***(Ану’Кагор Алэа — некрополь клана Кагорит, дворец высших)
Славный древний некрополь, твердыня великого клана Кагорит, владетелей севера, вновь познал непривычное оживление. Не в смысле того, что в обители смерти внезапно оказались живые, упаси вас боги! Просто размеренное существование, наполненное лишь безразличным следованием приказам и единой цели, внезапно оказалось разбавлено некоторой военной активностью. Редкой, как для последних двух веков. Ведь нападки гвиналов, вместе с рейдами остальных недружественных соседей, обыкновенно разрешались без привлечения произведений некротека. Но не на этот раз — наглый новичок сумел взбаламутить воду, остававшуюся прозрачной десятилетиями. Неслыханная наглость, получившая столь же осмысленный ответ… Впрочем, это дела уже минувшие. Конечно, личи ещё долго будут разбирать всё произошедшее, как и довольно высокие потери в отрядах гончих, но… Сейчас они собрались по иной причине. Тишину зала прервал надтреснутый голос, скрипя словно старая древесина. — Лорд-тавикс, мэтр Тэхом прибыл. Сидящие за классическим вытянутым столом ряженные скелеты медленно повернули черепа, направив горящие сизым сиянием провалы глаз на первого из них. Что лишь подчёркивалось его расположением во главе мебели на небольшом каменном троне, пусть и без украшений. Архилич тут же очнулся, прерывая многодневные думы, от чего доселе ослабшее сияние магии усилилось. Поднял украшенный короной череп, мигнул провалами глаз, будто бы моргнув на мгновение, и тихо произнёс в ответ. — Веди. Хранитель почтительно кивнул и вышел, сопровождаемый взглядами вновь развернувшихся советников. Мертвецы оставались безмолвны, однако любой некромант смог бы уловить некую слабую эмоцию, не характерную для почтенных личей. Любопытство. Владыка клана Кагорит слишком редко использовал талант мэтра Тэхома, предпочитая полагаться на иные его способности. Да и сам мэтр, признаться честно, уже слишком давно утратил тот задор, что толкал его на распутывание клубков заговоров и загадок. Пусть столь необычное хобби и вознесло на вершину, позволив обогнать многих интриганов и иных недоброжелателей, но бытие нежитью… Специфично. Личи существуют слишком неспешно, чтобы истинно гореть хоть каким-то увлечением. И этот огонь потух, не став исключением. Однако наработанный навык остался, о чём прекрасно известно всем присутствующим. Наконец двери открылись, впуская вальяжно шествующего мертвеца. Под внимательными взглядами Тэхом приблизился к столу и плавно поклонился, попытавшись улыбнутся остатками плоти лица. Неудачно. Давно уже обратившиеся прахом губы превратили лицо в кривую пародию на элегантный оскал. Личи продолжали безмолвствовать. — Мои слуги провели выдающуюся работу, собирая разрозненные зацепки, так неаккуратно оставляемые нашим новыми соседями. — Относительно молодой лич взглядом обвёл замерших владык смерти, в ответ на что уловил слабые эмоциональные колебания… Похожие на старческое брюзжание о том, что один конкретные нувориш так до конца и не избавился от глупых человеческих замашек. Тэхом попытался смущённо-извиняюще улыбнутся… И вновь неудачно. Ох уж эти молодые личи, никак не могут отбросить прошлые привычки. — Говори. — повелел архилич, решительно прерывая затянувшееся молчание. — Информации не слишком много, но она довольно занятна. С определённой точки зрения…***(Малый щит — цепочка холмов на севере Лиории)
Палящее солнце и радостный щебет птиц раздражали уставших путников, но по крайней мере они не могли убить достаточно осторожного человека. Чего не скажешь о прошлых хозяевах беглецов и монстрах, жаждущих в ночи. И если господ ещё можно понять, всё же откровенное восстание необходимо было покарать наиболее наглядно, то вот монстры… Сплошная загадка. За время пути многие видели и их самих, и неприглядные следы их деятельности. Но на путников они никогда не нападали, лишь усердно сопровождая караван. Почему? Многие гадали долгими вечерами, краем зрения замечая стремительные силуэты. А вот ему гадать было не нужно — ответ и без того известен. Коренастый мужчина мягко улыбался окружающим, на солнце мягким серебром блеснула пышная шевелюра. Люди успокаивались, видя уверенность и непоколебимую веру проповедника. Он обещал им спасение и достаток при жизни, а не благо после смерти, чем отличался от многих иных жрецов. И был действительно способен на истинные чудеса! Не требовал соблюдения строгих догм или рабского служения сильным… Чего вполне хватило для образования крепкого культа. Культа, который покинул старый дом и двинулся куда-то на север по воле своего лидера. И теперь охраняется настоящими монстрами, впрочем, не трогающими обычных людей… Но все помнили недавнее прошлое, а потому не роптали. Ведь с самого начала им мешали. Да, именно что мешали. Сначала мелкие группы бандитов, которым не слишком понравилось появление какого-то там объединения бесправных в трущобах. Потом стража, отправившаяся для прояснения ситуации по приказу кланов, управлявших исчезнувшими криминальными элементами. Вскоре черёд дошёл и до самих кланов… Жалкий мусор, на пути осенённого милостью Семеликого. Хоть какое-то сопротивление смогли оказать лишь чужие жрецы, однако даже они не смогли противопоставить чего-либо стоящего. Жалкие благословения? Создание сильной нежити? Он тоже способен на всё это! Вот только им, радетелям цивилизаций рабов, не помогут леса и их обитателя, за них не выступят настоящие чудовища