***
К вечеру собралась гроза. Над деревней стала бурая туча. Озеро, взлохмаченное ветром, кидало на берега гребнистые частые волны. Палила небо сухая молния, давил землю редкими раскатами гром. Дождь стоял стеной. Серая скатерть асфальта казалась поникшей. В деревне грязь, в глубоких лужах бесчисленные всплески дождевых капель. Ровный шум, словно искусственный заслон. Воздух свежий, пропитанный запахом железа и канализации. Наверху его не слышно, здесь стелился промозглый ветер, нёсший влагу и свежесть лесов. Здесь струилась свежесть, она кружила голову. Длинные шпили витиеватых стальных башен взмывали вверх совсем близко. Они казались неестественными, картонными, шаткими и хрупкими, но хранили в себе силу и стойкость. Люди сновали внизу, ходили по базарам, гуляли, играли в азартные игры, курили и пили. Совсем скоро они разбредутся по домам и барам, чтобы укрыться на ночь и стальные улицы печальной деревни опустеют. — Почему дождь прекратился? — Рыжеволосый красивый парень с бледным точеным лицом и железным пирсингом сидел на краю самой высокой башни Амегакуре. Его длинная нога свесилась над пропастью, но он выглядел расслабленным. Вокруг него закружила стайка мокрых бумажек, она ускорилась и распалась мириадами мелких песчинок. Появилась женщина, красивая, кареглазая. За спиной ее будто крылья миллионы оригами сложились воедино. Парень посмотрел на неё печальными глазами с удивительным узором пурпурной радужки. Оба глядели на солнечный просвет средь облаков. — В городе чужаки, — холодный, промозглый голос был у девушки. С ее синих волос текла воды. — Солнце… вернулось, — задумчиво протянул парень, как бы игнорируя высказывание ангела, — наша деревня больше не будет плакать.***
Сакура укуталась в одеяло и хмуро глядела в окно, пока дождь вырисовывал узоры на раме. Вид из за стеклом небоскреба гостиницы должен был быть красивым, но из-за постоянной влаги стекла запотели. Им пришлось плотно закрыть окна, чтобы вода не просачивалась вместе с холодным ветром. Изаму молча чистил свой нож. — Тебе не кажется странным, то, как резко опустели улицы? Напарник посмотрел на нее задумчивым, холодным взглядом, точно размышлял об этом. — Гражданские чем-то запуганы. — Шиноби тоже. И этот стук… Он будто повсюду, откуда эти звуки? — Деревня дождя очень индустриально развита. Если бы не постоянные войны, проходившие на территориях Амегакуре, они могли бы посоревноваться в развитии с Конохой. Всюду промышленные заводы. — Эту страну много лет использовали как плацдарм для войн между Ветром, Камнем и Огнем. Больше нет сомнений, что Ханзо Саламандр пал, — тихо проговорила Сакура. Изаму задумчиво поглядел на нее. — Это была засекреченная информация, пока мы не отправились на миссию. Несколько лет назад Хатаке-сама отправлялся на разведывательное задание в Амегакуре, чтобы проверить эти предположения. Ему была назначена встреча с Ханзо, но она не состоялась. — Кто-то поддерживает вид его правления, но он давно мертв…— напарник кивнул, внезапная мысль вдруг осенила ее, — послушай, может же быть такое, что новый таинственный лидер использует Аме в качестве убежища для своей работы с Акацуки? Разве это не идеальное место для создания оперативной базы прямо в самом сердце деревни шиноби. Изаму напрягся. — Переговоры от лица Ханзо объясняют их осведомлённость, тот факт, что шиноби дождя до сих пор выполняют миссии - наличие капитала. Даже тот факт, что Итачи Учиха спокойно проник в деревню говорил о многом. — Сакура … твоя гипотеза имеет место быть. Однако, она никак не подтверждена. — Это пока! Но остается вопрос, кто же таинственный лидер? — Вероятно, бог. Сакура не заметила, как уснула, ритмичный шум дождя убаюкивал, погружая в глубокую дрему. Однако, она проснулась посреди ночи с чувством тревоги. Бледный лик луны светил ей в спину, но Сакура не могла заставить себя пошевелиться. Тревожный ветерок пробирал ее до мозга костей, знакомое чувство, будто кто-то наблюдал за ней из окна, охватило первобытным страхом. «Откуда в тебе столько трусости?». Она все еще не могла пошевелиться. Ночь в захудалой гостинице, сопровождаемая нескончаемым