Дом на холме

Штурм жилого здания длился ровно шесть минут и сорок семь секунд. Эта была предварительно детально разработанная операция по захвату нескольких особо опасных преступников, действующих в этой части густонаселенного города. По правилам ведения спецоперации штурмовать здание следовало начинать с самой короткой возможной дистанции, метров с двадцати-тридцати, не больше, и сама атака должна была быть молниеносной, неожиданной для противника. Любая заминка повышала вероятность, что преступники опомнятся, перегруппируются и организуют оборону. Нужно было действовать быстро. Именно по этой причине в течение нескольких последних дней велась тщательная разведка жилого комплекса, во время которой собирались сведения о численности противника, его вооружении, расположении входов, планировки помещений, толщине стен и перекрытий, возможных путях отступления и другой такого же рода не менее важной информации. Собранные агентами полиции данные давали возможность оценивать общую ситуацию и риски проведения всей операции. С опорой на эти факты был выстроен план захвата и сформирована группа быстрого реагирования. Итан и четверо ребят его подразделения числились во второй штурмовой группе. Всего таких групп было три, и каждая из них делились ещё на так называемые тройки или двойки — небольшие отряды людей, которые должны были действовать вместе, прикрывая спины друг друга. Задачей отряда Итана являлась зачистка первого этажа здания сразу после того, как через окна второго ворвутся спецназовцы-альпинисты. Отряд был экипирован лишь лёгким снаряжением — автоматами, ручными гранатами, ножами. Они должны были двигаться тихо, но в то же время стремительно, не останавливаясь ни посреди комнат, ни на лестничных пролётах, ни на иных открытых пространствах. От навыков ведения ближнего боя зависел весь ход операций, в том числе жизни бойцов. Любая неосторожность могла привести к непредсказуемым последствиям и за малейшую ошибку пришлось бы дорого заплатить. В момент штурма в здании, помимо самого спецотряда, находились по меньшей мере человек двенадцать, в том числе три женщины и один ребёнок лет десяти. Был ли этот ребёнок родственником кого-то из головорезов или являлся одним из постоянных курьеров банды наркодилеров, проверенной информации на этот счёт не имелось, но по заранее собранным данным наиболее достоверным вариантом из возможных казался первый. Так или иначе присутствие в здании женщин и детей значительно влияло на план проведения операции, к сожалению, не в пользу спецотряда, и с этим нужно было считаться. Также благодаря предварительно собранной информации было известно насколько серьёзно банда вооружена. В их арсенале числились как автоматические винтовки, так несколько видов пистолетов, также имелось холодное оружие и взрывчатка. И с оружием, очевидно, эти ребята обращаться умели. Когда Итан вошёл в здание, на верхнем этаже уже гремели выстрелы. Прежде чем зайти в помещение, мужчина забросил внутрь светошумовую гранату, которая при взрыве вспышкой яркого света, сопровождавшейся громким ошеломляющим звуком, с лёгкостью должна была моментально ослепить и оглушить противника, находящегося в тот момент в комнате. Итан быстрым шагом преодолел дверной проём. Он повернулся в сторону предполагаемой угрозы, взяв её прицелом под контроль. Теперь задачей мужчины являлась защита парадной комнаты, в которой он находился, пока проникший следом за ним товарищ двигался в противоположную сторону помещения. Когда помещение было зачищено, то есть находилось под контролем всего отряда, Итан подал команду — Чисто! Пошёл! — тем самым сигнализируя остальным ребятам, что можно продвигаться дальше. Идущий последним член команды был обязан обеспечивать безопасность и прикрытие отряда с тыла. Таким образом, поочерёдно выполняемыми манипуляциями, отряд Итана проник во все внутренние помещения первого этажа. В ходе всей операции пострадал лишь один член спецотряда. Из команды Итана никто не получил ранений значительнее лёгких ушибов или мелких царапин. Были задержаны и направлены на допрос четыре наркодилера, две проститутки и десятилетний парнишка. Трое членов банды и одна женщина были убиты. Одного, во всеоружии спускающегося по лестнице бугая в процессе зачистки здания собственноручно снял Итан, ещё одного — его товарищ, расположившийся рядом. Остальные двое были застрелены на втором этаже. Несколько задержанных преступников получили серьёзные ранения, и их отвезли в