободное время проводил за рукоделием. Это могло быть вязание или вышивание, шитьё или штопанье, но самым волшебным в его исполнении было, несомненно, плетение оберегов и талисманов. Как-то раз, возвращаясь с ужина, Сара решила сократить путь до гостиной Птиц, воспользовавшись потайным ходом, ведущим через пустующую галерею. И было несколько неожиданно наткнуться в постоянно безлюдном коридоре на Лавгуда. Луна уже встала из-за туч, купая коридор в голубоватом свете. Было что-то завораживающее и потустороннее во всей этой картине. Лисан сидел на одном из подоконников, прикрыв глаза, и тихо что-то нашёптывал. Слов было не разобрать, но Сара всем телом ощущала, как воздух вокруг вибрировал и переливался энергией. Эта магия не была похожа на ту, что пропитывала каждый дюйм Хогвартса и уж точно была далека от магии их с братом. У них она холодная и тяжёлая, пропитанная зимним морозом, и удивительно разумная. Бдительно охраняла их, как преданный сторожевой пёс, оберегая стихийными щитами и предостерегая покалыванием кончиков пальцев. Эта же магия была другой. Лёгкая, как летний ветерок, мимолётная и почти неощутимая. От неё пахло яблоками и солнцем. Она была словно соткана из тончайшего шёлка, мягкая и эластичная, приятно щекочущая кожу. Сара тихо развернулась, собираясь уйти. Девочка не хотела мешать колдуну творить, к тому же она была наслышана о крайне необщительном первокурснике, который избегает других студентов. Поэтому девочка вздрогнула, когда, уже почти скрывшись в проходе, её запястье осторожно перехватили чужие пальцы. Сара остановилась, оглянувшись на Лисана. Мальчик, не говоря ни слова, вложил ей в руку плетёную фенечку. Его взгляд тоже был необычен. Лавгуд не смотрел сконфуженно или неуверенно, в его глазах не отражалось ни капли насмешки, грусти или веселья… Он просто смотрел, но вместе с тем и не смотрел вовсе — мимо и насквозь сразу. — Это твое, — прошелестел Лисан. Словно шорох сухих листьев и тихий свист ветра, гуляющего в стенах замка, завораживал, заставляя на мгновение потеряться, будто в тумане. На краткий миг его детские черты поплыли, засветились, словно впитывая часть лунных лучей, всё ещё льющихся из окна, а в глазах мелькнуло что-то очень старое, но удивительно знакомое. Сара кивнула, принимая дар, и улыбнулась. Талисман, сплетённый таким сильным колдуном, был крайне ценным подарком. Их не делали на заказ и никогда не продавали, — такие обереги делались исключительно по доброй воле, с душой. Магия подстраивалась под намерения создателя, вплетаясь в нити вместе с цепочками рун и магических вензелей. — Спасибо, — Сара внимательно вглядывается в чужие черты, что-то выискивая. Странное чувство не даёт ей отвести взгляд. Она не совсем уверена, в чём тут дело, в хрупкости и ауре мальчика или сигнализирующей ей о чём-то интуиции. Сара смотрит… и не видит. Это странным образом разочаровывает. Ученики нестройным потоком выходили из Большого зала, шумно переговариваясь. Том стоял на лестнице, равнодушно скользя взглядом по безликой толпе. Он ждал сестру, у которой вдруг нарисовались какие-то дела с одним мальчишкой из Львов. Реддл раздражённо сдул отросшую чёлку со лба, нетерпеливо постукивая пальцами по каменным перилам. Он ненавидел толпу. Особенно толпу детей. Не обременённые особым умом и сообразительностью волшебники и маги его возраста ничем не отличались от тех же маглов. Такие же шумные и не имеющие собственного мнения дети толпы, шастающие за взрослыми, как на привязи, и преданно взирающие на них снизу вверх, приоткрыв рты от восхищения. Ведь, быть взрослым — это так здорово! Чёрта с два. Это самая распространенная и заразная эпидемия из всех существующих. Ей рано или поздно заражаются все дети без исключения. — Интересно, правда? — Сара бесшумно подошла к брату, вставая рядом. Она рассматривала, казалось, бесконечную толпу спешащих по своим гостиным тонким, непрерывным потоком студентов. — Что именно? — Том не отрывал взгляда от толпы. — О чём они думают? Ведь все о чём-то думают, — ответила Сара. — Только представь, Томми, каждый из них думает о чем-то, о чём никогда не думали мы с тобой. И знает то, что не знаем мы… Только представь, сколько новых, неизвестных знаний хранит в себе каждый студент Хогвартса… Все они бесценны. Том кивнул. — Кажется, я понимаю. Все они чего-то стоят? — У каждого найдется хотя бы один страшный секрет, потрясающая тайна, которые не дают себя раскрыть, — Сара тихо смеётся и в этом смехе Тому слышится непонятное удовлетворение. — Порою человеческая совесть возлагает на себя бремя ужасов настолько тяжёлое, что сбросить его можно лишь в могилу, — цитирует она. — Ты крайне пессимистична сегодня, — хмыкнул Том, глянув на неё внимательно. — Есть причины? — О, не беспокойся, я просто изучала книгу по обетам и клятвам перед обедом. — И как? — Захватывающе, — Сара вздохнула, приподняв уголки губ. — Если составить правильную формулировку, то никто, кто пообещает — в случае обета, или поклянется — в случае клятвы, не сможет раскрыть ничего лишнего. Легиллименцией тоже нельзя будет выведать скрытую информацию, как и сывороткой правды. Человек и его разум превращаются в бронированный сейф, с предусмотренной функцией самоуничтожения. Том закатил глаза, тихо фыркнув. — А ты времени зря не теряешь, — он иронично усмехнулся. — Естественно, — Сара отзеркалила его усмешку. — Что с Тайной Комнатой? — Ещё не время. — Каникулы? — Каникулы. Толстый поморщился, взмахом палочки насылая сонные чары на тело ребёнка. Ещё раз внимательно осмотрев своего сегодняшнего подопытного, Толстый удовлетворённо кивнул, бережно доставая из складок мантии шкатулку с древним артефактом. На месте других авантюристов глупо было всерьёз полагать, что он будет проверять его на себе, мало ли, какие могут быть последствия. А он ещё имеет все шансы стать наследником рода, если всех его многочисленных дядюшек таки перебьют в этом их Аврорате, поэтому своя жизнь Толстому была дорога. Мальчишка, что лежал на каменном полу заброшенного класса, был полукровкой, а остальное для Толстого было не особо важно. Ребёнок не отличался ни магическим потенциалом, ни красотой, свойственной детям с большой концентрацией магии в ядре. О таких, как этот первокурсник, обычно забывали ещё во время учёбы, окончательно стирая из памяти сразу после выпуска. Толстый поставил шкатулку на парту, осторожно снимая защиту и достал артефакт за массивную золотую цепь. Тихо наколдовав люмус, юноша с интересом окинул взглядом хрупкий кулон с золотым песком внутри, по форме напоминающий правильный куб, посаженный на ось. Артефакт мягко сиял в неярком свете, завораживая своими плавными и точными линиями. Песок внутри казался живым, он перетекал из формы в форму, складываясь в замысловатые фигуры и символы, сопровождая свои метаморфозы тихим, еле