Теперь всё будет по-другому | Crawling

Джозеф чувствовал вину перед Сарой. Когда он пришел, она приветливо улыбнулась и предложила лечь на кушетку, будто чувствовала его усталость. Джозеф проглотил желание раскаяться во всех грехах и послушно улегся. Лучше вообще не думать о том, как он бесстыдно нарушал введенные ей несложные правила. Слабак. Эф закрыл глаза. Хотелось заснуть, чтобы иметь еще один шанс на новую жизнь без ошибок. Как жаль, что вечер только начинался. — Как дела с группой? — поинтересовалась Сара. Джозеф прикусил губу. Всё, что она делала, было наполнено искренностью. Её расспросы. Или вера в то, что нерадивый пациент когда-нибудь поправится. Не хотелось подводить её ожидания, а Эф, казалось, только этим и занимался. — Некоторые в школе сравнивают ее с Северной Кореей из-за самопровозглашенного лидера. Но меня пока всё устраивает. Ну, более или менее. — Ты думаешь, у тебя нет права голоса в группе? — Сара щелкнула ручкой. В ее голосе, мягком, обволакивающем, не было упрека. Только заинтересованность. Опять же искренняя. Джозеф нахмурился. — Не думаю, а знаю. Я всего пару дней как присоединился к ребятам. А в чужой замок со своими загонами, как известно, не лезут. Сара милосердно не стала поправлять его. Кивнув, она сделала в блокноте кое-какие пометки. Наверняка они вернутся к этой теме потом. Джозеф наслаждался гудением лампы. Когда он приходил утром, они были выключены. Вечером же всё было чуть-чуть по-другому. Сама обстановка в кабинете — свет, тени на стенах, огни за окном. Еще не колыбельная, но томный, убаюкивающий джаз. — Может, ты хочешь поговорить о чем-нибудь конкретном? Поделиться? Сара склонила голову, наблюдая за реакцией пациента на предложение. Сначала Джозеф хотел ответить отказом, но передумал. На самом деле ему было что обсудить с Сарой. Он приподнялся на локтях, а после и вовсе сел, прислоняясь спиной к стене. Кушетка стояла так, что, лежа на ней, Джозеф не мог видеть Сару. Иногда это было необходимо. Но сейчас ему хотелось видеть её лицо. — Школьный психолог сегодня предложил мне поговорить вместо урока, — Сара подняла бровь. В этом простом жесте угадывалось одновременно неодобрение и непонимание. — Он сказал, это согласовано с директором, так что я не стал возражать. — О чем вы говорили? — Это меня и беспокоит. Мы говорили об Айзеке, — Джозеф прикусил губу. — О том, что с ним случилось? — он покачал головой. — Как я понял, директор не стал посвящать мистера Ханта во все подробности. Он задавал слишком личные вопросы, — Эф нахмурился, — о том, как мы занимались сексом. Или занимаюсь ли я им с кем-нибудь сейчас. — Это ненормально, — Сара напоминала встрепенувшуюся от приближающейся угрозы птицу. — Ты рассказал об этом директору? — Джозеф удивленно посмотрел на нее. — Нет. А должен? — Конечно. — Ладно, — Эф слабо улыбнулся. Чтобы успокоить Сару. Успокоить себя. — Завтра схожу. Сменим тему? Сара с радостью согласилась. Эф взял на себя роль слушателя, а она прочитала ему небольшую лекцию о том, как побороть искушение. Джозеф слушал ее как сказку на ночь — положив голову на подушку и закрыв глаза. Его и правда немного клонило в сон. Прошедший день отдавался в висках легким гудением. Сара поведала, что не существует борьбы между эмоциями и разумом, как принято считать. Только конкуренция — простого и сложного. Все дело в скорости. Если стоит выбор — сделать что-то или нет, всегда нужно дать себе время на обдумывание. Сложному его нужно немного больше. Всё равно, что накопить денег на дорогую, но нужную вещь. Джозефу показалось, он понял, что имела в виду Сара. Он только не знал, как это применить в жизни. Как не поддаться простым эмоциям — животному желанию, когда рядом с Тео он забывал обо всем. О времени, благоразумии, о том, что он может и должен контролировать эти порывы. Но спрашивать об этом у Сары Эф не стал. Во-первых, так бы она узнала о том, что он почти нарушил правило #3. А, во-вторых, ему было пора домой. — Я сегодня говорила с твоей тетей, — сказала на прощание Сара. — Прости, но это необходимость, — Эф не стал уточнять, что означают ее последние слова. Он и так знал. Джессика встретила его на крыльце. Она обняла племянника, но в ее движениях чувствовалась скованность, похожая на ту, что присутствовала в первые дни после его переезда. Приобняв Джозефа за плечи, Джессика ввела его в дом. На самом деле эта нежность отталкивала, особенно учитывая, что за ней должно было последовать. Будто оправдания за то, что через минуту на коже останется горящий след от удара ремнем. Только бить Джозефа никто не собирался. Лишь испытывать доверие. — Ты ведь понимаешь, милый, это только ради тебя, — робко начала Джессика. Эф