ближайшую больницу. Также удалось провести масштабное изъятие наркотиков в крупных объёмах. После подведения итогов операции её можно было назвать успешной. Мужчина громко вздохнул. Взгляд его был устремлен вниз. Итан опёрся руками о свои колени. Он сидел в военном двухвинтовом вертолёте, полёт которого сопровождался громким шумом. Адреналин, недавно разгонявший кровь по венам мужчины, медленно отступал, после чего его телом неспешно овладевала лёгкая сонливость. Кажется, в то далёкое время, уже смутно отображающееся в памяти, когда Итану ещё не исполнилось двенадцати и он толком ещё не успел познать своё мужское начало, именно тогда в нём и зародилась эта непреклонная уверенность в том, каким мужчиной он хотел бы вырасти, непоколебимое убеждение в том, кем он хотел бы стать. В его жизни спустя столько лет трепетного ожидания и отчаянной мольбы, пусть и не надолго, появился человек, на которого юное сердце искренне хотело равняться. Человек, что вызывал у мальчика истинное восхищение. Сколько Итан себя помнил, он всегда хотел быть сильным. Он хотел быть способным защитить своих близких, свою семью и друзей. Итан хотел восстать против несправедливости, которую был вынужден узреть и смиряться, будучи ребёнком, он хотел восстать против беспомощности. Итан был мальчиком, полным несбыточных надежд, мальчиком, который наивно грезил о том, что когда-нибудь сможет изменить мир к лучшему. Вероятно, эти детские нелепые мечты никуда со временем не делись, до сих пор питая тихую надежду, ещё жили где-то в самых укромных уголках закалённого жизнью сердца мужчины. Итан желал равняться на того человека, он хотел пойти по его стопам, стать морпехом. Быть военным, солдатом, сильным духом и телом, со стальной волей. На протяжении многих лет жизни мужчина вынашивал в себе эту идею, эту миссию. Он хотел быть похожим на него, того человека, который, пусть и недолго, был так дорог ему. Человека, который показал ему, каков должен быть настоящий мужчина, что он из себя должен представлять. Долгие годы Итан питал полную уверенность в том, что избранный путь правилен, и готов был следовать по нему до того момента, того дня, того разговора с той, к которой он испытывал нежные чувства, там, на пляже лет десять или больше назад. Удивительно, как одно лишь «но», одно небольшое зародившееся в ту минуту сомнение, после повлекшее за собой долгие и мучительные раздумия, заставило мужчину изменить своё мнение, свернуть с выбранной дороги, пойти иным путем. И если бы не тот разговор, если бы не то маленькое «но», он бы не оказался там, где должен был быть, там, где его место. И зародилось это сомнение в собственном выборе, в оценке правильности своих действий. Мужчина не хотел становиться пешкой в чьей-то игре за власть, марионеткой в чужой бессмысленной войне. Он прекрасно понимал, что все они, все люди являются лишь кем-то управляемыми игрушками в той или иной системе, государстве или обществе. Так был устроен мир. Но все же мужчине хотелось иметь хоть какое-то право выбора, особенно если это касалось убийства людей, мирного населения, пусть и чужой ему страны. Он знал и понимал, что приказ есть приказ, за отказ от его исполнения грозили последствия определённого характера, но также мужчина был уверен в том, что приказ не всегда олицетворяет кристально-чистую справедливость, а миротворец не всегда несёт мир. В нём было так много вопросов и так мало ответов. Мужчина хотел знать своего врага в лицо. Он хотел нести честную службу. Быть уверенным в правоте своих действий. Он не хотел полагаться на чью-то прихоть или политические взгляды. Война, по его мнению, была не отделима от политики, как и солдат от войны. Политика была слишком грязной и продажной, чтобы беспрекословно верить потоку пропаганды. Эти сомнения, поколебавшие уверенность мужчины в целесообразности своего выбора, в конце концов заставили его пойти немного иным путем. Почти сразу после окончания старших классов парень поступил в полицейскую академию на профессиональный бакалавриат в области полицейской работы с квалификацией старшего офицера государственной полиции. Итан обладал всеми необходимыми задатками и личностными качествами для работы полицейского. И, что наиболее важно, работа в полиции отвечала всем выдвинутым запросам мужчины. По его мнению, данная профессия была самым подходящим ему вариантом после выбранной ранее военной карьеры. Как правило, в обществе должен был поддерживаться определенный