Ты, ты и никого кроме нас

Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен. Михаил Булгаков.

      Девушка паковала вещи в чемодан, кружась по комнате, пока еë тишину не нарушил вошедший мужчина. Он стоял оперевшись о дверной косяк, сложив руки на груди.  — И куда ты собралась? — прервал он тишину.  — В отпуск, а что?  — В отпуск? Ты выбрала самый подходящий момент, молодец. Когда проклятия что-то замышляют, ты решила отдохнуть от всего?  — Слушай, я тебе не запрещаю отдыхать, хочешь бери отпуск и отдыхай, в чëм проблема?  — Ни в чëм, это очень эгоистично с твоей стороны, Сора.  — Я не хочу с тобой говорить, в последнее время ты стал сам не свой. Знаешь, разберись в себе, а потом уже что-то мне говори.  — Я давно разобрался в себе, а вот ты поступаешь, как эгоистка, ну и продолжай жить также, трусливо прячась от проблем, — проговорил маг, покидая комнату кареглазой.       Она присела на край кровати, дыхание спëрло, сильная боль в грудной клетки не давала даже выдохнуть. Девушка трясущимися руками, нашла баночку с таблетками, закидывая пару в рот, сразу проглатывая, даже не запив водой.       За последние недели она привыкла к такому образу жизни, просыпаться посреди ночи от боли в грудной клетки, одышки, словно она пробежала марафон, от сильного кашля с выделением крови.       Поначалу она не предавала этому особого значения, думала, что это побочное действия после того яда…но вскоре это всë участилось. Она обратилась к Сëко, которая поставила ей страшный диагноз — рак лëгких, последней стадии. Девушка посещала еë, но женщина лишь разводила руками, она могла только продлить еë мучения, но излечить не могла. Обратная проклятая энергия, не могла еë излечить, она просто на неë не действовала, словно на Соре был какой-то барьер…       «Осталось, чуть больше месяца, смотря какой образ жизни будешь вести…», как мантра звучали эти слова для неë, разбиваясь эхом о стенки сознания. Весь мир для неë в тот момент рухнул, такая молодая, никогда не курила, не вдыхала запах сигарет, уж тем более не работала с какими-то радиоактивными веществами… Она чувствовала себя очень устало и вяло, накатывала апатия, всë валилось из рук, но всë она сваливала на работу, нехотя признавать очевидное — ей всё хуже.       Девушка взяла слово с Сëко, что та никому не расскажет об этом и она поклялась. Первую неделю она не выходила из своего дома, не понимая, как такое вообще могло произойти в еë жизни, почему именно она…так молода, ей хотелось жить как никогда, вдыхать свежий воздух полной грудью, а не кашлять кровью, теряя сознание. Всего несколько месяцев назад было так хорошо, что хотелось умереть, а сегодня было так плохо, что хотелось Жить.       Она уже задумывалась о суициде, но в какой-то момент решила, что за оставшийся месяц, сделает всë о чëм мечтала раньше и красиво уйдëт. Конечно, русоволосая не могла прочесть всю свою библиотеку, которую мечтала читать тëмными вечерами, рядом с тëплым камином, завести лабрадора, который бы лежал у её ног, приятно посапывая, вслушиваясь в потрескивания дров и тихий скрип половиц. Девушка бы мирно покачивалась на кресле-качалке и попивала глинтвейн, переворачивая страницу за страницей очередного детектива или фантастики, а может и вовсе романа…       Всë сейчас для неë рухнуло, больше ничего, из того о чëм она мечтала не осуществиться никогда. Впереди еë ждала только смерть, ожидание этого, только сильнее давило грузом на девушку, досаждая. Понимания того, что через месяц, а может и меньше тебя не станет, отдавало саднящей болью в сердце, вызывая жалость к себе и слëзы…       И вот она сообщила директору о своëм уходе из академии, по её словам она решила стать свободным магом. Он не мог ей отказать в этом, поэтому отпустил. Счастливая на вид она покинула его, собирая свои вещи, которые хотела отдать бездомным, с которыми познакомилась в трущобах на последнем задание. Совсем ни разу не одетые платья, юбки, штаны, блузки…русоволосая редко что-то носила, кроме стандартной формы академии, а если и носила, то свои любимые джинсы и худи, никогда не изменяя своим принципам.       