В ловушке чужой мечты

Бесконечные километры дороги, разметка, от коей порой рябило в глазах. Ко всему этому Жан уже давно привык. По этому маршруту последние четыре года он катался частенько. Казалось, что скоро он и вовсе с закрытыми глазами сможет доезжать до брата, ведь все знаки, да что там знаки, даже выбоины на дороге он уже знал наизусть. Первым делом по приезде Жан решил наведаться в штаб, дабы проверить, все ли его задания были выполнены. Но нет, это не было его личным желанием или инициативой. Это было лишь обязанностью, коя тяжким грузом лежала на его плечах. А поверх этой тяжести постоянно давил и сам Байрон, окончательно заставляя каждую кость в теле надломиться. Казалось, ещё немного и Жан сам начнет умолять небеса прибрать его грешную душонку, которую изрядно потрепала и истерзала жизнь. Оборачиваясь назад, Жан видел лишь сплошную трясину боли, обиды, разочарования и ненависти. Во всём этом, несомненно, был просвет счастья, но, к сожалению, он продлился совсем недолго. А теперь… Что теперь? Впереди точно такая же тьма. Неужели Жан и вовсе обречён жить в ней всегда? Ему потребовалось слишком много времени, дабы понять, что ровно с того дня, как он попал в эту гигантскую паутину, сотканную для него Байроном, шансов выбраться уже не было. С самого рождения Жан был обречен на подобные муки. С годами эта паутина лишь сильнее окутывала его, постепенно перекрывая кислород. Есть ли вообще смысл пытаться выбраться? Этот вопрос терзал Жан сильнее всего, хотя он уже потерял всякую надежду, что когда-то теплилась в его душе. Сейчас просто хотелось убежать от той тоски, что пробирала каждый сантиметр его тела. Тоски по тем временам, когда он действительно чувствовал себя живым. Жан остановил машину у штаба и, заглушив мотор, ещё некоторое время просидел в салоне, словно собирая остатки сил. Нужно было подготовить маску, кою он создавал для себя все эти четыре года. Для всех в мафии он ведь действительно стал сыном главы. Стал его преемником. Только вся эта игра уже осточертела до невозможности, а вот спектакль так и не оканчивался. — Надо идти, поднимайся Жан, — сам себе заявил парень, нехотя открывая дверь автомобиля и выходя на улицу. Погодка сегодня оставляла желать лучшего. Пасмурное небо наводило тоску, а сырое дуновение ветра пробирало до дрожи. Жан прокрутил в руке зажигалку и перевёл взгляд на небо, словно спрашивая его о том, сколько это издевательство может длиться. Только вот ответа снова не поступит. Порой Жану казалось, что кто-то свыше просто издевательски подшучивает над ним, делая его жизнь всё невыносимее и мучительнее. Он отчетливо осознал, что, проходя через ужасные мытарства, проклял сам себя, всю свою жизнь являясь лишь заложником собственного прошлого. Но почему во всей этой какофонии голосов в своей голове, говорящих всякую ерунду, Жан всё же нашёл самый тихий и слабый, который, тем не менее, давал сил бороться дальше, подначивал жить. Словно внутри всё ещё теплилась надежда на счастливую и долгую жизнь без клейма прошлого на ней. Все эти мысли так сильно угнетали, лишь усиливая желание затянуться очередной никотиновой дозой. Хотел было Жан закурить, дабы отвести душу, но из штаба пулей вылетела Катарина. Она была вся взъерошенная, нервная, сама на себя не похожая. Парень опешил, впервые увидев её в таком состоянии. — Жан! Хвала небесам, ты вернулся! У нас проблема! — воскликнула Катарина. — Да кто бы сомневался в ваших умениях находить приключения на свои задницы, — пробубнил Жан, запихивая зажигалку обратно в карман до лучших времен. — Что на этот раз? Кого-то убили? — Хуже. — Катарина подбежала к нему и, схватив за запястье, буквально потащила за собой. «Час от часу не легче» — пронеслось в голове Жана. Катарина