зажато кивнул. Они поднялись по лестнице на мансарду. Остин уже стоял у его двери, стыдливо пялясь в пол. Услышав шаги, он поднял голову и кивком поздоровался с племянником. Вид у него был как у побитой собаки. Он постоянно сглатывал и следил за тем, чтобы улыбка не сползла с напряженного лица. — Как прошел твой день? — Давайте уже просто покончим с этим. Я очень устал и хочу спать. Обыск. Вот что это значило. Джессика и Остин перерыли всю его комнату, пока Джозеф подпирал стену в коридоре, вслушиваясь в шум в спальне. Вот Джессика осматривает стол: каждый ящик, нижнюю поверхность, стаканчик с канцелярией. Вот Остин заглядывает под кровать. Скрипнула дверь шкафа — его одежда тоже подверглась тщательному обыску. Джозефу это казалось такой глупостью. Если бы он захотел, спрятал бы так, что никто никогда не нашел. У него уже был опыт в подобных вещах. Страх, что посторонние случайно или намеренно наткнутся на заветный пакетик, подстегивал фантазию. Убедившись, что в половицах не сделан тайник, Джессика вышла, виновато поглядывая на племянника. Означало ли это конец его пыткам? Конечно же нет. В спальне его ждал Остин. Делать это после разговора с мистером Хантом было особенно мерзко, но Джозеф послушно разделся до трусов. Дядя осмотрел его одежду и бегло скользнул взглядом по телу, задерживаясь на следах от пулевых ранений. Всё давно зажило, но шрамы останутся с ним навсегда. Исколотые вены вызвали у Остина панический ужас, но он, словно испугавшись пойматься на плохой актерской игре во время важного спектакля, постарался как можно быстрее вернуть спокойное, даже равнодушное выражение лица. Прежде чем выйти, Остин поставил на стол емкость для анализов и прокашлялся. — Завтра нужно будет сдать. Я отвезу в лабораторию. — Хорошо. Джозеф натянул футболку и упал на кровать. И так будет каждые две недели. Каких-то двадцать минут назад его неимоверно клонило в сон. Сейчас же только душила злость и осознание, что ночью он не сможет сомкнуть глаз. Рука потянулась к паху, но заниматься этим тоже не было абсолютно никакого желания. Внутри клокотали эмоции и желание, но всё, на что хватало Джозефа — продолжать лежать, уткнувшись носом в подушку. Ему казалось, что даже через десять лет он не вернет и крупиц доверия близких людей, навсегда оставаясь в подозрении. Девиантный элемент. Лучше бы тогда Айзек прикончил его. — Ты вроде как хотел поговорить, — дверь открылась, и вошел Майкл. Он остановился у кровати и скорчил мину, — только надень сначала штаны. По правде говоря, разговаривать Джозефу не хотелось. Ни с Майклом, ни с кем-либо еще. Но он послушно выполнил просьбу и, сев на кровати, предложил двоюродному брату присоединиться. Тот отрицательно покачал головой. — Просто говори уже. Мне еще домашку по физике делать. — Я хотел спросить тебя о планах на будущее, — бровь Майкла возмущенно поползла вверх, но он промолчал, давая брату договорить, — наверняка, собираешься поступать в какой-нибудь крутой университет. С твоими-то мозгами. — Мозги у всех одинаковые, важно, как ты ими пользуешься, — Джозеф фыркнул. Мистер Грей говорил прям слово в слово. — И нет, не планирую. У меня слишком низкий средний балл по физике, чтобы поступить туда, куда я хочу. — У тебя же еще как минимум полтора года… — начал Эф, но Майкл зашипел на него. — Ничего не изменится. К тому же школьная программа отстой. Я никогда не подготовлюсь. — Мой предыдущий учитель физики закончил МТИ, — глаза Майкла на мгновение округлились, но больше никак своего удивления он не выдал, — наверняка у него там остались связи. И он может позаниматься с тобой. — У меня нет денег на репетитора. — Александру будет достаточно твоего желания. Он уже давно потерял веру в наше поколение, а ты можешь дать ему немного света. — А он согласится? И как мы будем проводить занятия? По телефону? — По видеосвязи, — удивился Джозеф. — Не ожидал от тебя такого вопроса, если честно. Ты же прошаренней меня. А насчет согласится или нет, я поговорю с ним. — Ладно, — Майкл пожал плечами, — у меня все равно есть парочка свободных вечеров в неделю. Майкл ушел, и Джозеф упал на подушки. Звонить Александру сейчас, наверное, было уже слишком поздно. И дело не в том, что тот спал, просто неприлично. Никто не любит полуночных звонков, обычно они не предвещают ничего хорошего. И все-таки приятно, что ему больше не надо называть бывшего учителя мистером Греем. Просто Александр куда лучше. Джозеф достал из сумки телефон и покрутил в руках. Без соцсетей он казался бесполезным кирпичом. За минувший день старенький смартфон даже умудрился сохранить половину заряда, хотя аккумулятор держался из последних сил. Никто из группы не спросил его номера, наверняка