Ты, ты и никого кроме нас

Она прогоняла его холод, а он охлаждал её жар. Карен Мари Монинг

      Он всегда так холоден ко всем, не показывает чувств, многие считают его холодной глыбой льда, но не она… Она ворвалась в его атмосферу жизни, сводя с ума, обнажая его чувства, спрятанные под толстой коркой льда, занося новый воздух, не такой спёртый, не такой тяжёлый и мир с ней постепенно начинает преображаться, наполняясь красками.       Холодный и тяжкий груз, что носил он на своих плечах изо дня в день, в виде долгового обязательства — кансейкана, а шарф на его шеи казалось сжимался с каждым днём все сильнее, душил, словно скользкая змея, тянулся шлейфом обязанностей, под гнётом которых он забывал себя, начинал выгорать. И сад из пышно цветущих роз приелся уже давно, и яркий рассвет — только мазолили глаза, словно бельмо, а воздух вокруг него становился душным, затхлым, тяготящем и даже болезненным, раздирая его лёгкие. Все его чувства были преданны им и преданы могильной земле, он сам на рассвете безумном перерезал им горло, одним лишь взмахом катаны, окропляя нежный шёлк его хаори каплями застывших слёз.       Он не мог предать свою единственную любовь, не мог предать свою клятву, он был так молод, когда лишился почти всего и всех, оставаясь со своей болью наедине, она окутывала, сводила с ума, затягивала в свою необъятную бездну, ломала кости. Эта его любовь и стала его культом страданий, навсегда запечатанной в потёмках души молодого главы клана. Единственное, что оставляло его в этом мире — это обещание данное им, что он всеми силами защитит Рукию.       Никто и не знал, даже не подозревал, что за ураган творился в его сердце, что сделало его таким. Никто не хотел знать, а он и никогда не говорил.       Только эта маленькая девушка не видела в нём ни чёрствого капитана 6 отряда, а нежного и любящего человека, просто у него была своя тайна, как и у неё, у всех есть своя тяготящая рана.       До скрежета в зубах он ненавидит тот день, когда она появилась на пороге его отряда и обожает до боли в сердце. Таких неумёх и растяп нужно было ещё поискать, но видимо сама вселенная ему благоволила встречать на своём пути именно таких людей. В самый первый же день она упала на своего капитана, когда опаздывала на встречу с ним же. Так и познакомились…но именно тогда его лёд треснул во второй раз, вечные ледники начали таять, но он не придавал этому значения, второй раз в жизни он ощутил это чувство.       Внутри теплилось при виде неё, а истерзанная душа словно находила покой подле этой девушки. Но он не показывал этого и никогда бы не показал, даже, если бы его вели на казнь. Он мог сдерживать себя, контролировать свои эмоции, но с каждым разом, когда запах трав и корицы бил в нос с новой силой, он прикрывал глаза в приятной неге, всего секундой наслаждаясь этим, а после снова приходя в себя. Внутри приятно покалывало, когда она проходила мимо, когда он вспоминал её.       Дни пролетали со скоростью света после её появления. Он стал более живым, стал смотреть на вещи иначе, замечать детали, провожать последние лучи света и встречать новый рассвет, не зацикливаться на обязательствах, а воздух стал целительным, тяжкий груз клятв не давил больше на плечи стой же силой, что и раньше и шёлк стал приятнее наощупь. Он стал более чувственным, а порой на его устах на миг задерживалась мягкая улыбка, которую он сразу прятал. Но лёд дал первую трещину, а значит недалеко и до полного разрушения…       В ней нет ничего примечательного, обычная синигами, такая низенькая, что еле как доходит до его груди, хрупкая, совсем не подготовленная для ожесточённых боёв, у неё маленькие ручки с тонкими запястьями, белокурые, будто снег волосы, которые вьются, словно у барашка, зелёные глаза, смотрящие постоянно с каким-то удивлением и искрящиеся огоньками радости, от неё веяло добротой, теплом, уютом и пахло травами вперемешку с корицей, тёплая улыбка, которая очаровывает даже самого закалённого воина, в отряде её быстро приняли, как родную.       