порядок. Преступник, нарушавший его, подвергавший других насилию или действующий противозаконно, должен был нести ответственность за свои деяния. В данной области всё было предельно просто. Всё было понятно. Теперь Итан мог быть уверен, что знает своего врага. По крайней мере, ему так казалось, ведь он так и не узнал, каково это быть полицейским, потому что не проработал им ни единого дня. Надо отметить, Итан имел поразительную способность всегда и всюду оказываться лучшим. Лучшим в стрельбе, лучшим в борьбе, лучшим в стратегии и на экзамене по теории. Нет, Итан, как и все мы, тоже порой ошибался, но даже с учетом этого он почти всегда умудрялся оставаться лучшим. Если честно, мужчина никогда этого особо не хотел, но, чтобы Итан в жизни своей ни делал, к чему бы ни прикасался, он везде отличался особой успеваемостью и успешностью. Мужчина никогда не желал быть лидером, но, может быть, именно по этой причине он им и являлся, ведь сложно было отрицать очевидное — то, что Итан уже родился с грузом этой незавидной ноши. Быть лучшим во всём и всегда. Быть первым. Поэтому вовсе не удивительным показался тот факт, что в полицейской академии молодого парня приметили сразу. Такой редкий набор безграничной уверенности и непоколебимой воли, сопровождаемый статной, примечательной мужской внешностью и отличными умственными и физическими способностями, упускать было нельзя. И в связи с этим, по окончанию четвертого курса и после получения диплома, Итана порекомендовали на отбор в одно из самых элитных и скрытных от остального общества спецподразделений государственной полиции — в спецотряд по борьбе с терроризмом, примарными задачами которого являлось противостояние возникшей угрозе терроризма, освобождение заложников, задержание особо опасных преступников и наркоторговцев. Так мужчина и стал спецназовцем самой серьёзной и опасной государственной организации. Итан устремил свой взор вперёд. Длинные полотнища света, проникающие в маленькие окна гудящего в ясном небе вертолета, льнули к его ногам. Напротив него сидел мужчина лет тридцати, старательно пытаясь отодрать уже намертво засохшую кровь со своего рукава. Поймавший на себе взгляд Итана мужчина, негромко хмыкнув, открыто ему улыбнулся, да так открыто, что появилась возможность увидеть чёрную пустоту на месте выбитого в ходе какой-то, уже и не вспомнить какой миссии, переднего зуба. От одного вида сидящего напротив и улыбающегося во весь рот товарища, Итан и сам расплылся в лёгкой улыбке. Это был Максим. Безумный Макс, как прозвали его остальные ребята. Почему безумный? Да потому что от природы он был немного не того, малость странным, иными словами. Но что касалось заданий, бойцом Макс был незаменимым, опытным и надежным. А ещё он был хорошим другом. Одним из тех немногих, кому Итан мог доверять. Они были как братья, которые зависели друг от друга больше, чем кровная родня. Ведь в мире, где так отчаянно между собой боролась энтропия и порядок, одно часто имело свойство маскироваться под другое, за счёт чего полагаться на людей становилось всё сложнее. Но в данной сфере деятельности нельзя было иначе. Всё, определённо, строилось на доверии. Как сейчас Итан ещё помнил, в ту холодную, мерзкую, дождливую осень они с Максом были единственными из тридцати, питавших великие надежды на успех новобранцев, сумевшими пройти трехдневный отбор в спецотряд. Организация всегда славилась скромным ежегодным притоком новичков и редкой сменой кадров. Попасть в подразделение по борьбе с терроризмом было задачей сложной, можно сказать, почти невыполнимой. Учитывалось и подвергалось изнурительным испытаниям и тщательной проверке всё — как психологическое, так и физическое состояние претендента, медицинские показатели и характер, темперамент человека, способность работать в команде и лидерские качества, умственные и физические способности, в том числе и показатель IQ каждого бойца, выдержка при неимоверных, нечеловеческих физических и психологических нагрузках и т. д. До финишной прямой доходили единицы. Были года, когда среди претендентов в результате отбора выбывали абсолютно все. И даже прохождение испытаний ещё не означало вступление в ряды элиты. Позже предстояло ещё осилить двухлетнюю программу интенсивного обучения, после чего следовал экзамен в виде боевой операции, и только тогда человек считался зачисленным в спецотряд. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы допускать хотя бы малейшую погрешность. Слишком многое зависело от навыков и склада ума этих людей. Первый день отбора был нацелен на проверку стойкости претендента. Никаких правил, лишь один критерий — сколько человек сможет выдержать. Новобранцы исполняли разного вида физические упражнения — подтягивание, стойку на брусьях, отжимание и жим лежа, приседания, упражнения на пресс, интервальный бег и другие — на максимальное количество подходов, аж до потери сознания. Естественно, присутствовал и норматив, но никто из претендентов не был в курсе, каким именно он является. Оставалось лишь гадать, уложился ты в него или нет. Здесь не существовали слова «не хочу, не могу, нет сил», нужно было делать, нужно было показать своё упорство и целеустремлённость, свой стойкий характер и силу духа. Если новобранец не выбывал по окончанию первого дня, то на второй ему приходилось показывать умения работать в команде — принимать решения, слушать, а главное — слышать своего товарища, показывать способность брать ответственность за выполнение задания и ответственность за свою команду, наличие лидерских качеств и качеств руководителя. По-другому выражаясь — нужно было работать сообща. В ходе целого дня ребятам предстояло преодолевать разные физические препятствия и выполнять командные задания, а под конец, когда все уже выдохлись, их ждал десятикилометровый бег по неровной лесной почве в полной экипировке, то есть со сорокакилограммовым рюкзаком на спине, и всё это сопровождалось разными умственными задачами. Третий же день сулил испытания на выявление разного вида фобий и способность эти фобии преодолевать. Новичков испытывали на страх высоты, страх закрытых помещений и клаустрофобию, страх темноты и огня, страх боли. В качестве первого задания нужно было без страховки залезть на тридцатиметровую башню и позвонить в колокольчик, висящий на самой её вершине. После чего следовал бег с препятствиями в противогазе, в котором видимость была почти нулевой, а от нехватки воздуха ребята задыхались. В ходе третьего испытания нужно было, держась за трос, проходить, иногда и проползать, через тёмное задымленное помещение с разными препятствиями в виде узких проходов, смен уровней, на которые приходилось то вкарабкиваться, то с них спускаться, узких труб канализации, через которые приходилось пролезать, открытого огня и выстрелов, что на протяжении всего маршрута сопровождали новоиспечённых бойцов. Это был тот момент, когда силы кандидатов стремительно их покидали и они еле-еле держались на ногах. Это был тот момент, когда считалось, что достигнут предел выдержки человека. Инструкторы, проводящие отбор, это знали. В заброшенном спортивном зале ребят уже ждали трое опытных бойцов. Тех нескольких счастливчиков, если можно было так их величать, которые дошли до этого этапа, ждало последнее испытание: спарринг — трое против одного. Другими словами, парней жестоко избивали. Против опытных, полных сил противников, у них не было ни шанса. Нанося очередной удар в челюсть или в живот, инструкторы спрашивали: — Ну что, малец, домой поедешь? Но нужно было сопротивляться. Среди тех, кто не смог больше терпеть жестокое обращение, находились и те, кто боролись до конца, падали, вставали и опять же падали и вставали. Технике боя на этом этапе не придавали особого значения, этому успеют научить и позже. Тут оценивали силу воли, способность не сдаваться, биться до конца и главное — не бояться. Сначала их было тридцать. После остались лишь двое — Итан и Максим. Со временем, в ходе обучения, парни привыкли не планировать ничего далеко наперёд, главной целью для себя поставив лишь необходимость пережить грядущий день. Попасть в отряд по борьбе с преступностью было одной сложной задачей. Другой же являлась потребность влиться в коллектив, получить доверие команды. Чтобы быть принятым членами команды, нужно было сильно попотеть, но ребята с поставленной задачей справились. Итан окончил планируемую двухлетнею спецподготовку в течение девяти месяцев. Это достижение стало рекордом всей организации. Через год к нему присоединился и Макс. До базы лететь оставалось менее часа. Откинув голову назад на спинку пошарпанного кресла, Итан прикрыл глаза. Сильная усталость, всё это время старательно стремившаяся овладеть измотанным телом мужчины, успешно добралась до его сознания. Итан из последних сил боролся с внезапно накатившим на него сонным состоянием, но, кажется, эту битву выиграть сегодня ему было не суждено. Помимо задержания особо опасных преступников