Человек из стали (новеллизация)

      Стены Зала Совета раскрылись, подобно лепесткам громадного керамического цветка, явив собравшимся ночное небо – и зловещую тюремную баржу, висящую в воздухе прямо над открытым амфитеатром.       Чёрный Пустотник напоминал гигантского цефалопода с тремя здоровенными щупальцами, свисающими с тёмного как смоль продолговато-выпуклого тела головоногого. Каждое щупальце по длине было почти равно высоте башни Совета. Массивная тень корабля падала на арену, где Зод и его ближайшие соратники ожидали вынесения решения суда.       С узников сняли броню и униформу, оставив их одетыми в одни лишь чёрные обтягивающие костюмы. Энергетические кандалы сковывали их запястья и лодыжки. Бунтовщики стояли перед Советом пяти, в точности как стоял Джор-Эл всего пару дней назад.       На место казнённого Ро-Зара возвели нового законотворца. Лор-Эм занял пост своего предшественника в качестве Его Святейшества. Мрачное выражение лица главы Совета не сулило подсудимым никакой надежды на снисхождение.       – Генерал Зод, – произнёс он громоподобным, давящим голосом. – За убийство и государственную измену Совет приговаривает вас и всех ваших бунтовщиков к трёмстам циклам соматического перестроения.       У некоторых пленников вместе с воздухом из лёгких вырвался шокированный возглас, равно как и у небольшого сборища зевак, столпившихся близ стен амфитеатра. Среди толпы Зод заприметил Лару, выступающую как представитель Дома Элов. В суматохе, которая царила вокруг подавленного восстания, собственные прегрешения Джор-Эла, включая кражу Кодекса, тихонько замяли во избежание дальнейшей смуты и паники среди населения. Даже само существование его противоестественного отпрыска было скрыто от широкой публики. Лара тоже избежала судебного преследования, пока что.       Одета она была официально. Поверх элегантного платья была накинута красная шёлковая мантия. Одеяние Лары резко контрастировало с унизительной тюремной робой, в которую вырядили разжалованного генерала. Зод пытался поймать её взгляд, но она упорно отказывалась встречаться с ним глазами.       – У вас есть последнее слово? – требовательно осведомился Лор-Эм.       Зод одарил Совет презрительным взглядом. Он один выскажет всю правду, даже если у этих бесхребетных номинальных правителей кишка тонка для подобного.       – Криптон умирает, – ответил он. – А вы вместо того, чтобы что-то предпринять, цепляетесь за протокол? – Зод глумился над их нелепым притворством, и противопоставил им суровую реальность, которую, по всей видимости, они категорически не желали принимать. – Фантомная Зона – это же смертный приговор! Кто освободит нас оттуда, когда мы достигнем должного «состояния»?       Лор-Эм зыркнул на него с высоты своего трона.       – Сегодня мы обсуждаем ваше наказание, Зод. Не освобождение.       В ответ на эту трусливую увёртку, генерал, не стесняясь, принялся высмеивать членов Совета за все их «заслуги».       – Вы не хотите убивать нас сами, – выдал он. – Не хотите марать свои руки… но обрекаете нас на вечное гниение в чёрной дыре. – Зод плюнул на пол. – Джор-Эл был прав. Вы – сборище глупцов. Вы все до единого!       Лор-Эм явно услышал более чем достаточно. Он подал знак тюремных дел мастеру, приказывая привести приговор в исполнение.       Камеры криостазиса, состоящие из мерцающих силовых полей, начали вырастать из пола, запечатывая каждого заговорщика в индивидуальный саркофаг.       Консервирующий гель постепенно заполнял темницы осуждённых бунтовщиков, вгоняя их в панику. Тор-Ан впустую бился о просвечивающие стены своего саркофага, в то время как Фаора кричала от бессильной ярости. Нам-Эку требовалась камера побольше, чем у остальных, но даже исполинским кулакам гиганта не удалось пробить окружающее его прямоугольное силовое поле.       Зод повернулся к Ларе, готовясь выбить почву у неё из-под ног, пока ещё оставался такой шанс. Осуждённый генерал не забыл о её роли в высылке с планеты как Кодекса, так и ребёнка, которого она произвела на свет непристойным образом…       – А ты! – сердито выдавил он с рычащими нотками. – Ты веришь, что твой сын в безопасности?.. – Зод сделал угрожающий шаг в её сторону, но энергетические стены камеры, в которую он был заключён, сдержали его, даже когда он в бешенстве кинулся на преграду со всей силы. – Я найду его! И потребую назад то, что вы забрали у нас.       Ярость в его словах заставила Лару вздрогнуть. Её рука потянулась к груди. Туда, где располагалась эмблема Дома Элов.       Зод поперхнулся нахлынувшим гелем, жалящим глаза и глотку, но ему удалось перекричать вопли своих товарищей по заключению. Он не станет молчать – ни перед Советом, ни перед укоряющим взглядом прекрасной сообщницы Джор-Эла по преступлению.       – Я НАЙДУ ЕГО, ЛАРА! Я НАЙДУ ЕГО!       Гель поднялся выше уровня лица Зода, полностью заполнив персональную камеру. Он стиснул челюсти, упрямо сопротивляясь воздействию окружающей его субстанции, но это была бесполезная трата сил. Леденящее оцепенение распространилось по всему телу генерала, меж тем как все его чувства притупились. Утратив способность говорить, теперь он мог лишь пялиться на полупрозрачный гель, которым заволокло глаза.       Его мир погрузился во мрак.       Последней сознательной мыслью Зода стало то, что он никогда уже не увидит вновь свой горячо любимый Криптон.