Ацуко была дочерью главы маленького клана, который давно обнищал, они старались найти выгодную партию для своей дочери, чтобы их клан заблистал и стал более известным. Алчные родители быстро приняли решение сделать из дочери синигами, а после запихнуть всеми силами в 6 отряд, надеясь, что холостой капитан хотя бы сделает её своей игрушкой для плотских утех. План был до безумия прост, но глава семьи Кучики не был столь прост, поэтому родители буквально заставляли её переспать с ним любыми методами. Девушки с каждым разом становилось всё тяжелее и тяжелее не поддаваться давлению со стороны родителей.       И в тот день…когда тучи затянули звёздное небо, чтобы не видеть этого, именно тогда она сдалась. Это был для неё самый страшный поступок в жизни, клеймо и позор навеки, самый омерзительный из всех, что она совершала в своей жизни, от своей же слабости и никчёмности хотелось провалиться под землю. Она вот-вот казалось заплачет, но девушка кое-как пробралась в покои капитана незамеченной, стягивая с себя почти всю одежду. Девушка не была мастером соблазнения, о чём речь…у неё никогда не было даже отношений. Она присела в дальний угол комнаты, скрывая своё рейацу, это у неё неплохо получалось, блондинка была хороша в кидо, по сути таким как она нужно было быть в 4 отряде, но родители… На улице уже давно стемнело и казалось, что капитан уже и не придёт сюда, девушка зевнула в очередной раз, прикрывая свои изумрудные глаза, даже не замечая как уснула, но тихое шуршание одежды дошло до ей слуха, резко приводя в чувство.  — Выходи. — Послышался холодный голос капитана, пробираясь под кожу.       Зеленоглазая медленно встала с насиженного места, проходя в центр комнаты, которая освещалась лишь тусклым светом свечи. Он кинул на неё взгляд, от которого всё сжалось внутри у бедной девушки, которая молча стояла даже не зная с чего начать и чем закончить.  — Что ты тут делаешь? — Бесстыдно осматривая изгибы бледного женского тела, в тусклом свете, задал вопрос молодой капитан.  — К-к-капитан…  — Одевайся и уходи. — Резко развернувшись, ответил тот.  — Я не могу…вы должны, то есть я…мы должны провести эту ночь вместе! — Жмурясь выпалила девушка.       Блондинка не успела даже произнести и слова, как перед ней оказался Бьякуя, закрывая девушке рот.  — Не кричи, одевайся и уходи.  — Но… — Хотела было возразить девушка, но сразу же поняла, что смысла спорить нету. Она быстро оделась, но напоследок всё-таки обернулась, задавая вопрос. — Неужели я так вам противна, капитан?  — Да. — Холодно ответил брюнет и отвернулся от неё.       Никогда ей не было так обидно как сейчас, слёзы сами хлынули из глаз. Девушка бежала по коридорам бараков не замечая ничего и никого вокруг себя, пока не вырвалась на свободу. Блондинка хотел сбежать от этого места как можно дальше, чтобы больше никогда не видеть его холодного взгляда, пробирающего до мурашек, не слышать этого столь же холодного голоса, как самая лютая зима. Он казался ей февралём, самый короткий месяц зимы, но оттого и самый холодный, поэтому кажется словно он длится вечность. Его холода хватило бы, на сотни антарктид, а её солнечности и теплоты, на тысячи африк… И ей казалось, что она никогда так не ошибалась в своей жизни, как сейчас, что поверила в его теплоту.        