привела его в главный тренажёрный зал, где собрались, казалось, все мафиози. Толпа была такой, что не продохнуть. В этом всём никто даже не обратил внимания на появление Жана. — Твою ж… И что вы тут устроили? Забастовка или бунт? — возмущенно спросил Жан, оглядывая собравшихся тут амбалов, некоторых из которых до сих пор даже не видел в глаза. Катарина протащила Жана в центр столпотворения, где находился Феликс. Уже на этом моменте стало понятно, что ничего доброго ожидать от этого чудилы не стоит, это уж точно. Если он собрал такую толпу, то однозначно жди беды. Гул, стоящий в помещении, просто сводил с ума. Жан не мог этого больше выносить, поэтому пришлось применять ту самую маску. — Причина?! — громко закричал он из толпы, заставляя мафиози расступиться и недоумевающе посмотреть на него. Конечно же, никто не спешил дать ответ на поставленный вопрос. Скорее все, наоборот, желали как можно дольше отмолчаться. Похоже, что тут никто не ожидал столь скорого возвращения Жана. Все взгляды пронзали его, будто осколки стекла. — Я спросил: причина данного сбора?! — Взгляд Жана был направлен прямиком на Феликса. — Пояснишь, что ты тут устроил?! — Я устроил?! Всего лишь выполнил твоё задание! — ответил горделиво Феликс. — И что по этому поводу праздник надо было устраивать?! — рявкнул Жан, проходя в самый центр толпы, уменьшая дистанцию между ними с Феликсом. — Ты просто не знаешь, что мне удалось сделать! — закричал Феликс, засмеявшись точно и вовсе обезумевший. Но к подобным его выпадам все здесь присутствующие давно привыкли. — Попробуй удивить, — усмехнувшись, произнес Жан, сложив руки на груди в ожидании очередного бреда. — Следуй за мной! — прикрикнул Феликс и направился в сторону выхода. Меньше всего сейчас Жану хотелось идти у него на поводу. Найти силы ещё и на это было величайшим трудом. Но пересилить себя пришлось. Он последовал за ним. — Может объяснишься нормально, — фыркнул недовольно Жан. Но Феликс лишь промолчал в ответ, порой понять его было крайне сложно. Его действия предугадать так и вовсе было невозможно. Поэтому ожидать можно было чего угодно. С самого начала Жан уже успел морально подготовить себя к какой-нибудь ужасающей ситуации, кою с легкостью мог ему подкинуть Феликс. Но Жан даже подозревать не мог, что его ждет на этот раз. Феликс привёл его в складское помещение. Стоило ему распахнуть дверь, как Жан тут же увидел сидевшую на стуле, связанную по рукам и ногам рыжеволосую девушку. Это заставило Жана опешить и на момент замереть, не имея возможности произнести и слова. — Что скажешь теперь?! Неожиданно, да?! — распалялся Феликс, губы его искажала жестокая улыбка. Жан посмотрел в сверкающие злобой и хитростью глаза Мии. По одному её взгляду было понятно, что она не в плену вовсе. Это не был взгляд сломленного и сдавшегося человека. Да и такому глупцу, как Феликс, никогда не сломить Мию. Жан это отчетливо понимал. Но как тогда всё обернулось подобным образом. Здесь явно что-то не так. Жан стиснул зубы и бросил колкий взгляд на Феликса. Горячая волна раздражения прошла по его телу с ног до головы. Жан уже попросту не мог перебарывать желание разбить лицо человеку, который раз за разом создаёт проблемы. Кажется, стальному терпению Жана пришёл конец именно на этом моменте. Он схватил Феликса за грудки и выволок в коридор. Глаза парня буквально налились гневом. Было понятно, что он не отдаёт отчета своим действиям. Жан поднял его, впечатав в стену спиной. — Какого лешего ты творишь?! Совсем обезумел?! — закричал Жан. Голос его был озлобленным, раздраженным и устрашающим. — Эй! Ты чего?! Я же выполнил задание, как ты и просил?! — запротестовал Феликс. — Что опять не так?! Жан схватил Феликса одной рукой за лицо ногтями