различимым звоном. Встряхнувшись и сбросив оцепенение, Толстый поспешно развернулся, бесшумной тенью надвигаясь на спящего полукровку. Приподняв тому голову, он медленно стал опутывать чужую шею цепью. Злобно зашипев, Толстый резко отдёрнул руку, когда золото неожиданно начало нагреваться. Болезненный крик, раздавшийся в тишине класса мгновение спустя, оглушил и Толстый с ужасом воззрился на первогодку, который каким-то образом сбросил сонные чары и сейчас пытался сдёрнуть с себя раскалившуюся до красна цепь. Выругавшись, юноша дёрнулся вперёд, боясь за сохранность семейной реликвии, но не успел сделать и шага, как мальчишку выгнуло дугой, а хрупкий кулон со звоном ударился о каменный пол, брызнув осколками. — Мордред!.. Толстый побледнел, отшатнувшись, когда освободившийся золотой песок резко взвился над всё ещё кричащим телом не добрым ураганом. Звон, до этого тихий и почти бесшумный, теперь стучал в перепонках с невообразимой силой, ввинчиваясь в сознание с противным скрежетом ломающихся ментальных щитов. Толстый взвыл от боли, вскинув палочку и посылая луч заклинания полного уничтожения, силясь прекратить это безумие. Но взбесившийся песочный монстр лишь с жадностью поглотил его энергию и, словно распробовав, двинулся на него рычащим зверем, беспощадно затягивая в воронку хаоса. Через мгновение пространство оглушительно треснуло, с противным бульканьем затягивая в себя беззащитных жертв и тут же захлопнулось, отрезая истошные крики боли и ужаса. Золотой песок разбитого артефакта последний раз удовлетворённо вспыхнул и растворился в воздухе. Звон прекратился, впитываясь в стены и сливаясь с тишиной молчаливого Хогвартса. Сара вздрагивает, резко распахивая глаза. В комнате мерно тикают часы, за окном слабо моросит дождь. С соседней кровати слышится спокойное сопение мандариновой Птицы. Пасмурное утро ничем не отличается от предыдущего, но странное чувство неправильности и тревоги не даёт покоя. Сердце колотится в груди загнанной пташкой, вынуждая беспокойно оглядываться. Что-то не так. Сара хмурится, окончательно просыпаясь. Несколько долгих минут ещё слушает привычные звуки, стараясь уловить чужеродную деталь, но ничего не выходит. Те же часы, тот же дождь, то же сопение. Сара вслушивается в тишину раннего утра до тех пор, пока не начинает различать в пространстве мерное гудение магии Замка. Всё в порядке… Волна страха накатывает неожиданно. С соседней кровати раздался судорожный вздох Фоули. Сара замирает от ужаса, когда сознание заполняют мысли о брате. Она подскакивает, уже на ходу натягивая мантию поверх ночнушки и почти слетает по лестнице в общую гостиную. Ей нужно знать, нужно убедиться… Абраксас внимательно вглядывается в своё отражение уже добрых десять минут, стараясь понять, что ему так остро не нравится. Привычка следить за собой и всегда выглядеть идеально не позволяет выйти из ванной комнаты, пока недостаток не будет найден и устранён. Приблизив лицо почти вплотную к зеркальной поверхности, Малфой хмурится, разглядывая свои льдистые глаза. Тёмные зрачки сегодня непривычно сужены и почти незаметны на фоне яркой радужки. Альбус Дамблдор проснулся рывком, как от сильного удара. Тихо застонав, он дрожащей рукой закатил рукав пижамного костюма, открывая взору наливающийся кровью и пульсирующий браслет клятвы Декана. Резко подорвавшись, рыжий Альфа, даже не вспомнив про халат и тапки, срывается на бег, за считанные минуты добираясь до башни Гриффиндора. Что-то случилось с кем-то из его Львов и если он сейчас не выяснит, что именно, и ничего не сделает, по нему ударит магический откат. — Миневра! — Альбус сразу же находит глазами одну из старост, что пыталась утихомирить возбуждённых студентов. — Декан! Что-то не так! — взволнованно докладывает Макгонагалл, нервно оглядываясь. — Я уже понял. Будите и созывайте всех в гостиную, будем проводить перекличку! — отдаёт распоряжение Дамблдор, пристально оглядывая уже собравшихся. Том широким шагом следует за Кровавым Бароном, напряжённо сжимая кулаки. Непонятное чувство накатывает волнами и сводит с ума своей неопределённостью. Он молится всем богам, чтобы с его Сарой всё было в порядке. — Сюда, молодой человек. Эта лестница приведёт вас прямо ко входу в гостиную Когтеврана, — говорит призрак, указывая в сторону тайного хода. — Благодарю. Реддл не помнит, как преодолевает высоченную винтовую лестницу в двенадцать этажей, поднимаясь на самый верх. Вероятно, ему помог сам Замок, потому что он совершенно не чувствует усталости. Только страх и тревогу. — Без ног и без крыльев оно, быстро летит, не догонишь его, — медный орёл над дверью смотрит равнодушно. Ему нет дела до людских проблем. — Время, — выдыхает Том и влетает в гостиную Птиц, тут же налетая на кого-то и сбивая с ног. Сара загнанно дышит, с лица сошли все краски. Девочка падает вместе с Томом, даже не замечая удара. Она судорожно выдыхает, разглядывая брата на предмет травм и повреждений лихорадочно блестящими глазами. Почти неосознанно ощупывает его спину, плечи, шею… — Эй, всё хорошо, слышишь? — он аккуратно отстраняет от себя её руки, вглядываясь в помутневшие глаза. — Я в порядке, я здесь. — Томми… — Сара больными глазами вглядывается в родное лицо, стараясь выровнять дыхание. — Я в порядке, — брат снова осматривает сестру, прежде чем крепко прижать к себе. — Я в порядке, — эхом отзывается она, пряча лицо и стискивая его в ответ. Всех студентов собрали в Большом зале. Почти все они чувствуют одинаковую тревогу и иррациональный страх, поэтому профессора приняли решение, что лучше всего собрать детей в одном месте, чтобы суметь проследить за тем, чтобы никто из них не вздумал себе вредить. Директор Диппет сосредоточенно оглядывает зал. Справа от него сидит бледный и осунувшийся Дамблдор, словно разом постаревший на десяток лет за эту ночь. Все профессора в сборе, они стараются держать ситуацию под контролем и устранять малейшие неполадки прежде, чем они смогут перерасти в полноценный беспорядок. Школьная медведьма раздаёт всем желающим умиротворяющий бальзам и успокаивающую настойку на основе ромашки. Домовики сейчас прочёсывали всю школу в поисках двух пропавших Львов. Авроры и колдомедики уже вызваны, как и группа быстрого реагирования Департамента Тайн в связи с подозрениями директора об образовании аномалии на территории Хогвартса. Двери Большого зала распахнулись и в них единым строем входит отряд в алых мантиях с палочками наготове. Главный Аврор, чеканя шаг, подошёл к Диппету для выяснения подробностей. Прибывшие следом Невыразимцы рассредоточиваются по замку без лишних вопросов, их ведут устройства и артефакты, реагирующие на магический фон. Группа колдомедиков тоже заполнила зал. К каждому из столов подходит сразу по несколько магов в лимонных мантиях. Аллан О’Брайен был заместителем главы