Ей только предстояло гадать, что чувствует сейчас он, после её ухода. Только девушка покинула его покои, как маска рассеялась, а сердце неприятно кольнуло, куда-то падая, он понимал, что сделал ей больно, но ничего уже не мог поделать, так просто было сделать, это было необходимо для них обоих. Он хотел, чтобы она видела в нём холодного капитана, монстра, что смотрит на неё, как на презренный мусор. Парень не находил себе места, внутри разгорался пожар из-за неё, который он не мог потушить. В его голове отложился каждый её изгиб, он даже успел запомнить родинку на её левом предплечье. Из мыслей никак не выходил её невинный образ, эти выпирающие ключицы, спадающие нежно белокурые локоны и пронзительно — измученный взгляд зелёных глаз. Он понимал, всё понимал зачем она тут, и что хочет от него, но также понимал, всё это не по её воле. Брюнет чуял, как всё его спокойствие разлетается на мелкие осколки рядом с ней, как его стена из гранита рассыпается, словно песчаный замок, как он сдаётся в плен этим чувствам. Словно его глаза были закрыты, а руки связаны за спиной, пока его подталкивали к краю обрыва, а он послушно шёл…       Парень лёг на холодный простыни, но даже они не могли остудить его жар внутри, только о ней, только об одном. В голове проскакивает мысль отправить её в другой отряд, например, в 4…и она меньше пострадает, и ему будет спокойней, только тогда всё придёт в своё русло вновь. Да, это решение больно принять, но это лучшее, что он мог сделать для неё.       Она всё так и бежала, слёзы и обида затуманили её глаза, её разум и душу, хотелось сбежать на край света, она и не поняла ничего, как кто-то скрывая своё лицо напал на девушку, она не успела даже достать свой дзанпакто, блондинку сильно ударили со спины по голове и та потеряла сознание. И они исчезли вместе с похитителем, не оставляя следов после себя.       Утро началось взбалмошно, все куда-то спешили, кроме самого капитана. Он прошёл в свой кабинет, а после некоторых раздумий пригласил к себе своего лейтенанта, попросив найти Ацуко и привести к нему, немедленно. Брюнет не любил повторять по несколько раз. Время неспешно тянулось вереницей, но ни девушка, ни сам Абарай не появились в его кабинете, ни через полчаса, ни через час. Мысли сбивались, он не мог ни на чём сосредоточиться, перебирая бессмысленно оставленные на столе документы, пытался их читать, но буквы расплывались, чувство вины всё сильнее росло внутри, с каждой минутой становилось всё тревожнее. Самый порочные и ужасные мысли лезли в голову, обосновываясь там.       Только спустя несколько тяготящих и удушающих часов он зашёл, растерянный и понурый, на его лице читалось куда больше, чем нужно, и тот всё понял. Эти мысли подтвердились и теперь он был просто обязан найти её, даже если она уже мертва. Бьякуя встал изо стола, оперевшись о него и с минуту так постоял размышляя, что дальше делать и как поступить.  — Обыщите её спальное место, её личные вещи, всё что принадлежало ей, может что-то найдёте.  — Да. — Он хотел было спросить ещё что-то, но отмахнулся. Красноволосый впервые видел капитана в таком состоянии, неужели тот беспокоился об этой девушки…       Сердце неприятно обожгло, только не во второй раз…молодой человек собрался с силами, покидая свой отряд, Ренджи и без него разберётся что делать, если они что-то найдут, не в первый раз всё-таки, да и он не маленький мальчик, а лейтенант. Капитан решил пройти по Сейретею, надеясь найти хоть что-то, что могло бы указать на преступников. Брюнет прошёл по предположительному маршруту девушки, после вчерашнего происшествия, но ничего не было, никого и ничего, пока тот не встретил на своём пути одного из офицеров 5 отряда, который вёл себя как-то странно, даже подозрительно, но он не предал этому значения, а всё из-за какого-то растерянного состояния и клубка мыслей.       Ближе к вечеру он вернулся обратно в отряд, понурившись, на нём не было и лица, словно самая чёрная туча перед дождём. Брюнет стоял подле окна, всматриваясь в ночное небо, словно ища в нём ответ на все свои вопросы, будто грустная луна и свет её нежный знали где сейчас девушка, но все молчали как один, заставляя нервничать его. Капитан даже не заметил как скрипнула дверь и зашёл лейтенант, нарушая покой Бьякуи.  — Капитан, всё что мы нашли, не считая одежды. Мы пытались связаться с её кланом, но те молчат. — Кладя на стол несколько её шпилек, заколок и расческу, отчитался парень.  — Клан… — Прошептал он одними губами он, прихватывая со стола шпильку девушки и ушёл, оставляя Абарая в непонимании.       Брюнет почему-то только сейчас вспомнил о сегодняшней встрече, только сейчас до него дошло, что тот что-то знал. Он ведь являлся частью её клана. Ему не застало долго искать этого офицера, тот как и все остальные любил ходить по вечерам выпить в здешнее заведение. Капитан подкараулил его и утянув в тёмный переулок, где бы им никто не помешал, только там он достал шпильку девушки из-за пазухи, которая просияла в лунном свете. Глаза офицера расширились от страха и удивления.  — Где Ацуко Саката? — Строго задал тот вопрос.  — Я…я ничего не знаю. — Взволнованно дрожащим голосом отмахивался тот.  — Говори. — Касаясь рукояти своего меча, отчеканил брюнет.        Все знали, что капитан Кучики не любил переспрашивать по несколько раз, лучше было ответить, чем пострадать от рук этого человека, который мог и убить.  — Ладно, ладно, я всё скажу. Вчера ночью я видел, как её похитили наши же. Я думаю, они вернули её в клан, а сегодня прошёл слух, что завтра хотят сыграть преждевременную свадьбу с главой клана Сайго. Больше ничего не знаю, правда, только не убивайте, господин… — Умолял стоя на коленях он, но след Бьякуи уже и простыл.       Капитан направлялся уже к выходу из Сейретея, в её клан. Брюнет и сам не понимал, что сейчас с ним происходило, но жар ненависти обуял его, опьяняя, заставляя туда идти, он даже не представлял, что скажет им. Нет. Он не хотел говорить, он просто собирался похитить её, вернуть обратно, но никак ни с кем не разговаривать. Сейчас было не до слов, не до обсуждений, просто паразит завладел его мозгом подталкивая к ней. И вот он уже приблизился к её клану, несколько охранников защищали вход в поместье, но на это не потребовалось много усилий, чтобы обезвредить их и пройти дальше. Только сейчас он понял, что совсем не знал где её отыскать, пришлось всё-таки расспросить одного из охранников, так чтобы тот не увидел его лица.       Теперь Бьякуя знал куда идти и что делать. Он был словно вором, в ночной тиши, нельзя было кого-то здесь встретить и устроить переполох, чтобы его узнали, поэтому молодой человек решил скрыть своё лицо шарфом, а хаори снял ещё до того, как пошёл сюда. Вот и та дверь за которой должна быть его грустная принцесса, в ожидании спасителя или же трагичной судьбы. Брюнет помедлил пару минут, прежде чем войти в её спальню, но минут на усмирение его бьющегося сердца в груди ему вполне хватило. Капитан прошмыгнул в комнату и прикрыл за собой дверь, белокурая совсем не обратила на него внимания, а он стоял не шевелясь запоминая её тёмный силуэт, который озарялся лишь светом скорбящей вместе с ней луны.       Девушки явно не спалось, да и как она могла уснуть, когда её поставили перед фактом, она сидела у окна утирая горькие слёзы, которые никак не прекращались. Зеленоглазую похитили, а после заставили выйти замуж за того, которого она видела впервые в своей жизни. Ей не было смысла бежать, её всё-равно бы нашли эти люди и никто не поможет ей… Этот кто-то был отвратительным, мерзким, со зловещим, звериным оскалом, хищным взглядом, он был полным мужланом с надменным характером. Девушка даже не могла и сравнить его со спокойным нравом своего капитана, с его бархатистым голосом и низким тембром голоса, от которого пробегали мурашки по телу, заставляя ту слегка краснеть, его широко расправленные плечи, на которых лежал весь груз бытия, ей казалось, что даже если падёт небо он сможет выстоять, не утратив этой необыкновенной красоты в движениях, идеальная осанка, плавная походка, словно лебедь плывёт, серо-голубые глаза, как осенние небо, такие же грустные, даже его холод был более тёплым, чем грубые слова этого мужика, за которого ей предстояло выйти замуж уже сегодня днём. Девушка и представить себе не могла, что сейчас этот самый капитан стоит за её спиной, что он пришёл ради неё, пришёл спасти и защитить от всего мира.       