намереваясь найти его страничку на facebook. А друзья, оставшиеся в Мадисоне, не напишут ему. Никогда. Хотя Джозефа безумно тянуло связаться с Джин — она была единственной, кто мог рассказать, как дела у Кая. Но прежде ему нужно было обсудить это с Сарой. Доктор Саркар не просто так посоветовал абстрагироваться от прошлого. Джозеф доверял ему. И доверял доктору Грегори. Если она скажет, что Эф еще не готов, он примет это. Он скачивал одну игру за другой, но ни одна не цепляла. Шарики. Три в ряд. Музыкальные плитки. Наверное, за эту ночь Джозеф перепробовал все виды. Уже под утро он скачал симулятор барабанов и, хотя это было совсем не похоже на настоящую игру, стал разучивать партию песни, которую Дикие цветы выбрали к Рождественскому концерту. Ему даже удалось найти в этом свои плюсы — во-первых, в наушниках он никому не мешал. Во-вторых, мог сосредоточиться на партии, а не на технике. Ну, а в-третьих, это было просто прикольно. Джозеф вырубился всего за полчаса до будильника, поэтому пробуждение выдалось не из простых. Он едва разлепил глаза и взглянул на охваченную желтым светом ночника комнату. И все-таки у него маловато вещей, смотрелось совсем пусто. Джозеф опустил ноги на пол, наслаждаясь контрастом холодных половиц и горячих пяток. Бессонница всегда отдавалась жаром и легкой ломотой в теле. Совсем как какая-нибудь болезнь. В принципе, обычная реакция тела на стресс. Только при простуде можно было остаться под одеялом, а ему предстояло отправиться в школу, а потом еще плестись на репетицию. Надо же, сегодня ровно неделя как он в Диких цветах. За это время Джозеф успел устать от Чарли и почти переспать с Тео. Было в этом что-то комичное. Бросая тетради в сумку, Эф вспомнил, что так и не сделал домашнее задание по физике. Кажется, сегодня он получит первый неуд. Его это почему-то совсем не пугало. Привычно и даже немного приятно. Как будто он — это все еще он. Списанная домашка до сих пор мозолила глаз. Джозеф жалел, что в тот раз пошел у Тео на поводу. Помня данное Майклу обещание, Эф упал обратно на кровать и набрал Александра. Длинные гудки сменились простуженным «Алло». Джозеф невольно улыбнулся. Он соскучился по голосу физика. Слово «уставший» тут не подходило — слишком мягкое и блеклое. Заебавшийся — вполне. Хотя сколько лет было Александру? Джозефу казалось, около тридцати, не больше. — Привет, — на мгновение в трубке воцарилось молчание, сменившееся кашлем. — Чего звонишь с утра пораньше? Неужели соскучился? — А почему нет? — Эф широко улыбнулся. Ему хотелось, чтобы Александр сделал то же самое. Но тот улыбался только когда злорадствовал. — Ага как же. — У меня к тебе серьезный разговор, — Джозеф без особого труда мог представить, как Александр закатывает глаза. У него был хороший слух, и расслышать, как учитель одними губами шепчет «нахал» оказалось не так сложно. — Ты больше не мой учитель. — Просто говори, чего хочешь. Метом не торгую, если что, — этого стоило ожидать. Даже после всего, что произошло, Александр не стал белым и пушистым. Разве что проявлял к Джозефу больше терпения, чем к другим своим студентам. — У меня есть брат. Он хочет поступить в МТИ. — По приколу? — На полном серьезе. Он умный и любит физику. Как раз в твоем вкусе. — Вряд ли, — Джозеф расслышал, что Александр пьет. Он только надеялся, что это лекарство от кашля или, на худой конец, кофе. — А я тут при чем? Замолвить словечко не получится, меня там ненавидят. — Помочь подготовиться. Наш мистер Роуз весьма консервативный, — Александр даже не стал сдерживать смешок. Осталось только догадываться, что его так порадовало. — Не то, что ты… — Харе подлизываться. Я согласен, тем более за мной должок. Сегодня вечером созвонимся по видеосвязи и обо всем договоримся. Если студенты меня не доведут, конечно. Это всё? — Вообще да, но, — Джозеф поднял глаза к потолку и прикусил губу. — Как там дела в Мадисоне? — Светские беседы? Правда? До связи, Джозеф. Эф едва сдержал рычание. Он ведь назвал его полным именем назло. Хотя чего еще ожидать от этой ходячей язвы. Спрятав телефон в карман, Джозеф спустился на кухню. Вся семья была в сборе. Остин как обычно изучал новости. Майкл жевал тост. Сегодня он оказался ранней пташкой. Джессика улыбнулась Джозефу в знак приветствия и предложила вишневый джем к тостам. Эф сделал себе кофе и сел за стол. Аппетита не было, как и настроения. Но счастливая маска сидела прочно. Он улыбался, поддерживая непринужденную утреннюю болтовню. Слова текли сами собой. — Майки рассказал о вашем разговоре. Ну, по поводу дополнительных занятий с твоим учителем, — Майкл поморщился, услышав уменьшительно-ласкательную форму своего имени, но промолчал. — Он правда