***(Столица, день 263)
— Атрон Наксиар, друг мой, рад снова тебя видеть. Арахно-кентаврид плавно кивнул в ответ, сложив передние конечности в подобии молитвенного жеста. Привычного мне жеста, нужно отметить, ведь местные используют несколько иные знаки поклонения! Странно. Ибо самому себе я ещё ничего не выбирал, если вообще буду, конечно. И уж тем более не сообщал ничего арахноматам. Единственная, кто могла рассказать об этом — моя маленькая жрица. Но представить атрона, как и любого из арахномат довольно прохладно относящегося к поклонению всяким-там божествам, за столь нетипичным занятием, как просвещения в сфере теологии… Не увидь сейчас, сказал бы — маловероятно. Однако же… — И я рад видеть вас, Владыка. — проскрипел нечеловеческий голос. — Благодарю за то, что столь быстро отозвались на мою просьбу. Как ни удивительно, но инициатором разговора стал именно представитель арахномат, не смотря на… Не слишком большую радость от общения со мной, что он демонстрировал в последнее время. Или не только в последнее? Пожалуй, и без того довольно странные отношения постепенно всё более осложнялись с течением времени. Медленно, но неотвратимо. И стоит признать, что причины у этого были самые что ни на есть серьёзные. Отчуждённый народ членистоногих химер, традиционно не доверяющий двуногим поработителям, попал в зависимость от совсем уж сомнительных личностей… К которым можно причислить и себя-любимого. Сам ведь избрал политику культурно-расовой ассимиляции, постепенно интегрируя этих необычных созданий в Царство. Причём вполне успешно! Вот только что об этом должен подумать избранный лидер остатков расы, фактически склонившейся перед волей нового господина? Тот, кто вёл соплеменников в битву ещё во время той самой, первой войны за освобождение? Старый консервативный арахномат титановой закалки бесконечных сражений и спорных решений? Ответ прост — он не одобрял. Был против до колик в брюхе, но прекрасно понимая ситуацию и смирился с происходящим, от чего лишь показывал неодобрение, не более. Именно поэтому сейчас, когда Наксиар сам предложил поговорить, я… Нет, не терялся — бытие богом позволяет предугадывать многие события по причинно-следственным связям, и не заметить назревшую необходимость изменения условий нашего договора с этим дивным народом было трудно. Но, можно сказать, сейчас я решил почтительно промолчать, предлагая собеседнику самому вести разговор. Всё таки закончится всё может либо просто хорошо, либо идеально. И мне, как в некотором роде перфекционисту, естественно, хотелось бы получить наилучший результат. А потому не стоит давить на разумного, ибо они от этого портятся и склонны принимать неверные решения. — Я стар, Владыка. — неожиданное заявление, но в целом закономерное. Пусть этот момент жизни атрона прошёл как-то мимо меня, однако уход на пенсию далеко не всегда сопряжен именно со здоровьем… — Хитин истончился, а разум всё чаще пребывает в смятении. Прошлое догоняет… И я более не могу вести свой народ на пути развития. — И что же ты решил? Атрон замер, устремив взгляд куда-сквозь меня. Ну же, паучок, прими решение! — Мы были рождены рабами. — тихо проскрежетал арахномат. — И всю свою историю сражались за свободу. Для себя и потомков. Проиграли, бежали, встретил вас… Но старая боль не утихла, питаясь новым страхом — для вас мы также, как и для прошлых наших… хозяев… нужны были лишь в качестве бесправной силы. Изначально неверное утверждение в виду незнания некоторых моментов, но, в принципе, с этим трудно спорить — они действительно нужны лишь в качестве населения. Но вовсе не бесправных рабов, иначе я поступал бы совершенно иначе. Поработить разумных куда проще, чем кажется на первый взгляд. С другой стороны, чем отличаются рабы и граждане государства? Правами и обязанностями? Ну так для верхушки социума нет разницы, у них всегда найдётся уйма лазеек. Ещё один философский вопрос в копилку того, что мне придётся описывать в своём аналоге Библии или Корана. — Однако, — видя демонстрируемое мною внимание, уже громче продолжил Наксиар, — время шло, и росла ваша мощь… Но вы продолжили хранить договор. Уже минула третья линька малышей (нимф), и от старшего поколения можно было избавиться, но условия нашего сосуществования не изменялись. Мы населили подземелья, закончили пятое гнездо и принесли множество проблем, однако вы не бросили нас. Кормили, защищали… помогали. Мы думали. Обсуждали. Решали. И выбрали свою судьбу. Вот же чёрт языкастый, нет бы чего хорошего от вампиров поднабраться! Играть интонациями и словами