тревожным ливнем, провели молча. С утра, Сакура подошла к окну и ужаснулась. Форточка была распахнута настежь, на ковер натекло воды. Оба собирались раздать фрукты детям и отправиться в путь, ведь медлить было нельзя. Но Сакуру волновало еще одно незаконченное дело, поэтому она пробралась на старый склад при академии шиноби и подкупила работника архивов. — Что вам нужно? — Я хочу узнать об одной девушке, ее имя Аджисай, она стала чуунином пару лет назад, — несколько ре упало на стол перед полным усатым мужчиной в темной юкате. — Ммм, — он потер растительность на лице и осмотрел несколько бумаг, — да, знавал такую. — И где она служит сейчас? — Так померла. Несколько лет назад. Сердце Сакуры замерло, в горле пересохло. Неужели? — А тело? Что с ним? — Так, пропало. — работник начинал раздражаться, — девушка, а вы вообще по какому поводу интересуетесь? — Да не по какому, я просто встречалась с ней… в Суне, жаль девочку, молодая совсем была. Взгляд его смягчился, и он понимающе кивнул. Сакура поспешила уйти. Она пробиралась сквозь пыльные архивы, и вдруг подметила - два листочка бумаги кружили в воздухе, словно стая бабочек. Харуно потрясенно моргнула и видение, как рукой сняло. Стоило все-таки спать больше. Они управились без передряг и покинули враждебную деревню раньше, чем планировалось, потому могли остановиться отдохнуть в ближайшей деревне. Пока Сакура узнавала о трагичной судьбе старой знакомой из прошлого, Изаму раздобыл очень полезную информацию у местных. Оказалось, что лидером деревни был некий всесильный Пейн с рыжими, как солнце волосами, а его ангелом была красивая женщина с синими шевелюрой и бумажными крыльями. Информация не совсем понятная, но вероятно важная. Путь назад проходил легче, меньше тревоги было на душе, несмотря на то, что им предстояла встреча с Саске. Путники уже подходили в деревне. Пробирались сквозь густые влажные деревья с салатовыми всполохами листвы и крепкими корнями, серебристый туман, когда начало темнеть. — Все прошло на удивление гладко, — улыбнулась Сакура, пнув маленький камень у себя на пути. —Я рад, что ты больше не злишься, — сухо пробормотал Есикава, замыкая строй. Начало стремительно темнеть, лес оставался безмолвным и неживым, а туман окрасился в синий. —Все равно больше не делай так! — Сакура вспыхнула. Изаму резко снова схватил ее за руку. Харуно дернулась, она хотела было уже пнуть незадачливого шутника, но вспомнила, что у него совсем нет чувства юмора. Серые глаза выглядели настороженно, а вторая рука Есикава высвободила катану из ножен. Сквозь плотный туман лучи заходящей луны создавали голубое мерцание, падающее на его встревоженное лицо. Черное облако окончательно закрыло источник света, и наступила кромешная тьма, сопровождаемая неестественной тишиной. — Ты чувствуешь? Харуно прикрыла глаза, ощущая колебания чакры. — Их много… — Больше дюжины. Не слабее чуунинов. — Шаннаро! — Спина к спине, Харуно! — отдал приказ блондин и толкнул ее за себя, прежде чем перед ними появилась группа шиноби в темных капюшонах и с бордовыми лентами на руках. Темнота сгущалась вокруг, куноичи охватила внутренняя паника, воображение услужливо подкинуло воспоминание ночи экзамена на чуунина. Мужчины одеты в темную неприметную форму, их лица было невозможно разглядеть. Сакура охватил почти животный страх, они двигались молча, словно бестелесные тени, скользили по земле и не оставляли следов. Запахло смертью. Изаму бросился в бой первый, куноичи поспешила за ним, нанося удар самому высокому из шиноби. Противник был проворен, он подпрыгнул к Сакуре совсем близко, и ее ужаснуло, что даже так невозможно было разглядеть чужого лица. Занёс руку с Кунаем быстро, сталь хлестнула в опасной близи от тонкой кожи шеи, Сакура пригнулась в последний момент. Наконечник оружия блестел пурпурной жижей - ядом. Прогноз был плохим, слишком много обученных бойцов на одного АНБУ и чуунина. Сакуре приходилось уклоняться от атак нескольких мужчин, превосходящих ее в весе. Она нанесла встречный удар правой рукой в голову противника, при защите уклоном влево от атаки соперника, целившегося ей в лицо. С глухим стуком