***
Человеческое тело с глухим стуком ударилось плечами и головой о капот, а когда машина остановилась, съехало вперед на мостовую. У Дэна перехватило дыхание. Пока он дрожащими руками пытался отстегнуть ремень, Эмма уже выскочила из машины и склонилась над пострадавшей — молодой женщиной в спортивном костюме. Когда у него получилось заставить себя подойти ближе, женщина уже сидела, привалившись спиной к припаркованному у обочины автомобилю. По ее правой скуле текла кровь. Женщина молчала и не двигалась, только изредка моргала. — Как вы? — Дэн, не мешай. Кровь из рассеченной брови, ободрана кожа на руке, пара ушибов, но ничего серьезного. Есть только опасность шока. Сейчас успокоим и отвезем в госпиталь. Дэн знал, что с женой в таких ситуациях лучше не спорить. Эмма в молодости отработала год на скорой помощи и только после свадьбы доучилась на стоматолога, чтобы проводить больше времени рядом с мужем.***
В просторном доме на Хэмпстед Гарден солнце било в столовую сквозь панорамное окно со стеклянной сдвижной дверью. Напротив друг друга за круглым столом сидели утомленные после утреннего происшествия и длинного рабочего дня Дэн и Эмма Грейнджер. — Дэн, она удивительно приятная девушка. Отказалась от всех претензий и даже сказала при полицейском, что готова сама оплатить ущерб. Таких людей, кажется, не бывает уже, чтобы вот так сразу пешеход признавал свою вину. Тем более мы ее почти у самого перехода сбили. Да даже само то, что она сразу отказалась тебя задерживать и ты успел принять почти всех наших пациентов, и то уже стоит немало. И она такая мужественная. Я с ней побыла, пока ее не зашили и не перевязали. Мне ли не знать, должно быть довольно неприятно, но она только немного морщилась. Я ее потом домой отвезла на такси, она совсем рядом с нами живет, со своим младшим братом. Работает на министерство иностранных дел. Неважно. Я ее пригласила в гости, как только она лучше себя почувствует, ну и как-то так получилось… Понимаешь, в будни мы все заняты, а в следующую пятницу Гермиона приезжает, и нам будет неудобно, так что мы договорились прямо на это воскресенье. Услышав такое, Дэн даже крякнул. — Эмма, ну что за вопрос. Конечно, пусть приходит. Она нас и так выручила. Я как вспомню этот звук удара! Ужас просто! Удивительно, что у нас капот даже и не видно где помялся, но представляешь, во что это все могло вылиться? А если бы она вообще умерла у нас прямо на руках? Мы ее должны как минимум угостить получше, как ты умеешь, а если она такой приятный человек, как ты говоришь, кто знает, может быть, станет на одного друга больше. Честно говоря, с тех пор как мы переехали в эту часть Лондона, мы вообще почти никого не видим. Сидим тут вдвоем и только и ждем, когда Миона вернется из своей проклятой школы. — Ну прямо уж проклятой. Хорошая школа. Надо ж ей научиться быть собой, какая уж она у нас получилась. — Надо, но все равно, четыре года уже прошло, а я до сих пор не понимаю, как мы ее так легко отпустили. По полгода вообще не видим, а она нам ничего, считай, и не рассказывает. Так, Гарри то, Гарри сё, да оценками хвастается. И все, больше ничего там не происходит? Не верю. — Я, честно говоря, тоже. Но чтобы подростки все рассказывали родителям без утайки? Вспомни, сам-то много родителям рассказывал? — Эмма, я с тобой спорить не хочу, но это не значит, что мне ее молчание нравится. И я всерьез собираюсь этим летом ее разговорить. Сколько можно, взрослая уже девушка. И ладно бы она своих мальчиков от нас скрывала… или, думаешь, у нее кроме этих Гарри и Рона еще кто-то есть? — Кто о чем, а папашка о дочкиных ухажерах! — Нет, я как раз о том, что о них мы хотя бы имена знаем, и даже видели мельком пару раз, а вот все остальное — сплошная тайна. Так продолжаться не может.***