буквально впиваясь в кожу, на коей позже точно останутся следы. Он повернул его голову в сторону с просто нечеловеческой силой. — Плюй! — Зачем?! — ошарашенно завопил Феликс. — Без лишних вопросов! Делай как говорят! — С характерным прищуром зыркнул на него Жан. Феликсу ничего не оставалось кроме как сделать так, как он просит, ведь от Жана по-другому просто не отвязаться. — Ну и зачем я это сделал? — спросил Феликс, до сих пор находясь в недоумении. — Проверил, не пил ли ты вчера. Если бы пил, так просто бы слюни с утра не собрал, сушняк бы мучил, — фыркнул Жан, даже не думая ослаблять свою стальную хватку. — Если не пил, то спрашивать с тебя буду по полной. Ты хоть понимаешь, что натворил?! — Ярость буквально кипела в мозгу Жана, а мышцы обожжено сводило. — Ты в штаб нацелил всех врагов. Каким же дегенератом надо быть, чтобы до такого додуматься?! Феликс попытался было оттолкнуть Жана, но тот на эмоциях был слишком силён, словно сам дьявол. — Она сдалась! — прокричал он в своё оправдание. — Идиот! Ты у меня сейчас пойдёшь стреляться в дальних окопах! — Жан встряхнул Феликса так, будто бы он и вовсе ничего не весил. — Я тебя сейчас порешаю прям здесь, плесень этакая. Будешь летать у меня, как таракан по пачке дуста. — Жан! — окликнула его Катарина. — Оставь его! Какое же сильное желание Жан испытывал в тот момент избить источник своих проблем до полусмерти. Но голос Катарины стал своеобразным отрезвителем. Жан поймал себя на мысли, что в какой-то мере уподобился мафии. Стал так же рассматривать все проблемы через призму кровопролития. От этого стало ещё паршивее. Он отшвырнул от себя Феликса: — Убирайся с глаз моих! — рявкнул Жан. — Нашёл тоже мне козла отпущения, — пробубнил себе под нос Феликс. Жан тяжело вздохнул, пытаясь словить равновесие, кое в этот раз слишком легко потерял. Феликс поспешил скрыться. Вся эта ситуация лишь сильнее оживила в нём острое желание выпить чего-нибудь крепкого. Вступать в конфликты с Жаном он не любил, ведь в выигрыше остаться шансов просто не было, а в проигравших плестись Феликс уж точно не привык. — Жан… Всё хорошо? — с откровенным волнением в голосе спросила Катарина, смотря на парня. — Как вы это допустили? — вполголоса спросил Жан, мысленно заставляя сам себя успокоиться. — Ты же знаешь, что мне абсолютно всё равно, что станет с мафией. Я не буду сражаться за неё. Наоборот, где-то в душе я жажду, чтобы выстроенная Байроном пирамида рухнула как можно быстрее. А почему вы действуете так, словно тоже желаете именно этого? — Всё вовсе не т…— хотела что-то сказать Катарина, но Жан тут же перебил её: — Мне не нужны оправдания. Проверь штаб, а парни пусть прочешут округу. То, что эта птичка в клетке не значит, что ключ у нас в руках. Скорее это на нас теперь оковы, а ключ у нашей пленницы. Только вот как она им воспользуется это ещё интересно. — Поняла тебя. — Катарина не стала задавать лишних вопросов и сразу же отправилась выполнять поручение. — Ну а мне придётся наведаться к нашей птичке, — шепотом произнес Жан, заходя в подсобное помещение и мягко закрывая за собой дверь. Его взгляд сейчас напоминал холодный блеск ножа, который еще не успел затупиться. — Что? Всем своим подчинённым навалял? — спросила Мия. С её лица не сходила та самая язвительная, буквально издевательская ухмылочка. Со столь прекрасной внешностью не сочетался лишь озлобленный холодный взгляд. Стоит лишь повстречаться с ней глазами, как по коже пробегает неприятный морозец. Странно, неправда ли? Но в мафии это было обычным делом. Почти у каждого здесь был именно такой взгляд. Жан боялся лишь того, что и сам однажды станет таким же. — Да, пришлось провести воспитательные работы. Прости уж, что отвлекся, — произнес Жан, ставя стул