для пущего драматизма научился, а дисциплине — нет. Не знаю, что он ожидал увидеть на моё лице, но всё сказанное мне было уже известно. Либо доложил тот эрзац разведки, что сейчас тихой сапой оплетает паутиной осведомителей и аппаратурой на основе некроконструктов все народы Царства, либо просчитано задолго до этого момента. В конце-концов, в следить за союзниками, не демонстрируя этого — правило хорошего тона в политике. Ну и бытие богом если не добавило ума, то предоставило уйму времени и мыслительных ресурсов для многократного анализа происходящих событий. Поэтому ответом на речь паука-пенсионера стал кирпич, в который превратилась моя физиономия. Фигурально выражаясь, естественно… Такое нужно уточнять, а то всё же бог — могу голову и в настоящий кирпич превратить. Шутки ради. Так и не дождавшись какой-либо реакции, атрон как-то устало и совсем по человечески вздохнул, выпрямился и… мягко опустился на колени, насколько это позволяла физиология арахномат. — Мы рады приветствовать нашего Бога. Первого и единственного! — ага, значит всё-таки решились на полную интеграцию. Что же, милости просим, ихтиандры ху… То есть, паучки хитиновые. Приголубим, обласкаем, всех накормим и согреем в удушающих объятьях тоталитарно-теологического режима имени кровавого бога… Вот только, почему я почувствовал себя так… Странно? Про «первого и единственного» можно было бы и промолчать, а то чувствую себя парнем, которому молоденькая девушка в любви признаётся. Прямо перед первым разом, так сказать. О Хаос, а ведь если связать всё воедино… Надеюсь, новые верующие не придадут мне слишком уж много паучьих черт. А то я, конечно, существо крайне широких взглядов, но самки пауков… Не хотелось бы ненароком потерять голову от любви к какой-нибудь Ллос. Ни фигурально, ни буквально.***(Домен)
От работы меня отвлекло странное чувство некой дрожи. Не физиологической и даже не энергетической, на что я сперва погрешил. Проверил верующих и территории Царства, одним глазком заглянул в соседние государства, окинул взором околопланетное пространство… И с удивлением обнаружил гостя. За пределами лун этого мира, в пустоте меж планетами расположился… расположилось… Молча включаю сирену, аналогичную звуковому оповещению об атомной атаке на Земле-матушке. Ибо то, что наконец прибыло в этот мир примерно аналогично началу третьей мировой войны. Если не хуже. Ведь ядерная зима не коснётся Ада и Рая, а вот пожиратель миров… Здравствуй, Аткоитэа. С грустью наблюдая за началом массовой эвакуации Царства в мой Домен, как наиболее защищённое место для моих верующих, задаюсь лишь одним вопросом. Почему эта сущность мало того что не нападает, так ещё и дала о себе знать непосредственно мне? Ловушка? Ну… Я, конечно, далеко не самый слабый боженька, на не для сущности, специализирующейся на подавлении обороны целых миров. Десятки и сотни старших богов со свитой из сотен и тысяч младших мёрли, как мухи от инсектицида, в попытках остановить чудище полуконцептуального уровня. На этом фоне я как-то не котируюсь, да. Тогда зачем? Что же, остаётся лишь один вариант — разговор. Опасно, но если это позволит выжить моим… моему народу… Что же, рискнём. Печально лишь одно — не успел совершить всё, что хотел пед смертью. Особенно кое-что… Личное, скажем так. Клянусь, если выживу — прекращу тянуть кота за шерстистые шарики. В конце-концов, почему бог боится и откладывает то, что с радостью делают смертные?***(Космос, стационарная орбита за пределами планеты и спутников в тени небесных тел)
Космос. Вакуум. Подавляющая тишина. Крайне враждебное место… Если ты не бог, со способностями творца, конечно. У меня эти способности, к счастью, имеются, от чего путешествие в пустоте оказалось относительно удобным. И быстрым. Сложнее было определить координаты конечной цели длинного путешествия. Мало того, что тварь имела размеры небольшого планетоида, причём, словно у пресловутого айсберга, большая часть существа не проявлялась в материальном мире, — как бы мне создать такое же тело, блин, — так оно ещё и скрывалось каким-то образом, размывая своё присутствие в Ноосфере и нитях эфирных потоков. Честно говоря, вообще не подозревал о подобных возможностях. Лично я могу кое-как скрываться за счёт своей чуждости и опираясь на наследие масфелита, но и только. Причём это считается очень даже крутыми возможностями!.. А эта тварь даже на свету прячется в тени. Скрытная, что звиздец. Так или иначе, но спустя три часа поисков и анализа, во время которых со мной, судя по эмоциям твари, буквально играли в прятки, я