и освобождения заложников, организация по борьбе с терроризмом также занималась обезвреживанием взрывчатых веществ, поиском нелегального оружия и улик, способных послужить доказательной базой, ведением переговоров с лицами, попавшими в кризисную ситуацию и подвергавшими опасности себя или других. Поэтому в течение обучения подразделение подготавливало людей самых разных навыков и специальностей — снайперов-наблюдателей, сапёров, водолазов, переговорщиков, городских альпинистов, специальных тактических водителей и ещё специалистов других направлений. Обычно у каждого из сотрудников организации было по два или три профиля. Снайперами могли стать лишь люди, обладавшие особым темпераментом, — флегматики. Таким являлся Макс. Порой снайперам приходилось часами, а то и сутками, лежа на холодном бетоне или на промокшей раскисшей земле, наблюдать за появлением или передвижением своей цели. Как часто объясняли матёрые бойцы новобранцам: не нажатие на спусковой крючок винтовки являлось самым сложным в работе снайпера, а именно наблюдение за объектом, важно не терять при этом концентрацию и терпение. Необходимость контролировать своё тело — дыхание, волнение, стресс — именно это было самым изнурительным испытанием для снайпера. Работа сапёров считалась одной из самых незавидных и опасных во всём подразделении. Сапёрам приходилось находить и обезвреживать самодельные взрывоопасные устройства, на поиски которых они часто призывали себе на помочь своих маленьких, но верных и специально для этого дела обученных четвероногих друзей. Кинология была неотъемлемой частью занятий представителей этой специализации. Переговорщики были людьми поистине ценными и необходимыми. Их задачей являлось вести переговоры, чтобы по возможности решать возникшие проблемы мирным путем. Очень часто они работали с психически нездоровыми людьми и самоубийцами. Как правило, потенциальный переговорщик прежде, чем начать обучение по своей специальности, должен был иметь высшее образование в сфере психологии. Важно отметить, что спецназовцем элитного подразделения по борьбе с терроризмом невозможно было стать, не имея высшего образования. Без диплома, предоставленного государственным университетом, никто к отбору не допускался. Наличие образования говорило об умении человека мыслить критически и аналитически, тем более без знаний и навыков психоаналитика, переговорщик просто бы не смог исполнять предназначенную функцию. Водолазы в свою очередь были ответственны за безопасность над и под водой. В обязанности этих людей входили поиски различных выброшенных в воду улик преступления, в том числе и боевого оружия, также в исключительных случаях ребята помогали другим инстанциям и службам спасения в поиске пропавших без вести людей, утонувших или брошенных в воду трупов. Итан являлся одним из представителей этой подкатегории военных. Вода, определённо, была его стихией. Она его умиротворяла. Находясь под водой, мужчина будто отрезал себя от окружающей его реальности, позволяя окутать себя гробовой тишине полного спокойствия. В такие моменты оставался лишь он, человек, в полном одиночестве и в безмолвии своих мыслей. Итан мог находиться под водой более трёх часов, при этом проплывая больше пяти километров за один подход. При исполнении работы водолаза нужно было обладать значительным хладнокровием, владеть своими эмоциями, не позволяя себе поддаваться панике или стрессу. Находясь под водой на глубине до нескольких десятков метров, часто приходилось сталкиваться с полной дезориентацией, при этом во многих водоемах видимость была близка к нулю, что очень сильно осложняло поиски. То, как человек умел совладать с собой, со своими страхами, определяло исход всего погружения и исполнение миссии. Вдобавок Итан в совершенстве обладал навыками городского альпинизма. Хождение по крышам различных зданий на высоте пары-тройки десятков метров требовало не только непоколебимости характера человека и отсутствие боязни высоты, но и определённых знаний о самом строении города. Крыши зданий были сооружены из самых разных материалов — меди, дерева, железа, шифера, плитки, железобетона и прочего — и по каждой из них нужно было уметь передвигаться. Передвигаться тихо, бесшумно — это и являлось настоящим искусством. Во время обучения всем альпинистам давали задание, в ходе которого нужно было пройти мимо человека с закрытыми глазами так, чтобы он не узнал с какой стороны и где именно ты прошёл. Многие ранее считавшиеся