напротив Мии и усаживаясь на него поудобнее. — Ну давай птенчик, рассказывай свой план. — План? Какой ещё план? — Мия, как и ожидалось сразу же стала очень умело косить под дурочку. — Брось… Я не такой дурак, как Феликс. Со мной твои фокусы не прокатят, — заявил Жан, смотря прямо в глаза Мии, чем заставлял её злиться. — Просто скажи, на что именно ты нацелилась. Мия рассмеялась в голос. Её звонкий, отвратный смех отражался от стен, заставляя виски пульсировать. Но даже при этом Жан не проявил ни единой эмоции, сохраняя свою абсолютную бесстрастность. — А ты не плох… Хотя чего ещё можно было ожидать от сына Байрона, — просмеявшись, произнесла Мия. — Но вот только ты просчитался в том, что плана я действительно не знаю. Я всего лишь исполнитель в этом деле. Роль управленца занимает совершенно другой человек. А вот что у него на уме, это уж великая тайна для всех. Жан похлопал в ладоши, улыбнувшись. — Браво! Концерт похвальный. Сейчас, подожди, лапшу с ушей сниму и можешь продолжить своё увлекательное вещание, — съязвил он. — Решила разнести мафию, ударив по корню? Почему тогда не убила Байрона? — спокойно спросил Жан, чем ввёл Мию в некий ступор. — Чтобы ты потом мне лично шею перерезал? Забавно, — усмехнулась она. — Да нет, наверное, я бы тебе наоборот благодарен был, — пробубнил тихо Жан. — Ну не суть… Эффективнее было бы убить кого-то вроде Феликса или Катарины. Ты бы получила однозначную выгоду. А при атаке штаба ты можешь оказаться и в проигрыше. Наши силы-то всё равно имеют преимущество. Да и соваться в логово к врагу сродни самоубийству. Тебе так не кажется? Этот момент ты не могла упустить. Значит, твой план гораздо масштабнее нежели просто атаковать исподтишка. Может один мощный удар — решение всех твоих проблем? Мия промолчала, но расплылась в улыбке. Это явно дало Жану понять, что он движется в правильном направлении в своих размышлениях. — Я прав? Как же предсказуемо, — усмехнулся Жан.— Ну и какой же удар? Отравишь? Или нет, подожди. Гораздо эффективнее будет устроить фейерверк, сделав так, чтобы всё разом взлетело в воздух, — только успел проговорить это Жан, как из коридора послышался крик Катарины. — Тревога! — голос Катарины звучал так словно вот-вот сорвётся. Она включила тревожную сигнализацию, оповещая всех, кто не услышал её истошный крик. Это означало, что в этот момент начинается эвакуация из здания. Жан расплылся в улыбке, словно для него это было радостной новостью, чем ввел Мию в полнейший ступор. Она ожидала увидеть панику или может быть злость, что угодно, но только не это. Жан по-прежнему вальяжно восседал на стуле, сохраняя просто нечеловеческое спокойствие. Казалось, что воющую сирену он и вовсе не слышал. — Не собираешься бежать? Наверное, сирена сработала не просто так, — спросила наконец-то Мия. — Нет, не собираюсь. Если ты решила устроить своеобразный суицид и лечь костьми ради своей группировки, то я составлю тебе компанию, — не напрягая голоса, ответил Жан, но его слова оказались приглушены окружающим шумом. Он достал одну сигаретку и закурил, начиная смаковать дым, коим так сильно хотел наполнить свои лёгкие в течении всего дня. — У тебя что совсем чувство самосохранения отсутствует? — Не переставала удивляться Мия. — Чувство самосохранения, а что это? — усмехнувшись Жан. — Тебе хоть кто-нибудь раньше говорил о том, что ты чертовски странный? — Мия ловким движением пальцев вытащила из-под рукава лезвие и стала перепиливать веревки, кои связывали её запястья. Она старалась делать это максимально аккуратно и незаметно, чтобы Жан ничего не заподозрил. Изначально в её плане явно не было такого пункта как: «отбитый псих рядом, с диким желанием поскорее помереть». Дверь в подсобное помещение резко отворилась и