нашёл голову существа. Или одну из голов. Если это, конечно, головы, а не хвосты, пальцы или иные анатомические отростки. По крайней мере, пасть и глаза имеются. Предположим, что это нужная точка. Заметив внимательный взгляд существа, невольно поёжился, рефлекторно вспоминая правила поведения при встрече с крупным хищником. Медведем, например. — Приветствую? — в глаза не смотреть, зубы не показывать, постараться стать визуально больше… Хотя куда там, по сравнению с размерами твари-то. — Здравствуй, дитя. — глубокий скрежещущий голос, да и аккомпанемент соответствующий — многоголосый вой, стрекот и вопли агонии в исполнении бесчисленных умирающих душ. Иронично, зная, что в отличии от богов масфелиты к душам безразличны. То есть боги хотят, да не могут, а масфелиты могут, да не хотят. Слегка нахмурился, патаясь понять, что вообще за «разговор» может быть в вакууме космоса… И внезапно понял. Мы общаемся не голосами, а информацией, передаваемой с соответствующими личными искажениями. Не в первый раз, но ранее этим типом связи я лишь дублировал обычный разговор. Интересно… — Вы позвали меня… — что-то отец… или мать Веайн не слишком общительный… общительная… общительное, вот! — А ты нашёл, дитя. Молодец. — и тихий смешок в конце. Зато сущность довольно «живая» по сравнению с моими коллегами по «небожительству». — Я слежу за тобой уже довольно долго. С тех самых пор, как погибло порождение и ты принял наследие. Четыре поправки. Во-первых, существо всё-таки довольно общительное. Это хорошо. Во-вторых, идентифицирует себя как женский пол или его аналог. В том смысле, что общались мы пакетами информации, несущими в себе уникальный отпечаток личности отправителя. И он, этот отпечаток, было для меня женоподобным. То есть либо у конкретно этого вида пожирателей миров есть половой деморфизм, либо все существа у них ближе к женскому типу личности. Хотя раньше, вроде бы, я склонялся скорее к мужскому началу этого существа… Видимо ошибся, бывает. На этом из условно-нейтральных моментов всё. А вот что мне совсем не понравилось, так это чрезмерная осведомлённость Аткоитэа. Продолжая список, третьей поправкой должен стать прямой посыл — за мной следили. С того момента, как я получил особенность масфелита… А было это давненько, да. Не знаю, сразу ли включилась система «КГБист-3000», и какой функционал доступен масфелиту, на даже банальный аналог JPS может даёт довольно обширные возможности. И найти тот же Домен, вместе со всеми эвакуированными, будет не сложно. Если, конечно, меня не решили напарить на ровном месте. Проверить слова Аткоитэа невозможно, хотя бы по причине моего искреннего опасения за собственную жизнь, но и лгать существу вроде-как бессмысленно. В конце-концов, это ведь не переговоры равных, чтобы дезинформация реально что-либо решала. Ну а четвёртой поправкой стало интересное различие в двух терминах. «Дитя» и «порождение». Первый — я, и отношение ко мне относительно тёплое и внимательное, второе — Веайн, эмоций к которому не более, чем к испорченному ноутбуку. То есть жалко, да и деньги с силами потеряны, но уже слегка плевать. Непонятный момент. Надеюсь, удастся его прояснить. А пока лучше промолчу. — Сначала ты разочаровал меня. — продолжала вещать «мамочка». — Потом порадовал. И заинтересовал. Возможно, в кои-то веке порождение сыграло предначертанную роль. Пауза. А я молчу, ибо просить или требовать что-то глупо. Захочет — расскажет, а лишнего всё равно не узнаю, как не проси. Уж не древним масфелитом мне в играх разума сражаться. — И продолжаешь радовать. — внезапно дополнило существо, издав ещё один тихий смешок. — Видишь ли, молодой бог, масфелит — это не просто скопище могущественных существ. Мы являемся частью системы мироздания, заложенной ещё Первым. Следуя путям жизни, наше предназначение аналогично высшим хищникам любой известной тебе полноценной экосистемы. Чистка, если угодно. Лицо — всё ещё мыслящий кирпич, но теперь с большими-пребольшими глазами. Уж чего-чего я не ожидал, так это лекции о природе межмировых разрушителей. Угрозы, издевательства, требования или даже сражение, но не… обучение детёныша родителем, мать вашу! Не знаю, читает ли это хтоническая мамочка мои мысли, но виду она не подаёт. — У каждого вида масфелитов свой цикл и способ размножения. У нас, например, отложение семян. Не вздрогнуть было трудно. Но я смог. Правда, кажется дрожь не укрылась от Аткоитэа… — Сперва мы рассеиваем тысячи спор, что ищут миры, наполненные жизнью. Они укрываются в глубинах тверди, зреют, готовятся и атакуют, когда