Теперь всё будет по-другому | Crawling

      Завязывая шнурки на осенних ботинках, Джозеф не догадывался, насколько длинным окажется едва наступивший день. Майкл не стал его сегодня ждать, так что барабанщик вышел из дома один. Пальто, которое он привёз из Мадисона, едва спасало от пронизывающего до костей ветра. Лёгкий мороз прихватывал щёки, и Джозеф спрятался от него за шарфом крупной вязки, который бабушка Блэр подарила ему на прошлое Рождество.              Она выбрала пряжу цвета горячего шоколада, и оставила на конце шарфа едва заметное тёмно-красное сердечко — Джозеф не сразу обнаружил его, а, увидев, улыбнулся. Это произошло в школе, почти сразу после окончания каникул, когда так сильно не хотелось возвращаться к занятиям, и подняло барабанщику настроение. Айзек тогда не понял его радости. Как обычно.              У соседнего дома сидел рыжий кот. Он внимательно посмотрел на Джозефа, когда тот, перейдя дорогу, приблизился, но убегать не стал. Только принюхался, стоило барабанщику протянуть руку в знак приветствия.              — Какой ты симпатяга, — хмыкнул Эф, поглаживая кота между ушей. По сравнению с ним Майло была такой крохой. Правда она, несмотря на свои размеры, оказалась ещё той прожорой, так что мысленно барабанщик внес в список дел покупку корма.              Студенты только стягивались к школе, из-за чего Джозеф непроизвольно замедлил шаг. Ему не хотелось оказываться частью толпы, к тому же до уроков еще оставалось время. Он бросил взгляд на парковку, тщетно надеясь увидеть на ней машину Тео. Конечно, гитарист мог прийти пешком, ведь после вчерашнего инцидента автомобилю требовалась как минимум перекраска. Но что-то подсказывало Джозефу, что и самого Тео в школе он не обнаружит. Грустное выражение лица Элеонор, поджидающей его у школьных ворот, только укрепило уверенность.              — Привет, — она проглотила окончание слова, как будто знала правду. Но в её глазах Джозеф увидел только переживания, а не собственное бессилие. Элли волновалась за Тео, не больше.       — Чего мерзнешь тут? — шутливо толкнул её в бок барабанщик, заталкивая никому неважные переживания в дальний угол. — Пойдем в школу.              Элеонор неуверенно кивнула, и они, не торопясь, направились к лестнице. Вокруг было шумно, но Джозеф как будто всё равно слышал рой мыслей, копошащихся в голове вокалистки. Её тревожило что-то ещё, не только их нерадивый гитарист. Она шла, не поднимая головы, поэтому Джозеф дотронулся до её плеча, чтобы привлечь внимание.               — Всё в порядке? — вопрос показался барабанщику ужасно глупым. Его он, к примеру, застал бы врасплох. Элли вздрогнула, тоже не сразу найдя, что ответить. Она неоднозначно пожала плечами.       — Да, точнее, — прищурившись, Элеонор бросила на барабанщика короткий взгляд, в котором бурлила гремучая смесь из робкой надежды и нарастающего страха. — Как думаешь, нам удастся выступить на Рождество? Не с Дикими цветами, я имею в виду с кавером.       — Обязательно. Нужно только не забрасывать репетиции…              Эф, прервавшись на полуслове, бросил взгляд на небольшое скопление студентов, собравшихся на лестнице. Они не обращали внимания на остальных и на то, что мешают проходить. Элеонор еще сильнее замедлила шаг, тоже заметив толпу. Эф опустил глаза, цепляясь взглядом за ее черные ботинки, и взял вокалистку за руку. Её пальцы и кисть были сильно напряжены, так что Джозеф несильно сжал девичью ладонь, переключая внимание Элеонор. Та снова посмотрела на него снизу вверх. На бледном лице промелькнул плохо прикрытое волнение.              