раскололась ближайшее дерево, его кора окрасилась темно-бордовой вязкой кровью и чужими внутренностями, медленно стекавшими вниз на траву и замшелые камни. Капюшон слетел с лица противника, и Сакура на мгновение замерла в неверии. Ее врагом оказался страж со шрамами на лице, вот только он был невероятно бледен, кожа покрыта трупными, серыми пятнами, черты лица заострились, будто он тяжело болел несколько месяцев. Кровь медленно, стекающая с деревьев, была почти черной. Бах! Глухой удар и голова налился адской тяжестью. Сознание затуманилось, тело ощущалось свинцом, ноги подкосились, зрение поплыло, к горлу подкатила рвота. Не успела она дернуться и взять себя в руки, как с задней стороны спину тело пронзило острой болью. Через мгновение та стала тягучей, монотонной, Сакура почувствовала жар. Это привело ее в чувства. Уже через секунду нападавший согнулся от боли, когда девушка наступила ему на ногу с невероятной силой. Противник попятился и получил прямой удар в живот - переломал большую часть рёбер. Нельзя было отвлекаться. Сакура стала медлительнее, движения давались тяжелее, и ее тошнило, видимо, сотрясение мозга так влияло на работу. Она знала, что Изаму тоже тяжело, противники оказались очень сильными. Некоторые из них в ловкости не уступали джонинам. Как их выследили? Харуно была на исходе, когда поднырнула под атаку крупного и неповоротливого шиноби – применила удушение, пока последний всполох жизни не угас. Враг повис на руках безвольной куклой и ни мук совести, ни сожалений. — Суитон! Речной водоворот! — последнее, что услышала куноичи, пока ее не отбросило техникой своего товарища. Ударная волна из воды и ветра сбила вместе с вражеским ниндзя вверх на пару метров и Сакура едва сгруппировалась, чтобы укрыть голову от столкновения с деревом. Колени обожгло болью, костяшки на руках ободрались, защипали, стали влажными. Сакура попыталась приподняться, но вдруг поняла, что вся промокла. Разве вода попала в нее или это был пот? Тяжелый вздох, сопровождался низкими хрипами. В горле встал ком, и Сакура согнулась пополам от острой хлынувшей боли. Сплюнула на землю вязкую слюну. Кровь? Ужас и слабость во всем теле охватили ее. Харуно дернулась, в ее спине торчал кунай, а форма шиноби пропиталась горячей багровой жидкостью и липла к телу. Во рту стоял металлический привкус рвоты. Сколько она уже потеряла, пока сражалась? Она не могла пошевелиться от сильной боли, а тело начало дрожать от потери крови. Резкий удар в живот заставил ее вскрикнуть. Ощущение, будто вражеская атака пробила ей легкие, и отделила дух от тела, было вполне реальным. Сакура потерялась в пространстве, сознание ускользало и с каждым новым ударом безразличного врага, склонившегося над ней. Она не разбирала, сколько фигур одновременно обступили ее, и все они были похожи на неживые тени. Послышался чужой гортанный вскрик – это точно был голос Изаму. Но Сакура не могла помочь ни себе ни ему. Почему столь сильные бойцы попались им на пути, и что им было нужно? Нет, она должна была помочь Есикава, Харуно ведь медик. Прямым приказом было защищать своего товарища, но она не справилась. С хриплыми, воющими вздохами, царапая ногтями землю она силилась подняться, получая новые удары. «Бесполезная, поднимайся»… — на этот раз нелицеприятные фразы исходили от нее, Иннер на удивление молчала. Сознание медленно начинало ускользать, очертания чужих фигур сливаться в темные пятна сплошной бескрайней черноты. Она была спокойной, желанной. С каждым новым ударом боли становилось меньше. «Вот так просто сдашься?». «Заткнись, Иннер». «Я пока не собираюсь умирать». Толчок в области солнечного сплетения, будто избавил ее от наваждение, а недавний покой и сонливость сменились холодом, дрожью в теле, липкой от крови одеждой и адской болью. Осознание того, что если не сделать что-то прямо сейчас, она умрет, явственно ударило в голову. Не было других мыслей, только команда. Выжить. — Простите, Какаши-сенсей, — пробормотала Сакура, прежде чем вяло сложить знакомые печати. Мучитель занес ногу для удара, заметив, что она еще шевелится. Раздался грохот. Темную поляну озарила