Теперь всё будет по-другому | Crawling

      В конце коридора стояла девочка. Она выглядела ровесницей Фиби и Рут, с растрепанными светлыми волосами и большими, казавшимися черными от страха глазами. Девочка смотрела прямо в дуло ружья, чуть приоткрыв рот, и, кажется, не могла пошевелиться. Щелкнул затвор.              — Стой! — крик получился непривычно жестким. Они встретились с Айзеком глазами, и тот улыбнулся так же пугающе, как в их последнюю встречу. Джозеф сглотнул. — Опусти оружие! Сейчас же!              Ты будешь искать меня там, а я — догонять тебя здесь. И вот они снова на своих позициях.              — Присоединяйся, детка, будет весело, — Эф никогда не слышал столько нежности в голосе Айзека. Чем гуще и длиннее тянулся за ним кровавый след, тем выше поднималось его настроение. Он вытащил из кармана пистолет и протянул парню. — Хочешь сам ее убить?              Девочка все еще не двигалась с места, лишь умоляюще смотрела на Джозефа. Её побледневшее лицо было мокрым от слез. Айзек, бросив на ребенка короткий, полный презрения взгляд, передёрнулся.              — Решай быстрее, мне осточертели её всхлипывания.              Джозеф сделал нерешительный шаг вперед, вытягивая руку ладонью вверх.              С каждым вдохом коридор становился всё уже. Стены, сделанные из чего-то мягкого — наподобие пластилина — плавились под жарким июньским солнцем. Больше не было ничего. Только шумное дыхание, детский плач и Айзек.              Пистолет, который он вложил Джозефу в руку, оказался увесистым. «Как настоящий», — собственная мысль развеселила барабанщика. Конечно, настоящий, какой же еще? Металл приятно холодил кожу. Эф, покрепче сжав его, прицелился.              Выстрелил.               Сквозь белый шум продрался заливистый хохот Айзека. Он стер со лба кровь и облизал пальцы. Малышка за его спиной больше не плакала. Она все еще смотрела на Джозефа, но уже с порицанием. Чуть качнувшись, девочка замертво упала лицом вниз.              — Хороший выстрел, но мимо, — Айзек оказался всего в паре миллиметров от него, не сделав ни шага. Он пах кровью и порохом. Дыры во лбу больше не было. — Попробуешь еще? Мишеней много.              Только после его слов Джозеф понял, что он как будто стоит на очень неровной поверхности. Пол под ногами напоминал землю — рыхлую, как на том пустыре, куда они ходили с Дагни. Опустив глаза, Джозеф едва подавил рвотный спазм — это была не земля, а тела его одноклассников. Они смотрели пустым взглядом, из приоткрытых ртов выходил смешанный с хрипами воздух.              Джозеф посмотрел на Айзека. То, что барабанщик выстрелил в него, а не в хныкавшую девчонку, казалось, нисколько того не расстроило. Перехватив руку, в которой Эф держал пистолет, Айзек приставил его к виску.              — Стреляй, — Джозеф покачал головой. С остервенением, прикусив нижнюю губу, чтобы сдержать слезы. — Давай, ты ведь хочешь, чтобы это прекратилось?              Он сам, несмотря на сопротивление, которое барабанщик пытался оказывать, спустил курок. Выстрел проделал в нем новую дыру. Отшатнувшись, Айзек все же удержался на ногах. На какое-то мгновение Джозефу показалось, что ему больно. Что сейчас Айзек умрет. По-настоящему. Но тот лишь захихикал, а за его спиной расплывающийся силуэт упал в реку тел.              — Давай еще! Стреляй! — Айзека происходящее привело в восторг. Выпирающее возбуждение бросалось в глаза. Он был как будто под кайфом, но без наркотиков. Как котенок, он ластился о сжимающую пистолет руку, прося добавки. — Ну же.              Джозеф с ужасом понял, что не может разжать пальцы. Тел становилось всё больше — вытекающая из них кровь поднималась всё выше. В воздухе повис тяжелый запах металла. С каждым вдохом мелкими шариками он оседал в легких. Стены с окном уже не было — она развалилась, превратившись в кучу бетона, грязи и песка. До боковых стен можно было дотянуться рукой, но добраться до двери у Джозефа все равно бы не вышло. Он стоял-то с трудом, а до свободы, которая вполне могла оказаться обманчивой, нужно было сделать как минимум пять шагов. У него снова был только один выход.              