почувствуют слабость защитников. — ага, это я на своей шкуре испытал. — Чаще всего, миры отбивают атаку и жизнь продолжается своим чередом. Порождение споры погибает, откладывая семя в своего убийцу… Который доживает свой век и погибает, в лучшем случае оставляя в детях призрачные следы моего наследия. Или их убивают, когда окружающие обнаруживают заражение героя. Бывает, что миры проигрывают, и тогда порождение имеет шанс обрести истинный разум и стать масфелитом. Шанс столь же призрачный, ибо для этого оно должно перебороть свою природу и отказаться от слияния со своим создателем, то есть мною. Что неимоверно трудно. И тогда из споры родится семя, дающее благие всходы. Червеобразная пасть с рядами игловидных зубов… Улыбнулась. Я даже не знал, что такое возможно… — Впрочем, — продолжила Аткоитэа, — есть ещё менее вероятный итог. Если убийца, отмеченный семенем, успеет вскормить разрушение и вознестись… Тогда родится новый масфелит, несущий моё наследие. Да ну нах… — Ты верно понял, дитя. Пусть ты и мал, но ты один из моих отпрысков. Не-не-не, я на такое не подписывался! Никаких телячьих нежностей с «мамочкой», если она размером больше планеты! Эта оболочка дорога мне как память. — Впрочем, — словно услышав мои мысли, продолжило существо, — таких как ты — сотни тысяч, а потому не стоит надеется на особое отношение. К тому же, бытие масфелитом — это работа, зачастую довольно грустная и совершенно неблагодарная. И тебе также необходимо будет её выполнять, дитя. Хочется позеленеть, взять в руки обшарпанную кирку и грустно вопросить: «опять работа?». Но «мамочка» отсылку вряд ли поймёт, а шутить самому себе — моветон. Поэтому ответ может быть лишь один, причём в духе таких же бессмысленно задолбаных трудяг-работяг. — Так точно…***(Столица, день 263)
Тиранический болт судьбы миновал всех нас, а потому, пока удивлённое население возвращается на земли царства, — но не всё, кое-кто остаётся в Домене на ПМЖ (прим. постоянное место жительства), — я собрал всё своё мужество в божественный кулак, напомнил себе все плюсы и минусы решения, выдал моральную оплеуху чёртовым эмоциям, мешающим сделать желаемое, нужное, необходимое, но очень страшное… И пошёл искать Кафилу. И нашёл, что неудивительно. Хотя какая-то часть меня хотела бы, чтобы на этот раз божественные способности дали сбой. Поздоровались, пообнимались, помиловались… Есть мнение, что Кафи рада обретению мною эмоций более, чем я сам. Хотя не стоит лгать самому себе, бытие апатичной машиной донельзя уныло. Так, всё, хватит. Пора начинать. — Кафи, милая, нам нужно серьёзно поговорить. Мордашка серьёзная, кулачки сжаты, ножка обвила моё бедро… кхм… Последнее не вписывается. Хотя если припомнить, то эти слова действительно чаще всего нервировали лишь мужчин. Или нет? Чёрт, в научной литературе о таком не писали. Ладно, с именем маменьки на устах! — Кафи, не так давно я окунулся в управление божественными силами. И узнал, каким образом могу увеличить собственную мощь. — Угу. — и мордашкой потёрлась… и не только мордашкой… Так, женщина! Не мешай! — Кроме того, недавно, когда вы эвакуировались в мой мир, я встретился с… — ну а как её назвать? Ну не «мамой той бяки, которая чуть мир не уничтожила» же, в самом деле? — существом, что стало моим предком по наследию разрушителя миров. Ещё более идиотская форма, но зато правильно и честно. И Кафи отреагировала, перестав тереться. — В общем, нам придётся начать экспансию в разные миры. И по разным причинам. Но пока я буду координировать всю эту деятельность, кому-то придётся управлять Царством… В комнате раздался тихий, но до боли душераздирающий шмыг. В уголках глаз навернулись капельки слёз. Мда, что-то я не слишком удачно разговор построил… Чёрт, а ведь приятно играть в эту игру! В «парочку». Два существа, уже давно преодолевших многие эмоции и беды, но желающие вновь почувствовать вкус жизни. И ведь ей на самом-то деле только лишь грустно от перспективы возможного расставания на десятилетия, не более. Бытие бессмертным существом заставляет относится ко многому с должной долей равнодушия. Нет, она всё ещё очень любит меня, но… Готова отпустить мужа в длительную командировку. Вот только мне что-то не хочется расставания. Но как играет, боги! Научилась на мою голову. — Поэтому, — продолжаю, не меняя темпа повествования, — я подумал, что пришло время совершить уже давно запланированное. Мной и тобой. Судя по лихорадочному блеску алых глазок, она поняла, о чём я. Поэтому и паузу тянуть не имеет смысла. — Кафи, милая, давай заведём ребёнка!