Семьдесят пять веснушек Дина Винчестера

      — Выходи за меня, Дин.       Винчестер видел, что Кастиэль перевёл на него испытующий взгляд, перестав искать истину в чайной чашке. Видел, как шевелились его губы, произнося что-то. Даже слышал, что именно. Однако сказанное звучало настолько абсурдно, что он решил сделать вид, будто ослышался.       — Дин, — позвал его Новак, нахмурившись, — ты слышал, что я сказал?       — Ты не мог бы повторить? Такая чушь порой послышится. Подумываю зайти к вам, проверить слух, вдруг чего, — отшутился Винчестер, приподняв брови и криво усмехнувшись.       — Выходи за меня.       — Не послышалось, — на грани слышимости пробормотал Дин, впиваясь в Кастиэля пристальным взглядом и прикидывая, кому из них двоих нужен врач и какой специализации. — Что ты имеешь в виду?       — Фиктивный брак, — ответил Новак, склонив голову, словно недоумевая, что ещё можно иметь в виду под такой предельно ясной фразой. — Мы друзья, и мне ничего от тебя не нужно. Закончишь обучение — разведёмся.       — Отец будет против, и... Я его знаю.       — Дин, ты совершеннолетний. Кто может запретить тебе вступить в брак? Я не юрист, но уверен: ещё одну женитьбу тебе не навяжут.       — Ты святой или у тебя выгода от этого… фиктивного брака?       — Я святой, но почему у меня не может быть выгоды? Мне надоело давиться яичницей и фаст-фудом, а ты неплохо готовишь, — мужчина принялся загибать пальцы левой руки, — ты мой друг, и вдвоём нам будет веселее; позлить брюзгу миссис Говард — правое дело; уборка тоже будет на тебе. И кто-то должен ухаживать за моим котом, пока я сутками пропадаю на работе.       — У тебя нет кота.       — Теперь будет, — просто ответил Кастиэль, словно они уже поженились и съехались, и остался только сущий пустяк — обзавестись хвостатым.       — Кас, я даже не знаю, что сказать... Странная ситуация. Спасибо. Ты настоящий друг и…       — И святой.       — Ангел Кастиэль. Звучит. А я грешник Дин, который... опаздывает в художку! Кас, прости, забыл, надо бежать, — выпалил Винчестер, вскакивая. — Я подумаю и позвоню, — на ходу бросил он, выбегая в прихожую.       Идея Кастиэля показалась Дину необычной. Хоть в их штате и разрешались однополые браки, парню никогда даже в голову не приходило такое «решение». Однако больше всего поражало не само предложение, а то, что оно вообще прозвучало. В голове Винчестера проскользнула мысль, что он небезразличен другу, но он тут же отмёл её, как совершеннейший бред. Просто Кастиэль такой, какой есть, и нечего тут искать двойное дно.       Уже на следующий день Дин принял решение.       — Привет, Кас, предложение в силе? — позвонил Дин, когда вернулся в общежитие после пар.       — Конечно.       — Ну, я согласен, что ли. Мда, и подумать не мог, что произнесу это в таком контексте. Ты точно не передумал? Через пару часов я скажу отцу, и тогда всё.       — Не передумал.       — Спасибо, Кас. Ума не приложу, как тебя отблагодарить…       — Дин, не стоит благодарностей. — На фоне в трубке послышалось строгое: «Новак!». — Поговорим позже, я занят, — быстро проговорил Кастиэль и сбросил вызов.       Следующий телефонный звонок был совершён Дином с той же решимостью.       — Передай, что я буду.       — Ты случайно номером не ошибся?       — Руби, я буду на ужине с Милтонами. В семь.       — Хорошо, я передам. Что мы задумали?       — Почему я обязательно должен что-то задумать?       — Потому что ты никогда мне первым не звонишь, и уж тем более не соглашаешься с тем, что говорит тебе мистер Винчестер.       — Руби, у тебя паранойя. Вези костюм.       — Как пожелаете, Ваше Высочество.       Вскоре раздался звонок, на этот раз входящий. Сосед по комнате буркнул что-то про «язык», «отсохнет» и «бедный Эш», после чего демонстративно надел наушники и уткнулся в ноутбук.       — Подними свою задницу, спустись на первый этаж и забери костюм, — раздался в трубке голос Руби, едва Дин принял вызов.       Винчестер подчинился, хоть ему и не понравился её тон. Внизу, у парадного входа, его поджидали долговязый щуплый юноша и высокая дородная женщина. На лице парня читались растерянность и беспомощность, а женщина, напротив, олицетворяла воинственность и строгость.       — Не пущу! Знаю я вас, наркоманов, устроишь мне тут притон. Худой и бледный, а глаза дикие, вылитый ширяльщик.       — Да не наркоман я, курьер. Костюм вот привёз для Дина Винчестера, — парень выставил перед собой длинный чёрный чехол для одежды и продолговатую коробку.       — Почём мне знать, что там. Героин, метамфетамин, морфин, опий, кокаин, а? — Женщина окинула подозрительным взглядом парня и его ношу. — А Винчестеру своему передай, что пока миссис Кирчер — консьерж, наркопритона вы тут не устроите!       — Миссис Кирчер, курьер привёз мой костюм, — вступился на защиту парня Дин. Тот облегчённо вздохнул, кинул Винчестеру в руки привезённые вещи, после чего почти бегом умчался на улицу.       — Винчестер, я буду за тобой следить. И за твоим «костюмом».       Наигранно вежливо улыбнувшись, Дин развернулся и поспешил уйти от излишне ретивой консьержки, пока та не потребовала у него анализ мочи на наличие наркотических веществ.       Комнату в общежитии Винчестер делил со странным пареньком по имени Эшли — тот предпочитал, чтобы его звали Эшем. Он учился на программиста, сутками играл в онлайн-игры, носил странную причёску и любил пиво.       Когда Дин вернулся, Эш сидел за столом и громко щёлкал мышкой, уткнувшись в монитор ноутбука. Отключённые наушники свисали с кровати, а в колонках грохотала жуткая какофония: звериный рёв, крики людей, звон стали и боевые кличи.       Доставленная одежда оказалась классическим темно-серым костюмом-тройкой, изумрудного цвета галстуком, чёрными туфлями и белой рубашкой.       Одевшись в дорогие вещи и аккуратно уложив волосы, Дин выглядел довольно представительно — как тот Дин, каким отец хотел его видеть.       — Пойдёт, — коротко резюмировал он, бросив взгляд в зеркало.       — Да-а, круто я этого орка замочил! Знай наших! — воскликнул Эш, открыв банку пива.       На улице Дина ждала отцовская машина с неизменно хмурым шофёром. Мужчина сдержанно кивнул пассажиру и завёл двигатель. Некоторое время спустя машина подъехала к кованым железным воротам и, проехав по усыпанной гравием дороге, остановилась перед домом.       Из окна автомобиля открывался вид на монументальный двухэтажный особняк из белого камня, построенный в классическом стиле. Пространство перед домом было вымощено бежевой каменной плиткой; по центру располагался большой фонтан с зелёной композицией из подстриженных кустарников.       Фасад здания декорировали пилястры* цвета слоновой кости и высокие колонны, отделанные узорной лепниной и коринфским ордером**. Особняк пестрил множеством полукруглых окон. Помпезные статуи львов охраняли массивную парадную дверь.       Вечером, освещённый мягким светом уличных светильников, особняк выглядел менее пафосно, а потому был приятнее глазу Дина.       У входа его поджидала Руби, в темпе аллегро нетерпеливо постукивая своими ноготками по синей записной книжке.       — Что ты задумал?       — И тебе привет. А должен был? — Дин чуть нахально улыбнулся, поравнявшись с Руби.       — Не делай вид, что не понимаешь меня. Дин Винчестер не ведёт себя как пай-мальчик. Он не приезжает сам, не приводит себя в порядок и не улыбается, как… наркоман.       — Это всё волшебный костюм, — подмигнул Дин. — Руби, ты отвечаешь лишь за доставку, а не за моё поведение.       Руби подозрительно сощурилась, недовольно поджала губы, но указала приглашающим жестом на парадную дверь.       Оставив позади полукруглую прихожую и длинный коридор, Винчестер остановился на пороге небольшой гостиной, примыкающей к столовой. Яркими всполохами комнату освещал пылающий камин, приглушённо потрескивая древесиной.       Дин на мгновения прикрыл глаза, поддавшись охватившей его ностальгии. Он вспомнил, как в детстве сидел по вечерам на пушистом ковре перед камином, зачарованно наблюдая за пляской огня, пока не приходила мама и не уносила его, полусонного, в детскую, ласково напевая колыбельную. Парень тряхнул головой, отгоняя наваждение.       В центре гостиной стояла большая софа, по обе стороны которой расположились два кресла — в одном из них устроился светловолосый юноша, увлечённо читая книгу.       — Привет, Адам.       Парень на мгновение поднял взгляд, кивнул, а затем вновь уткнулся в фолиант. Дин уселся на софу, рассеянно разглядывая языки пламени.       — Что читаешь?       — Макроэкономику — теорию реального экономического цикла. Нет, меня никто не заставлял. Да, интересно. Нет, библиотекарь меня не кусал.       — Червь макроэкономический, — беззлобно обронил Дин.       Воцарилась уютная тишина, но длилась она недолго. В клочья её разорвал громкий цокот каблуков.       — Винчестеры, живо на выход. Милтоны приехали, — поторопила Руби, придирчиво осматривая поднявшихся парней. — Дин, застегни пиджак на все пуговицы.       Дождавшись выполнения своего замечания, женщина развернулась и направилась ко входной двери дома. Адам и Дин последовали за ней.       Гости уже находились в прихожей, где их радушно приветствовал Винчестер-старший. На лице мистера Милтона — слегка полноватого мужчины средних лет, затянутого в хорошо сшитый чёрный костюм — застыла натянуто-вежливая полуулыбка. Его дочь, напротив, улыбалась хоть и робко, но вполне искренне. Она была хороша собой, и платье персикового цвета подчёркивало её выразительное лицо и огненно-рыжие волосы.       — Захария, мисс Анна, хочу познакомить вас со своими сыновьями. Дин — старший, а также Адам — младший.       — Весьма рад, — серьёзным, лишённым всякой радости тоном повторял Захария, поочерёдно пожимая руки братьев.       — Мисс Милтон, мой отец представил мне вас, как самую красивую и умную девушку. В вашем уме я нисколько не сомневаюсь, но красота сражает наповал, — Дин галантно поцеловал руку Анны.       Девушка зарделась и, опустив глаза, тихо проговорила:       — Рада знакомству.       Приветствуя мисс Милтон, Адам быстро, по-деловому пожал её руку.       — Приятно познакомиться. Вам идёт платье, размер подобран хорошо... Я хотел сказать, что оно не слишком длинное... О нет, не подумайте, оно и не очень короткое. Идеальный размер, да. Вот что я хотел сказать. — Под конец этой речи лоб Адама едва заметно покрылся легкой испариной, а на щёках появился розоватый румянец.       Когда процессия, возглавляемая Джоном Винчестером, переместилась в столовую, стол уже был накрыт на пять персон. Возле каждой тарелки педантично располагался ровный ряд приборов: бесчисленные ложки, вилки с разным количеством зубчиков, ножи — всё по правилам столового этикета. Тряпичные салфетки, казалось, были даже белее только купленной рубашки Дина, а бокалы сверкали, будто драгоценные.       Все заняли свои места: Джон — во главе стола, Дин и Адам — по правую руку, гости — по левую. На первое подали луковый суп. За столом повисло молчание, нарушаемое лишь тихим нестройным позвякиванием ложек о тарелки.       — Джон, вы играете на бирже? — вдруг спросил мистер Милтон.       — Нет, не довелось.       — Многое теряете. Только на рынке ценных бумаг можно грамотно распоряжаться своими финансами и приумножать капитал, — высокопарно провозгласил Захария, приподняв подбородок и взглянув на Джона.       Мистер Винчестер пожал плечами. Анна выглядела смущённой, Дин лениво разглядывал сервировку стола, а Адам, казалось, заинтересовался фондовым рынком, но тему не поддержал. Вновь воцарилась тишина.       — Анна, вы ведь увлекаетесь живописью, ведь так? Это замечательно, а какой стиль предпочитаете? — возобновил разговор Дин.       — Мне по душе классицизм. А вам, Дин?       — Импрессионизм, но классицизм — это, бесспорно, прекраснейший стиль.       Анна мило улыбнулась. Джон выглядел вполне довольным, Захария лениво рассматривал обстановку комнаты, а Адам, казалось, вновь оживился, но тему так и не поддержал. Подали второе: стейк Шатобриан с запечёнными овощами, а к нему — красное вино Шираз.       Дин решил не давать молчанию затянуться. Он встал из-за стола и поднял свой бокал.       — Отец, Адам, дорогие гости, я рад, что этот ужин состоялся, — начал парень с лёгкой улыбкой. — Мистер Милтон, я рад знакомству с вами и вашей изумительной дочерью, чья красота ослепляет. Но следует отдать должное и уму, а также любви к искусству. Анна, вы покорили моё сердце. Хочу поблагодарить того, без кого эта встреча бы не произошла. Отец, я признателен тебе, — Дин отсалютовал бокалом в сторону Винчестера-старшего.       Джон недоуменно нахмурился, не определившись, радоваться ему или опасаться. Адам поперхнулся и закашлялся, прикрывая рот салфеткой.       — Хочу поделиться с вами замечательной новостью. Не сомневаюсь, вы разделите моё счастье. Дело в том, что я влюбился. Это прекрасный человек: ум, красота, общие интересы... Уверен, моё решение вас очень удивит, но, надеюсь, приятно.       Все замерли: Анна, Адам, Джон и даже Захария оторопело уставились на Дина.       — Молодой человек... вам не кажется, что это несколько поспешно? — несколько истерично воскликнул мистер Милтон.       — Нет. Это любовь с первого взгляда. — Дин выдержал продолжительную паузу. — Отец, я прошу у тебя благословения на брак с Кастиэлем, — добавил он, прикладывая значительные усилия, чтобы сохранить серьёзное выражение лица.       Поражённая Анна приоткрыла рот. Адам глупо улыбнулся, Захария впился злым прищуром в говяжий стейк, а Джон пристально уставился на сына, кривя губы.       — С кем, прости? — наконец задал Джон вопрос, интересующий всех.       — С Кастиэлем. Ты же знаешь — Кастиэль Новак, врач-терапевт, мой лучший друг. Разве Руби не составила на него досье?.. Ты меня перебил. Я рад, что именно вы первыми узнали об этой прекрасной новости. Я поднимаю этот бокал за наш прочный союз! — Дин залпом выпил дорогое вино, не распробовав вкуса. — Отец, Адам, дорогие гости, приятного ужина. — Кивнув в сторону каждого, Дин блеснул лучезарной улыбкой и вышел из зала, что-то напевая себе под нос. В повисшей тишине его шаги зазвучали особенно гулко.