из самых тёмных кошмаров. Перед смертью враги окунулись в реальность истинного ужаса, сводящего с ума слабых и неподготовленных. Многие в этом мире привыкли к опасным хищникам, но жаждущие плоть ещё никогда не были столь разумными и хитрыми. Настоящие игры разума, в которых у человеческого рода нет шансов. А культ стремительно рос, поддерживаемый верными сынами и дочерьми Алого бога. Вампиры действовали из тени, впрочем, таясь лишь на первых парах. И когда пали мелкие кланы, составлявшие элиту крохотного пограничного городка, уже некому было останавливать культистов. Некому было мешать. Неживая стража бросила своё место, безразлично отправившись в леса… Где наверняка и сгинула навеки. Или перешла на сторону истинного бога, как знать. А культ разросся до такой степени, что составил почти две трети оставшегося населения города. И все они ушли, поддерживая друг друга. Небывалая взаимовыручка по мнению местных жителей. Впрочем, это уже не так важно. Вскоре они выйдут к границе и уйдут дальше, сквозь болота и старые руины, в благословенное Царство. Ибо это — их желание и воля истинного бога. Бога, который подарит им лучшую жизнь. Они верят в это.***(Императорский дворец, Удлаторская империя)
Стоило закутанному в тёмный плащ гостю оказаться в кабинете императора, как монарх болезненно поморщился. — О боги, я испытываю головную боль лишь от одного твоего появления… Гость выбрал единственное мягкое кресло в комнате, чей невзрачный вид должен был отпугнуть значительную часть именитых «просителей» и устало рухнул в него, откидывая более ненужный капюшон. — Так что же ты тогда, друг мой любезный, не разгребаешь весь навоз самостоятельно?! Голова у него болит, вы посмотрите! А у меня агенты дохнут, словно цыплята в горящем хлеву! В ответ император удивлённо крякнул, рефлекторно подаваясь навстречу собеседнику. — С какого светоносного?! Гость презрительно скривился и хотел было уже сплюнуть, но передумал, заметив прищуренный взгляд хозяина кабинета. — А вот хер его знает! И такое по всему югу — в городах чёрте что творится, а свистуны только головы чешут. — Гвинал? — кажется, даже сам император не верил в этот вариант. И получив в ответ уверенное отрицание, обречённо прикрыл глаза. — Значит новый бог… — А больше некому, друже. Не-ко-му. — припечатал тайный советник. — Я уже отправлял «червей», но ребятки исчезли, стоило пересечь границу. — Нехорошо… — Закономерно. — сверкнули глаза гостя. — Некромантия и особые штучки, доступные лишь им одним. Магия требухи, или как её там… Точной информации у нас, ясен хрен, не имеется, но косвенные данные и наблюдения паладинов… В общем, ты помнишь. Император устало кивнул и прикрыл глаза. — Я так устал… Советник криво улыбнулся и произнёс, интонацией давая понять, что искренне сочувствует товарищу. — Жёнушка? Император вновь кивнул, подтверждая догадку. — Алитея, она… Закусила удила. Неуместно шутит, распускает поганые сплетни, грозится мне выбором нового мужа. Приватно, но всё же. Даже тесть уже не верит в благоприятный исход… — Мне её?.. Хозяин кабинета секунду соображал, на что ему сейчас намекнули, и расстроенно покачал головой. — Не надо пока. Не надо. Я… Всё же надеюсь, что она образумится. Пока ещё не слишком поздно. — Смотри сам. — кивнул гость и встал, оправляя перекосившийся плащ. — Но то, что началось на юге… Ты сам прекрасно понимаешь, что время стремительно заканчивается. Заклятые «друзья» вскоре узнают о наших новых соседях и обязательно воспользуются возможностью. Я затяну начало конфликта, но… Не надолго, сам понимаешь. В молчании советник покинул кабинет, провожаемый грустным взглядом императора. Он всё прекрасно понимал. Но принять… не мог. По крайней мере пока.***(Гвинал Ламехан, Асфилатея)
Наместник обречённо наблюдал, как окончательно закрываются врата перехода. Ещё пять дней назад редкие караваны припасов и воинов, отправляемые метрополией для поддержки колониальных автономий, сменились непрерывным потоком беженцев, бегущих от чудовищной заразы. А теперь сообщение с родиной окончательно прервалось. Смирится с этим было… сложно. Тысячи спасшихся соплеменников не шли ни в какое сравнение с населением целого мира, погибающего в тошнотворно-розовом покрове инвазивной флоры, и ему оставалось лишь надеяться на то, что остальные спаслись в иных мирах Гвиналидита. Надеяться, несмотря на слова несчастных очевидцев. Ведь где-то там осталась и его семья… Щупальце напряжённо сжалось, хрустнув оболочкой костюма. В последнее время он много размышлял о событиях и факторах, к ним приведших. Разбирал разрозненные кусочки и пытался сложить цельную картину постигшей их катастрофы. Что-то было известно ещё от специалистов погибшего Аршахана, спешно эвакуируемых из зоны активных боевых действий, что-то удалось получить от двуногих, не гнушающихся работать с иномирными колонизаторами. И вывод был… Неоднозначным. Кажется, они слишком сильно привыкли к неуязвимости родных миров, чтобы ожидать ответного вторжения. Ошибка, приведшая к поистине фатальным последствия. И теперь все они оказались в ситуации даже худшей, чем местные дикари… Нет, не дикари. После всего произошедшего опасно недооценивать врагов, пусть их технологии и не способны потягаться с мощью цивилизации Гви! Впрочем, этих самых технологий, дающих столь эфимерное преимущество, у него теперь считай что и нет. Зато чего в достатке, так это гражданских и опустевших складов… Что ему теперь делать?***(?)