Другим приходилось изворачиваться, чтобы пройти мимо толпы и, наконец, оказаться в школе. Но Джозефа такой расклад не устраивал. Он остановился на первой ступени и прокашлялся, привлекая внимание.              — Привет, — он слабо улыбнулся, поймав короткий взгляд одного из студентов. — Что делаете?       — Да так, стоим болтаем, — сверкнул зубами другой парень, который до этого предпочитал не замечать, что к ним подошли. Темно-русые волосы прятались под аккуратной вязаной шапкой. В носу блестела серьга. В его руках Джозеф заметил листовки. Их было немного. По всей видимости для кого-то особенного.       — Намечается вечеринка в честь Дня Благодарения? — барабанщик прикусил губу. Он всё еще держал Элли за руку, которая, прячась за его спиной, понемногу успокаивалась. Парень, ответивший ему до этого, переглянулся с остальными и покачал головой.       — Не-а, — на этом их беседу можно было сворачивать. Эф начал замерзать, к тому же вот-вот должны были начаться занятия.       — Может, уже зайдете в школу или хотя бы отойдете в сторонку? — он склонил голову, широко улыбаясь, — не знаю, заметили ли вы, но тут собралась небольшая пробка, — барабанщик выдержал совсем короткую паузу. — Боюсь, что из-за вас.              Студент с листовками бросил взгляд на толпу, которая не могла прошмыгнуть в небольшую щель, которую Джозеф намеренно загородил. На его лице промелькнуло недовольство, но он нехотя кивнул. Остальная банда без лишних слов последовала за ним, как послушные овечки. Провожая их взглядом, Джозеф заметил промелькнувший в глубине школы знакомый силуэт. То же телосложение. Те же короткие светлые волосы, торчащие во все стороны. Он дёрнулся, надеясь увидеть больше, но дверь закрылась.              — Всё в порядке? — Элли осторожно отняла руку.       — Да, — Джозеф проглотил паранойю. Здесь нет и не может быть Айзека. Он мертв, и точка. — Пойдем в школу.              В школе было тепло, и его начало клонить в сон. Джозеф оставил пальто в раздевалке, не забыв незаметно от охраны перепрятать пачку сигарет, и направился к шкафчику. По дороге он высматривал в толпе Коди — пассивно и осторожно, боясь увидеть. Ему было стыдно. Очень. И хотелось поскорее извиниться. Но одновременно с этим Джозеф боялся, что Коди, в не свойственной для него манере, просто пошлет его куда подальше.              На перемене перед началом занятий они так и не встретились. Эф отсидел химию, от скуки на которой его не смог спасти даже Дэвид, нарисовавший в тетради барабанщика целый комикс про супергероя H20. Идея, что простой школьник может превращаться в лужицу и таким образом проникать куда угодно, так понравилась гитаристу, что он совершенно забыл про проваленную контрольную, которую ему еще предстояло переписывать.              Джозеф же просто таращился в окно. Кажется, он даже моргать забывал. От лекарств и тепла Джозеф едва мог держать глаза открытыми. А монотонный голос преподавателя казался тягучей колыбельной, противостоять силам которой было практически невозможно. На помощь пришел Дэвид, который то и дело тыкал его обратной стороной карандаша, чтобы показать новую страничку комикса.              — Тебе нужна твоя тетрадь по химии? — поинтересовался гитарист, когда они вышли из кабинета. Эф, терший глаза, не сразу понял вопрос.       — Эм… да? — он отпустил смешок, — там же мои лекции и домашка.       — Ну, ладно, — Дэйв поджал губы, но, кажется, так просто сдаваться не собирался. Он продолжал бросать на тетрадь в руках барабанщика взгляд, полный любви. — А если я тебе их перепишу в новую тетрадь, а эту заберу себе. Просто такой клевый комикс получился, я не смогу повторить…       — Просто отсканируй, а не мучай его, — к ним подошел Тео. Он занял место посередине, щелкнув гитариста по носу, но почти сразу переключая серьезный взгляд на Джозефа, — а ты чего носом клюешь? Не выспался или заболел?       — А что, совесть проснулась? — фыркнул Джозеф. Он немного замедлил шаг, чтобы отделаться от этих двоих. Найти и поговорить с Коди ему хотелось одному. — Пойду умоюсь, встретимся на обеде.       — Ага, — миролюбиво согласился Тео. Дэвид недоверчиво прищурился. Он остановился, переводя взгляд с гитариста на барабанщика, пытаясь понять странное поведение обоих.       — А куда вы позавчера кстати оба запропастились? — он скрестил руки на груди, показывая, что настроен серьезно. — Вообще в курсе, какие о вас слухи поползли после случившегося? — видимо, Дэвид имел в виду что то, как Тео взял барабанщика за руку и вывел из школы, выглядело по-собственнически. — Вас уже в любовники записали.       — Они опоздали, — Эф бросил испепеляющий взгляд на Тео. — Мы съездили кое-куда, ничего особенного, просто экскурсия, — гитарист предпочел сохранять молчание. Дэйв с недоверием выслушал отмазку.       — Тео тебя чем-то обидел? Просто он выглядит так… необычно. Как будто, не знаю, сильно напортачил, — Эф не ответил, только, склонив голову, отпустил едва заметную усмешку.       — Тео просто осознал, что в некоторых моментах был неправ, да? — он посмотрел на гитариста. Тот не дрогнул, хотя выдержать наполнившийся злостью взгляд было не просто. Эф облизал губы. — Пойду умоюсь.              Вряд ли Дэвид остался доволен объяснениями, но разбираться с этим Джозеф оставил Тео. Сейчас ему были нужны холодная вода, чтобы хоть немного успокоить отчего-то горевшую огнем кожу, и тишина. А ещё Коди. Его добрый взгляд и прощение.              Только Приличное общество как будто сквозь землю провалилось. Эф искал везде, но так и не смог найти хоть кого-то из его участников. Либо их снова отправили на какой-то конкурс, либо удача была не на его стороне, либо его просто игнорировали. Барабанщик остановился у подоконника в коридоре на втором этаже и достал телефон. Большая перемена заканчивалась, а вместе с ней хрупкой крошкой рассыпался и его план. Примитивный и вряд ли надежный — найти Коди и поговорить с ним — но другого у Джозефа не было. Он набрал номер вокалиста и накрыл закрытые глаза ладонью свободной руки, ожидая чуда. Его не произошло. Длинные гудки быстро оборвались, а когда Эф повторил попытку, то наткнулся на автоответчик. В том, что барабанщик попал в игнор, сомнений не оставалось.              Джозеф кое-как отсидел оставшиеся уроки и уже было собирался пойти домой, забыв про то, что у Диких цветов должна быть репетиция. Но ноги неожиданно привели его в библиотеку.              Морган сидела за самым дальним столом у окна и как обычно читала. На ней был большой темно-зеленый свитер, в котором гитаристка тонула. Волосы она собрала в непослушный пучок, открывая эльфийские уши. Эф подошел ближе и прокашлялся, привлекая внимание. Негромко, чтобы библиотекарь, пристально следившая за ним из своего угла, не ругалась. Когда Морган подняла на него глаза, в них читалось недовольство. Впрочем, оно быстро сменилось удивлением и легкой настороженностью. Она закрыла книгу, прежде положив между страниц закладку в виде листа папоротника, и вернула взгляд барабанщику.              — Ещё не все на свете прочитала? — улыбнулся он дружелюбно вместо приветствия. Морган задумчиво прикусила губу.       — Думаю, на парочку лет запасов человечества хватит, — она осторожно улыбнулась в ответ. Наверное, не знала, как относиться к Джозефу после того, как тот поссорился с Коди. — Ты меня искал или просто пришел за книгой?       — К тебе, — Эф не соврал. Даже хорошо, что он встретил именно Морган. Сможет отдать ей «Окончательное решение», которое чудом не забыл положить в рюкзак этим утром. Достав книгу на свет, Джозеф протянул её гитаристке.              Сначала Морган ничего не поняла. Она подслеповато прищурилась, но всё-таки взяла редкое издание, за которым так давно охотилась, и поднесла к лицу. Джозеф с улыбкой наблюдал за тем, как глаза гитаристки округляются, и она переводит взгляд с книги на него и обратно.              — Это… же, — она икнула от волнения. — Я ведь пошутила. Не надо было… — Морган не могла перестать улыбаться. Кажется книге с закладкой в виде папоротника на какое-то время предстояло уйти в тень. — Спасибо.       — Моему отцу удается найти всё, что только можно захотеть, — отмахнулся Джозеф. — Иногда я думаю, что он какой-нибудь секретный агент или работает на правительство.       — А он? — кажется, Морган слушала его вполуха. Она водила пальцами по обложке книги, впитывая взглядом каждую её деталь.       — Бизнесмен. У него своя строительная компания.       — Передай ему от меня спасибо. Огромное.       — Обязательно, — Джозеф немного подался вперед, чтобы снова захватить внимание Морган. — А Коди сегодня был в школе?              Его вопрос не понравился гитаристке. Она отложила книгу и, опустив глаза, прикусила нижнюю губу. Как будто то, чего ей не хотелось касаться, всплыло на поверхность, как бы она это не топила. Морган несколько раз шумно вздохнула, прежде чем наконец ответить.              — Коди заболел.       — Он в больнице? — они встретились взглядами, и Морган покачала головой.       — Дома. Но даже не думай туда соваться. Там Лукас, и он… — она поморщилась, — хочет тебя убить.              Джозеф боялся задать следующий вопрос. Потому что уже знал ответ. Он перевел взгляд на окно, ловя глазами сорвавшийся с дерева лист. Он был последним, и сейчас кружил в вальсе на встречу смерти. Морган молчала. Как и барабанщик, она не хотела, чтобы этот разговор продолжался. Но спросить было надо.              — Почему?              Лицо Морган было словно открытая книга, которые те так любила. В её глазах взорвался испуг. Линия губ выражала упрёк. Покрасневшие щеки выдавали чувство вины. Морган неоднозначно мотнула головой.              — Вы ведь должны были встретиться после занятий? — вопрос острым лезвием ножа вошел под ребра, и Джозеф почувствовал, что ему нечем дышать. — В тот день, когда Тео увел тебя куда-то, — Джозеф кивнул, хотя шея окаменела. Морган горько ухмыльнулась. — Он ждал тебя несколько часов на холоде.       — Мне жаль, что так вышло, — барабанщик опустил глаза. Его слова ровным счетом ничего не стоили, и от этого он чувствовал себя еще хуже.       — Была причина? — безэмоционально поинтересовалась Морган. Она не осуждала, хотя имела право. Эф кивнул, но тут же отрицательно покачал головой.       — Недостаточно уважительная, — он шумно выдохнул и поднялся со стула. — Спасибо, я пойду.       — Это тебе спасибо, — Морган посмотрела на него снизу вверх. — За книгу.              Приняв лекарства, Джозеф сжал в ладони наполовину опустевший пузырек, после чего кинул тот на дно рюкзака. Наверное, это можно было назвать везением — ему подобрали хорошие таблетки всего со второй попытки. Теперь он хотя бы чувствовал, что эмоции, накрывавшие его, были настоящими. Его собственными. Как тоска, которая сейчас скреблась под ребрами. И бессилие не из-за оглядки на прошлое, а потому что проблема существует сейчас, и пока Джозеф не может найти решение для неё.              