ослепительная вспышка яркого зеленого света. Нападавший огласил округу душераздирающим криком, когда рука Сакуры остановила его ногу. Раздался рваный чавкающий звук и все на мгновение замерло. Оторванная конечность с глухим стуком упала на поваленное дерево отдельно от ее хозяина. Находясь в болевом шоке, враг орал и плакал, переходя на рычание, но Сакура его не слышала. Она чувствовала такой прилив энергии и небывалой силы. Ее рука горела, светилась изумрудным чистым светом, вены на ней взбухли, а печать расползлась до самой шеи. Теперь в ее ладони была не просто чакра, а концентрированная природная энергия, одно только разрушительное Ки Харуно могло сбить с ног кого угодно в этот момент. Сакура никак не ожидала такого эффекта, ведь Ячиру на совместных тренировках никогда не становился настолько силен. По ее догадкам дело было в том, что Сакура априори владела огромным объемом чакры. И, да, контролем. Только одновременно подчиняя себе каждую песчинку океана мощи, она не разрушала все вокруг. Возможности опьяняли. «Это невероятно!». — Это невероятно! Сакура легко расправилась с оставшимися врагами. Всего полторы минуты ушло на то, чтобы перерезать горло двоим и раздробить большую часть костей в телах еще четверых. Она стала невероятно быстрой и гибкой, такого уровня тайдзюцу Харуно добивалась полжизни. Тяжело дыша, куноичи остановилась. Раны никуда не делись и продолжали болеть. Стоило печати закрыться, как тело обожгло настолько невероятным разрядом боли, что ей пришлось упасть на колени. Сакура подползла к Есикава и осмотрела его неглубокую рану на животе, наложила повязку и принялась в первую очередь лечить себя. Куноичи находилась на грани сознания, бредила, а руки ее дрожали, когда остатки целебной чакры закрывали рану в спине. Вокруг нее лежали изувеченные трупы с раздробленными костями, раскройными черепами и оторванными конечностями, но Сакура их словно не видела. Она нашарила дрожащей рукой пилюлю и проглотила, чтобы ей хватило на дорогу до ближайшей деревни. Избавилась от тел, свалив все, что осталось от нападающих в кучу. Послышался запах костра. Сквозь плотный туман, осевший мелкими каплями на деревьях, пробилась предрассветное слабое солнце. Утренний Ветер подхватил одинокие горки пепла, развеивая их по мертвому лесу.***
Мысли о том, что она снова сделала, съедали. Сакура больше не могла спать и сидеть в ванной захудалого номера. Она чувствовала, будто вторая личность лезла наружу, овладевала ее телом и мыслями, извращала душу. Иннер на удивление была тиха и покорна, пока настоящая она готова была рвать на себе волосы от бессилия. Сакура, которая бежала спасать незнакомых людей, тратила на них остатки своей силы и загородила собой Чие, была неплохим человеком, но Сакура в пыльном отражении витрины, с обугленной кожей на руке и черными болезненными венами, была чудовищем. У неё не осталось ни морали, ни ценностей. Она хотела спасти Саске от ненависти, но не могла защитить себя от тьмы. Теперь Сакуре казалось, что встреча с последним из Учиха бессмысленна, ведь все, что она могла ему показать - это опустошенную, сломленную версию самой себя - Куноичи без сочувствия и былой любви. Она увяла. Харуно уселась в темном и грязном углу, за липким столиком, спросила воды. В трактире на ту пору было много разносортного народу, в основном гражданские. Кроме тех двух пьяных, что попались на лестнице, вслед за ними же вышла еще разом целая ватага, человек в пять, все горланили песни. В это позднее время, пока Изаму отсыпался наверху в замызганной комнате, которую она сняла на последние деньги, Сакура наблюдала за местным контингентом. Ее рассудок был затуманен действием таблеток, которые куноичи приняла сразу же после того, как осталась наедине со своими мыслями, и жизни ее товарища ничего не угрожало. От действия сильных успокоительных она абстрагировалась от всего произошедшего, стараясь не вспоминать все, что причинила другим людям. Скрыв лицо в глубоком капюшоне дорожного плаща, наблюдала за одной сомнительной шайкой. На хенге лишней чакры не было. В трактире той ночью сидело много разных людей: пьяниц, шулеров, уличного