Айзек, не прекращавший хохотать, резко замолк и с интересом посмотрел на Джозефа, поднесшего пистолет к нёбу.              — Уже покидаешь меня? — Айзек оттянул пальцем уголок губы и потянул вверх, раздирая себе рот, — возвращайся скорее, — давясь кровью, попросил он. Джозеф спустил курок.              * * *              — Выглядишь паршиво, — заметил Тео и протянул ему стаканчик кофе, из которого до этого сделал пару глотков. Эф, морщась от головной боли, вежливо отказался.              После кошмара ему так и не удалось заснуть, и теперь барабанщик чувствовал себя разбито. Хотелось спать — но Джозеф боялся закрыть глаза. Он больше не ждал прихода ночи, потому что следом за ней тенью крался Айзек. После того, что рассказала Дагни, он снился Джозефу каждую ночь.              Как будто ощущения, что и днем он где-то рядом, притаился за углом, было недостаточно.              — Зачем ты попросил встретиться? — Джозеф изобразил недовольство, хотя не держал на Тео даже капли обиды. На самом деле он соскучился по его апатичному, самую малость недовольному выражению лица и привычке взлохмачивать волосы пятерней, прежде чем сказать что-то важное.              Вот и сейчас Тео выдохнул, зарываясь пальцами в крашенные пепельно-белые пряди. Печаль прихлопнула пламень в его глазах, но небольшой огонек все же остался. Он становился ярче, когда Тео, чуть склонив голову, смотрел на Джозефа. Под этим долгим взглядом что-то внутри барабанщика глухо падало вниз. Если бы он сказал, что Тео совсем перестал его интересовать, то это было бы ложью.              — Я всё думал насчет нашего психолога, — гитарист облизал губы, на которых оставалось немного горечи свежемолотого кофе. — давай лучше я к нему пойду.       — Исключено, — Джозеф даже думать не хотел, как глубоко может капнуть мистер Хант, чтобы прощупать слабые места Тео.       — Почему сразу нет? Я хотя бы врезать смогу, если он ко мне полезет, — хмыкнул Тео, бросая короткий взгляд на забинтованную руку барабанщика. — Ты, кстати, как? — Эф опустил глаза.       — Нормально. Просто сильный вывих.              Тео, прикусив губу, молчал. Он не мог не заметить ссадины на лице Джозефа, которые за выходные стали даже как будто ярче, но спрашивать не стал. Только коснулся пальцами, задерживаясь у небольшой ранки под бровью.              — Фил разве не учил тебя драться? Или хотя бы защищаться. Мне он показал пару приемов.       — Да, мне тоже, — Эф хмыкнул, — просто ученик из меня хреновый. Без постоянной практики все забываю.       — У нас в городе есть зал. Там дают уроки по самообороне.       — Обязательно схожу, если очень захочется, чтобы кто-нибудь еще раз дал мне по голове, — Тео в ответ только закатил глаза.       — Вернемся к разговору?       — Давай придерживаться плана, — Джозеф упрямо скрестил руки на груди, морщась от неприятных ощущений. Тео обвел глазами комнату, будто в пыльных углах прятались аргументы, которым барабанщик не сможет противостоять.       — Если только это план Б.              Тео так чарующе улыбался, что хотелось ударить его. Он ведь не отступит, сколько бы Джозеф не артачился. Зачем тогда вообще завел этот разговор? Сделал бы по-своему, а Джозефа, так уж и быть, ввел бы в курс дела позже.              — Но мне это не по душе.       — И мне. Так что давай расправимся с мистером Хантом побыстрее, — допив кофе, Тео бросил пустой стаканчик в мусорку. — Осталось ввести в курс дела остальных. Посиди здесь, я их приведу.              Джозеф откинул голову назад, касаясь макушкой стены. На самом деле Тео сделал ему одолжение — сердце сбивалось с ритма каждый раз, когда барабанщик представлял, как он находится рядом с человеком, который ему противен. А ведь нужно было еще изображать жертву — гордую, но сломленную. Иначе, после всего, что Джозеф ему наговорил, мистер Хант в жизни бы не поверил в то, что барабанщик пришел именно за помощью.              