Департамента Тайн вот уже десять с половиной лет. И неплохим заместителем, по его нескромному мнению. На работу в самый засекреченный Департамент его взяли благодаря славе самого молодого Мастера Артефакторики за последний век. Позже мужчина сдал мастерство по Боевой магии и совсем недавно получил заветное звание Мастера в области Пространственной магии. Последнее далось ему сложнее всего. Создание порталов, изучение легальных серых троп и подпространственных переходов — дело отнюдь не лёгкое. Его невозможно осилить без должной врождённой предрасположенности. Аллану было пятьдесят четыре года. Для магов, которые спокойно доживают и до трёхсот, такая цифра — пустяк. Но за свою короткую жизнь мужчина уже успел создать немало артефактов, в число которых входит и «Паутина», прославившая его на всю Европу. Пространственный артефакт, представляющий собой огромную карту Британских островов, расположенную в одном из залов Департамента Правопорядка. Сотни и тысячи маячков, установленных им и его коллегами по всему Королевству и завязанные на единую карту, позволяют беспрепятственно засекать особо сильные всплески магии, где бы они не происходили. Конечно, родовые поместья и особняки пришлось не учитывать, чтобы не нажить себе недоброжелателей из числа аристократии, но даже так радиус действия его артефакта был впечатляющим. «Паутина 1» засекала все магические потоки, превышающие среднюю установленную земную норму и извещала дежурящий отряд, как только в одной из частей Соединённого Королевства зарождалась или образовывалась опасная для Статута о Секретности и жизни гражданских аномальная зона. «Паутина 2» же была установлена в Департаменте Образования и отслеживала несанкционированное вербальное палочковое волшебство несовершеннолетних волшебников. Оба эти изобретения принесли ему не только славу, но и немалый капитал, на который могут безбедно прожить не только его дети, но и внуки с правнуками. Однако, даже став весьма состоятельным магом, работу О’Брайен не бросил и бросать не собирался. Сидеть дома на диване, попивая чай и весь день читать газету — такой образ жизни был вовсе не для него. Он любил задания, миссии и, зачастую, именно он возглавлял отряд быстрого реагирования, перемещаясь на указанное «Паутиной 1» место одним из первых. Сегодняшний вызов из Хогвартса не стал для их команды неожиданностью. Система зафиксировала мощное нарушение пространства с пометкой о возможном образовании временной петли. Последнее было делом опасным и совершенно непредсказуемым и Аллану оставалось только порадоваться, что Диппет так оперативно загнал студентов в Большой зал, освободив им территорию. Новость о пропаже двух учеников Гриффиндора не порадовала, хотя они с коллегами и подозревали что-то подобное — не могла же петля образоваться сама по себе? О’Брайен медленно шёл по лестнице, внимательно изучая пространство через очки спектрального зрения. Впереди него парила зелёная сфера — ещё один артефакт его авторства, который, собственно, и вёл его к ближайшей в радиусе мили аномалии. Данный экземпляр был одним из самых мощных в его арсенале, потому что для правильной работы в Замке — который сам по себе был одной огромной аномалией, — стандартные Разведывательные сферы не подходили. Завернув в очередной коридор, Аллан резко затормозил, громко выругавшись. Через очки был виден коридор, полностью опутанный странными золотыми нитями и каналами. Создавалось такое впечатление, что кто-то разом разбил здесь не меньше десятка Хроноворотов, что в принципе было невозможно, так как на данный момент их всего в Соединённом Королевстве насчитывалось ровно шесть экземпляров и все они находились Архиве под круглосуточным наблюдением. — Внимание, общая информация, все меня принимают? — продиктовал он в циферблат наручных часов, напряжённо разглядывая стены и потолок. Эти артефакты представляли собой обычные часы, но включали в себя ещё и канал связи, завязанный на нескольких слоях протеевых чар и аналоге соноруса. На устройстве было в общей сложности около десятка следилок, что позволяло всем членам команды по умолчанию знать, где находится каждый из их напарников в момент миссии или задания. — Спенсер и Роберт слушают. — Джаред на связи. — Фрэнк и Джемма здесь, сэр. — Информация такая: на пятом этаже северного крыла, сразу за заброшенным коридором начинается аномальная зона. Источник не обнаружен, но есть подозрения, что был задействован сильнейший временной артефакт, который мы когда-либо видели. Если засечёте активность, замораживайте. Фрэнк и Джемма идите вперёд, Джаред прикрывает, остальные ко мне, как принято? — Приказ ясен. — Принято. — Мы уже на подходе, сэр. Когда часы оповестили, что вся команда находятся в радиусе двадцати метров, Аллан зафиксировал увиденную через очки картину для рапорта и пошёл им навстречу. — Поразительно! Просто поразительно! — сбросив капюшон с чарами маскировки, Джемма с восторгом оглядела пространство. Ей не нужны были специальные очки, она прекрасно видела золотые каналы и нити и без них. — Нехило, должно быть, рвануло… — более сдержанно отреагировал Фрэнк, сразу же разводя бурную деятельность. Из безразмерного кармана показались многочисленные измерители, артефакты, термометры и энергетические компасы. Волшебные жуки-разведчики — аналог сферы, но немного другой направленности — взмахом палочки были активированы и запущенны в эпицентр аномалии. — Чёрт, Джемма, готовь заморозку, — из тени бесшумно появился Джаред. — За версту несёт палёным песком и сожжённой плотью. — сбросив капюшон, волк поморщился, наколдовав респиратор, чтобы не повредить обоняние. — Плотью человеческой? — деловито уточнил Аллан. — Так точно, начальник, — кивнул Джаред, снова поморщившись. — Сэр? — в коридоре появились Спенсер и Роберт. — Что нам делать? — Аномалию засекли только здесь? — уточнил О’Брайен у Джеммы и Фрэнка. Дождавшись синхронного кивка, он продолжил. — Спенсер, допрашиваешь картины и призраков. Роберт, ты идёшь со мной, будем выяснять фамилии пропавших у директора. Хрень, что взорвалась, была явно не зарегистрирована в базе Министерства, а судя по мощности, точно родовая. Свяжемся с главами родов пропавших и выйдем на объект. И ещё… передайте кто-нибудь нашим красным коллегам, чтобы искали останки детей. — Думаете, они мертвы? — спросила Джемма, не отрываясь от снятия показаний с работающих приборов. — Вероятнее всего, — кивнул Аллан. — Ну а если нет, то скоро будут, если их вовремя не найдут. Все всё поняли? — Да, сэр. — Тогда работаем! Близнецы сидели в одном из дальних углов помещения, тихо переговариваясь. Студентов после завтрака так и не выпустили из Большого зала, поэтому профессора трансфигурировали столы и лавки в диваны и кресла, а пол застелили пушистыми коврами для удобства. Домовики организовали чай с