в дверном проёме показалась запыхавшаяся напуганная Катарина. — Жан! В здании бомба! Надо уходить! — уже с хрипотой прокричала она. — Выводи всех из здания и отходите на безопасное расстояние, — скомандовал Жан, всё так же размеренно докуривая свою сигарету. Катарина опешила от его поведения не меньше Мии. Она подбежала к Жану, схватив его за плечи так, что её заостренные ноготки впились в кожу, оставляя красные следы. — Ты не понял! Мы уходим! Сейчас же! — закричала она. Жан с улыбкой посмотрел в её нервно бегающие из стороны в сторону глазки. Было забавно наблюдать, как столь спокойный человек так паникует, зная, что его жизнь сейчас стоит на кону. — Катарина, я тебя прекрасно понимаю. Я не столь глуп. Но у меня пока ещё есть дела в штабе. Поэтому выводи остальных и уходи сама. Как только я со всем разберусь, то тоже покину штаб, — произнес Жан, убирая со своих плеч холодные и дрожащие руки Катарина. — Жан… — хотела было что-то сказать Катарина, но не смогла. Мысли в голове путались, смешиваясь в сплошной неразберихе. — Уходи, я сказал! — прикрикнул строго Жан. Катарина тяжело вздохнула и, кивнув, вышла из комнаты, начиная в спешке осматривать здание и выводить всех оставшихся в нём людей. Эвакуация шла полным ходом. И уже через несколько минут в здании воцарилась полнейшая тишина. А вот Мия заметно занервничала. Её план был разрушен присутствием Жана. Она не могла бежать, хоть её запястья уже и были освобождены от туго стягивающих их когда-то веревок. — Ну и чего ты хочешь добиться подобным поведением? — спросила Мия, глядя на Жана, который за столь короткое время выкуривал уже вторую сигарету подряд, заполняя комнату этим отвратным дымом запах, который, казалось, въедался даже в стены. — А что я? Просто хочу быстро со всем покончить. Как Байрон и хотел, лягу костьми за мафию, — усмехнувшись, ответил Жан. — Совсем поехавший что ли? Ты же объявил эвакуацию… В здании уже никого нет. Так за какую мафию ты умирать собрался? — Мия совсем перестала понимать мотивы Жана. — Ну это знаю я… Ну так вот моя тайна сгинет вместе со мной прямо здесь. Пусть Байрон думает, что я действительно боролся за его мафию, а не просто решил покончить со своими мучениями, воспользовавшись удобным случаем, — произнес Жан, поднимаясь со стула, на котором восседал всё это время. — А ты, дорогуша, бежать собралась? Ну так беги. Чего же ждёшь? Поверь, я препятствовать не буду. Мия обомлела, осознав, что Жан уже давно заметил, как она освободила руки. Он словно просчитывал каждый её шаг наперед. Идеальное качество для лидера. Но его апатический настрой говорил о том, что это всё-таки не его стезя. Мия быстро освободила ноги, понимая, что скрываться уже бессмысленно, и перед тем, как бежать, она произнесла: — Бомба здесь не одна и все они действительно настоящие. Все расположены так, чтобы здание было уничтожено полностью. Нашей целью было лишить вас средств передвижения, оружия и вывести из строя. Только так можно одержать долгожданную победу. — План идеален не спорю, а мне ты его сейчас зачем рассказываешь? — без какого-либо интереса спросил Жан. — Для того, чтобы ты знал, что через минуту здесь всё разлетится в щепки, — сказала Мия. — Я умирать действительно не собираюсь. Не в моих это планах. Как минимум сейчас. Поэтому я надеюсь, что ты выживешь, и мы ещё схлестнемся. Я бы хотела одержать победу и посмотреть на твоё поражение, — усмехнулась она, быстро выбежав из помещения и рванув куда-то в сторону пожарной лестницы. Жан же подошёл к окну, посмотрев куда-то вдаль. Почему-то сейчас, на пороге смерти, он не тянулся к жизни, что так и тянула ему руку, за кою он с легкостью мог бы ухватиться. У него попросту не было желания жить. Поэтому он решил наконец-то дать ей