закончил Массачусетский? — Остин даже отвлекся от планшета, поднимая взгляд на Джозефа. Тот кивнул в подтверждение. — Кажется, в шестнадцать. Воцарилось неловкое молчание. Майкл отложил тост и отряхнул руки. Остин нахмурился, будто пытаясь подсчитать что-то. Майкл облизал губы и достал телефон. Краем глаза Джозеф успел заметить, что ему пришло сообщение от Рона, но читать его он не стал. — Но во сколько же он окончил школу? — Остин все еще находился в замешательстве. Он даже посчитал на пальцах, но все равно не верил полученной цифре. — Не знаю. В семь? Одиннадцать? Мистер Грей вроде как гений. — Наверное, общение с тобой его очень угнетает, — хмыкнул Майкл, за что тут же получил подзатыльник от Джессики. Обиженно взглянув на мать, он поднялся из-за стола. — Я в школу. — Если он правда хорош, мы готовы платить. Так и скажи ему, — великодушно решил Остин. — Я с ним уже поговорил. Он хочет пообщаться с Майки по видеосвязи вечером. О деньгах речи не шло, но Александр не особо в них заинтересован, на самом-то деле. Ему бы побольше единомышленников, а то скоро окончательно разочаруется в человечестве. Проводив взглядом Майкла, который, казалось, еще больше разозлился после того, как он позаимствовал у Джессики привычку смягчать его имя, Джозеф вернулся к завтраку. Он надеялся, что кофе его взбодрит, но почему-то спать тянуло только еще больше. Джессика, заметив на его щеках румянец, положила ладонь племяннику на лоб и нахмурилась. — Ты себя хорошо чувствуешь, милый? Может останешься дома? — Просто спалось плохо, а так всё хорошо, не переживай, — рука тети была такой приятно охлаждающей. Не хотелось, чтобы она убирала ее с его лба. — Мне уже пора. Если скажете, где лаборатория, сам отнесу свои анализы, мне не сложно. — Не беспокойся об этом, — Джессика несильно сжала его плечо. — Остин отвезет. Да, милый? — Конечно, дорогая. Джозеф ушел, оставляя их ворковать наедине. Он остановился на крыльце, подставляя лицо ветру. Утренняя прохлада пришлась как раз кстати. Она успокаивала горящую кожу. Помогала настраиваться на нужный лад. Тяжелая неделя почти позади, оставалось потерпеть совсем чуть-чуть. Тео ожидаемо ждал его на парковке. Он отлип от своей машины, на которую большинство студентов смотрели с завистью, и поравнялся с Джозефом. От него сильно пахло мятной жвачкой и полевыми цветами. Эф попытался вспомнить, что ему рассказывала Сара о простых и сложных эмоциях, но рядом с Тео все путные мысли падали, подобно домино. Он осторожно коснулся пальцами его ладони, пересекаясь взглядами. — Как вчера сходили на литературный вечер? — Было интересно, — попытался смягчить Джозеф. На самом деле ему было скучно, и вообще он чуть не уснул. — кому-то точно, — Тео засмеялся, запрокинув голову. — И там не было Коди. — Но Морган же была не одна? — Эф хмыкнул. — Если я расскажу тебе правду, ты расстроишься, что не пошел с нами. Они вместе вошли в школу и остановились возле шкафчика. Как бы Тео не оттягивал на себя внимание, Джозеф помнил о том, что ему нужно поговорить с директором Уилсоном. И желательно было сделать это до уроков, пока уверенности в нем не поубавилось. Тео проследил за кодом, который набрал Эф и бесстыдно заглянул внутрь шкафчика. — Скука, — Джозеф засмеялся. — А что ты там ожидал увидеть? — Тео пожал плечами. — Запрещенку? Или хотя бы фотки голых мужиков. — Кинешь свою? Обязательно повешу. Первое Джозеф решил пропустить мимо ушей. Неужели у него на лбу написано, что он павший наркоман, отчаянно пытающийся вскарабкаться обратно наверх? Или это Тео такой проницательный. — Мне нужно заглянуть к директору. Пойдешь со мной? — предложил Джозеф. Тео протестующе замотал головой. — Если увидит меня, заведет песню о том, что прогуливать уроки нехорошо. Это надолго, поверь. Увидимся на обеде. Чмокнув Джозефа на прощание в нос, Тео растворился в толпе. Эф растеряно пытался понять, что только что произошло. Это было так естественно и приятно. Как будто желание перепихнуться не было единственным, что их связывало. Это почти заполнило его мысли, но Джозеф успел дать себе мысленную пощечину и напомнить о необходимости поговорить с директором. Он взял тетради для первого урока — математики, и направился к лестнице. Дебора встретила его проницательным взглядом. Джозеф улыбнулся ей и получил такую же теплую улыбку в ответ. Дебора привыкла не доверять студентам, но Джозефа, кажется, это обошло стороной. — О, Эф, здравствуй. К сожалению, директор Уилсон немного занят. — Ничего страшного, я подожду, если можно, — Дебора кивнула. — Как дела? Возможно, Джозеф неправильно сформулировал вопрос, потому что секретарь принялась рассказывать ему все последние сплетни школы. Большинство