перекусом, и, по просьбе некоторых студентов, перенесли сюда настольные игры из общих гостиных. Авроры взяли показания у большинства живых и мертвых жителей замка, но так ничего и не выяснили, что, впрочем, не слишком то и удивляло. — Хотите поиграть в шахматы? — предложил Флимонт, шумно приземляясь напротив. Близнецы синхронно пожали плечами. — Мы никогда не играли в их волшебный аналог. — Да ладно! — лицо Поттера вытянулось от изумления. — Вы же уже третий год здесь учитесь и ни разу не играли? Здесь нет ничего сложного, вот увидите! Главное правило — заставить фигурки тебя слушаться, а дальше победа — дело времени, — с энтузиазмом затараторил Флимонт, раскрывая доску. — Принять позиции! Миниатюрные, вырезанные из красного и белого дерева фигурки воинов представляли собой два полноценных войска. Красные без лишних указаний заняли сторону своего хозяина, а белые тем временем оценивающе разглядывали Тома и Сару. Первые семь партий близнецы без шансов проиграли довольно улыбающемуся Поттеру, которого фигурки слушались беспрекословно. Белые же вели себя так, будто устроили привал. Они сидели, лежали, стояли, убрав оружие в ножны и даже не думали слушаться Тома, упрямо следуя одной им известной схеме. Сара всё это время отмалчивалась, пока не почувствовала, что ещё немного и терпению брата придёт конец. — Моя очередь, — девочка бесцеремонно потеснила Тома, заняв место во главе белого войска. Серые глаза азартно заблестели, Птица слегка склонилась над доской, из-под ресниц насмешливо глядя на Флимонта, который ничуть не сомневался в своей победе. Поймав её взгляд, Поттер слегка напрягся, предчувствуя неладное. — Мои верные подданные! — громогласно объявила Сара. Том рядом дёрнулся, а сидящие неподалёку студенты с любопытством покосились в их сторону. — Мы долго терпели противников на нашей территории, пришло время показать им, кто здесь главный, — отчеканила девушка, смерив убийственно-серьёзным взглядом уставившихся на неё фигурок. — Мой король, неужели Вы не видите, что ещё немного и вражеское войско прорвёт оборону нашего королевства? Мы решительно не можем этого допустить. Верные воины, вы должны во что бы то ни стало защитить наше славное королевство от разрухи. Ваши беззащитные жёны и дети, матери и сёстры остались в городе одни, неужели вы не знаете, что с ними сделают презренные красные, как только доберутся до столицы? Вы должны защитить их честь и своё достоинство! Это ваше жизненное предназначение, слышите? — Сара резко замолчала и, убедившись, что её войско внимает её слова со всем вниманием, на которое только были способны зачарованные деревяшки, приблизила лицо к доске ещё ближе и зашептала таким голосом, которому никак нельзя было воспротивиться. — Ваша королева обещает каждому храброму воину в случае победы по особому ордену за отвагу и мужество. Каждый из вас получит по мешку золотых из королевской казны. За особые заслуги перед родиной вам будут присуждаться земельные наделы и добрые породистые скакуны. Вас будут почитать, как спасителей королевства, восхвалять в веках ваши славные подвиги в одах и песенных молитвах… — Реддл выпрямилась, сузив глаза и пристально посмотрев на войско, властно приказала. — Так добудьте же мне, мои храбрые воины и мой любимый король эту победу. Восславьте наше королевство на весь клетчатый мир силой и величием нашей армии. Ваша королева приказывает вам сразиться за её честь! Все окружающие смотрели на Сару с таким изумлением, что девочке стоило больших усилий сдержать смех. Белый король, отойдя от оцепенения, воззрился на своё войско и яростно взвизгнул. — Ну! И чего вы ждёте?! Добудьте вашей прекрасной Королеве эту победу! Солдаты с кличем и мужественным воем ринулись в бой, совершенно наплевав на клетки на поле и правила игры. Они наступали единой волной, махали мечами и волшебными посохами, вскидывали палочки и яростно выкрикивали заклинания. Те, кто был верхом на гиппогрифах, взлетали над полем и с размаху падали на противников. — Нечестно! — вскрикнул Поттер, с негодованием уставившись на Сару. — Так нельзя! — Неправда, — Реддл вскинула подбородок, сощурившись. — Ты сказал, что главное правило заставить фигурки тебя слушаться, — она показательно обвела взглядом поле боя, которое сейчас больше напоминало светопреставление. — Ну ты… ты… — задохнулся от возмущения Лев. — Змея… — уважительно высказался кто-то из старшекурсников, всё это время наблюдающих за фееричным «побоищем». Сара польщено сверкнула глазами и что-то оживлённо зашептала брату на ухо. С каждой секундой лицо Тома всё больше и больше вытягивалось от удивления и, вместе с тем, предвкушения. Когда девочка замолчала, удовлетворённо прикрыв глаза, близнец посмотрел на неё с восхищением. Аллан мрачно просматривал отчёты и результаты многочисленных проверок, полученные от Джеммы и Фрэнка и выслушивал сгруппированный и уже отредактированный доклад о положении дел от Роберта. — По всему следует, что несовершеннолетний член рода де Виллер неведомым образом выкрал из-под самого носа Главы — Лорда де Виллера, который приходится ему родным дедом, ценнейшую родовую реликвию. Далее незаконно и, главное, незаметно привёз её в школу и использовал на пару с каким-то непризнанным полукровкой без роду и племени, в результате чего обоих затянуло во временную петлю… — Роберт прервался, переводя дыхание. — Далее… Лорд де Виллер отказался предоставлять Департаменту описание пропавшего артефакта, однако крайне настаивал на том, чтобы мы вернули реликвию его роду. Также он подал иск в Визенгамот, который в данный момент решает дальнейшую судьбу пропавших мальчиков. — Отлично, — кивнул О’Брайен, переводя взгляд на остальных. — Есть ещё что-то? — Так точно, сэр! — Джемма резво подскочила со стула, подавая начальнику только что завершённые вычисления, занесённые в положенную по нормам Департамента таблицу. — Согласно моим расчётам, копию которых я взяла на себя смелость уже отослать в Визенгамот, следует, что закрыть временную петлю и устранить пространственную аномалию вполне возможно, при том с крайне низкой вероятностью взрыва или ещё большего нарушения цикличности и временного континуума. Однако это только при условии, что детей мы оставляем в подпространстве на волю и суд времени. Или… Аллан кивнул, показывая, что вполне улавливает суть её рассуждений. — …или мы можем вытянуть детей в нынешний временной отрезок, однако в таком случае вероятность, что что-то пойдет не так, вырастает более чем на восемьдесят четыре процента. Также ещё следует учитывать то состояние, в котором будут дети. Во-первых, не факт, что они будут живы. Во-вторых, не факт, что побывав в неконтролируемом временном потоке они останутся детьми, а не станут стариками… — Джемма на секунду задумалась. — Также мы всё ещё не знаем, что за артефакт использовали