простыми вещи вовсе не являлись настолько лёгкими, когда человек обучался проделывать их совершенно на ином уровне мастерства. Что касается самой угрозы терроризма, то мужчина прежде, чем поступить в спецотряд, об этом и вовсе не задумывался. Да вряд ли кто-либо, погруженный в суету ежедневных проблем, размышляет о наличии такой проблемы. Это скорее причислялось к серии «меня вряд ли затронет». Но не тут-то было. Вероятность успешной реализации терактов с каждым годом увеличивалась. За один последний год по всему миру их было совершенно более двух тысяч. И не сосчитать сколько ещё удалось заранее предотвратить. Конечно, перспектива погибнуть от руки террориста всё ещё была менее вероятна, чем возможность попасть в аварию во время поездки на автомобиле или стать жертвой карманников, разгуливающих вечерами по переулкам и не освещенным улицам в поисках наживы. Но всё же игнорировать факт развивающихся между разными странами конфликтов мирового значения и внутренней вражды различных слоев общества было бы опрометчиво, поэтому о соблюдения правил элементарной осторожности не следовало забывать. В эпоху высокого развития технологий без труда можно было найти множество статей и ресурсов различного характера с советами, как стоит себя ввести при угрозе покушения на жизнь или при попадании в эпицентр масштабной трагедии. Эти советы, написанные экспертами различных служб безопасности, теми же сотрудниками государственных правоохранительных органов или борцами с преступностью, были вполне уместными и, ознакомляясь с ними, человек уж точно глупее не становился. В статьях говорилось о соблюдении мер безопасности, бдительности к окружающей среде, в особенности к людям, что находятся рядом, их поведению и эмоциональному состоянию, избегании особо людных мест, необходимости подмечать пути отхода — входы и выходы из универмагов, метро и других зон города, отмечавшихся скоплениями людей, — иными словами, в них повторялось одно простое правило — следует всюду и везде держать ухо востро. Но, к сожалению, лишь маленькое количество людей, примерно процента три всего мирового населения, мыслили таким образом. Зачастую мозг рядового обывателя не способен был замечать что-то, помимо своего собственных ежесекундных интересов. Так устроена была психика человека. Многие просто варились в своих мыслях, только изредка обращая внимания на то, что вообще происходит вокруг них. И, может быть, это было даже к лучшему. Постоянно преследовавшая паранойя, вызванная всюду мерещащейся опасностью, вряд ли способна была сделать человека счастливее. Из сладко-томной дремоты молодого мужчину вырвало чьё-то робкое прикосновение к его руке. Итан повернулся в сторону рядом сидящего товарища. Eго звали Генри. С широкой улыбкой на лице и счастливым блеском в глазах мужчина просунул Итану свой мобильный телефон, на экране которого светились чьи-то женские руки, а в них умиротворённо лежало маленькое, укутанное в нежно-розового цвета одеяльце, существо. Глаза у этого крохотного создания были закрыты, личико было малость сморщенное, но красивое, такое миловидное, такое беззащитное. Итан улыбнулся в ответ от столь идиллической картины и тихо прошептал: — Поздравляю! Глаза Генри сверкнули благодарностью. Он впервые в жизни стал отцом. У него родилась дочь. Итан был поражён безграничностью любви к этому спящему на чьих-то руках, только что родившемуся созданию, любви, которою так ярко излучало лицо новоиспечённого папы. Но, помимо неё, мужчина узрел и оттенки мимолетной, окружающим почти незаметной грусти, грусти о том, что его нет сейчас рядом, грусти о том, что он не может быть там, где больше всего хотел бы находиться на данный момент. В свои двадцать восемь Итан был бы не против обзавестись семьей, не прочь взять любимую женщину в жёны, не прочь вместе с ней нарожать детей. Остепениться. Построить дом. Посадить дерево. Любить жену свою. Вырастить сына или дочь, или сына и дочь, не так уж важно. Он часто об этом думал. Порой ему этого не хватало. Итан был не из тех людей, что избегают ответственности, он был бы вовсе не против семейной жизни. Но не таким образом, не при таких обстоятельствах. Если производить на свет детей, то только так, чтобы иметь возможность видеть какими людьми они вырастают, иметь возможность быть рядом. Так он считал. «Давненько члены его отряда не бывали дома», — думал мужчина. Последние недели для них выдались особо напряжёнными. Ребята устали, они были измотаны. Им