сброда, разбойников на вид; особенно выделялись три человека в темных плащах, так сильно походивших на ее. Один был тощий и низкий, крикливый, он вечно вскакивал и активно рукоплескал, порицая товарища, из-под одежды у него торчала золотистая челка; второй высокий, худощавый, постоянно зажимал плечо и отскакивал в сторону от громкого соседа; третьего сложно было назвать крупным, он был огромным, широким в плечах и вытянутым. В каждом из них тлела скрытая сила, и Сакура практически физически ощущала, как пульсировала в воздухе чакра. Они точно были шиноби. Пьяной компании крестьян явно не нравилось то, что подмечала и она. Гражданские косились на незнакомцев в плащах с опаской и недовольством. — Семпай, я же вам говорю! Я уверен в том, что взрыв его даже не задел. АЙ! — вскрикнул длинный писклявым высоким голосом на детский манер. — Заткнись! Идиот! Ты ничего не понимаешь в моем искусстве, —тощий злобно подпрыгнул на месте. — Но как же так, семпай, наш напарник все подтвердит, ведь так? — он обратился к крупному. — Я ничего не видел, — будничным тоном ответил третий шиноби, распивая саке. — Видишь, придурок, как же ты меня достал! Так бы и подорвал тебя, если бы не миссии, хм. Манера речи этого человека была чем-то ей знакома. Харуно хотела приглядеться к ним лучше, но один из крестьян вдруг вскочил. — У нас таких, как вы, не любят! Проваливайте по добру пока! — он едва стоял на ногах. Сакура закусила губу. Крупный шиноби усмехнулся, его зубы были острыми, словно лезвия, а кожа казалась синей в свете тусклой керосиновой лампы. Тощий шиноби привстал. — Может мы покажем этому неотесанному сброду настоящее искусство, хм? — несмотря на ленивую усмешку, его голос звучал как опасность. За столько лет работы в качестве шиноби Сакура научилась распознавать подобную смену настроения идеально. У нее больше не было сомнений в личности говорившего. Догадка подтвердилась, в пределах Страны Дождя группировка и скрывалась. Каждый мускул в теле напрягся, голова лихорадочно разрабатывала будущий план, но рука крупного шиноби легка поверх предплечья светловолосого. — Мы уходим. Через полчаса, когда бар вернулся в привычное состояние, но чувство тревоги ещё не отпустило, Сакура заметила, как особенно крикливый мужчина, который по ее скромным подсчётам был спасён самой судьбой от гибели, встал и со стеклянными глазами вышел через задний ход. Компания собутыльников даже не заметила изменения в поведении этого человека, но Сакура точно знала, что он попал под действие чужого гендзюцу. Разум кричал ей не ходить за ним, но чёртово любопытство и разгоряченный дух воспламенял, взял верх над рациональностью. «Какаши назвал бы это безрассудством, но его тут нет, чтобы остановить меня». Когда Сакура вышла на улицу и начала безмолвный поиск пьяного крестьянина, ей на мгновение показалось, что все это были лишь происки разыгравшейся фантазии. Но очень быстро разуверилась в этом, когда услышала тонкий вскрик. Улицы были узкими и грязными, мусор валялся везде, каменная брусчатка выглядела старой и потрескавшийся, на убранстве низких домов сказывался кризис послевоенной страны, который испытывала Аме и окрестные деревни. Стояла глубокая ночь, но небо было ясным, и лик луны освещал ей путь. Сакура перешла на бег, когда увидела мужчину без сознания, провалившегося к стене одного из старых зданий. Она присела на колени рядом, не заботясь о зловонии и том, что, кажется, вступила в чужую рвоту. Рука легла на шею, прощупывая пульс. Проверила реакцию зрачков. В темноте улицы не было никого, кто бы мог ей помочь, и даже Есикава отсыпался наверху трактира. Она оставила его совсем одного, не подумав о последствиях. Отчитать себя можно было позже. — Алкогольная кома, живой… шаннаро ! Остановка!!!! — протараторила себе под нос. Сакура приступила к реанимации, надавливая на грудь мужчины и восполняя ему кислород. Дефибриллятора под рукой не было, поэтому ей пришлось вспомнить все уроки, в ходе которых она безуспешно пыталась освоить стихию молнии, чтобы доказать Хатаке, что она тоже чего-то стоит. Ей тогда было тринадцать, и Сакура быстро бросила подобное