имен Эф слышал впервые. Единственная история, действующие лица которой были ему знакомы, оказалась про то, как Коди и Лукаса выгнали с урока английской литературы из-за того, что те громко смеялись за последней партой. Не над учителем, конечно. И не над темой урока. Просто парням стало скучно, и они решили испытать себя видео «попробуй не рассмеяться». Миссию они провалили, но хотя бы повеселились. Директор Уилсон, видимо, услышав голос Джозефа, выглянул в приемную. Дебора прикусила губу и отвернулась к компьютеру. Эф обернулся к директору, набирая в грудь больше воздуха и замирая в нерешительности. То, что он собирался рассказать, было построено исключительно на его восприятии этого мира. Покалеченном. Недостоверном. Джозеф не доверял ему. Но он обещал Саре. — Ты ко мне? — поинтересовался директор, и Джозеф кивнул, — проходи. Он не думал, что снова окажется в этом кабинете так скоро. На этот раз Эф смог рассмотреть портрет над рабочим местом мистера Уилсона — надпись под ним гласила, что это первый директор школы. Забавный старичок. Его лысина как будто блестела в свете люминесцентных ламп, которые мистер Уилсон не выключал даже днем. А еще первый директор был обладателем поразительно густых седых усов и коричневого пиджака точь-в-точь как у доктора Ханта. Мысли о нем опустили Джозефа обратно на землю и немного подпортили настроение. Мистер Уилсон сел за стол и предложил Джозефу занять кресло напротив. Он поправил листы перед собой и поднял взгляд на студента. Эф поймал себя на мысли, что не знает с чего начать, а времени придумать что-то не оставалось. И как ему раньше не пришло в голову, что к подобным разговорам надо готовиться. Мистер Уилсон улыбнулся и прокашлялся, разбавляя затянувшееся молчание. — Как дела, Эф? Осваиваешься потихоньку? — Да, с этим нет проблем, — Джозеф вцепился в подлокотник. Он правда собирался сделать это? Обвинить человека в том, что плохо понимал? Это все меньше казалось ему хорошей идеей. Ночь забрала часть страхов и смущения, делая их совсем блеклыми. — Что-то случилось? О чем ты хотел со мной поговорить? — О школьном психологе, — Джозеф смело поднял на директора глаза, хотя внутри все оборвалось. Он ступил на доску, прогулка по которой закончится падением в мутную воду, из которой будет невозможно выбраться. — Мистер Хант вчера пригласил меня на беседу. — Это я попросил его. Ничего личного, просто я беспокоюсь о тебе. — Мистер Хант задавал личные вопросы. — Но он же психолог. — Это дает ему право расспрашивать о том, с кем я занимаюсь сексом? — Джозеф запоздало понял, что «секс» немного не то слово, которое стоит произносить в кабинете директора. Но отступать было уже некуда. — Нет. Но ты, наверное, просто все перепутал. — Он спрашивал прямо. Тут даже дурак поймет. — Я поговорю с ним, — пообещал директор Уилсон, но интонация его изменилась. Из его голоса пропали дружеские нотки, зазвенело сталью недоверие. — Но ты ведь не наговариваешь на него? Пойми, мы просто не хотим, чтобы ты наступил на старые грабли. — Я не стал бы врать о таком, — Джозеф нахмурился. — И я посещаю психотерапевта. Вместе мы держим ситуацию под контролем. — Хорошо, — директор улыбнулся, но было видно, что все его мускулы напряжены, как будто в ожидании битвы. — Ступай. В голосе директора Уилсона появился легкий, но ощутимый холод. Это о многом говорило. Например, что его и без того хрупкое доверие к Джозефу подорвано. А еще, что он поверит любой отговорке школьного психолога. А тот уж наверняка придумает, что сказать. Тесты или еще какая-нибудь хрень. В коридоре стоял Чарли. На носу у него был пластырь, а на щеке три неглубоких царапины. Он неловко переминался с ноги на ногу и вытянулся словно струна, увидев Джозефа. Тот даже открыл рот, с ужасом разглядывая его лицо. Словно дикая кошка напала, честное слово. — Кто это так тебя? — Младший брат хотел, чтобы я с ним поиграл. А мне нужно было доделать домашку, ну и вот, что вышло. Это ему мама купила какую-то навороченную игрушку, типа боевого робота. — Если у вас нет охотничьего ружья дома, то ничего страшного. Сможете защититься от грабителей этой штуковиной. — Ага, — они улыбнулись и замолчали. Джозеф коротко взглянул на не поднимающую глаз Дебору. Кажется, секретарь пыталась доделать очередной отчет и одновременно собрать новую порцию сплетен. — А ты чего тут? Уроки же скоро. — Да нужно уладить одну вещь. Подождешь тут, я быстро? Джозеф кивнул. Он проводил взглядом лидера группы, одетого сегодня в черную водолазку и синие джинсы, и присел на стул. Его терзало чувство вины, хотя Эф понимал, что всё сделал правильно. Но мысли, что он всё перепутал, не отпускали. Его память стала похожа на зыбучие пески, он