Строение, копирующее классический дворец времён первых империй, мягко дрогнуло, приветствуя группу посетителей… Пусть оные и предстали в виде небольших облаков различного цвета. Материя потекла, отражая свою истинную суть овеществлённой маны. Тут же, буквально из воздуха сконденсировалась новая мебель, муляжи пищи и парочка личных артефактов. Подождав, пока остальные боги примут свою более материальную форму, одно из самых крупных созданий обратилось… Многомерным фракталом тошнотворно-красных расцветок, сложенным из сотен и тысяч почти неразличимых фрагментов. Однако если сторонний наблюдатель попытается обозреть всю картину разом, то скорее всего поймёт стезю одного из старших богов… — Насилие, зачем ты позвал нас? — заявило недовольное божество смерти. Одно из божеств смерти… Из многих сотен ещё не погибших… Что поделать, текучка у них, наверное, одна из самых активных в этом мире. И желающих много, и гонору у каждого первого. А форма у всех — один и тот же скелет в мантии или доспехе, никакого воображения. Фу. Громадное проявление на мгновение дрогнуло, формируя бледное подобие рта. — Пожиратель. Чуждый бог. На выбор. Старшие быстро переглянулись, игнорируя почтительно взирающих младших. Молчание становилось ещё более почтительным, когда низкоранговые замечали только что внезапно опустевшее место. О судьбе говорливого бога смерти оставалось лишь гадать… Точнее, гадать можно было о карах, зависящих лишь от степени неудовольствия одного из самых агрессивных существ этого мира. Впрочем, оно и понятно — профессия обязывает. — Ну, положим, — осторожно начал богато украшенный голем, стараясь не спровоцировать слегка нервного товарища, — с пожирателем разобрались и без нас, причём уже давно. Твари больше нет… — Семя. — протрещал фрактал. — А, ну тогда нужно что-то делать! — многих всегда удивляла столь ярко выраженная переменчивость существа, являющегося воплощением знаний и магии. Пожалуй даже больше, чем странный выбор облика. — Вот только я не вижу чуждых существ и уж тем более масфелитов. И, кстати, откуда ты знаешь о семени? Насилие слегка мигнуло, поменяв сцены, изображённые на фрагментах собственного воплощения. — Чуждый бог. Убил пожирателя. Стал семенем. — Вот это интересные новости… — Разберёмся. — холодно заявила прекрасная платиновая блондинка. Фигура в виде песочных часов и почти полное отсутствие одежды намекало на возможное ведомство богини, с чем, однако, слабо вязались полное безразличие и толика пренебрежения во взгляде. Коллеги девушки уже давно не обманывались притягательной обёрткой, а смертные… Впрочем, на то они и смертные. Насилие ещё раз мигнуло, сменив тона собственной расцветки на более тёмную палитру и мягко дрогнуло, привлекая внимание. — Нельзя. — скрежетнул раздражённый голос. — Эскалация запрещена. — Это ещё почему, Туру? — мягко прошелестел голем, поддерживаемый взглядами остальных старших богов. Искусственный мир задрожал, раскрываясь словно бутон экзотического цветка. На собравшихся сущностей, прыснувших от дальней стены помещения, обрушилось чудовищное давления апатичного голода, отравленного негативной энергией Циклического хаоса. И огромная червеобразная пасть, усеянная тысячами вытянутых игловидных зубов, ехидно оскалилась, найдя замершую фигуру Насилия. — Будь крепок, Туру’за’она! Я тут мимо пролетал, дай, думаю, загляну к старому знакомому. На чашку чая. — иронично хихикнула гигантская пасть, после чего продолжила. — А вы тут моего потомка обсуждаете, навредить хотите… Нехорошо вышло. В ответ Насилие пару раз мигнуло, сменив цвет на какой-то тошнотворно-бирюзовый и обречённо постановило: — Располагайся, Аткоитэа. Я ждал тебя… В дверном проёме сверкнули сапфирами настороженные глаза голема, а чей-то обречённый голос шёпотом прокричал: — Туру, рестрикт тебе в задницу, неужели нельзя было предупредить…