мальчики, поэтому не факт, что они вернуться людьми в полном смысле этого слова… и при этом совершенно не понятно, будет ли у них по прежнему их физическое тело или нет… — уже тише пробормотала девушка, погрузившись в раздумья. — Отлично, — мрачно заключил Аллан, окидывая взглядом Невыразимцев. — Теперь нам остаётся только надеяться на благоразумие палаты Лордов. — Не смешите меня, сэр, де Виллер сделает всё, чтобы вернуть родовую реликвию… и внука, — замялся Джаред. — На счёт внука я не согласен, — деликатно возразил Фрэнк. — У мистера де Виллера семеро сыновей и ещё одиннадцать таких же внуков. Один мальчик ничего не решит, пусть он и старший среди третьего поколения. — Разве что слегка попортит репутацию его скоропостижная кончина… — иронично добавил Спенсер. Сара с наслаждением потянулась, не спеша подниматься с кровати. В щель между пологом пробиваются утренние лучи солнца, приятно слепя глаза. Сегодня была суббота, долгожданный выходной, что заставило её настроение подскочить до отметки «превосходно». С тех пор, как начался учебный год, они с братом с головой погрузились в уроки, и если во время первого и второго курсов у них оставалось предостаточно свободного времени на самообразование, то с появлением в расписании дополнительных дисциплин этого, несомненно, ценного ресурса значительно поубавилось. Учебная программа Хогвартса была крайне обширна и насчитывала более двадцати дисциплин и профессиональных направлений. В состав профессоров входили исключительно лучшие из лучших — Мастера и Магистры, специалисты высшей категории, имеющие предрасположенность к преподаванию. Грамотно сгруппированная ещё при Основателях система образования делала дипломированных выпускников Хогвартса крайне востребованными работниками на рынке труда по всей Европе. Детей с одиннадцати лет здесь всесторонне развивали, преподавая не только стандартные уроки, но и курсы разной направленности. На первом и втором годах обучения в обязательном порядке учат всех студентов, не зависимо от пола и статуса крови, следующим дисциплинам: Теория Магии, История Магии, Чароведение (с уклоном в заклинания), Каллиграфия, Латинский язык, Зельеделие, Визуализация, Практическая Анатомия, Трансфигурация (базовый курс), Защита, Травология, Астрономия, Полёты на метле, Маговедение и Магловедение. Последние две дисциплины считаются наиболее важными Министерством, так как учат ещё неокрепшие умы начальным навыкам маскировки и рассказывают о важности Статута Секретности (если это Магловедение) и технике безопасности, а также полезным и обязательным навыкам и обязанностям любого члена магического общества (если это Маговедение). На третьем курсе становятся доступны дополнительные дисциплины, такие как: Древние Руны, Нумерология (включающая в себя основы Алгебры и Геометрии), Арифмантика, Прорицание (базовый курс), Магозоология, Этикет, Танцы, Музыка и Домоводство. Каждый студент должен выбрать минимум два новых предмета для обучения, однако для маглорождённых и полукровок считается хорошим тоном брать на изучение максимум из предложенного. Что, собственно, и сделали Том и Сара в итоге. Знания, они в любом мире остаются знаниями и всегда имеют свой вес и ряд преимуществ. Близнецы понимают, что чтобы заслужить должную репутацию среди сверстников, нужно иметь не только большой магический потенциал, но и быть эрудированными, способными поддержать беседу и уметь вписаться в любую компанию. На шестых и седьмых курсах идёт уже серьёзная подготовка будущих специалистов. Экзамены СОВ или Стандарты Обучения Волшебству отсеивают тех студентов, которые не имеют должной склонности к изучаемым предметам. Тот же, кто всё же сдал свой первый в жизни серьёзный экзамен не меньше, чем на «Удовлетворительно», скажем, по Защите, получает возможность продолжить изучать данную дисциплину, которая, однако, уже будет называться Дуэлингом. Зельеделие на старших курсах перетекает в Основы Алхимии, а базовый курс Трансфигурации значительно расширяется, делая углубление в Метаморфозы человеческого тела и Анимагию. Дисциплина Прорицание также терпит некоторые изменения, становясь поддающейся изучению исключительно тем, у кого обнаружилась к этому врождённая предрасположенность. Также добавляются и новые предметы: Каббалистика, Ритуалистика (будет доступна только в том случае, если СОВ у студента по Рунам и Нумерологии сданы не меньше, чем на «Удовлетворительно»), Артефакторика (если есть СОВ по Рунам) и Магческое право. Обязательными для посещения считаются только курсы Трансгрессии, однако являются далеко не единственными. Но помимо вышеперечисленных дисциплин есть ещё возможность дополнительного образования. Под данную категорию попадают все кружки и клубы, основанные и созданные самими студентами. (Клубом и кружком может стать любая группа студентов, имеющая общие интересы и состоящая минимум из пяти человек, один или несколько из которых уже переступили порог малого совершеннолетия.) Всего кружков и клубов в Хогвартсе насчитывается более сорока. В каждом из них есть свой Председатель, который берёт на себя большую часть решения организационных вопросов и следит за порядком во время собраний. Председателя выбирают из числа участников путём голосования. Каждый зарегистрированный кружок и клуб имеют своё собственное помещение и расписание занятий, предоставляемые Деканами школы. Направленность данного дополнительного образования может быть совершенно разнообразная, начиная от клуба любителей сыра и заканчивая кружком Географии и ориентирования на местности. Также есть ещё одно направление, через которое студенты могут получать новые знания — это самообразование. К сожалению, мало кто из одиннадцатилетних, да и более старших студентов, понимает, насколько им повезло иметь доступ к библиотеке Хогвартса. Огромнейшее количество редких, очень редких и уникальных книг и трактатов находится в свободном доступе все семь лет их обучения. Здесь нет ни возрастного ограничения, ни ограничения по статусу или факультету студента. Разве что для доступа в Запретную Секцию нужно специальное удостоверение, получить которое ученикам можно только у учителей, с предварительного разрешения своих Деканов. Но была и обратная сторона учебы в Хогвартсе, что делала для кого-то эту школу Адом на земле. Вся программа была ориентирована исключительно на более способных в перспективе магов и волшебников, оставляя плестись в конце списка успеваемости абсолютное большинство, не стремящееся к превосходным отметкам или банально не имеющее предрасположенности к восприятию и заучиванию такого большого количества информации. С этим боролись личными беседами, переговорами с родителями, уговорами, зельями, улучшающими память и концентрацию, но если ребенок банально не хотел учиться, даже магия была бессильна. Однако несмотря