В последние дни, перед своим отъездом она поругалась с шаманом. Он ничего не знал о еë болезни, просто считал эгоисткой, которая решила сбежать от проблем, оставляя их разбираться с проклятьями одних. Она была младше его всего на несколько лет, с самого первого знакомства русоволосая старалась ему помочь. Видела его настоящего, видела его боль.       Девушка верила, что его можно спасти от самого себя, вытащить из этого омута отчаяния, безумия и боли, можно ему помочь, что не всë ещë потеряно. Маг лишь отталкивал еë, насмехаясь. Говорил, что у него всë в порядке, всë отлично, надевая свою маску клоуна, но она видела, что это совсем не так.       Его неимоверно раздражало еë поведение, она не верила в его беззаботное поведение, в шутки. Смотрела сквозь это всë, словно видела его насквозь, старалась разрушить его барьер, который он носил на себе всегда. Он защищал себя не просто от проклятий, он защищал себя от всего мира, скрывая свои истинные эмоции.       Соре со своим синдромом спасателя, было сложно отвернуться от него, не помочь и просто бросить его. Только она увидев, как его барьер рушится, приоткрывая завесу тайн его души. Вот-вот казалось, что она найдëт эту ниточку, что сможет распутать этот клубок, сможет помочь ему, но после инцидента с Гето Сугуро он покрыл себя ещë сильнее этим барьером, отстраняясь от всех, скрывая свой истинные облик.       Весь шаткий мостик доверия, который она выстраивала всю жизнь просто рухнул на её глазах, но и в этот раз она не отчаялась, продолжая ему помогать.       В то время, как она помогала ему, не опуская рук, помощь была нужна ей самой. О прошлом девушки, не было известно ничего, кроме, что она из клана Мацуда. Клан, в котором прирождëнной магией, была магия природы, а также там были отличные медики. Но клан постепенно опустевал, некоторые не доживали и до 20 лет.       Сама же Сора никогда не рассказывала о своëм клане, почему она ушла, да никто и не спрашивал, а она не привыкла жаловаться. У неë было непростое детство, отец потенциала в ней совсем не видел, хоть она и была старшей дочерью, наследницей клана, но все еë считали слабой и ни на что негодной.       Все верили в еë младшего брата, который подавал большие надежды, стремился стать сильнее. Девушка любила своего младшего брата, но терпеть больше это не могла, и просто покинула их клан, как только ей исполнилось 16 лет.       Её никто не искал, никто не вспоминал о ней, здесь в академии, она почувствовала себя самой собой и совсем не лишней. Больше не надо было поддерживать статус своего клана, не надо было делать, то чего не хотелось. Она неумолимо тренировалась, становясь всë сильнее, всë чего она добилась было исключительно еë заслугой. Никто ничего о ней не знал, но смел что-то говорить.       Кареглазая уже отдала все свои вещи. Она с лëгким сердцем, словно скинула груз огромной тяжести шла по улице, тëплый летний ветерок играл с её волосами. Девушка с удовольствием, подставляла лицо тëплым лучикам солнца, купаясь в них. Впервые в жизни, она так легко себя чувствовала, хоть и одной ногой в могиле, но так спокойно на душе, словно многовековой груз спал с её хрупких плеч.       Она зашла в кафе по дороге, сегодня последний день в Токио, завтра она уже уезжает в горы. Девушка выбрала красивое место, для того, чтобы умереть. Заказав чашечку кофе и чизкейк, она сидела за столиком, рассматривая мимо проходящих людей, через большое панорамное окно, рассуждая о вечном вопросе жизни и смерти.       