занятие, когда поняла, что больше высвобождения пары искр у неё не выходило. Тогда, казалось, весь мир вращался вокруг того, чтобы получить его внимание, доказать, что она тоже может быть полезна. Сакура вспомнила, как преобразовать чакру и приложила руку к груди пострадавшего. — Разряд! — лёгкий толчок и его тело содрогнулось. Вторая рука параллельно проверяла состояние показателей с помощью чакры. — … Двадцать девять, тридцать. Разряд! — на вторую попытку, к невероятной радости Сакуры, мужчина открыл глаза на мгновение, его лицо исказили шок, ужас и страх, но он быстро снова впал в дрему. Несмотря на то, что внезапный пациент был жив, он все ещё находился в тяжелом состоянии. Харуно понимала, что ей срочно нужно было доставить внезапного пациента в местную больницу под наблюдение врачей. — Вау!!! Ты спасла его, ирьенин-чан! — звонкий писклявый голос раздался над самым ухом. Сакура дернулась, словно ее пронзило током, она позволила себе пропустить чужое приближение. Узнала человека, который стоял перед ней. Он был высоким и стройным, одетым в длинный плащ с красными облаками и странную оранжевую маску, скрывающую всю часть лица, кроме глаза. По спине пробежал холод, когда он восхищенно захлопал в ладоши. Звук раздался эхом на пустой улице. Она осталась совсем одна, наедине с членом Акацуки без сил и чакры. — Кто ты такой? — быстро выхватила кунай, принимая боевую стойку и заслоняя собой пациента. Шиноби поднял перед собой руки. — Тоби не желает зла! Тоби - хороший мальчик. Тоби восхищен! — по ее спине пополз странный холодок и все еще не покидало ощущение, будто она говорила с сумасшедшим. Харуно подумала о том, какими способностями он мог обладать, и как ей можно было скрыться незамеченной. «Очень глупым решением было пойти за этим пьяницей!!! Поделом на него». «Не могу, я – врач». «Ты – убийца». Его небрежная манера держать себя резко переменилась, спина стала прямой, а взгляд уверенным. — Не злись так, — произнес мужчина низким, глубоким голосом, словно принадлежащим другому человеку, — я питаю особую слабость к девушкам медикам из Конохи. Нефритовые глаза непроизвольно расширились в ужасе, ее рука замерла в пустоте. Воздух наполнился разрушительным Ки оппонента, знакомым и одновременно далеким, в единственном глазу мелькнула алая радужка с чудовищным узором. Сакура моргнула. Она надеялась, что нехватка сна так сказывалась на зрительной способности, страх и стресс усиливали впечатление. Нет, это невозможно, у него не могло быть шарингана! «У него еще большие проблемы с головой, чем у тебя!». — Этого не советую, — он кивнул на оружие, зажатое в подрагивающей руке, — кажется, ему все еще нужна помощь. Харуно позволила на секунду отвлечься на лежавшего без сознания мужчину, как ее собеседник буквально испарился в воздухе. Когда Изаму очнулся, она была рядом. Харуно проверяла его состояние, сканируя напряженное тело товарища чакрой, пытаясь скрыть дрожь в руках после недавней встречи, не выходило. Он был бледным, но куда более здоровым, чем двадцать часов назад. Лисьи серые глаза смотрели на нее с далекой печалью. — Не двигайся пока. Он послушно опустил голову, продолжая улавливать что-то в девичьем лице. — Ты их ликвидировала? — это был вопрос, но он звучал, как утверждение. — Мм? — она не сразу поняла, о чем говорил Есикава, — да, конечно. И сожгла. Я поменяю повязку, будет немного больно. Блондин молчал в течение нескольких минут, стоически выдерживая боль. — Считай, должок я вернула, — она подмигнула ему и заметила удивленный блеск в глазах. Они никогда не говорили о злополучной ночи во время экзамена на чуунина, которая поменяла все, но Изаму понял ее с полуслова. Связь, которая образовалась между ними тогда, тянулась тонкой, но прочной нитью по сей день. В ту ночь, он спас ее жизнь. Есикава криво, невесело усмехнулся. — Ты хороший шиноби. Она удивленно посмотрела на него. — Ого, видимо температура поднялась? В Следующий раз запишу эти слова на диктофон! Ячиру мне не поверит, — она пыталась разрядить обстановку, но знакомые глаза напротив казались пустыми, печальными. — Я буду рекомендовать тебя в джонины.