* * *

             Всё закончилось за считанные секунды.       Лара наблюдала, как затвердевал гель, превращающий узников в камень. Теперь бунтовщики являли собой неподвижные статуи, будучи замороженными внутри своих клеток. Все они были законсервированы, демонстрируя всевозможные выражения страха и гнева. Полный злобы взгляд исказил жёсткие черты лица Зода. На тюремщиков пристально смотрели неподвижные, свирепые глаза пленённого генерала.       Лара вздрогнула. Она мало приятного получила от ужасного зрелища, что развернулось перед ней. Изгнание ренегатов не вернёт ей ни мужа, ни сына. Равно как и не ослабит её страхи касательно неопределённого будущего Кал-Эла. Несчастной матери остаётся только молиться, чтобы Зона воспрепятствовала осуществлению кошмарных угроз Зода. Лидер восстания уже и так убил любовь всей её жизни.       Она не хотела, что он ещё и находился в одной вселенной с её сыном.       Начался следующий этап процесса. Круглая платформа, где стояли осуждённые, нынче надёжно замурованные в своих энергетических темницах, поднялась над землёй, двигаясь в сторону тюремной баржи, что висела прямо над Советом. В днище тёмного как ночь корпуса Чёрного Пустотника открылся шлюз. Запрокинув голову назад, Лара мельком разглядела мрачный, гибернационный отсек, ожидающий приёмки новых заключённых. Криостазисные клетки займут своё место на ранее пустовавших нишах, и, быть может, останутся там до скончания времён.       «Откровенно говоря, казнь была бы куда милосерднее», – подумала Лара.       Её пробрал озноб, и она плотнее укуталась в свою алую накидку. Если бы её преступления были преданы огласке, она вполне могла бы сейчас находиться внутри собственной камеры, обречённая лично познакомиться с вечным чистилищем.       «Но слава Рао, обошлось…»       Парящая в воздухе платформа приблизилась к открытому шлюзу. Руки роботизированного погрузчика приняли замороженных узников. Зод был последним бунтовщиком, погруженным на борт Чёрного Пустотника. Двери шлюза запечатались, скрывая заключённых из поля зрения, в то время как транспортная платформа спускалась, возвращаясь в изначальное местоположение на уровне пола амфитеатра.       «Почти закончилось, – подумала Лара. – Его уже почти нет».       Церемониальный клаксон издал гудок, возвещая всему Кандору, что в настоящее время ведётся высылка бунтовщиков. Чёрный Пустотник в вертикальном положении поднимался в небеса, кончики его щупалец по-прежнему были обращены к планете. Забитая под завязку тюремная баржа вышла на орбиту, где её поджидал проектор Фантомной Зоны.       Это устройство разработал Джор-Эл. Он создал его в те дни, когда ещё был на хорошем счету у Совета, и был знаменит как величайший учёный Криптона. Проектор являл собой треугольный портал перехода, чем-то по форме напоминающий средневековый щит, висящий на стационарной орбите прямо над Кандором. В период бездействия врата составляли единый спутник. Но едва Чёрный Пустотник приблизился к проектору, устройство разделилось на три части, причём каждая вершина треугольника двигалась от центра в своём направлении.       Энергетические линии, соединяющие три точки, очерчивали всё больший треугольник, охватывая внушительное пространство. Внутри портала виднелось искажающее поле. Из-за фазового сдвига цвета сливались в сплошную мешанину, напоминая игру света на поверхности мыльного пузыря, что преломляет лучи словно призма. Покрытая рябью и трещинам пространственно-временная область формировала врата в совершенно иной пласт реальности…       В Фантомную Зону.       Чёрный Пустотник вошёл в поле искажения между точками треугольника, точно нитка в игольное ушко. Корабль захлестнуло перекашивающей волной. Прежде чем раствориться в двумерной плоскости портала, твёрдая материя подверглась специфическому воздействию. За считанные мгновения корабль целиком исчез, был стёрт с лица вселенной, забрав с собой осуждённых на борту.       Три точки проектора снова слились воедино, запечатав врата вместе с отключением устройства. Щитовидный спутник вновь пустился в своё безмолвное плавание на орбите планеты.       Клаксон прозвучал повторно, извещая об окончании церемонии. Теоретически, каждый ссыльный должен быть освобождён – рано или поздно – после окончания проведённых в одиночестве циклов воздействия на подсознание, которые должны обуздать их антисоциальные наклонности. Но Лара знала, маловероятно, что подобное произойдёт до гибели Криптона. Хотя бы в одном Зод был прав. Он и его люди будут замурованы в своей тюрьме до скончания времён.       По крайней мере, об этом молилась Лара.