больше не мог ей доверять. И был не уверен, что произошло на самом деле, а что пририсовала фантазия. Чарли вышел из кабинета директора уже через минуту. Еще раз попрощавшись с ним в дверях, он поравнялся с Джозефом и поправил цепочку на шее. Чарли внимательно рассматривал одногруппника, будто пытаясь угадать, слышал ли тот его разговор с мистером Уилсоном. Эф поднял на него глаза. Относительно этого Чарли мог не беспокоиться — чересчур громкие мысли заглушали окружающий мир. Они вместе вышли из приемной, и только тогда лидер Диких цветов позволил себе расслабиться. Он почесал левую щеку и за ухом, где было легкое раздражение. Царапины ярким пятном выделялись на бледной коже. — Ты обработал…? — он провел пальцами по своей щеке. Чарли кивнул. — Какой у тебя сейчас урок? — Математика. — А у меня испанский, — Чарли поджал губы, — Тогда увидимся на обеде? В кабинете кроме Лоуренса и еще парочки студентов никого не было. Пахло чесночным супом. Джозеф сел за первую парту, совсем как послушный ученик, и вытащил из сумки тетрадь. Маргарет, их пожилая учительница математики, в прошлый раз забыла дать им домашнее задание. Ну хоть какая-то хорошая новость. Лоуренс поднял голову и вперил в него взгляд. Проходя мимо, Джозеф не поздоровался, потому что подумал, что тот спит. А теперь было, наверное, поздно. Но все равно он обернулся и отсалютовал. Лоуренс видимо принял это за повод подойти и поднялся с места. Джозеф едва не закатил глаза. Ему совсем не хотелось оказываться меж двух огней. Он ничего не имел против Лоуренса, но то, как он общался с Тео, ему не нравилось. — Привет, — Лоуренс сел за соседнюю парту. — Ты полностью записал прошлую лекцию? Можешь дать списать, а то я половину с доски не увидел. — Почему не пересядешь поближе? — поинтересовался Джозеф, протягивая тетрадь. — Потому что сразу начинается ор, что за мной ничего не видно, — недовольно фыркнул Лоуренс, — Господи, ну и почерк. А сколько ошибок! — Сейчас заберу, — Джозеф шутливо потянулся за тетрадью. — Ладно молчу. У самого не лучше. Джозеф смотрел на челку Лоуренса, которая лезла тому в глаза. Когда тот попытался убрать ее, зачесывая пальцами назад и тем самым открывая лоб, Эф заметил шрам у него над бровью. Почти точь-в-точь как у него. Свой Эф получил, когда Айзек ударил его. Интересно, какая история была у этого. — У вас с Тео непростые отношения, — начал он издалека. Лоуренс прикусил губу. — Он просто мразь, — его слова звучали категорично. — Что же он такого натворил? — отпустил неловкий смешок Джозеф. Его даже больше напугала интонация, с которой Лоуренс произнес это. Она была измазана злостью и отвращением. — Я встречался с девушкой. Он наплел ей, что мы спим у нее за спиной. А при мне постоянно оскорблял её. — Вы расстались? — Да, но Тео тут не при чем, просто не сошлись характерами. Думаешь, это все? Нет, поверь, этот паразит достаточно наследил перед тем, как убраться из наших жизней. Рассказать историю про то, как Коди чуть не арестовали из-за него? Или как мы мчались по ночному городу, потому что он позвонил и сказал, что собирается прыгнуть с крыши, потому что его все достало? А потом оказалось, что он просто прикалывался и все это время был дома. Тео патологический врун. А еще крутит людьми как хочет. Не доверяй ему, а лучше вообще держись подальше, — Лоуренс подал ему тетрадь и улыбнулся, — спасибо большое. Я твой должник. Теперь Джозеф не мог выбросить его слова из головы. Тео не казался ему таким, каким его описал Лоуренс. Но они ведь дружили десять лет, значит Лоуренс знает лучше? Как же Джозефу надоело сомневаться в каждом своем шаге. Каждом слове. Но он допустил непростительную ошибку именно потому, что был слишком уверен в себе. В том, что думал, будто понимает и знает окружающих. Он полагал, что видит людей насквозь, но оказалось совсем по-другому. Они для него глухая стена, за которой скрывается неизвестность. И всё, что остается — двигаться наощупь вдоль неё. Тео перехватил его на перемене перед обедом. Он подошел со спины и взял Джозефа за руку. — Прости, я тебя напугал? — он не улыбался, и как будто по-настоящему переживал. Всё дело было в том, что Эф вздрогнул — болезненная судорога, короткая, но ощутимая. Джозеф, сглотнув, только покачал головой. На самом деле его сердце было готово выпрыгнуть из груди, а сам он с трудом сдержал крик. — Пойдем. Тео привел его в репетиционную, в которой уже успела собраться остальная группа. Дэвид и Элли, которых Эф сегодня еще не видел, помахали ему рукой. Джозеф сел рядом с Элли, и та неуверенно положила руку ему на плечо. Он только улыбнулся и игриво толкнул ее в бок. Элли захихикала, но тут же стушевалась под грозным взглядом