нужен был глоток свежего воздуха. Завтра Итан намеревался поговорить с главнокомандующим о небольшом отпуске для его команды, особенно это касалось Генри. Пусть съездят домой, развеются. А он сам, он останется. Через пару дней должен был начаться отбор новобранцев, нужно было всё подготовить. Его дом был здесь. Наконец они приземлились на территории военной базы. Уж несколько часов как стемнело, и над окружавшим их лесом поднимался густой туман. День выдался длинным. Всё, о чём сейчас мечтал мужчина, это плюхнуться на жёсткий матрац своей койки и погрузиться в мир необъяснимых человеческим умом сновидений. Итану часто снились странные сны. То он был стрелой, выпущенной из лука, летящей куда-то вдаль сквозь время и пространство, то падал в бездну через щель дивана, на котором лежал. Но мужчина уже давно как свыкся с наркоманией, произведенной его собственным сознанием. Теперь его уже ничем нельзя было удивить. Итан терпливо и долго наблюдал за безуспешными стараниями Макса уговорить его присоединиться к ним с ребятами на вылазку в один из баров ближайшего к базе небольшого городишки. Так сказать, отпраздновать успех хорошо выполненного задания и рождение первенца Генри, но упёртость мужчины, желавшего просто проспать весь оставшейся вечер до самого утра, другу было ничем не пронять, и они отправились без него. После длительного пребывания в душе, Итан зашёл в наполовину заполненную людьми казарму и, подойдя к своей койке, тотчас рухнул на неё, словно тяжёлый мешок картошки. Мужчина плавно потянулся, растягивая уставшие за день мышцы. Его тело окутало полное изнурение. Но насколько бы Итан не ощущал себя измученным усталостью, сколько бы он в постели не ворочался, стараясь уснуть, ему это так и не удавалось. По закону подлости сон попросту проходил мимо стараний мужчины сомкнуть свои глаза. Ближе к трём часам ночи, когда часть недавно вернувшихся из города подвыпивших ребят его команды уже сладко сопели в своих кроватях, Итан, лёжа на спине, задумчиво пялился в пустой потолок. Мужчина неторопливо повернул голову в сторону рядом находящейся койки Максима, которая ещё пустовала и, видимо, останется пустой до самого восхода солнца. Стараясь никого не разбудить, Итан бесшумно поднялся и отправился в ближайший туалет. Стоя перед раковиной, он всмотрелся в зеркало, где отражалось его только что намоченное водой из-под крана, утомлённое лицо. Увиденное оставляло желать лучшего. Отросшие длиннее, чем позволительно, тёмные пряди волос падали на лицо, мешая его взору. Под покрасневшими, заспанными, прикрытыми полотном густых ресниц, глазами виднелись тёмно-синие круги. Щёки покрывала щетина недельной давности. С кончика упрямого носа тонкой струйкой сбегала вода. От нахлынувших размышлений о том, что нужно было бы привести себя в порядок, Итана оторвали звуки напористо текущей воды. Мужчина ощутимо напрягся. В туалете не было душевой кабины, а кран раковины, на которую он в данный момент опирался, тоже был закрыт. Итан всмотрелся вглубь ванной комнаты, от куда предположительно исходили эти звуки. Мужчина медленно и осторожно сделал шаг в ту сторону. Перед его взором неспешно стало вырисовываться что-то искажённое, невнятное, что-то отдалённо похожее на мираж. Итан намертво застыл на месте. Будто через поблескивающую на свету прозрачную пелену некой завесы, он видел какую-то небольшую комнату, хотя нет, это вовсе не была комната, скорее кабинка, да, именно, душевая кабинка, в которой из сверху на крючке висящего шланга ручьями хлестала горячая, отдававшая легким паром вода. В кабинке стояла девушка. Неспеша оголяя своё молодое тело, она медленно спускала со своих плеч лямки сплошного черного купальника. Итан стоял как вскопанный. Он, не веря собственным глазам, продолжал пристально смотреть на происходящее. Невероятно, но прямо перед ним под покровом текущей воды стояла она. Она самая. Дейзи. Его Дейзи. Мужчина жадно всматривался в каждый изгиб оголенного тела стоящей, ничего не подозревающей юной особы. Он изучающим взглядом скользил по контуру её лица, отмечая каждое изменение, каждый нюанс, отличающей её облик от того, что до сих пор, хоть и малость помутнённый, жил в его памяти. Её длинные шелковистые волосы, запах которых когда-то он так любил вдыхать, теперь стали два или даже три раза короче и еле-еле полностью закрывали тонкую шею девушки. Но такая стрижка ей определенно шла, она подчеркивала глубину её выразительных изумрудных глаз. Это уже