отпор и упасть в объятия смерти. Она казалась такой сладкой и манящей, нежели мучительное существование. Жан поднял взгляд к небу и улыбнулся ему, а в голове пронеслась лишь одна мысль: «Скоро свидимся, мам. Скоро снова встретимся, Юлиан» Всё небо, затянутое облаками, было подстать сегодняшнему дню. Но почему же незадолго до того, как всё погрузиться в вечную тьму для Жана, так сильно хотелось напоследок увидеть разливающиеся по небосводу солнечные лучи? Возможно, Жан головой понимал, что вовсе не хочет умирать сейчас. Но тело, кое запомнило эти всепоглощающие терзания и насилие, что сломали каждую его клеточку, молило о пощаде. Апатичная хандра жила в Жане ровно четыре года. Каждый день он корил себя, что разбил сердце девушке, которую любил больше жизни. Но другого выбора тогда ведь просто не было. Точно так же, как нет его и сейчас. К сожалению, нет в нашем мире ничего статичного. Всё меняется. И никогда Жан уже не сможет вернуться в прошлое, в те события, что уже прошли. А ведь как бы было хорошо снова ощутить то тепло и тот блеск глаз, ту неподдельную радость и искреннюю любовь, кою он получал только от Эли. Наверное, именно с ней он всё-таки жил. Пускай недолгая, но эта была та самая настоящая жизнь. Жан никогда не думал, что достоин любви и счастья. Хотя это то, чего все заслуживают? С самого детства любовь ассоциировалась с болью и унижением. И лишь один раз он смог познать её истинное значение. Хотя в конце боль была в разы сильнее всего того, что он испытывал за свою жизнь. Не признавать это было глупо. Но он всегда действительно думал, что проживает достойную жизнь. Ровно до того момента, пока полностью не задохнулся от тьмы. С самого детства Жан знал, что родился в ничтожном мире. И этот мир не раз забирал у него дорогих людей. Только вот с возрастом он смог осознать, что, как бы он не боролся, всё равно будет только глубже утопать в этой трясине. Возможно, сдаться стоило ещё раньше. Не бежать тогда, после аварии, превозмогая боль, дабы попросту выжить. Что им тогда двигало на самом деле? Страх? Да, наверное, именно он. Ведь если посмотреть назад, то уже тогда тяги к жизни у него не было. Жан лишь осознал, что когда-то слепил своё разбитое сердце из ненависти и жил все эти годы переполненным злостью и желанием отомстить. По началу строя планы, как бы лучше его прикончить, позже поняв, что эффективнее будет действовать через его детище, а точнее через мафию. И только сейчас Жан понял, что изначально рычагом воздействия был лишь он сам. Совершить месть было куда проще, чем казалось. «Это моё проклятье. Расплата за грехи, кои совершил Байрон. Но я больше не выдержу. С меня довольно. Пусть отныне всё это бремя он несёт сам» — подумал Жан, закрыв было глаза, отсчитывая мысленно последние оставшиеся у него секунды, как вдруг услышал шаги по коридору. — Жан! — с криком ворвалась в комнату Катарина. — Я тебя одного не оставлю! Хочешь умереть — умрём вместе, — твёрдо заявила она, пытаясь отдышаться от бега. — Умрёшь вместе со мной, значит? Смелое заявление для того, кто ещё ни разу не умирал, — буркнул Жан, осознавая, что потащить её за собой он просто не может. — Живо убирайся! — прокричал Жан, буквально выталкивая Катарину из комнаты — Давай же! — Нет! — Она крепко взяла его за руку. — Я без тебя не пойду! — Чёртова идиотка! — Жан потащил Катарину к выходу, но в здании прогремел первый взрыв. К счастью, он был в другой части, но это означало, что времени у них совсем не осталось. Двери оказались заблокированы, а лестничные пролёты обрушены. «Мы в западне», — отчетливо осознал Жан. Катарина не издала и писка, крепко стиснув зубы до боли. Кажется, что в этот момент она замкнула все свои эмоции и страхи где-то глубоко внутри себя. Она