Быстро кинув взгляд, на наручные часы, она расплатилась и вышла из кафе, ловя такси. Кареглазая собирались отправиться в еë излюбленное местечко на последок.       Девушка шла по пляжу босиком, мелкие песчинки впивались в кожу, но молодая особа даже не обращала на это внимание. Она присела прямо на песок, на своë любимое место, здесь они часто отдыхали, когда ещё учились в академии.       Лёгкий бриз играл с её волосами, она смотрела на закат, зарываясь ногами в песок. В то время, когда тяжелый, бархатный зной летнего дня, как океанский отлив, медленно, но бесповоротно убегает прочь, всё как будто замирает. Низкие пепельно-серые облака затягивают темнеющее синее небо, оставляя только узкую полоску у самого горизонта, где сквозь лëгкую белесую дымку тумана, поднимающегося от воды, виднеется низко стоящее яркое жёлтое солнце. Отражаясь от водной глади, оно будто выстраивает дорожку, по которой можно пройтись, оказаться в другом чудесном мире, без боли, ненависти, там где тебя ждут, там где ты будешь нужным и важным человеком.       Волны с белой пеной на гребне с шумом бьются о берег. Низко над ними летают чайки. На краткий миг создаётся атмосфера уюта и покоя, в которую хочется любить и быть любимым.       Рядом с ней тихо, незаметно присаживается маг, снимая очки и устало потирая глаза и переносицу.  — Так и думал, что ты тут, — выдыхает он.  — Зачем пришëл?  — Мне всë рассказала Сëко, — выпаливает маг.       Она на миг удивляется, хотя…какая сейчас разница. Всë глупо, нет смысла её винить, нет смысла оправдываться.  — Ну, если ты всë теперь знаешь, скрывать нечего. Что хочешь?  — Почему ты об этом не говорила? Как давно? Сколько тебе осталось? Почему врала?  — Так много вопросов… Я не хотела, чтобы меня жалели, говорили эти глупые слова поддержки, они ничего не исправят уже, только напоминают тебе о том какой ты жалкий и ничтожный.       Что именно тебя постигла эту участь, а не кого-то другого. Достаточно давно, я и сама не знаю честно говоря, просто…думала, что это из-за яда, на задание, а теперь, — девушка сильно закашляла, прикрывая ладонью рот. Она убрала руку, на ладони была кровь, девушка прошла к воде, смывая алую, густую субстанцию.       Она остановилась, прикрывая глаза, голова кружилась, была слабость во всëм теле. Вдруг крепкие мужские руки приобняли её за талию, не давая упасть.       Кареглазая кротко улыбнулась, опираясь на него.  — Может домой? , — спросил шаман, на что девушка лишь покачала головой, в знак согласия.       Солнце уже село за горизонт, пока они ехали к ней домой.  — Остановите около магазина, — попросила девушка. Таксист кивнул, сворачивая на остановку, около супермаркета.       Русоволосая быстро сходила в магазин, выходя с бумажным пакетом, в котором гремели стеклянные бутылки, ударяясь друг о друга.  — Ты что, собралась напиться?  — Да, а что мне терять? По-моему, уже нечего, — он прекрасно понимал, что девушка проживает свои последние дни, именно так, как бы она хотела провести всю свою жизнь.       Ему было тяжело принять тот факт, что вскоре еë не станет. Больше никто не будет с ним спорить до потери пульса, никто не спросит, как он, как его дела, никто даже не заметит, что ему было плохо, что он просто-напросто устал от всей суеты. Он настолько привык к ней, что считал её как что-то обыденное, что изо дня в день мелькает перед глазами.       Магу нравилась еë необычная забота, нравилось её присутствие рядом, нравилась она, её искренние намерения. Эти искрящиеся от радости глаза, он никогда бы не позволил никому ей причинить вреда, хотя сам, порой мог наговорить лишнего, за что сам себя винил, но не мог правильно извиниться.       Но почему именно она должна страдать…почему именно она должна умереть, почему так рано.       