***
Винокурня не изменилась ни капли. А Кэйа, как оказалось, практически сразу после его ухода снял квартиру в городе и только изредка заходил, чтобы навестить Аделинду, к которой всегда был привязан. Так что волнение по поводу встречи можно было немного отложить — вместо этого Дилюк погрузился в мрачные раздумья по поводу этого переезда. Помимо того, что Кэйа отказался от жизни в особняке и винокурне, он ещё и не прикасался к деньгам, и вообще казалось, словно он вычеркнул всё, связанное с прошлым. Хотя Дилюк, уходя, на всякий случай оставил документ, согласно которому тот мог претендовать на что угодно. Думая сейчас об этом поступке, он понимал, что предчувствовал долгое отсутствие. Даже если Кэйа и не любил его никогда, Дилюк не мог бы сказать, что он или отец были Кэйе совершенно ненавистны — не мог же тот играть настолько хорошо. Так к чему это всё? Не хотел чувствовать себя обязанным? Кэйа ведь давно стал частью семьи. Дилюк растерялся ещё сильнее. Как же с ним быть при встрече? Дорога домой сильно измотала его, так что все мысли и переживания было решено отложить в пользу сна. Стоило только голове коснуться подушки, как Дилюка в свои объятия заключил очередной дурной сон. Проснулся он ещё более уставшим и более часа бессмысленно валялся в кровати, пытаясь свыкнуться с мыслью, что он дома. Только вот всё было совершенно по-другому, несмотря на отсутствие каких-либо изменений в интерьере. Атмосфера совершенно переменилась. Стёрлось присутствие двоих — самых важных — людей. И сам Дилюк тоже изменился и не мог понять, насколько теперь вписывается в прежний свой мир. Спустившись вниз, Дилюк встретил Эльзера — тот приятно улыбнулся, оглядывая его. Было видно, что мужчина хочет о многом узнать, но Дилюка после пробуждения никогда не тревожили. Он всегда был жуткой совой, ходил по утрам угрюмый и молчаливый, так что весь персонал выучил данное негласное правило. Даже сейчас Эльзер ограничился только лишь пожеланием доброго утра, и Дилюк ответил тем же. На самом деле, теперь его сон превратился в абсолютный беспорядок, и правило это себя исчерпало, но Дилюк не стал самостоятельно заводить разговор. — Ох, вы уже проснулись, — Аделинда выпорхнула с кухни, улыбаясь ему. — Доброе утро. Сейчас накрою на стол. Дилюк немного растерянно кивнул, поблагодарив её. За три года странствий он успел подзабыть прежние условия. Дилюк привык, что вокруг не царит столь явная атмосфера безопасности, приучился готовить самостоятельно. В основном из того, что найдётся вокруг. За завтраком он размышлял, когда следует посетить город. Естественно, вновь думал о Кэйе. И пришёл к выводу — планировать вероятный разговор смысла нет. Как всё пройдёт, так и пройдёт. Он даст Кэйе возможность сделать первый шаг, и уже на его основе выберет линию своего поведения. Но когда же следует отправиться в город? Находилось множество отговорок, оттягивающих момент как можно дальше — следовало бы разузнать о делах винокурни у Аделинды и Эльзера, освоиться на старом новом месте, определиться со своей ролью в нём и многое другое. Дилюк понимает, что откладывать он может бесконечно, а потому сразу же после завтрака решает — вот оно, подходящее время. Рубашку приходится взять отцовскую: взглянув на свой гардероб, Дилюк понимает, что необходимо наведаться и к портному — многие вещи не подходили по размеру. Лошадь решил не использовать — пешком дорога до города занимала в районе полутора часов. Дилюк решил, что неплохо было бы неторопливо изучить всё заново. По пути он разбирается с небольшой группой хиличурлов, не успевших даже построить лагерь, и несколькими слаймами. Благодаря ним Дилюк