Он кладёт свою ладонь на её плечо и та вздрагивает, словно осиновый лист на ветру, медленно поворачивая голову и застывает приоткрыв рот в немом удивлении, когда брюнет стягивает шарф с лица, дабы показаться девушки. В его голову ударяет что-то и вперёд толкают невидимые руки, он касается её губ, ещё сильнее приводя в шок белокурую. Девушка не знает, что и делать в такой ситуации, может ли она ответить ему, после того как он сказал эти слова ей, да и зачем он вовсе пришёл сюда…но робко, сама не веря в свои действия она скользит вверх по его спине, аккуратно обвивая своими руками его шею, в свою же очередь брюнет притягивает её к себе, приподнимая над землёй одной рукой обвивая талию девушки, а второй нежно касается её щеки, поглаживая большим пальцем. Поцелуй нежный, трепетный, от всех глубин сердца, от его порывов, искренних намерений, обжигающий, пробирающийся нагло под рёбра, хватая за гортань, забирая воздух, волнующий, как волны бесконечного океана, совсем не хочется отстраняться, но приходится.       Девушка прячет свои глаза, краснея и теснится, не зная куда спрятать свои руки, которыми нервно сминает ткань своей юкаты, пряди белёсых волос спадают вниз прикрывая вспыхнувшие пунцово-алым щёки молодой особы. Пока брюнет расплывается в мирной улыбке глядя на эту девушку, на душе сразу наступает штиль и волны не бьются о скалы его разбитого сердца.       Небольшая заминка между ними, которая прерывается громким стуком в дверь девушки. Сердце пропускает всего один стук и она уже оказывается на руках своего капитана, который выскальзывает на улицу через окно. Белокурая не верит, что всё это и вправду происходит с ней, словно весь мир сошёл с ума, а может она просто спит… Она крепче обнимает его, прижимаясь к его телу и вдыхая такой привычный аромат марципана и куркумы — древесного аромата с цветочными и цитрусовыми оттенками, и теплый, слегка горький и терпкий привкус, как и он сам, как его губы…терпкие, но сладковатые, нежные и заботливые. Она не могла увидеть, но сейчас брюнет довольно улыбался, самой нежной и бескорыстной улыбкой, которая есть в этом мире. Молодые люди быстро добрались до поместья Кучики, только там он отпустил девушку, убедившись в том, что она в полном порядке и ей ничего больше не угрожает.  — Идём. — Шёпотом позвал он её за собой, проходя вперёд.       Ацуко послушно шла за ним, не смея проронить и слова. Девушка до сих пор находилась в необъятном шоке и не верила в происходящее. Парень провёл её в просторную комнату, видимо она была предназначено для гостей. Он хотел уже уйти, но девушка неуверенно схватила его за рукав, останавливая.  — К-капитан…зачем вы меня спасли?  — В этом была моя вина.  — Только поэтому? Тогда зачем вы меня поцеловали? Вы же сами сказали, что я вам противна.       Он ничего не ответил, только снова прильнул к её губам, девушка довольно жмурилась, снова отвечая на этот позыв, теперь поцелуй был более жадным, такой словно он давно уже истосковался по женскому вниманию, по настоящим, тёплым и романтическим, отношениям. Одиночество его слишком затянулось, и он очень хочет изменить такое положение вещей. Брюнет не может оторваться от неё во время поцелуя, он постоянно заглядывает в глаза, как будто ищет там какой-то ответ на свои ожидания и надежды, ожидает действий с ей стороны, и она даёт согласие. Тогда он углубляет его, проникая внутрь языком, скользит руками по её спине, по позвоночнику, находит пояс, который развязывает одним махом, откидывая куда-то в сторону, а после и юкату оставляя девушку только в одном нижнем белье, он любуется её невинностью, то как она прикрывается руками. Он аккуратен, заботлив и нежен, отчего внутри всё горит, заставляя отдаться ему. Он снова впивается в её губу и вовлекает в этот окутанный таинственным сумраком танец тел. Даже, если это всё просто сон, если это всё ложь и наутро он исчезнет в дымке тумана, а на его место придёт тот самый мужлан она готова провести эту ночь сегодня под ним.       