Приехав к ней домой, они прошли в гостиную не включая света, в доме царил полумрак, только одинокая луна освещала помещение, разливая свой серебристый свет на интерьер дома и на этих двоих. Девушка принесла бокалы и штопор, присаживаясь на пол. Маг также расположился на полу, напротив неë. Через несколько минут, бокалы уже были наполнены красной жидкостью, обжигая горло молодым людям.  — Так вот, на чëм я остановилась? Мне осталось чуть больше месяца, но продлевать свои мучения я настолько долго не собираюсь. Завтра я должна уехать, встретить свой закат жизни с последним красивым закатом солнца на фоне гор. Ну, а потом я думала просто спрыгнуть вниз, разбиваясь о скалы своего отчаяния.  — Ты, что с ума сошла? Почему ты не начала лечиться?  — А зачем? Я просто не вижу смысла растягивать этот момент. Понимаешь, последняя стадия, еë невозможно вылечить химиотерапией. Это очевидно, что в конце меня ждëт лишь одно — смерть. Убегать просто бессмысленно, я лучше уж её встречу с гордо поднятой головой, чем так.       Она снова закашляла, удаляясь в ванную комнату и также быстро возвращаясь обратно.  — То есть, ты уже всë решила?  — Сатору, было бы странно, что я и не решила. Я долго уповала на судьбу, возненавидела весь мир в первые дни, после того, как узнала об этом. Прошла через все стадии принятия. Отрицала, что это могло произойти со мной, не верила просто в эту бессмыслицу, что я умру через несколько месяцев. Крушила все, что было в доме, била посуду, ненавидела весь мир и всех, обвиняла судьбу, жизнь, всех вокруг. Торговалась сама с собой, словно пыталась договорить с самой смертью, понимала, что я не хочу умирать вот так. Моя жизнь пролетела, как комета, не оставляя после себя, даже и следа. Потом я замкнулась в себе, спряталась от всего мира хотя, так плохо я себя не чувствовала никогда. А потом я просто всë приняла. Ничего не изменить в этой жизни. Просто это конец, не такой конечно, который я хотела для себя, но всë же конец. Я решила покончить с жизнью красиво, — отпивая из бокала проговорила она.  — Это ужасно, почему ты мне не сказала об этом?  — Я не хотела тревожить тебя, просто, у тебя и так куча всего. Если ты скрываешь свои истинные чувства под маской клоуна, это не значит, что я их не вижу.  — Снова ты об этом. Тебе сейчас о себе подумать надо.  — О себе? Мне уже нет смысла о себе думать. Поздно думать о себе, — неловкое молчание наступило между ними на пару минут. — Знаешь, я не боюсь смерти. Я уже приняла этот факт, как должный. Просто знаю, что в конце я умру и всë, к сожалению ни я, ни ты не маги времени, отмотать время обратно не сможем, поэтому живëм здесь и сейчас.       Пугает только то, что человек вот так вот внезапно смертен, так неожиданно, вроде вчера ты не предавал этому веского значения, радовался жизни, а сегодня сидишь с диагнозом — рак лëгких последней стадии. Самое обидно, что я никогда не курила, а тут это.       Страшно для меня только одно, то что ты просыпаешься каждый день с этой мыслью в голове, продираешь глаза. Страшно, то что рак…он всегда превосходит все самые ужасные ожидания о нëм. Ты засыпаешь, просыпаешься с ним, главное просто наверное не опустить руки, не забиться в уголок, жить с ним, сделать частью своей жизни. С какой бы непристойностью рак ни терзал и не мучил тебя сегодня, завтра все сможет стать ещё хуже. Просто это стоит принять и всë.       Неприятное чувство, когда тебя уже обнимает смерть, крепко держа в своих холодных объятиях, такой липкий страх ощущается. Мерзко на душе от этого…хочется плакать и выть на луну от боли, но это уже не поможет, — договорила девушка, пока по её щеке скатывалась скупая слеза.       Тëплые губы накрыли еë, от удивления она распахнула широко глаза. И также быстро отстранились, мужчина упëрся своим лбом в еë, говоря прямо в губы ей, опаляя горячим дыханием.  — Прости меня, прости за всë, прости, что назвал эгоисткой, прости, что отталкивал, прости, что не принимал твоей заботы, прости, что раньше не сказал, как ты мне дорога, прости, если сможешь…       Слёзы сами текли по еë щекам, она совсем никогда на него не обижалась, она любила его, любила всегда и за всë.  — Я никогда на тебя не обижалась, дурак, — девушка коснулась его губ, своими солëными.       Одну руку она запустила в взъерошенные волосы шамана, а второй рукой придерживала за лицо, боясь отпустить. Он обхватил одной рукой её за талию, а второй гладил по щеке, стирая большим пальцем слëзы, которые безостановочно текли из еë глаз.       Поцелуй был таким нежным, чувственным, солëным от горьких слёз, с привкусом крови на её губах. Сердце замирало в груди, боясь нарушить этот трепетный момент.       Маг повалил её на пол, целуя каждую слезинку, аккуратно снимая с неë футболку. Девушка совсем не сопротивлялась, помогая шаману, также снимая с него рубашку. Голова кружилась от бессилия и от этого момента.  — Подожди, Сатору, подожди, я…голова, — девушка хватается за голову, ощущая неимоверную боль.  — Тише, тише, — он аккуратно берëт еë на руки, также аккуратно кладëт на кровать, накрывая лëгким одеялом. — Что мне сделать?  — Подай мои таблетки, они на тумбочке, — маг на ощупь ищет пузырëк на прикроватной тумбочке.  — Держи, — передаëт он ей баночку. Девушка высыпает в ладонь несколько круглых, белых обезболивающих, выпивая их, и ложится на кровать, устраиваясь поудобнее.       Маг разворачивается, чтобы уйти, но Сора хватает его за руку, не давая уйти.  — Останься, пожалуйста, — просит она его.       Шаман совсем не против, он ложится рядом, помещая еë в кольцо рук, обнимая со спины. Целует в макушку, зарываясь носом, вдыхая привычный ему запах жасмина. Она не видеть, как из голубых, бездонных глаз, срываются пару слезинок. Маг вслушивается в пустоту, и еë тяжëлое, прерывистое дыхание, сглатывая подступающий ком к горлу. Он гладит её по голове, размышляя о чëм-то своëм. Единственное, что он понимал, он не хотел её потерять сейчас. Так рано, слишком рано… За всю ночь он спал всего пару часов от силы, наблюдая за ней, просыпаясь сразу, как она уходила, ждал еë из ванной и беспокоился, если девушки не было слишком долго. Рано утром он проснулся, хозяйничая на кухне, кареглазая ещё мирно спала. Девушка приоткрыла глаза, шарясь по кровати, но никого, к сожалению там не было. Она уже отвернулась, расстроившись, что всë это было сном, как в комнату зашëл маг  — Доброе утро, — присаживаясь рядом на корточки, проговорил он. — Я уже успел домой к себе съездить, в магазин сходит, а ты всë спишь, — улыбнулся он.  — А я думала, что ты просто галлюцинация, вызванная побочным эффектом, от таблеток.  — Нет, я настоящий, — кладя её руку, себе на щëку, проговорил тот.  — Настоящий, — гладила она его по щеке, улыбаясь, — мне кажется, у тебя что-то горит там.  — Ой, — подскочил шаман, убегает в кухню.       Девушка лениво потянулась, покидая тëплую кровать. Она медленно прошествовала на кухню, шаркая комнатными тапочками.  — Ты что-то приготовил?  — Да, успел до того, как останутся угольки.  — Это хорошо.       Девушка улыбнулась, уходя в душ. Теплая вода смывала остатки сна, снова кашель, снова кровь…ужасно причинял боль не тот факт, что она вот-вот умрëт, а тот факт, что она принесет после своей смерти боль дорогому человеку. Она безнадëжно опустилась, облокачиваясь на кафельную стенку. Она сидела погруженная в свои мысли, пока её не вывел из транса, стук в дверь.  — Ты скоро?  — Да — да, — девушка быстро оделась, выходя из душа.  — Иди завтракать, — пригласил маг, еë за стол.  — Пахнет приятно, на вид тоже вроде ничего, интересно, как на вкус, а что это, к слову?  — Фирменный омлет.  — М-м-м, фирменный значит, — девушка отломила кусочек, кладя его в рот.       