окончательно отходит от сна и к концу дороги чувствует себя вполне бодро. Вид города вызывает очень смешанные эмоции — и непонятно, каких больше. А ещё ностальгию. Множество обрывочных воспоминаний проносятся в голове, когда тот неспешно шагает по мосту. В одном из охраняющих главные ворота рыцарей Дилюк узнаёт старого подчинённого, другой же — безликий незнакомец. Его узнают в ответ, выпрямляются по стойке смирно. — Капитан... Дилюк внутренне морщится, прерывая его вскинутой рукой. — Вольно, Хэнкс, я давно уже не принадлежу к числу рыцарей. Нет нужды в этом обращении. — Ох, конечно, — мужчина неловко улыбается. — Прошу прощения, старые привычки. Дилюк тратит несколько минут на разговор со старым сослуживцем, а после, наконец, оказывается в самом городе. Рыночная площадь мало отличалась от той, что Дилюк помнил: такая же шумная и наполненная людьми, снующими от одного ларька к другому. Он свернул левее, вздыхая из-за своей примечательной внешности — многие оборачивались, шептались, и Дилюк был уверен, что теперь о его возвращении станет известно всем. Как, интересно, отреагирует на эту новость Кэйа? Проходя мимо кузнеца, — старого доброго Вагнера — Дилюк задержался. Пробежался взглядом по готовому к продаже оружию, понаблюдал за работой. — О, мальчишка Рагнвиндр. Вернулся? Дилюк хмыкнул — Вагнер всегда его по неизвестной причине забавлял. А вот Кэйе он чем-то не нравится, и тот старался держаться подальше. Ну, в самом начале, когда ему и двенадцати не было. Дилюк шумно выдохнул, недовольный тем, что ход его мыслей всегда вёл к Кэйе. Прогулка по городу такими темпами превратится во что-то невыносимое. — Буквально на днях. Решил вот осмотреться. — И правильно. Только осматривайся где-нибудь не здесь — всё это внимание отвлекает от работы. Дилюк едва удержал себя от того, чтобы закатить глаза. Действительно, старый добрый Вагнер. Он даже не попрощался — знал, что кузнец с головой ушёл в своё дело и слов его не услышит. Портной вот оказался незнакомым — отца заменил сын. Дилюку нравилось, что его не знают, а говорят только по делу. Суматошные первые минуты пребывания в городе высосали из него все силы и наслали головную боль. Так что помолчать было приятно. После снятия мерок он составил список необходимых вещей, выбрал материалы и, обговорив напоследок некоторые детали, вернулся на шумные улицы. Решив, что неплохо было бы заглянуть в Долю Ангелов и узнать, как с ней дела, Дилюк направился туда. Чарльз встретил его радостно, завязал сразу же диалог, а после дверь в таверну снова открылась, и Дилюк застыл. На него смотрел Кэйа.***
Посетителей в это время было мало, барды приходили ближе к вечеру, так что в таверне до момента прихода нового посетителя стояла приятная тишина, разбавляемая негромкими голосами. Теперь же большинство замолчали, поглядывая на развернувшуюся сцену. — Братик Кэйа? — Кли, сидевшая у него на руках, уставилась на Кэйю своими большими недоумёнными глазами. — Ах, да, — тот улыбнулся и направился к стойке, остановившись прямо у замеревшего Дилюка. — Чарльз, будь добр, сделай маленькой принцессе какой-нибудь коктейль. Желательно послаще. Так? Он опустил взгляд на Кли и та радостно кивнула. Кэйа усадил её на табурет и устроился рядом сам. — Давно не виделись, — Кэйа улыбался незнакомой улыбкой, смотрел изучающе. И Дилюк вдруг пожалел обо всех своих выборах, желая бежать обратно на винокурню и никогда не выходить. Его планом было попробовать считать отношение Кэйи к нему и отзеркалить, однако Дилюк не ожидал, что встреча их произойдёт столь скоро, и что Кэйа будет казаться таким неоднозначным по отношению к нему. Дилюк внутренне взвыл.