на это — как думали некоторые — досадное упущение, Верхушку министерства все вполне устраивало. Неспособных граждан с низким уровнем знаний задействовали в массовом производстве, сельском хозяйстве, силовой структуре министерства, — везде, где был важен человеческий ресурс, а все остальное вполне компенсировали те несколько десятков студентов в год, что получали высокие оценки и имели превосходный ум и практические умения. Да, их было немного, но эти пара десятков все же умудрялись представлять результативный двигатель прогресса Магического общества. Слухи о том, что здесь, в Хогвартсе, на пятом этаже образовалась настоящая пространственно-временная аномалия, начали гулять по школе уже на следующий день после визита отрядов Авроров и Невыразимцев. Причём, как об этом узнали студенты — было не слишком понятно, но факт оставался фактом — пятый этаж закрыли на неопределённый срок, предупредив всех жителей Замка (включая «особо одарённых»), что вход туда закрыт абсолютно всем, кто не хочет умереть долгой и мучительной смертью. Большинство студентов вняли такому предупреждению. Остальных отлавливали домовики и дежурившие около опасной зоны Авроры. Близнецы же тем временем изучали Устав Хогвартса. Книга существовала в единственном экземпляре и почти никогда не бывала в библиотеке, гуляя по рукам любопытных студентов. Количество правил, требований, обязанностей и обязательств, а также полноценных законов, действующих на территории Замка впечатляло. Для сравнения — Свод Законов Соединённого Королевства примерно в три раза короче и тоньше, чем Устав Хогвартса. Здесь было прописано всё, вплоть до мельчайших нюансов. Это вызывало уважение и лёгкую панику, ведь даже Сара понимала, что не сможет заучить весь предоставленный здесь текст наизусть. Подобное в волшебном мире не терпело перефразирования или переформулировок, ведь при этом легко потерять суть или смысл написанного, невольно создать лазейку. Однако, кое-что они всё же переписали в свои блокноты, чтобы быть уверенными, что эта информация рано или поздно всё же благотворно уляжется в памяти. О’Брайен ругался громко и со вкусом, так, что все коллеги последний час ходили на цыпочках мимо кабинета заместителя главы Департамента, стараясь лишний раз не привлекать внимания к своим скромным персонам. То, что мужчина был мягко говоря не в духе после слушания Визенгамота, поняли все. Самоубийц не нашлось. Аллан материл зазнавшихся аристократов на чём свет стоит, особенно выделяя среди них мордредового Лорда де Виллера. Этот тип точно сведёт его в могилу. Мало того, что старик наотрез отказался внимать отчётам о весьма вещественной угрозе жизни невинных, так ещё и готов идти на эти самые угрозы и риски ради чёртового артефакта. Риски! В школе, полной малолетних детей! Да если кто-то из несовершеннолетних студентов пострадает по их вине, их всех так приголубит откатом от Магии, что мало не покажется однозначно. Дамблдору уже досталось чисто за то, что не уследил, а если его отряд целенаправленно начнёт вытягивать артефакт из эпицентра, зная о серьёзных и крайне вероятных последствиях… Он не завидовал их собственной участи. Дети неприкосновенны! Это самый главный Закон Матери Магии и О'Брайен не был идиотом, чтобы его нарушать. Но что самое мерзкое, остальные члены палаты Лордов на словах это тоже прекрасно понимают. Но точно также они понимают и всю ценность артефакта, называемого уже, как выяснилось, далеко не один век Семейной Реликвией. И вот здесь старые маразматики совершенно лицемерно расставляют приоритеты. Чёртовы эгоисты! «Что вам так не нравится, мистер О'Брайен? Мой сын уезжает из Хогвартса на Йоль, школа будет в вашем полном распоряжении!» — вспомнил он слова и высокомерную мину Лорда Уизли. Его передёрнуло от омерзения. А ничего, что в школе есть ещё и другие дети, кроме вашего отпрыска? Ничего, что из-за войны остающихся на ближайшие каникулы в Хогвартсе будет гораздо больше, чем обычно? Неужели все эти долбанные аристократы всерьёз думают, что если пострадают не их дети, то Магия за это их потом не покарает? Три раза ха! У Матери всегда были свои понятия о справедливости и морали. И если половина из заседающих в зале суда предпочитает временно забыть тот факт, что входит в состав Попечителей Школы, то Магии абсолютно наплевать на их амнезию. Аллан с громким стуком поставил пустой стакан на стол, мрачно сверля взглядом стену напротив. Если судей Визенгамота отговорить от этой затеи не получится, то вопрос, как защитить детей при проведении операции встаёт ребром. Обратиться в оставшийся Попечительский совет? Вполне реально, но не факт, что к его словам прислушаются. Предупредить директора Диппета? А что он, собственно, сможет сделать? Запретит детям оставаться в безопасном Замке и отправит прямиком на поле боя? Не сможет, ибо не имеет права. О’Брайен в своё время неплохо успел изучить Устав Хогвартса, а с наличием в Департаменте своего Омута памяти — и выучить наизусть. Там этот пункт был чётко прописан Основателями и надёжно закреплён и засвидетельствован всё той же Магией. А если действующий Министр Магии Соединённого Королевства объявит-таки военное положение страны, то Хогвартс вообще превратиться в неприступную крепость, в которую нельзя будет войти. И выйти, к слову, тоже. Аллан откидывается на спинку кресла, прикрывая глаза. Писать родителям студентов — уж точно нет. Те непременно взбунтуются, наотправляют жалоб на его Департамент, а детей всё равно не заберут — опасно. И будут правы. Остаётся только один вариант. О’Брайен усмехнулся. Видит Мерлин, он не хотел до этого доводить… Ранним утром следующего дня совы разносят свежие выпуски Вестника Магии, распространяя газетные сплетни со скоростью лесного пожара. Тысячи сов разлетаются по всему Королевству, добросовестно выполняя свою работу. Сара с толикой интереса поглядывает по сторонам, сидя за завтраком в Большом зале. За столами царило странное оживление. Студенты перешёптывались, косясь на преподавательский стол и копировали экземпляры утренней газеты с поразительной активностью. Том садится рядом, протягивая прессу. Она пододвигает к себе Вестник, на всякий случай отложив в сторону еду и жидкости и со всё нарастающим удивлением вчитывается в бегущие строчки. — Серьёзно? — со странной интонацией протянула Сара, покосившись на преподавателей. — Как это пропустили в печать? — Видимо, это то, что называют «компроматом», — Том флегматично пожал плечами. То, что какой-то крайне деятельный журналист решил поделится со всей страной грязными секретиками половины состава Попечителей, было, в сущности, не его делом, но то, что всё это вызовет волну возмущения в самом ближайшем будущем, Том даже не сомневался. А если прибавить ко всему этому и то, что в газете в подробностях описывалось происшествие с аномалией и