не была та робкая семнадцатилетняя девчонка, которую он когда-то знал. Перед ним стояла уверенная в себе, женственная, красивая женщина. Очень красивая. Она и тогда была прелестной, но сейчас, сейчас Итан просто не мог ни словами, ни мыслями выразить овладевшего им чувства полного восхищения. Взгляд Итана плавно и неспешно спускался вниз, перебираясь всё дальше, обхватывая хрупкие плечи девушки, её заостренные ключицы, обрисовывая округлости груди, на секунду дольше заострив внимания на возбужденных розовых сосках. Не останавливаясь, его взгляд прокрадывался дальше, нежно лаская впадинку миловидного пупка на плоском животе, спускался вниз по изящным рукам и упругим бёдрам девушки, аж до самого истока женского начала. Он с трепетом смотрел, как она проводила рукой по внутренней стороне бедра, и мысленно застонал от вселенской чудовищной несправедливости. Всё, чего на данный момент желал мужчина, — оказаться рядом с ней, там, где сейчас она грелась в струях теплой воды, быть там вместе с ней, но уж точно не находиться здесь. Итан почувствовал, как к его паху хлынула горячая волна возбуждения. В наспех надетых перед выходом шортах вдруг стало крайне тесно. Его сердце начало биться быстрее, ладони мужчины вспотели. Давно у него не было женщины. Слишком давно. Рука мужчины машинально потянулась к выпуклости в районе паха, отчаянно требовавшей сиюминутной разрядки. Но он вовремя себя одернул. Боясь пошевелиться, он, судорожно сглатывая воздух, насыщенный паром, ухватывался взглядом за каждое движение моющейся перед его глазами девушки, стараясь, словно картинку, запечатлеть их все в своей памяти. Миндальный запах шампуня, исходящий из пелены миража, сводил мужчину с ума. Ещё около минуты Итан наблюдал за картиной, разворачивающейся перед его взором, наблюдал до того момента, как девушка, закончив водные процедуры, выключила воду. Посмотрев куда-то вдаль, сквозь стоящего перед ней мужчину, она подхватила висящее рядом на вешалке полотенце и, обмотав его вокруг своего тела, вышла из душевой кабинки. Только что возникший перед носом мужчины образ словно туман поблекнув истончился, растворяясь в сгустившемся сумраке. Мираж мигом испарился, не оставив за собой ни единого, подтверждающего присутствие, следа. «Мда», — мысленно протянул про себя Итан. — «Похоже кукухой тронулся не только Макс.» Постояв, не издавая ни малейшего звука, ещё с полминуты, мужчина, наконец-то, пришёл в себя. Немедля больше, он ринулся в одну из приоткрытых кабинок туалета, громко захлопнув за собой дверь. Одной рукой опираясь о стену, Итан спустил свои шорты. Дотронувшись тонкими пальцами до возбужденной плоти, мужчина обхватил рукой член. В его помутненном истомлённом сознании вперемешку с его то ли былыми, то ли выдуманными, мужчина уже не был так уверен, воспоминаниями тех летних, вместе проведённых беззаботных деньков, всплывал только что запечатлённый женский образ. Ритмично водя рукой по своему члену, Итан резко наращивал темп, алчно вспоминая, как страстно он любил её целовать, как нежно руками ласкал её тело, как напористо проникал внутрь неё. Издав тихий надрывный стон, он, словно неопытный четырнадцатилетний мальчишка, в виде белой жидкости выплеснул накопившееся за всё это время напряжение и стресс прямо на крышку унитаза. Его с головой накрыла волна мимолётного удовлетворения, и тут же схлынула, будто морская вода во время отлива, оставив лишь беспросветную усталость. Мужчина мысленно выругался. «Нужно будет наведаться к Алинке», — подумал Итан. — «И чем скорее, тем лучше». Тщательно убрав за собой, Итан вышёл из кабинки. Он ещё раз, в последний раз, бросил краткий взгляд в ту сторону, где минутами раннее ему привиделась она. Дейзи. Его Дейзи. Но теперь его взору лишь крылась белая, серой плиткой покрытая стена. Вымыв руки, мужчина снова посмотрел на собственное отражение в зеркале. Только что произошедшие с ним совершенно не укладывалось у него в голове. Он мог поклясться себе, что не придумал, он был уверен в том, что видел. Вот только что? Что именно он узрел? И как? Как это возможно? Неужели он обезумел? Неужто у него поехала крыша? «Пора завязывать употреблять кокс!» — внезапно в голове у Итана раздался весёлый насмешливый, не принадлежащий самому ему мужской Голос. От неожиданности Итан истерично рассмеялся, после чего его лицо вновь стало серьёзным и он притих. Теперь вокруг него царило абсолютное безмолвие. По подрагивающей щеке мужчины скатилась скупая слеза.