Чарли. Тот, прокашлявшись, поднялся со стула. — Я собрал вас, чтобы кое-что обсудить… — Чарли запнулся, потому что Дэвид, доставший из сумки сэндвич, громко шуршал фольгой, разворачивая его. Почувствовав прикованное к нему внимание, Дэйв в скоростном режиме запихнул половину бутерброда себе в рот и начал активно жевать. — Хэллоуин. — Я думал, мы выступаем только на Рождество, — Джозеф с жалостью и легкой завистью смотрел на Дэвида. Из-за злобного взгляда Чарли бедняга не мог в полной мере насладиться обедом. — На Хэллоуин у нас в школе проходит игра, — пустился в объяснения Чарльз. — Что-то типа соревнований. Все разбиваются на группы и делают что-то пугающее и запоминающее. А директор выберет самую оригинальную идею. Кто что думает по этому поводу? Желательно, чтобы это было связано с музыкой. — Можно одеться в тыквы. Ну и песенку спеть, — Дэвид, умявший бутерброд, икнул, — ни у кого водички не найдется? — Элли, осуждающе покачав головой, протянула ему бутылку. — Наша задача выиграть? — задал глупый вопрос Джозеф. Он знал ответ, просто решил уточнить. И Тео уничтожил все его сомнения. — Уделать Приличное общество скорее, — Эф скривился. Ну вот, снова эта дурацкая вражда. Она успела ему надоесть. — О, я придумал, — подскочил Дэйв, проливая половину бутылки на пол. Чарли шумно вздохнул. Мысленно он, наверное, досчитал до десяти, чтобы сдержать гнев. — Притворимся на обеде, что умерли, а потом оживем и сыграем Триллер Джексона. Если подговорим кого-нибудь нам подыграть, вообще круто будет. — Дэвид, — Тео склонил голову, — идея отстой. Такая же банальная, как носки в подарок на рождество. — А я люблю носки, прикольные какие-нибудь с оленями, — задумчиво поднял глаза к потолку Джозеф. Тео толкнул его в бок, не оценив шутки. — Будут у кого-нибудь нормальные идеи? — Чарли покосился на Дэвида. Тот только махнул на него рукой. — Обед уже заканчивается. Я даю вам время до понедельника. На репетиции как раз обговорим. С каждого по идее. На самом деле единственное, что волновало Джозефа — переспят ли они сегодня с Тео или нет. Рядом с ним ему было плевать на прошлое, на слова Лоуренса, даже если они были правдой, на занудство Чарли. Это было неправильно. Но только этого он желал всем сердцем. Когда Чарльз, Элеонор и Дэвид ушли, Тео закрыл за ними дверь и подошел к Джозефу. Под таким углом — снизу вверх — его лицо казалось еще острей. Облизнувшись, Тео чуть наклонился, касаясь губами лба барабанщика и медленно спускаясь ниже, по линии носа, к тянущимся навстречу поцелую губам. Джозеф привстал, углубляя поцелуй. Внутри все вибрировало. Ладонь Тео лежала на его шее. Сонная артерия под ней пульсировала, бешено разнося по телу с кровью адреналин, эндорфин и еще какие-нибудь гормоны, названий которых Джозеф скорее всего в жизни не слышал, но которые уменьшали реальность до размеров мячика для пейнтбола. Тео переместил поцелуи на подбородок, и ниже, выстраивая дорожку от ямочки на нем до ключиц. Одной рукой гитарист забрался Джозефу под рубашку, пальцами изучая позвоночник. Снизу вверх. И сверху вниз, не останавливаясь, проникая под ткань джинс. — Не помешали? Голос Коди, врезавшийся в сознание, разбил желание на мельчайшие осколки. Джозеф отстранился, падая обратно на стул и пытаясь отдышаться. Тео вытер губы и обернулся к Приличному обществу. Лоуренс ожидаемо смотрел на него со злобой, скрестив руки на груди. Морган и Дарлин переглядывались. Последняя, ухмыляясь, иногда поглядывала на Джозефа. Морган выглядела смущенной. Кажется, она запуталась, кто с кем в каких отношениях. Только Коди улыбался, склонив голову и без труда выдержавший прожигающий взгляд Тео. Задержавшийся где-то Лукас, влетев в репетиционную, врезался в их спины. — Да что тут происходит? — он разозлено потер лоб. Лоуренс посторонился, открывая ему вид на комнату. — О, приветик. — Что вы тут делаете? — Тео обращался к Коди, но смотрел только на Лоуренса. Тот морщился, будто ему было трудно дышать. — Решили порепетировать, — честно признался Коди. — Вместо уроков? — Тео возмущенно поднял бровь. — У нас конкурс завтра в Чикаго. Директор разрешил, — Коди имел полное право не оправдываться перед бывшим другом, но всё равно делал это. Будто это как-то могло смягчить его злость. — Будете позорить нашу школу? — Представлять, — огрызнулся Лоуренс. — Может, свалите уже? Нам репетировать нужно, — капли ненависти, предназначенные Тео, долетели и до Джозефа. Тот передернулся. — Не поможет. Лучше смените репертуар, — хмыкнул Тео. Он хотел уйти, но в последний момент вспомнил про Джозефа и обернувшись, поднял его со стула. Прикосновения гитариста стали грубыми, даже болезненными. Когда они проходили через толпу, провожающую