Наверное, в момент, когда в репетиционную вошел Чарли, Джозеф выпал из реальности. Он вздрогнул, чуть не свалившись со стула и тем самым вырывая из лидера короткий смешок. Чарльз помог ему удержать равновесие и сел рядом. После каникул они толком не общались — возможно, сказалась последняя ссора, нарыв которой все еще иногда сквозил во взгляде лидера.              — Я послушал пару песен, — Чарли произнес это так тихо, что Джозефу пришлось податься вперед, чтобы расслышать. Лидер буравил взглядом противоположную стену, не решаясь посмотреть на собеседника. Обычно, так рассказывают о ЗППП или о том, что по пьяни переспал с бывшим. — корейских.       — И каков вердикт? — Джозеф проглотил смешок.       — Неожиданно, но кое-что мне даже понравилось, — Чарли потер коленку и выдохнул. Как будто, встать и признаться в том, что он алкоголик и не пьет уже сорок четыре дня, для него было бы куда проще, чем в том, что он решил пойти против укрепившихся в голове стереотипов. — Думал узнать у Элли, кого она слушает.       — А ты молодец.       — Не хочу, чтобы Элли меня возненавидела, — они впервые встретились взглядами. Чарли шмыгнул носом и опустил глаза.              Появлению остальных Диких цветов предшествовал нарастающий шум за приоткрытой дверью. Дэвид, с энтузиазмом рассказывающий не перестающей смеяться Элеонор о том, как провел выходные, неожиданно замолк. Не отрывая взгляда от барабанщика, он несколько раз дернул Тео за рукав.              — Ты обещал, что не тронешь его, — гитарист в ответ только фыркнул, высвобождаясь.       — Поверь мне, осел, будь это я… — он не стал продолжать, а вместо этого вытащил на середину комнаты стул и сел, закинув одну ногу на другую. — Мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать царапины у принцессы.       — Эй, — Тео повезло, что у Джозефа под рукой не оказалось ничего, что можно было бы кинуть, а искать было лень. Гитарист послал ему воздушный поцелуй.       — Вы уже помирились? — Элеонор недоверчиво повела бровью. Скрестив руки на груди, она осталась стоять рядом с Дэвидом, который, склонившись, что-то прошептал ей на ухо.              Получилось забавное разделение. Джозеф и Чарльз, редко находящиеся точки соприкосновения. Элли и Дэйв. Тео — в центре, но один. Он крутил в руках пачку сигарет и ждал, пока ему дадут высказаться.              — Мы и не ссорились, — заметил Эф. — Во всяком случае, по-настоящему. Хотя в некоторых местах было обидно, — он посмотрел на Тео. Тот, поймав взгляд, поднял бровь.       — Да что ты говоришь? — он похлопал в ладоши, привлекая к себе рассредоточенное внимание группы. — Пора вам кое-что узнать, малышня. Все вы хорошо знаете нашего чудесного школьного психолога, мистера Ханта, — Дэвид одними губами спросил у Элеонор кто это, но та только толкнула его в плечо, чтобы не отвлекал. — Так вот, он, оказывается, извращенец. Спектакль в столовой был разыгран для него. Просто Джозеф успел между дел послать его нахрен, и теперь к мистеру Ханту просто так не подступиться. Была нужна, скажем так, правдивая легенда.              Джозеф сам было не впал в транс, заслушавшись гитариста. Тео как будто не вводил в курс дела, а рассказывал правила захватывающей игры, в которой каждому предстояло сыграть свою роль.              Джозеф стал вратарем. Элли, Дэвид и Чарльз — защитниками. Ну, а Тео досталась партия нападающего, которого внезапно возненавидели за чрезмерно жесткую игру и сами игроки, и скандирующие трибуны.              –А это не опасно? — Элли посмотрела на Тео. Тот выглядел расслабленным. Он улыбался, будто происходящее веселило его.       — Ну, что самое ужасное может произойти? — он посмотрел на нее глазами, полными братской любви. Между ними всегда была особенная связь, но сейчас она чувствовалась сильнее прежнего. Как будто на каникулах произошло что-то, что еще больше сблизило этих двоих. — если полезет, сразу пропишу ему в рожу. Может, перепихнемся пару раз. Покажу ему мастер класс.              Тео продолжал улыбаться, Джозефа же бросило в жар. На что он согласился? Нужно было стоять на своем, а лучше вообще не впутывать в это остальных. Будто почувствовав перемену в его настроении, гитарист поднялся со стула и, сократив расстояние между ними, нагнулся, соприкасаясь лбами.              — Ну, ты чего? Всё будет хорошо, — он так неожиданно поцеловал его, что Джозеф толком не успел отреагировать. Дернулся, когда Тео, выпрямившись, уже отступил на несколько шагов назад. Гитарист еле слышно рассмеялся.              Наверняка, он очень сильно разозлится, когда узнает про них с Коди. Сменит милость на праведный гнев. Возможно ли, что из-за этих отношений он потеряет того, кто истрепал ему столько нервов, но чье присутствие все равно было необходимо как воздух? Джозеф не хотел узнавать ответ на этот вопрос.              — Вот план: вы игнорируете меня, а я быстро добываю компромат и передаю его директору Уилсону. Мистер Хант за решеткой, мы снова вместе, и все счастливы.       — Ты как-то все слишком упростил, — Дэвид почесал макушку, — ты как-то не очень похож на человека, который обратится за помощью.       — Не переживай, у меня все схвачено, — Тео подмигнул ему, не обращая внимания на прожигающий взгляд барабанщика. Джозефу опять захотелось ударить его — какой раз за день? — На этом всё. У кого-то остались вопросы?       — А возражения принимаются? — нахмурилась Элеонор. Тео покачал головой.       — Если вопросов больше нет, то я пойду первым, — он отсалютовал, — еще свидимся.              Без него в репетиционной стало как-то пусто. Чарли, который за время монолога Тео не проронил ни слова, шумно выдохнул. Эф почему-то злился на него. Чарльз ведь считает себя лидером. Он был единственным, к кому Тео возможно бы прислушался. Но решил промолчать.              — Значит, репетиции временно отменяются? — только и спросил Чарли. — Кстати…       — Если спросишь, что с моей рукой, я ударю тебя здоровой, — вопрос за эти дни уже набил оскомину. Конечно, это было проявлением заботы. Но как же это достало. Чарли поднял руки, капитулируя. Это могло бы стать отличным поводом перевести тему, но на самом деле у Джозефа не было настроения ни с кем говорить. Он устал и хотел домой.              У подоконника, капаясь в сумке, стоял Лоуренс. Сначала Джозеф хотел незаметно прошмыгнуть за угол, но барабанщик выглядел сбитым с толку и как будто был чем-то расстроен. Джозеф, пообещав себе, что уйдет сразу, как узнает, что произошло, направился к нему.              — Привет, ты в порядке? — он проглотил появившееся из ниоткуда чувство неловкости. Воздух вокруг Лоуренса как будто потрескивал. В карих глазах за пеленой злости стояли слезы — хотя, возможно, Джозефу это только показалось.       — Привет, — он даже не поднял на барабанщика глаза. — В полном.       — Что делаешь? — склонив голову, поинтересовался Эф. Лоуренс замер и наконец посмотрел на него. Рука, сжимающая рюкзак, безвольно упала вниз.       — Ищу очки. Просто кое-что показалось… — откинув голову, он выдохнул, зажмурился и сразу встряхнул головой, прогоняя наваждение. Лоуренс хотел рвать и метать, но, кажется, сдерживался. — Впрочем неважно. Пойдем?              Джозеф кивнул одновременно с тем, как дверь одного из классов открылась, и оттуда вышли Дарлин и Фань. Девушки держались за руки и о чем-то весело переговаривались, но сразу отпрыгнули друг от друга, как только увидели Лоуренса. Фань рефлекторно накрыла ладонью шею.              — Ну вот, — зажмурившись на секунду, Лоуренс открыл глаза, переводя взгляд с Дарлин на Фань и обратно. Он знал о том, что происходило за закрытой дверью. И хотел сбежать от этого, но не успел. — Привет.       — Рен… — в глазах Фань читалась вина, но не стыд. Она бросила короткий взгляд на гитаристку, но та не обратила на нее внимания. Дарлин, кусая губы, потянулась к Лоуренсу.       — Я могу всё объяснить, — она закашлялась, отгоняя слезы и дрожь, которая била её хрупкое тело. — Это произошло случайно и больше не повторится. Просто глупый порыв, не больше… Рен, только не надо…              Джозефу казалось странным, что оправдывается именно Дарлин, а не Фань. Он не сразу понял, что дело в группе — её основателями были Коди и Лоуренс. Обоим Дарлин своим поведением подпортила крови и нервов — им ничего не стоит выгнать её. Вряд ли продюсер будет против — такая драма пойдет шоу на пользу. Вот что волновало Дарлин — ей не было стыдно. Она боялась.              — Мне плевать, один раз это было или каждый, когда вы встречались за моей спиной.       — Рен, пожалуйста, — Дарлин зажала рот рукой.              Эф не верил её слезам. Он смотрел на Фань, которая от слов девушки все сильнее бледнела. Казалось, легкого порыва ветра хватит, чтобы, подхватив её, унести прочь. Измена — это плохо. И этому, без сомнений, не было оправданий. Но на это Фань толкнула любовь. Которую Дарлин, из-за страха, разбила вдребезги.              — Хорошо, что я никогда не любил тебя по-настоящему.              По непроницаемому лицу барабанщика было невозможно понять, сколько правды было в его словах. И была ли она там вообще. Лоуренс закинул рюкзак на плечо и ушел. Джозеф, спохватившись, побежал следом.              Он бы упал с лестницы, запнувшись о собственные ноги, если бы не удержавший его Коди. Проводив спину Лоуренса взглядом, он обернулся на барабанщика.              — Вы поссорились?       — Нет, — Джозеф не понимал, почему сердце как будто готово вырваться из груди. Частица боли Лоуренса передалась ему. Он думал только о том, что нужно догнать его и успокоить. — Фань… изменила ему, — глаза Коди расширились. — Ему нельзя в таком состоянии за руль.              Коди не дал ему спуститься с лестницы, сжав плечо. Вручив Джозефу тетрадь, которую держал в руках, он опустился на одно колено. Опустив глаза, барабанщик увидел, что Коди завязывает ему шнурок.              — Я бы сам… — пробормотал он смущенно. Коди, сделав бант, поднял на него глаза.       — Со сломанной рукой? — улыбнулся вокалист. Распрямившись, он забрал тетрадь и коротко чмокнул Джозефа в губы, — мне не сложно.              Лоуренс стоял у ворот. Заметив, что он не один, Джозеф замедлил шаг. Запоздало он понял, что человек рядом с барабанщиком ему хорошо знаком.              — Кай? — вырвалось у него удивленней планируемого. Коди растерянно посмотрел на него.       — Вы знакомы?              Лоуренс не выглядел злым. Невидящим взглядом он рассматривал асфальт под ногами. В его руках медленно остывал стаканчик с кофе. Точно из такого же отпивал Кай. Он посмотрел на Коди с усмешкой, безошибочно разгадав в его вопросительном тоне нотки ревности. Эф выдохнул. Своим бегством Лоуренс напугал его, но сейчас, кажется, ничего, в том числе он сам, не угрожало его жизни.              — Это Кай, мой лучший друг. Кай, это Коди и Лоуренс. Мы… — барабанщик рефлекторно посмотрел на Коди, теряясь в догадках. Они решили, что будут держать отношения в тайне, но распространялось ли это на самых близких людей? Этот момент остался неоговоренным. — одноклассники.       — Лоуренс, значит? Спешил перейти дорогу сразу на тот свет? — хмыкнул Кай. Заминку и растерянность в голосе Джозефа он как будто не заметил.       — Приятно познакомиться, — улыбнулся Коди. Кай кивнул, но о том, что это взаимно, предпочел промолчать.              Кажется, он ему не понравился, хотя Джозеф не мог судить наверняка. Возможно, Кай принял дружелюбие за лицемерие. За право выжить он отдал часть веры в людей и теперь первым делом искал на солнце пятна. Теплота в голосе была обманчива. Юмор стал его защитой. Кай предпочитал находиться на расстоянии, даже когда до него можно было дотянуться рукой.              — Пойдем домой? — он посмотрел на Джозефа, и тот кивнул, избегая смотреть на него или Коди.       — Может… — Лоуренс, наконец, забрал у Коди свое пальто и надел. — посидим где-нибудь? Жуть как хочется надраться.       — Завтра уроки, — попытался образумить его вокалист, на что Кай не сдержал смешка. Лоуренс, считав его реакцию, посмотрел на Коди.       — И что?              Возражений не нашлось.              — Можно к нам, — предложил Кай и, поймав недовольный взгляд Джозефа, продолжил, — заодно отметим новоселье.              На том, чтобы купить алкоголь, настоял Лоуренс, аргументировав это необходимостью залить душевную травму. Кай, как ни странно, поддержал. Коди же, опасливо поглядывая на друга, не осмелился говорить что-либо против.              Оставив подъездную дорожку свободной — для машины Лоуренса, свою Джозеф оставил в гараже. Тут все еще немного пахло краской. А на нижних полках появились коробки с нотными листами. Кай сказал, что разберет их, когда появится настроение.              За выходные они перевезли вещи Джозефа, которых едва хватило на то, чтобы украсить спальню, и съездили в торговый центр в Чикаго — купить что-нибудь, как выразился Кай, «для уюта». Маленькие белые подушки на диване, пара книг в красивых обложках, цветы в изящной вазе не потревожили общий минималистичный стиль, но создали ощущение, что здесь действительно кто-то живет.              — Это ваш дом? — Лоуренс завороженно оглядывался по сторонам. — Здорово.       — Подарок родителей, — Эф с подозрением наблюдал за тем, как барабанщик падает на кресло и, закинув ноги на подлокотник, открывает бутылочку еще холодного пива. Он помнил, что Лоуренсу многого не надо.       — Тут уютно, — Коди перехватил у Джозефа упаковку пива и отнес на кухонную тумбу.              Его улыбка показалась неубедительной, будто он сказал это только из вежливости. Эф рефлекторно посмотрел на Кая, чтобы проверить, услышал ли он это. Но тот подключал телефон к колонкам, видимо собираясь включить располагающую на веселый вечер музыку.              Конечно, главным сокровищем нового дома была Майло. Для малышки купили уютный домик — на самом деле целых два, один из которых поставили на втором этаже в комнате Джозефа. А еще кошачий туалет, бесконечное число игрушек, лесенку, чтобы она могла забираться на диван и миску, потому что в доме Гилморов Майло одолжила её у Пирата. Лоуренс, заметив котенка, привлек её внимание, похлопав пальцами по креслу.              — Какая милашка, — он погладил Майло за ухом, когда та, приблизившись, принюхалась. — Слушайте, живете вместе, вместо ребенка у вас котенок. Прям парочка.       — Мы друзья, — Джозеф неосознанно посмотрел на Коди. Тот хмурился, делая вид, что сосредоточен на том, чтобы открыть неподдающуюся бутылку.       — Это только плюс, — Лоуренс сделал еще один глоток. Первая бутылка была уже ополовинена.              С музыкой неловкость их разговора стала еще очевидней. Джозеф поймал себя на том, что прислушивается к словам песни, хотя раньше такого за собой не замечал. В одиночестве — возможно. Но не тогда, когда собралась компания. Он устало упал на диван, разглядывая прислонившегося спиной к дверному косяку Коди. В школе у них не было возможности перекинуться хотя бы парой слов. Постоянно рядом крутились операторы с камерами и одноклассники, голодные до чужой популярности. Они только один раз встретились взглядами в столовой на большой перемене — но тут же стая десятиклассников вклинилась между ними, обрывая контакт.              — Чем займемся? — поинтересовался Кай, наконец, определившийся с выбором музыки. Возможно, это были 2010-е или микс поп-рока — у него была сотня плейлистов, ранжировавшихся по самым разным направлениям.       — Напьемся? — без тени иронии предложил Лоуренс. Коди с грустью посмотрел на него.       — Скучно, — Кай закатил глаза. — Может, приготовим что-нибудь? — он оглянулся через плечо на холодильник, — готовка сближает.              Лоуренс назначил себя дегустатором. Устроившись на высоком стуле, он пил, почти не выпуская бутылку из рук. Судя по выражению лица, Коди уже смирился с этим.              — Может, быстрее вырубится, — прошептал он Джозефу на ухо, когда они оказались близко друг к другу. Эф неуверенно пожал плечами.       — Не хочешь поговорить с ним? — Коди в ответ покачал головой.       — Завтра. Сейчас ему нужно отвлечься.              Коди почти не пил, разве что немного пригубил из бутылки для приличия под пристальным взором Лоуренса. Тот, довольно ухмыльнувшись, перестал обращать на него внимание, снова сосредоточившись на том, чтобы топить боль в алкоголе.              Кай тоже пил. Медленно, но все равно больше, чем Коди. Хмель сделал его глаз темнее. Он сосредоточился на готовке — сделал начинку, смешав творог, сыр и приправы, при этом внимательно наблюдая за тем, как Джозеф и Коди раскатывают тесто, и периодически делая замечания.              — Слишком толсто, — он забрал у Коди скалку и занял его место, — не умеешь делать, не берись, — Эф поймал на себе непонимающий взгляд вокалиста, но смог только пожать плечами. Он и сам не понимал, почему тот так сильно не понравился его другу.              Если сначала его неприязнь тянулась лишь легким шлейфом, то сейчас она стала плотной, почти осязаемой. Кай придирался ко всему — Коди недостаточно усердно вымыл руки перед готовкой, недостаточно высоко закатал рукава. А когда вокалист снял толстовку, оставшись в обтягивающей футболке, злобно фыркнул и назвал позером. Коди выглядел несчастным, но не решался спросить, чем вызван гнев.              Когда треугольники с сыром были, наконец, отправлены в духовку, Джозеф забрал у Кая из рук бутылку и увел в спальню.              — И что происходит? — поинтересовался он, прижавшись к закрытой двери спиной. Кай сделал вид, что не понимает. — Тебе не нравится Коди, я понял. Мы все поняли. Почему?       — У него что, лишние хромосомы затесались? — алкоголь развязал ему язык. Раньше Кай бы ни за что не опустился до того, чтобы оскорблять едва знакомого человека. — Просто постоянно улыбается.       — Он дружелюбный.       — Я не доверяю людям, которые боятся показать себя настоящих. А он врет, я в этом не сомневаюсь, — Кай скрестил руки, давая понять, что его не интересуют возражения. — Если так хочет всем угодить, пусть сразу встает на четвереньки, высовывает язык и гавкает. Жаль хвоста нет, а то бы еще и им вилял.       — Как я с Айзеком? — попытался осадить его Джозеф. Кай, избегавший смотреть на него, поднял глаз. — Мы с ним похожи.       — Нет.       — Он мне нравится.       — Найди кого-нибудь получше.       — Он спасал меня. И поддерживал, когда тебя не было, — Кай, откинув голову, пьяно рассмеялся.       — Хочешь обвинить меня в этом? Прости, что впал в кому и на время выбыл из игры, — заметив, что его трясет, Джозеф мысленно дал себе пощечину. Кай все еще болен и восстанавливается, а он разжигает конфликт. Закрыв глаза, барабанщик медленно выдохнул.       — Я просто прошу дать ему шанс. Он ничего из себя не строит. Коди такой, какой есть.       — Тогда у него проблемы, — Кай облизался. — И когда его розовые очки разобьются, будет больно. Очень, — он с остервенением оттянул повязку, скрывавшую удаленный глаз. Джозеф сглотнул.              Когда они вернулись на кухню, Лоуренс, присев на корточки, наблюдал за тем, как готовятся треугольники. Коди успел перемыть посуду, вызвав очередное недовольное шипение со стороны Кая, и теперь медленно потягивал пиво. Кай прикусил губу, задерживая на нем взгляд. Может, он и хотел что-то сказать — только вот непонятно, хорошее или плохое — но не стал.              — Надо определиться, где вы будете спать, — согнувшись, он заглянул в духовку, — есть пустая комната на втором этаже, ты переночуешь там, — последнее предназначалось, судя по всему, Коди. Лоуренс, закинув голову, посмотрел на него снизу вверх.       — А я?       — В гостиной на диване, — барабанщик пожал плечами — такой расклад его вполне устраивал.              Когда закуска была готова, все переместились обратно в гостиную. Кай устроился на кресле, поджав под себя одну ногу. Джозеф и Коди — на двух противоположных концах дивана. А Лоуренс — прямо на полу, прижавшись спиной к стене. Попробовав треугольник, он блаженно замычал.              — Вкусно.       — Спасибо, — апатично поблагодарил Кай. Кажется, у него куда-то пропал аппетит, потому что на еду он даже не смотрел. — Чем теперь займемся? Будем по кругу рассказывать страшные истории?       — Может, лучше сыграем в бутылочку? — игриво улыбнулся Лоуренс. На его совести была уже как минимум половина купленных бутылок. Удивительно только, как он все еще стоял на ногах.       — На поцелуи? — уточнил Джозеф.       — Всё по правилам, — кивнул Рен.       — Ты же натурал, — напомнил Коди, но при этом особого нежелания в его голосе не было слышно.       — Я, кстати, тоже, — махнул рукой, обращая на себя внимание, Кай. — Но я за. Всё лучше, чем смотреть телевизор до глубокой ночи.              Джозеф присоединился к Лоуренсу на пол, чтобы занять последнюю из четырех сторон образовавшегося квадрата. Кай, потянувшись, достал из-под кресла пустую бутылку. Первое вращение указало горлышком на Коди, а дном — на барабанщика Диких цветов. Эф надеялся только, что сильно не покраснел. Он был единственным трезвым здесь — так что отмазок у него не имелось.              — В щечку, — ухмыльнулся Лоуренс. — И Эф, не забывай, что у него есть девушка.              Перегибаясь через журнальный столик, Джозеф старался не обращать внимание на перекосившееся лицо лучшего друга. Кажется, теперь у Коди не было и крошечного шанса на то, чтобы понравиться Каю. О том, чтобы тот одобрил их отношения, не шло и речи.              В следующий раз поцеловались Кай и Лоуренс. Последний, засмеявшись, отчего-то опустил глаза.              — От тебя пахнет лекарствами, — зачем-то сказал он. Кай промолчал и еще раз крутанул бутылочку. Судьба, словно ей понравилась эта игра, снова выбрала их в пару. Лоуренс хмыкнул. — В губы? — Кай, сглотнув, всё же кивнул.              Не без труда поднявшись, Рен за несколько ленивых шагов сократил расстояние между ними и склонился, опираясь руками о подлокотник. Джозеф не мог видеть лица друга, но, кажется, тот даже задержал дыхание. Они играли в гляделки, а воздуха в комнате становилось все меньше. Лоуренс подался вперед, намереваясь, наконец, подчиниться правилам.              — Ну всё, хватит, — Джозеф подскочил на ноги и, схватив барабанщика за плечо, оттолкнул его от друга. — Я успел возбудиться, пока вы только сближались. И вообще, пора спать.       — А что будешь делать с возбуждением? — отпустил смешок Лоуренс. Потерев виски, он упал на диван рядом с Коди и закрыл глаза. Долгое пребывание на ногах лишило его последних сил. Казалось, Лоуренс вот-вот уснет.       — В душ схожу. Давайте по комнатам, — Эф встретился взглядом с Коди, и тот кивнул.       — Я помогу убраться, — вызвался он, на что Джозеф покачал головой.       — Лучше принеси Рену подушку и одеяло. Они у меня в комнате в шкафу.              Только отнеся тарелки на кухню, Джозеф вспомнил, что Коди еще не знает, где его спальня. Чужие руки обвили его за талию, и барабанщик обернулся, падая в долгожданные объятия. Он так соскучился — а понял это, только когда губы обожгло поцелуем.              — У тебя в комнате звездное небо, — улыбнувшись, прошептал Коди ему в губы. Когда он был рядом, все остальное было неважно. Эф погладил его по щеке.       — Это ты мне его подарил, забыл? — вокалист покачал головой, снова целуя его. В губы, подбородок, шею.       — Летом будем смотреть на настоящие, — прозвучало как мы будем вместе навсегда.