Её пронзила словно молния, но виду она не подала. «Сколько же он соли туда насыпал, кошмар». — Очень вкусно, а ты не мог бы мне принести мои таблетки?  — Да, конечно, сейчас, — шаман подорвался с места, направляясь за таблетками. Девушка быстро набрала стакан воды, выпивая его залпом. — Вот, я принëс.  — Хорошо, спасибо, — закидывая в рот и запивая, поблагодарила она.  — Ты есть будешь?  — Да, я что-то не голодна, очень вкусно было, но что-то я уже наелась.  — Врëшь, ты съела всего один кусочек, доедай всë.  — Да, правда, мне очень понравилось, сам попробуй, так вкусно, — предлагая беловолосому его стряпню, проговорила девушка.       Маг отломил большой кусок, кладя в рот и сразу его выплюнул, не выдержав.  — Почему ты не сказала, что я пересолил его. Как ты вообще это ела?  — Я не хотела тебя обидеть…ну не настолько уж и критично это было, можно было жить.  — Не критично, ощущение, что я туда всю пачку соли высыпал, повар из меня не очень.  — Ну, ничего страшного. Давай я что-нибудь приготовлю.  — Но ты ведь, ты так слаба…  — Сатору, я не инвалид, да слаба, но приготовить завтрак я вполне могу, — девушка открыла холодильник, доставая нужные продукты. Она кружилась на кухне, пока шаман смотрел за её ловкими и точными движениями, как заворожëнный.       Он не понимал, она так сильно больна, так слаба, ещё этот страшный кашель. Сердце сжималось, когда он видел, как она сгибается от кашля, а потом видел кровь, хотелось рвать и метать, он готов был на всё, только чтобы она излечилась, чтобы продлить такие минуты на всю оставшуюся жизнь. Но, к сожалению, теперь это невозможно.       Он постепенно начинал винить себя в еë болезни, если бы он раньше сказал, как она важна для него, если бы заметил, что ей плохо, но он и не думал… Получается главным эгоистом был он сам…эгоистом, который не замечал самого близкого человека, который не смог помочь ей, он никому не смог помочь, неужели это всë из-за него.       Это всë его ужасный характер погубил дорогих ему людей. Слишком поздно до него доходило это, только сквозь года, спустя столько времени…  — Я тут поняла, что люди…такие глупые, в погоне за успехом теряют что-то очень важное, — начала говорить девушка, словно прочла его мысли. — Они стараются построить успешную карьеру, стать на вершину пищевой цепочки, забывая совсем о тех кто рядом, кто всегда был рядом, поддерживал, понимал и принимал их такими, какие они есть.       Но когда приходит время прощаться с этими людьми, мы не можем принять этого, просто отталкиваем это, торгуемся с самой судьбой. Стоит чаще говорить о том, как мы любим друг друга, о том как нам дороги эти люди, прощаться каждый раз, как в последний раз, никогда не расставаясь с любимыми… — закончила она, присаживаясь напротив шамана.  — Прости, — прошептал он, понурив голову.  — Мне не за что тебя прощать. Я никогда тебя не винила, у тебя в жизни куча своих проблем. Всë хорошо, — подходя к нему и обнимая, приговорила девушка.       Мужчина обхватил еë руками за талию, кладя свою голову ей на живот. Она его успокаивающе гладила по голове, будто котёнка.       Так прошёл почти целый месяц — месяц наполненный яркими впечатлениями: погружение в морскую пучину с аквалангом, прыжок с парашютом, даже свадьба, танцы прямо над головами людей и конечно же закат в горах. Это самое малое, что он мог сделать для неё на тот момент. Сегодня уже год прошёл с её смерти, маг до сих пор приходит в себя, каждую неделю в воскресенье, в 7:30 точно по графику он стоит там, у её могилы, как иронично, в своей жизни он не опоздал только однажды и, это были её похороны. Он стоит там с новым букетом цветов, рассказывает о новых событиях прошедшей недели и вспоминает старые моменты, прекрасно понимая, что холодный камень гранита никогда не даст ему ответа…