её зачинщиками… Что ж, мальчик не сомневался, что общественность это так просто не оставит. Журналисты, они ведь как чистильщики, только работают пером и руками своих читателей. Аллан удовлетворённо кивнул, получая новую вариацию плана действий для устранения хогвартской аномалии от начальства. Конечно, наплевать на сохранность родовой реликвии старинного и не самого бедного рода никто не посмел, но Попечители, во главе с Леди Нотт, всё же нашли способ, как обезопасить детей от возможных последствий. В ближайшую субботу, сразу же после завтрака всех студентов под присмотром старост, Деканов и домовиков отправили в Хогсмид. Деревню Невыразимцы накрыли метровым слоем защиты, как, собственно, и саму Школу, чтобы если что вдруг, ударная волна и последствия были минимальными. Когда Хогвартс опустел, отряд Невыразимцев с Аврорами на подхвате двинулись в самый эпицентр. Временная петля была опасным местом, поэтому все действовали крайне осторожно и неторопливо. Никто ведь не хотел застрять в одном и том же временном отрезке на Мерлин знает сколько дней? Лет? Веков? — Сэр, мы подходим к активной зоне, — доложила Джемма по связи. — Приготовить заморозку. Как только вытянем всё, что нужно, закрываем. — Принято. Аномалия сама по себе интересное место. Никогда не знаешь, что тебя поджидает в зоне её активности. Быть может, ещё пара шагов и мир перевернётся для тебя с ног на голову. В буквальном смысле. Или земное притяжение вдруг перестанет действовать. Исчезнет воздух, пригодный для дыхания или ваше тело станет жидким и вы будете иметь несчастье растечься по полу тонкой лужицей. Ничего нельзя предугадать, потому что ничего здесь не может быть невозможным. Внутри аномальной зоны свои законы и отклонения. В Хогвартсе аномалия мало того, что просто была, так она ещё и являлась пространственно-временной, что говорило о повреждении самого пространства — это раз. Само повреждение пространства могло значить совершенно разные вещи, начиная от «стихийного» открытия портала в другой мир или измерение и заканчивая элементарным образованием подпространственного кармана в активной зоне, куда скапливается вся лишняя энергия. Во-вторых — временная. Что говорит само за себя — то есть имеется нарушение временного полотна или имел место быть осуществлён энное количество раз так называемый «спонтанный» или намеренный прыжок на другую ось реальности. Это чертовски сложно, почти невозможно сделать в одиночку, без расчётов и специальных устройств, без Мерлин-его-знает какого количества энергии, но всегда есть шанс на «если». В общем, дело это всё муторное и опасное, а последствия… последствия не ограничены ни законами природы, ни вывертами сознания людей, находящихся в ней. — Активная зона! …Темно. Аллан не останавливается, продолжая медленно идти и лишний раз не оглядываться. Темно. Он старается не думать, что пола под ногами больше нет. Темно и тихо. Нет стен, потолка, нет низа и верха. Полная дезориентация за неимением границ. Нет границ. Темнота. Вакуум пространства давит на перепонки, мутит мысли, но не сбивает О’Брайана с шага… Удар. …Трудно дышать. Тело тонет, будто в болоте, чёрном и бесконечном. Аллан идёт, не останавливаясь. Густой воздух. Он знает свою цель, знает свои возможности. За ним идут его люди, О’Брайен не может остановиться. Не останавливается… Перезвон. …Тесно. Пространство давит со всех сторон, стремится расплющить. Жарко. Горячий, спёртый воздух вызывает удушье. Тесно. Аллан не останавливается, продолжая считать шаги. Вся его концентрация сейчас направлена на ноги. Пот градом стекает по телу. Мышцы напряжены до предела. Тесно и жарко… — Вижу цель! Вспышка. …Золотые нити. Здесь их много, они повсюду оплетают пространство. Временной поток. Аллан идёт, не уменьшая шаг. Впереди виден кокон. Чёрт. О’Брайен лишь на мгновение позволяет себе прикрыть глаза, чтобы собраться. Ноги идут. Золото сияет так, что режет глаза… — Замораживаем! Из-за спины Аллана Невыразимцы выпускают голубые ленты энергии. Они не должны насильно вправлять пространство, уничтожать созданную, пусть и не специально, временную петлю. Их собственная магия лишь мягко опутывает золотые нити, осторожно переплетаясь с ними. Дальше им остается только ждать. Им нельзя убивать время, не вредя этим временному полотну и себе самим. Никому нельзя. Время не терпит пренебрежения и всегда наказывает по заслугам тех, кто его не ценит. — Начинается. Приготовиться! — отдаёт распоряжение Аллан, пристально следя за тем, как золотой кокон начинает распадаться. Наказание закончено. — Сэр, что-то не так! Это не… — Фрэнк не успевает закончить, как из образовавшейся дыры вылетает нечто. — Чёрт! С нечеловеческим криком и грохотом чёрный сгусток эктоплазмы начинает метаться вокруг Невыразимцев, завывая и этим напоминая привидение. Но лишь отдалённо. В черноте мелькает страшное изуродованное лицо. Неестественно белое, с кровавыми подтёками вокруг бездонных глаз. Губы разодраны и покрыты бордовой коркой. Но хуже всего даже не это. Разодранная в клочья, но вполне узнаваемая даже в таком состоянии ученическая мантия на полтергейсте говорит им больше, чем все показатели устройств вместе взятые. Дальше они действуют молча и слаженно. В их профессии нельзя проявлять жалость и сочувствие. Если они будут делать это каждый раз в подобных ситуациях, то просто сойдут с ума. — Артефакт обнаружен, сэр, но повреждён. — Собирайте то, что осталось и будем выбираться, — сквозь стиснутые зубы отдаёт приказ О’Брайен. Пространство начинает самовосстанавливаться, ещё немного и всё здесь рванёт. С большой вероятностью их вышвырнет отсюда даже в том случае, если они ничего не предпримут, как инородные частички. Главное, чтобы вышвырнуло туда, куда надо. — Готово, сэр! — Активируйте координаты. — Маячок найден, начальник, синхронизация прошла удачно! — Джаред был замыкающим, ему теперь их отсюда и вытаскивать. — Мы вернёмся через пять… четыре… три… два… Оглушительный хлопок, удар. Темнота рассеялась, давая обзор на каменные стены. Аллан проморгался, прищурившись и внимательно разглядывая обстановку. Рядом с ним нетвёрдо стояли остальные Невыразимцы, не менее настороженно осматривая пустой школьный класс. За окном светило солнце и, вероятно, всё ещё была осень. — Вроде наша реальность, сэр… — Джемма внимательно сверяла координаты. — Вроде? — он выразительно приподнял бровь. — Точно наша, начальник, — Джаред закончил проверку первым и шумно выдохнул. — Мрак, а не работа! Говорила мать, иди магозоологом работать… — морщится Спенсер, обессилено оседая на пол. — Ага, чтобы тебе там пару конечностей оттяпали по доброте душевной, — фыркнул Роберт, заваливаясь рядом. — Для нас, легилиментов, разум важнее тела, — авторитарно заявляет тот. — А ну подъём! — рыкнул Аллан, что подействовало на подчинённых незамедлительно. — Рано