Недавно Сара сказала ему одну вещь — что жертва катастрофы уже никогда не сможет жить как прежде. Что след трагедии протянется на всю оставшуюся жизнь, разве что со временем станет чуть тусклее. Просто надо смириться с этим и научиться воспринимать его менее болезненно. Но как, если это не просто отпечаток, а глубокая борозда, перечеркнувшая всё, что делало Джозефа тем, кем он был.              Фань ждала его за столиком в Джексоне. Кажется, она сразу заметила его кислое выражение лица, потому что и сама нахмурилась. Когда Эф подошел, она поднялась и невесомо обняла его. В нос ударила знакомая смесь сигаретного дыма и мятных леденцов, к которой на этот раз примешались дорогие духи. Клетчатое пальто Фань висело на свободном стуле. Она набрала на телефоне короткое сообщение, и бросила его в карман. Эф снял куртку и положил ее рядом с собой. Прежде чем взять в руки меню, он бросил короткий взгляд на дверь, ведущую на кухню.              Он только сейчас вспомнил, что здесь работает Чарли. Если сегодня у него смена, скандала вряд ли избежать, ведь Джозеф пропустил репетицию. С другой стороны, его давно не пускали за барабаны, так что какая к черту разница, присутствует он или нет. Пускай даже Чарльз выгонит его. Всё равно ничего не изменится.              Им принесли заказ, и Джозеф подумал, что рано сбросил со счетов слова Лоуренса о том, что его девушка сидит на правильном питании. Фань заказала тыквенный крем-суп, черный кофе без сахара и молока и чизкейк. Она улыбнулась, заметив его удивленный взгляд.              — Если каждый раз говорить себе, что это вкусно, то можно привыкнуть, — она отправила в рот ложку супа, после почти сразу морщась. — Не люблю супы. И тыкву.       — Почему тогда заказала это? — выбор Джозефа был простой. Чизбургер и кола, что еще он мог выбрать, когда даже воздух здесь пропитался вредной пищей. Фань грустно вздохнула.       — Мне нельзя толстеть, — Эф непонимающе повел бровью, так что она пояснила. — Из-за работы.       — Ты модель? — как-то сразу догадался барабанщик. Фань кивнула с легкой неохотой. — Ты очень красивая.       — Спасибо, — она польщенно опустила глаза и вернулась к супу, — правда. Мне нечасто это говорят.       — А Лоуренс?       — Он вообще не любит качественные определения.              Упоминание Лоуренса явно не понравилось Фань, так что Джозеф не стал продолжать эту тему. Почему-то он неожиданно подумал, что барабанщик вообще может быть не в курсе, что Фань тут. И возможно она приехала не к нему.              — Ты учишься? — Джозеф решил сменить тему на что-то нейтральное. Общие темы для знакомства как раз подходили. Фань кивнула, отставляя только наполовину съеденный суп.       — На домашнем обучении из-за постоянных разъездов, — Джозеф понимающе кивнул.       — У меня есть подруга. Она спортсменка и в школе появлялась только на экзаменах.       — Какой вид спорта? — интерес Фань был искренним. Она позаимствовала у Джозефа стакан с колой и сделала глоток, после блаженно улыбаясь. — Вот это мне больше по душе.       — Фигурное катание, — Эф хмыкнул, наблюдая за ней.       — Может, пойдем покурим? — неожиданно поинтересовалась Фань. Эф, сбитый с толку, кивнул. Она помахала официантке, привлекая внимание, — не убирайте, мы скоро вернемся.              В подтверждение своих слов Фань даже не стала надевать пальто. Джозеф всё-таки накинул куртку, чтобы не простыть ещё больше, чем после прогулки налегке по ночному кладбищу. Фань прижалась спиной к стене, и барабанщик загородил её от ветра, чтобы она смогла зажечь сигарету. Потом Фань помогла ему, их лица на короткий момент оказались так близко друг к другу, что Эф заметил, что её карие глаза отливают в зеленый. Фань сглотнула и отстранилась.              — Ты тоже красивый, — она облизнулась и немного склонила голову вбок. — Я бы сказала, сексуальный, — Эф отпустил смешок.       — Полегче, у тебя есть парень, — Фань кивнула и тут же отвернулась, как будто от ветра.       — Не верю, что найдется человек, которого остановит тот факт, что у кого-то есть вторая половинка. Дело не во мне. Это твое сердце занято, да? — Джозеф не ответил. Они докурили и вернулись в кафе.              Морозный воздух освежил Фань. Она стала больше улыбаться и даже вернулась к недоеденному супу. Эф проверил телефон — не было ли пропущенных звонков — и посмотрел на неё. Что-то в Фань не давало ему покоя. Едва осязаемое, неуловимое, как паутина на свету. Стоит попытаться дотронуться, тут же растает. Фань заметила его внимательный взгляд и посмотрела в ответ.              — Откуда у тебя этот шрам? — она перегнулась через стол и коснулась пальцами его виска.       — Долгая история.       — Я знаю немного способов в шестнадцать лет получить шрам на лице, — Фань отпила успевший остыть кофе и, кажется, осталась довольна его терпким вкусом. — Почти у всех моих знакомых, так или иначе, это сводится к одной истории.       — И у Лоуренса? — прищурился Эф. Фань кивнула.       — Я бы на самом деле хотела забрать его отсюда. Но Рен… любит маму. Он будет защищать её до последнего.              Но кто защитит его? Джозеф знал, что этот вопрос крутился у неё на языке, но так и остался неозвученным.              — Вы говорили с ним об этом? — поинтересовался он у Фань. Та снова неопределенно кивнула головой.       — Рен не любит касаться этой темы. Он предпочитает замалчивать, что для меня дико. Понимаешь?              Джозеф вряд ли мог понять Лоуренса, потому что никогда не сталкивался ни с чем подобным. Он никогда не боялся возвращаться домой. Маркус иногда был не в настроении, но это никак не отражалось на детях. Он ни разу не поднял руки на сына, на Веронику или близняшек. Тем более Джозеф не знал всего. Возможно, Лоуренс был неправ, но у него были причины, по которым он вёл себя именно так.              — Это сложный вопрос.       — Ладно, — Фань снова потеряла аппетит. — Давай поговорим о чем-нибудь другом. Например, чем планируешь заняться в новогодние каникулы? — она умела сбивать с толку. Эф закашлялся. Ещё ведь даже день Благодарения не прошел.       — Поеду домой. У меня там есть кое-какие… дела.              Впервые эта мысль пришла ему на кладбище. Но Джозеф отмахнулся от неё — потому что было слишком рано думать об этом. О том, что он сделает, когда вернется в Мадисон на Рождество.              — Вернешься до начала занятий? — Эф улыбнулся. Её вопросы звучали так, будто Фань что-то задумала, и пыталась понять, удастся ли это реализовать.       — Не думаю. А что? — он склонил голову, разглядывая собеседницу. Та недовольно надулась.       — Да просто искала компанию, чтобы сходить на каток. Лоуренс на льду деревянный, хочу покататься с кем-то, кого не придется постоянно поднимать, — Эф не сдержал смешка. Фань закатила глаза, догадываясь, о чем он подумал. — Заодно сможешь вживую понаблюдать за его величественными падениями.       — Постараюсь, но ничего не обещаю.              Джозеф проводил Фань до машины и уже сам собирался пойти домой, когда его планы нарушил телефонный звонок. Это была Элеонор. Судя по голосу, её била дрожь. Она постоянно прерывалась, чтобы набрать в легкие воздух, и едва не плакала. Разговаривая с Элли, Джозеф оглядывался по сторонам, надеясь встретить взглядом машину такси.              — Ты можешь приехать к Тео? — Элеонор шмыгнула носом, — я ничего не понимаю, он просто упал… Мне его не поднять.       — Скоро буду, — коротко бросил Джозеф, наконец, обнаруживая цель. Желтое такси стояло на углу, скучая в ожидании нечастых клиентов. Водитель оживился и даже улыбнулся барабанщику, как будто тот был первым человеком, которого таксист встретил за день. Эф уверенно назвал домашний адрес Тео и откинул голову, закрывая глаза.              Украшения к Хэллоуину миссис Шерман уже убрала. Без них двор казался пустым, таким же умирающим, как и всё вокруг. Под тонким слоем снега гнили пожухшие цветы. Розовощекий гном не по-доброму улыбался. Встретившись с ним взглядами, Эф шарахнулся в сторону, сглатывая, чтобы успокоить неожиданно забившееся быстрее сердце.              Входная дверь оказалась открытой. Джозеф догадывался, что так будет, поэтому даже не стал звонить. Он помнил, какое недовольство это вызвало у миссис Шерман в последний раз. Тем более, Элеонор, перепугавшаяся до ужаса, вряд ли посмеет отойти от Тео.              Джозеф нашел их на кухне. Тео сидел, прислонившись спиной к холодильнику, и смотрел на лужу молока и осколки графина. Элеонор, опустившаяся перед ним на колени, держала гитариста за руку. Услышав шаги, она обернулась через плечо.              — Наконец, ты пришел, — Элли встала, освобождая ему место. Джозеф присел напротив Тео и коснулся костяшками пальцев его холодной щеки. В ответ гитарист слабо дернулся и закрыл глаза, будто ждал этого момента, чтобы окончательно отпустить реальность. — Мы хотели поговорить, но он не сказал ни слова. Просто… произошло вот это, — Элеонор махнула рукой в сторону разлитого молока. — А потом он упал.              Джозеф видел это. Видимо, Тео рухнул лицом вниз, потому что разбил скулу и бровь. Барабанщик провел большим пальцем чуть выше раны, но тот даже не поморщился. Он сидел, не открывая глаз от разбитого графина.              — Надо обработать рану, — бросил Эф. — Принеси аптечку.              Когда Элеонор ушла, Джозеф поднялся на ноги. Стоило убрать битое стекло, чтобы никто не поранился, только он не знал, где в этом доме хранится веник. Барабанщик неуверенно потоптался на месте, а после осторожно собрал осколки руками и, завернув в салфетки, выбросил в мусорное ведро. Кухонное полотенце отлично впитало молоко — Эф бросил его в раковину, надеясь, что не забудет потом переложить в корзину для грязного белья. Вымыв руки, барабанщик вернулся к Тео.              — Ты был прав, — тот открыл глаза и встретился с Джозефом взглядами. — Это сложнее, чем кажется.       — Что ты имеешь в виду?       — Сказать это вслух. Как будто только после этого слова начинают иметь вес. А в твоей голове это просто… не знаю, слова.       — Вставай, — Джозеф, позволив опереться на себя, помог Тео встать, — осторожно. Пойдем, тебе надо поспать.       — У меня не получалось возненавидеть его, — гитарист устало хмыкнул. — Думал, увижу и сразу прощу. Он был единственным, кто воспринимал меня таким, какой я есть. А я всё проебал, — Тео закрыл глаза. — Какой же я идиот. Не надо было его отпускать.              Джозеф не видел, как пришла Элеонор, потому что стоял спиной к проходу, но услышал её дыхание. Элли слышала их разговор, но, кажется, не весь, потому что на её лице читалось непонимание. Она опустила глаза, избегая встречаться взглядом с Тео, и протянула Джозефу аптечку.              — Как ты находишь силы, чтобы жить? — поинтересовался Тео, когда Джозеф проводил его до спальни. Элли осталась на кухне, сказала, что приберется. На кухонной тумбе лежали нетронутые овощи и размораживалось мясо. Но ужин, видимо, больше не предвиделся.              Джозеф впервые оказался в комнате Тео. Окна были завешаны тяжелыми шторами и не пускали редкий солнечный свет. Здесь пахло гитаристом. Его одеколоном, немного стиральным порошком и сигаретами. На полу кое-где валялась одежда, но, кажется, она была чистой. Включенный компьютер никогда не уходил в спящий режим. С его рабочего стола на неожиданного гостя резко смотрела спортивная машина.              — Пью лекарства, — коротко бросил Эф. Это было правдой, потому что сам он не справился. И другим пробовать не советовал. Поддержка близких — это, конечно, хорошо, но потеря ломает что-то на физиологическом уровне, и без таблеток вряд ли можно обойтись.        — Наверное, и мне придется, — Тео едва заметно морщился, пока барабанщик обрабатывал ссадины на его лице. — Боюсь мыслей, которые приходят в голову.              Они встретились взглядами, и Джозеф понял, что Тео рассказывает ему это не для того, чтобы вызвать жалость и сочувствие. Его холодный тон становился гуще, подпитываясь пустотой глаз. Гитарист будто размышлял о том, что пора доставать зимнюю одежду, а то можно и простудиться. Какая-то сила до сих пор оставалась в нём. Именно она не давала Тео стать похожим на побитую собаку.              — Позаботься о себе, пожалуйста, — попросил Джозеф, убирая йод обратно в аптечку.       — За то, что уснул за рулем, извини, — игнорируя его слова, подал голос Тео.              Джозеф дождался, пока гитарист уснет, и только тогда вышел из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь. В полумраке его и самого начало клонить в сон. Пришлось напоминать себе, что внизу ждет Элеонор. И хочет Джозеф или нет, ей нужно узнать правду. Хотя бы ради того, чтобы понять, что происходит с Тео.              Элли сидела в гостиной и гладила большого датского дога, положившего голову ей на колени. На барабанщика, усевшегося рядом с ней, пес посмотрел без особого интереса. Элеонор прокашлялась. Теперь она не смотрела и на барабанщика. Успев проанализировать обрывок случайно подслушанного разговора, она тонула в догадках.              — Тео такой из-за Фила? — она все же взглянула на Джозефа. Тот кивнул, а потом сразу рассказал правду, не давая себе времени, чтобы усомниться.       — Фил умер. Мы ездили в Мадисон, потому что Тео хотел увидеть его могилу.       — Чтобы попрощаться? — прищурилась Элеонор.       — Потому что хотел убедиться, что я вру.              В воцарившейся тишине было слышно, как в большой пасти пса накапливается слюна. Элли убрала руки с его головы и на короткое мгновение прикрыла ладонью рот.              — Помнишь день, когда я была у тебя в гостях? — неожиданно поинтересовалась Элеонор. Её рука неосознанно потянулась к псу, но тот уже ушел.       — Да, — не понимая, к чему она клонит, ответил Эф.       — Ты еще сказал, что вы больше не общаетесь. Ты. Фил, — она сглотнула. — Джеймс. Только не говори…              Мертв. Теперь она поняла это. Поняла всё. Почему на канале не появляются новые видео. Почему он так и не принял её заявку.              — О боже. Прости, — она закрыла лицо руками и покачала головой. — Не надо было спрашивать тебя об этом так в лоб. Прости. А я ещё хотела попросить тебя нас познакомить. Боже, — только и могла повторять Элеонор. Она дернулась, словно хотела обнять барабанщика, но не осмелилась. Эф, пересилив себя, обернулся к ней.       — Всё в порядке. Ты ведь не знала, — он выдавил улыбку, больше похожую на гримасу. — Но я еще не готов говорить на эту тему, поэтому, если ты не против, давай пока не будем об этом.              Хорошо, что Элеонор не осмелилась обнять его. Джозеф этого не хотел. Никаких контактов. Его кожа сейчас горела. Внутренности сжались в один сплошной комок. Сердце, легкие, желудок — каким-то образом всё это продолжало функционировать, и он все еще был жив.              Эф закрыл глаза и выдохнул. Прошлое всегда будет рядом, стоит об этом помнить. И учиться жить с этим грузом.