Брюнет аккуратно кладёт её на шёлковую простынь, осыпая поцелуями, девушка изгибается податливой тая в его руках, забывая о своём положение, забывая о стыде, её руки тянутся к поясу и он совсем не против, когда маленькие ручки стягивают с него все два косодэ, оставляя только хакама. У него идеальное тело, в меру подтянутое, в меру накаченное, её пальчики стыдливо пробегают по стальному прессу брюнету, отчего с его губ слетает смешок и по телу пробегает табун мелких мурашек, требуя продолжения.       Вот они уже совсем без одежды, а каждый сантиметр на коже и каждый изгиб выцелован сотню раз, изучена каждая родинка на её теле и стыд со страхом давно покинуты. Он берёт её осторожно, боясь причинить боль, понимая что он у неё первый, целует каждую её слезу и просит говорить ему, если ей будет неприятно. Он ждёт пока она примет его и привыкнет, она раскалена до предела и тугая, стенки её влагалища упругие и ему тяжело сдерживать себя, особенно когда в ней так мокро и одновременно горячо. Он скользит вниз, а по её телу пробегают мурашки, когда он касается её складочек, когда находит запретный комочек нервов и начинает стимулировать его. Она двигает бёдрами вперёд, подавая сигнал и он медленно начинает в ней двигаться, девушка приподнимает бёдра вперёд, чтобы он входил глубже, жёстче, быстрее. Молодой человек дотягивается до рядом лежащей подушки, подкладывая её под мягкие бёдра зеленоглазой. Девушка жадно стонет, комната наполняется громкими мокрыми шлепками тела о тело, громкими сладострастными стонами. Белокурая сминает изящный шёлк простыни в своих руках, пропуская через пряди, пока Бьякуя терзает её припухшие уже от долгих поцелуев губы, срывает стоны и ловит их, наслаждаясь ими. Темп наращивается, заставляя изгибаться её тело навстречу его, пока его руки блуждают по телу девушки, сминая её грудь, путаясь в белокурых локонах, вдыхая их аромат, который сводит с ума, доводит до исступления. Ещё немного, всего пару толчков и он изливается в неё. Он хотел это сделать, понимая какие последствия могут быть…       Брюнет целует её в макушку, ложась рядом и обнимая зеленоглазую. Это наваждение свело с ума обоих, девушка тянется к нему и он приветливо принимает её объятия, накидывает на них простынь, гладит её по волосам, целует нежно в макушку, пока она кладёт свою голову на его грудь и прижимается сильнее.  — Ты останешься со мной, Ацуко? — шепчет он  — Я и вы…капи…  — Просто Бьякуя. — Прерывает он её  — Бьякуя, я бы хотела остаться с тобой, но…мой клан, они мне не разрешат, тем более, вы украли меня перед свадьбой и…  — Не переживай из-за этого. Если ты хочешь остаться, то останешься, станешь частью моей семьи.       Щеки девушки снова вспыхивают от его откровений и она приподнимается с места, чтобы посмотреть его глаза, его сияющие благородным серебром смотрят уверенно на неё, без утайки. Осознание к нему пришло уже давно, он не может её отпустить, не хочет снова возвращаться к серой рутине, чтобы его солнце снова ушло в закат и больше никогда не показалось из-за горизонта. У неё не было повода не верить ему, а у него не было повода ей врать. Девушка снова устроилась на его груди, слыша как ритмично бьётся его сердце, но от мысли, что это сердце бьётся теперь для неё становилось неистово приятно, так она и уснула с улыбкой на лице, он ещё недолго полюбовался на неё, после чего поцеловал ещё раз в макушку и прикрыл глаза. И все беды теперь не страшны им обоим пока они вместе и есть друг у друга.       И пусть проклинают его за клятву, что он дал на могиле родителей, и пусть оплакивают его растоптанную гордость в щепки вечно поющие цикады, но без неё он не сможет больше уже жить…