В доме Грейнджеров Синтия еще не была. Ничем не примечательный снаружи, он оказался очень приятным внутри. Захотелось даже позволить себе немного позавидовать. Высокие потолки, светлые деревянные полы и мебель, кремовые стены и белый мраморный камин, а в комнатах, выходящих в сад, и окна в пол. — Великолепное ощущение. Такой простор! — Да, нам очень нравится. Окна три года назад переделали из обычных. Было такое время, что нужно было себя занять полностью. — Что ж, получилось просто превосходно. Искренне вам завидую. Ой, какая девочка симпатичная! На Эмму похожа. Дочь? — Да. Гермиона. — Выросла уже, съехала, и пришлось ввязываться в ремонт? — Почти. Она поздний ребенок. Пока еще только в школе-интернате. — А есть еще фотографии? — Конечно. Целая стена… — Чудесная девочка. С возрастом все красивее. О! Цвета Гриффиндора! Дэн вздрогнул, а Эмма выронила ложку, которой она помешивала соус к ростбифу. — Вы знаете о Хогвартсе. Откуда? — Младший братец моего бывшего оказался с талантами. Так что я наблюдала за всем этим лет пять, пока мы не разбежались. Но у них хотя бы трое детей, а вы совсем одни, получается? — Ну что вы, она же приезжает на каникулы. — Но не слишком много рассказывает. — Как вы… ну да, наверное, у всех так. Она через неделю должна быть дома. И я непременно с ней поговорю! — Дэн, не заводи себя, пожалуйста. Ты же знаешь, какая она упрямая. Из нее все равно ничего не вытянешь. Сколько раз уже пытались. — Вообще-то способ есть. Не все готовы им воспользоваться, но в случае того парнишки сработало. — Синтия, вы же понимаете, что мы не будем привлекать психологов как и делать что угодно неэтичное! — О! Никаких людей со стороны. Трудности другого плана. Мало кто из родителей готов отказаться от привычной роли и вести себя как взрослые. — Синтия, вообще-то мы намного старше вас, и я не уверена, что ваш опыт с детьми… — Эмма, возраст тут ни при чем. Дело в принятой на себя роли. Может оказаться, что и Гермиона сейчас взрослее вас. Это ведь очень трудно — начать относиться к своему ребенку как к взрослому. Моя мать так и не смогла, хотя мне уже за тридцать. — Не может быть, вы выглядите хорошо если на двадцать пять! — Ох, Эмма, я совершенно спокойно воспринимаю свой возраст. Ключ в принятии ребенка в качестве взрослого, выравнивании отношений, уходе от патронажа и установлении доверия, основанного на равенстве. Грубо говоря, с ребенком надо дружить. К сожалению, у многих родителей это не получается вообще никогда, они и в восемьдесят лет относятся к шестидесятилетним «детям» как к несмышленышам, без уважения. И судя по тому, что я услышала от Дэна, он пока еще совершеннейший родитель. Дэн, к немалому удивлению Синтии, не выглядел задетым. Наоборот, судя по смене поз, он уже успел сделать какие-то выводы по ходу разговора и был нацелен на продолжение. — Синтия. В том, что вы говорите, есть рациональное зерно. Но если мы переходим к новым ролям и играем в игру равных, то… на завоевание ее доверия уйдут годы. Мы ведь в совершенно неравном положении. В нашей жизни нет практически ничего нового, и получается, что нам нужно от нее очень много, а ей от нас? Мы же не можем ограничивать ее в правах или лишить нашей поддержки! Значит, мы так и останемся в роли просителей. Гермиона добрая девочка, но несколько ригидная. Пока она поверит, что мы поддержим ее безусловно, что мы не осудим ее выбор… Я совершенно не уверен, что она готова увидеть в нас больше, чем только родителей. В общем, этот процесс может занять долгие годы. А помощь ей нужна уже сейчас. Когда мы видели Гермиону в прошлый раз, она вся была как каменная внутри. Ужасное зрелище. — Дэн, ваша оценка ситуации совершенно здравая, но отчаиваться заранее не нужно. Вы сами определили, в чем вы ей безнадежно уступаете. Вы практически ничего не знаете о мире магов, поэтому ей трудно что-либо объяснить — слишком уж издалека придется начинать. Значит, вам пора исправиться. — Синтия, как?! Вокруг всей этой магии сплошная секретность. Мы не можем поехать в Хогвартс. Нам сказали, что мы его даже не сможем увидеть. Мы не можем дойти до их магазинов, а даже если бы и попали внутрь… что написано в их книгах и газетах, видит только Гермиона, а мы их даже найти в доме не можем, когда ее нет. Только вроде были тут — и опять куда-то затерялись. — Тогда давайте считать, что я ваша добрая фея. Только я очень голодная фея. Но если ваш ростбиф так же прекрасен, как ароматы на кухне, то мы договоримся. Есть парнишка, которого в Хогвартс не позвали, но их книги и газеты он читать способен. А я страсть какая любопытная. Он меня даже за руку в Косую аллею водил. В общем, у нас есть свой проект, и мы уже много чего раскопали о мире магии. Я расскажу вам самое важное и подскажу, как зацепить Гермиону, чтобы она отнеслась к вашим словам серьезно, а вы… вы меня пригласите в гости, когда Гермиона будет готова с вами делиться тем, что у них происходит. Подходит вам такой вариант? — Синтия, я даже не знаю… — Эмма, нам подходит. Синтия, прошу к столу. Надеюсь, вы любите бургундское.