действительно была сильна и духом и телом. В этом Жан убеждался уже ни один раз. — Значит так…слушай меня внимательно! Сейчас прогремит ещё как минимум четыре взрыва. Последним будет взрыв на парковке, он будет самым мощным. Я так предполагаю. Поэтому бежать стоит через выход, находящийся у парковки. Только так сможем выбраться. Но при условии, что бежать ты будешь так быстро, как только сможешь, — протараторил Жан. — Ну так пойдем скорее! — дрожащий голос Катарины выдавал её истинные чувства, тот инстинктивный страх перед смертью, которого Жан был лишён. — Хорошо пошли-пошли. — Жан быстро повёл Катарину за собой. Но впереди их ждал неожиданный сюрприз. Часть коридора, ведущая к выходу, оказалась завалена обломками, пробраться через которые было просто невозможно. — И что дальше?! — Катарина занервничала. Жан понимал, что бежать в обход времени нет, поэтому самый правильный выход будет попробовать выпрыгнуть через окно. Так хотя бы можно будет обойтись только парочкой неприятных переломов. Катарина руками попыталась столкнуть один из бетонных обломков перекрывший коридор. Но, конечно, от приложенных ею усилий он даже не шелохнулся. Единственное, чего она добилась, так это изрезала подушечки своих пальцев об острые сколы. Но из-за выброшенного адреналина в кровь Катарина вовсе не чувствовала дискомфорта от этого. А на пол капали алые, крупные капли крови. — Что ты делаешь? Ты же понимаешь, что это бессмысленно?! Будем прыгать! — скомандовал Жан. — Ты с ума сошёл? Третий этаж! — воскликнула Катарина. Хотел было Жан что-то ответить, но резко прогремел страшной силы взрыв. Единственное, что всё же он успел сделать, так это повалить Катарину на пол и закрыть собой. Жан сделал это неосознанно. В нём сыграла спасательская закалка. Волна настигла их так быстро, что Жан даже не успел опомниться, как оказался погружён в полнейший мрак. В момент мёртвая тишина заглушила всё вокруг. Словно по щелчку пальцев его тело перестало ему принадлежать. Странное чувство тепла и спокойствия обуяло не тело, а душу парня. Нет ни боли, ни страха, ни страданий. Неужели это и есть смерть, коей все так боятся? Где-то отдалённо Жан всё же слышал крики и всхлипывания Катарины. Она рыдала до боли в горле. Та, что ни разу не проявляла слабость, сейчас оказалась разбита в одночасье. Как бы она не старалась пробудить Жана, всё было тщетно. Его тело, из которого так стремительно уходила жизнь истекало кровью у неё на руках, а она не могла сделать ровным счётом ничего оказавшись заблокированной под обломками здания после взрыва. В этот момент ей хотелось захлебнуться в собственных слезах. Казалось, сейчас она была готова даже поделить жизнь, отдав часть своих лет Жану, лишь бы только спасти его. — Жан! Очнись! Прошу… очнись! — сквозь слезы кричала Катарина. — Не умирай! Слышишь?! Не смей умирать, Жан! Катарина склонилась над Жаном, ощущая полнейшее бессилие, которое буквально удушало. — Я люблю тебя Жан, не смей оставлять меня так…— проскулила она, крепко сжимая ладонь парня. Боль, коя в этот момент словно раздирала изнутри, становилась лишь сильнее. Сквозь пелену слёз она едва могла разглядеть бледное лицо Жана, она чувствовала лишь как по её рукам стекает теплая кровь парня. Катарина не могла этого вынести. — Жан, — жалобно звала его Катарина, надеясь, что он всё же откроет глаза. Но вот только грудь Жана больше не двигалась. Катарина тут же наклонилась к лицу парня в надежде почувствовать его хотя бы слабое дыхание. Каждая секунда в этом чёртовом ожидании показалась вечностью. Но единственное, что ей удалось услышать в этой глухой тишине, так это свои всхлипывание, казалось, она услышала даже как падают её слезы на пол. А вот самого желанного услышать так и не удалось.