ещё расслабляться, у нас здесь полтергейст не пойманный! — Я уже запустил поисковых жучков, — Фрэнк протягивает плоское прямоугольное зеркало, на котором начинает отображаться карта Хогвартса по мере продвижения артефактов. — Что делать со сломанной реликвией, сэр? — Джемма демонстрирует прозрачный, надёжно запечатанный контейнер с обломками. — Отправить Лорду де Виллеру, что же ещё! — Аллан снова переключает внимание на карту. — Наша задача была достать этот чертов артефакт, а уж в каком он состоянии — не наше дело. — Что мы будем делать с этим, когда отследим? — уточнил Спенсер. — Уничтожим? — Не получится, — Фрэнк нахмурился. — Это состояние мальчика может быть частью наказания. — Предлагаешь оставить его в школе? — засомневался Роберт. — А у нас разве есть выбор? — хмыкнул О’Брайен — Да уж… не завидую я пацанёнку… — Джареда передёрнуло. — Нашли, сэр, он в башне старост, — Фрэнк указал на чёрную точку на карте. — Отлично, запечатайте его пока там, а мне нужно переговорить с Диппетом. Не думаю, что целесообразно перемещать полтергейста куда-либо ещё, — Аллан отложил зеркало в сторону, внимательно оглядывая подчинённых на предмет травм. — Если поставить ему некоторые ограничения, то может сойти за остальных здешних Стражников. — Что ж, было бы наивно полагать, что найти Тайную Комнату будет легко, — вздохнула Сара, задумчиво потерев лоб ладонью и откинувшись на спинку стула. Прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как они начали искать подсказки и намеки везде, где только можно, но так ничего и не нашли. И если в первые недели поисков близнецы ещё надеялись на логику, основываясь на которую можно было бы предположить, что Салазар Слизерин построил себе комнату где-то в подземельях, неподалёку от собственного факультета, то с каждым новым днём они всё явственнее понимали, что она здесь им не помощник. Логика магического мира была другая. Если проводить параллели, то для любого пришедшего из обычного мира местная «сама собой разумеющаяся закономерность» и вовсе не будет восприниматься таковой. Те, кто вырос с убеждением, что летающая метла — это нормально; кто считает, что существование гиппогрифов, у которых тело парнокопытного млекопитающего, а голова птичья — совершенно естественно; или что любой предмет по умолчанию должен быть способен преобразовываться в другой, больше или меньше себя в несколько раз, нарушая тем самым все законы сохранения энергии и массы. Мир, в котором каждый взрослый маг или волшебник может исчезнуть и появиться на другом конце страны, если не планеты, телепортируясь быстрее скорости света… Если этот мир — мир, в котором рождаются и растут маленькие маги и волшебники — имеет возможность все это лицезреть каждый день, не прилагая при этом никаких особых усилий и не нагружая свои умы ограничениями всего и вся… Естественно, что логика этого мира совершенно чужда и не похожа на логику маглов. — Мы ещё не спускались в катакомбы, — заметил Том. — Забудь об этом, — Сара поморщилась. — Знаешь, что такое древние катакомбы? Идти туда без сопровождения — самоубийство, особенно если эти катакомбы заколдованы. К тому же здесь есть план только первого уровня подземелий, — она кивком указала на старый пергаментный свиток внушительных размеров, найденный в архивах библиотеки. — Думаешь, Слизерин бы сделал вход в Тайную Комнату настолько близко к ученикам? — с сомнением протянул Реддл, скептически рассматривая карту. — Комнату уже давно бы нашли, будь это так. Там же сплошь и рядом живые портреты, думаешь, они бы не разболтали за столько-то времени? — Во-первых, нам нужно понять, что мы вообще знаем об этом месте. Что есть Комната? Это лаборатория? Покои Основателя? Его личная сокровищница? — По легенде там живёт некий Ужас Слизерина, хотя, есть интерпретация, где его ещё называют Ужасом Подземелий, — напомнил Том. — Подземелий, — Сара медленно кивнула. — Это я помню. Но раз там поселили некий Ужас, значит, на то должны были быть причины, верно? — Значит всё-таки сокровищница, — заключил он. — Допустим так. Дальше. Ужасом может быть совершенно все, что угодно и в любом виде. Начиная от проклятий, ловушек, химер, големов, чудовищ и заканчивая чем-нибудь банальным… Что для мага, жившего в десятом веке, считается банальным? — Свой собственный дракон? — предположил Том, хмыкнув. — У маглов в сказках вечно всё с драконами и рыцарями связано… — Ага, есть свой замок, значит должна быть и ждущая тебя девица. И чтоб непременно в беде, да незамужняя. И драконы… Салазару Слизерину при жизни нравились драконы вообще? Или его любовь распространялась только на ползающих рептилий? — Я слышал, он был гениальным зельеваром и великим алхимиком, так что добавь в список претендентов на должность Ужаса Основателя ещё и какое-нибудь ужасное зелье, — развеселился Том. — А теперь совместим всё это, — Сара тоже начала посмеиваться. — Что-нибудь непременно проклятое или несущее проклятие, с каким-нибудь смертоносным чудо-ядом… Чудовище, созданное под воздействием химерологии… — Про змей не забудь, — ухмыльнулся Том. — В наших подземельях они повсюду, даже на потолке в спальнях. — Ах, ну да, точно, — Сара улыбнулась. — Змея-химера со смертоносным ядом, охраняющая сокровищницу, а потому и проклятая. — Что значит «а потому и проклятая»? — не понял он. — А ничего, собственно, — развела руками Птица. — Я просто стараюсь мыслить не логично. — Пока, вроде, не так уж и плохо получается, — покивал Реддл, усмехнувшись. — Попробуй ещё. — Комната на самом деле не в подземельях, Томми. Как насчёт этого? Она не может быть там, потому что это было бы слишком очевидно. А если ее до сих пор никто не нашел, значит она там, где искать станут в последнюю очередь… — Мансарды, — не задумываясь, ответил Том. — Почему? — Потому что там искать не будет никто, — фыркнул он. Сара рассмеялась, азартно блеснув глазами. — Хорошо, тогда начнем с самого верхнего этажа. — А потом перейдем к башне Птиц и Львов, — решил Том, записывая все это в блокнот. Человек безэмоционально смотрел на серый пейзаж за окном своей крепости. Море внизу зло бурлило, пенясь и разбиваясь о стены, словно пыталось дотянуться до него, как оголодавший цербер, почуявший добычу. — Милорд? — в залу бесшумно прошествовала ведьма. На её губах гуляла вечная самодовольная ухмылка, глаза сияли торжеством. — Мы нашли их, — низко поклонилась. Внешне человек никак не отреагировал, лишь глаза блеснули холодным удовлетворением. — Они в Хогвартсе, милорд. — Когда ты доставишь их ко мне, дорогая? — как гром резкий голос, не имеющий ничего общего с бесстрастным видом. — В самое ближайшее время, милорд. — Не подведи меня, Анна, — человек смерил ведьму немигающим взглядом пугающе непохожих глаз. Слишком разных, чтобы отражать одну только душу. Слишком пустых, чтобы быть живыми.