их взглядами, Лоуренс успел схватить Джозефа за запястье, задерживая его. — Не иди у него на поводу, — хватка ослабла, и Тео вывел барабанщика из репетиционной. Он завел Джозефа в туалет, прижал к стене и снова поцеловал. Но что-то было не так, и Эф не мог ответить. Отвернувшись, он попытался вырваться из ловушки. Тео возмущенно зашипел. Его поцелуи сейчас отличались от прежних. Тео не хотел Джозефа. Он хотел отвлечься. — И чего ты телку включил? Теперь будешь ломаться? — его голос был пропитан злобой. Когда что-то шло не так, как хотел того Тео, он превращался в глыбу льда. Опасно обжигающую. — Что тебя бесит больше? То, что Лоуренс тебя ненавидит или дружелюбие Коди? Что такого произошло между вами тремя? — Джозеф оттолкнул его и скрестил руки на груди. В присутствии Приличного общества Тео превращался в другого человека, и ему нужно было знать причину этому. Только настоящую. Даже полуправда его не устроит. Людям нужно быть внимательными и честными друг с другом. Только так можно избежать беды. — Просто Коди пишет дерьмовую музыку. Это всё. — За это не начинают ненавидеть. — Я не ненавижу его. Он просто бесит меня, только и делает, что жизнерадостно лыбится. У Джозефа крутилось на языке одно определение, которое он не решался озвучить вслух. Зависть. Произнеси Эф это, Тео бы размазал его по стене. Гитарист и так был на взводе. Взгляд, который он не спускал с Джозефа, казалось, был сделан из свинца. Он осторожно приблизился и, закрыв глаза, поцеловал барабанщика. Эф не стал препятствовать, приоткрывая губы. Но он не мог выбросить произошедшее из головы. В их разговоре с Приличным обществом не было ничего особенного, пустая болтовня, но Тео после нее кипел от злости. — Но что плохого в том, чтобы сосредотачиваться на хороших вещах? — Да потому что плохие с ним не случаются. Везучий сукин сын, и всегда таким был. Понимающие предки, успешная группа, с личной жизнью тоже проблем никаких. В школе от Коди все девчонки тащатся, так и лезут к нему в койку. — Ты знаешь, как называется то, что ты мне сейчас говоришь? — Джозеф склонил голову. Тео прищурился. — Хочешь сказать, я завидую этому придурку? — он оттолкнул барабанщика, впечатывая того в стену. — Может, тогда ещё отсосешь ему? Да пошел ты. С чего я вообще взял, что ты поймешь. Наверняка в твоей жизни главной проблемой был переезд в эту дыру или сломанные барабанные палочки. Тео ушел, хлопая дверью так, что чуть не сорвал ее с петель. Джозеф соскользнул вниз по стене. Он потерял связь с реальностью еще на середине агрессивного обвиняющего монолога Тео. Его душила паника. Мир вокруг пульсировал и сжимался. С границ подступала тьма, грозящаяся окутать его рассудок. Надо было позвонить кому-нибудь. Кому угодно, кто бы вытащил его отсюда. Защитил. Но руки не слушались, и он не помнил, где оставил телефон. Джозеф притянул ноги к груди и опустил голову на колени, закрывая глаза. Всё вокруг захлестнула пронзительна тишина. Лишь кто-то со всей силы барабанил по батареям. Скрипнула дверь. Плитка поглотила замешкавшиеся шаги. — Пойдем отсюда, — шепнул кто-то. — Подожди. — Джозеф не сразу разобрал, что говорят голоса. И едва опознал их. Коди присел перед ним, дотрагиваясь до плеча, — ты в порядке? Помочь тебе встать? Джозеф поднял голову. Глаза у Коди были голубые. Светлые и очень добрые. Он смотрел внимательно, дожидаясь ответа. В носу и над левой бровью заживали шрамы от пирсинга. Розовые губы сложились в нерешительную ободряющую улыбку. — Плитка холодная, простудишься же. Давай, я помогу. Джозеф не знал, как ему удалось подняться. Ноги до сих пор были ватные. Коди придерживал его за плечи. Они были почти одного роста, вокалист Приличного общества может всего на сантиметр-два выше. Сквозь оцепенение пробирался его запах, смешанный с хлоркой, которой мыли туалеты. Почему-то он ассоциировался у Джозефа с шарлоткой. Может, из-за голода? — Отвести тебя к медсестре? — Коди дотронулся до его липкой от пота щеке. — Или хочешь посидеть с нами в репетиционной? Ты дрожишь. Может, мне кого-нибудь позвать? Джозеф кивнул, а потом сразу же покачал головой, отвечая на все. Стоявший у кабинок Лукас нервно переминался с ноги на ногу. Он избегал смотреть на Джозефа. Состояние барабанщика из Диких цветов его пугало. Он бросал короткие взгляды на Коди, которые тот игнорировал. — Мне надо на урок, — Джозеф было направился к двери, но его качнуло, и он чуть не завалился в бок. Хорошо, Коди оказался рядом. — Только посижу немного. Можешь позвать Элли? — он поднял взгляд на Коди. Тот беззубо улыбнулся и кивнул. Джозеф подумал о том, что некоторые всегда улыбаются не потому, что счастливы. А чтобы выводить других из их собственной темноты.