В коридорах Хогвартса витала магическая тишина, изредка нарушаемая порывами ноябрьского ветра и шорохами, доносящихся с портретов. Время давно перевалило за отбой, поэтому большая часть студентов мирно сопели в своих факультетских спальнях, пока одна представительница Гриффиндора стояла напротив стены и нервно сжимала и разжимала ладони.
Гермиона мысленно ругала себя за внутреннее волнение, накатившее так неуместно. Она всё ещё сомневалась в целях своего визита в столь поздний час, но тем не менее выбрала одну из самых нарядных блузок и немного подкрасила губы. Несмотря на путаницу, которая происходила в личной жизни, ей было как никогда приятно окунуться в водоворот влюблённости, бурных чувств, таких наивных, местами глупых. Ей хотелось совершать ошибки, в то же время перестать корить себя и обвинять во всех грехах не представлялось возможным, но все эти неоднозначные эмоции позволяли чувствовать себя живой, не напуганной девочкой в лесах, в бегах, а живой.
Грейнджер вздрогнула, когда увидела промелькнувшую тень за поворотом, но не до конца осознав, привиделось ей или нет, решительно шагнула в так вовремя появившуюся дверь в Выручай-комнату.
Кромешная тьма и сырость заставили Гермиону поёжиться и попытаться приглядеться к очертаниям окружающих предметов. Теперь она чувствовала себя одиноко и слишком нелепо. Когда она нашла в своей спальне нежные цветы, словно сделанные изо льда, такие хрупкие, но от этого ещё более эстетичные и элегантные, то долго угадывать отправителя не пришлось. Слишком узнаваемый почерк, Малфой даже не попытался создать интригу. Просто оставил белоснежный букет на её подушке с просьбой прийти к нему на встречу. И вот, она здесь, оглядывается по сторонам и пытается понять, что же он хотел сказать своим посланием.
— Ты пришла, — горячий шёпот около уха, Грейнджер вздрогнула и отшатнулась. Малфой застал её врасплох своим неожиданным появлением.
— Привет, — почему-то она тоже перешла на шёпот и обернулась, стараясь разглядеть в темноте силуэт. Драко стоял непростительно близко, от чего было так сложно сдержаться и не положить ладонь на сильную вздымающуюся грудь, — Почему здесь так темно? — робкий вопрос в его адрес будто бы прозвучал неуместно.
— Иногда свет и детали только мешают, мрак, наоборот, позволяет отдаться чувствам, прислушаться к внутренним желаниям, — он подыграл в своей характерной манере растягивать слова, заставляя прислушиваться и пытаться угадать следующую реплику во время длительных пауз, — Грейнджер, нам предстоит с тобой разговор. И не думай, что в этот раз появится Поттер и спасёт тебя, — он с нежностью погладил её затылок, перебирая шелковистые пряди. Гриффиндорка стояла, как вкопанная, пытаясь разглядеть его глаза в этот момент, но идентификации поддавались только платиновые волосы. Кажется, его план действительно работал, здравый смысл терялся, когда оставались только ощущения.
— О чём ты хочешь поговорить? — она вдохнула поглубже, втягивая носом такой знакомый свежий аромат его идеально выглаженной рубашки, о которой она думала целый день, с момента, как они пересеклись на Астрономической башне. Малфой положил руки на хрупкие женские плечи и провёл вниз, спускаясь к ладоням и переплетая их пальцы.
— Ты, я и мой кудрявый лучший друг. Что мы будем с этим делать? Глупо отрицать очевидное, нас влечёт, — в подтверждение своих слов он поцеловал её в уголок губ практически невесомо, ловя вымученный вздох.
— А что бы ты сделал на моём месте? — кажется, ей действительно не хватало простого дружеского совета. Гермиона не могла поделиться своими чувствами с Джинни, она бы не поняла, никто бы не понял.
— На твоём месте? Для начала занялся бы своей памятью, а затем бы думал о чём-то другом, — как бы это не играло против Малфоя, он действительно волновался о Грейнджер. Убеждая себя, что это из-за личной выгоды, — Если ты позволишь, я помогу тебе. Я начал читать фолианты из запретной секции библиотеки. Легилименция может повлиять на хронологию твоих спутанных мыслей, расставить всё на свои места. Я за здравую конкуренцию, Нотт достойный соперник, хоть это и не соревнование. Хочу, чтобы ты была в здравом уме, когда целуешь меня, и, когда я целую тебя.
— Ты думаешь, что я сумасшедшая? — пальцы Малфоя нежно поглаживали девичью спину, как бы успокаивая, поддерживая.
— Я это абсолютно точно знаю, иначе как объяснить тот факт, что ты пришла ночью к Пожирателю смерти и стоишь настолько близко, что он может тебя поцеловать в эту секунду, — её губы тронула лёгкая улыбка сожаления несмотря на то, что он пытался подбодрить.
— Ты теперь не Пожиратель, это в прошлом, — Гермиона встала на цыпочки и оставила влажный поцелуй на холодных губах. Секунда, мятное дыхание.
Малфой резким движением притянул её к себе, буквально прижимаясь телом вплотную. Он думал об этом весь день, с ненавистью к себе за то, что не смог игнорировать столь очевидное притяжение. И в этот момент, когда они были только вдвоём, можно было поддаться эмоциям. Он кусал её губы, попутно зализывая это же место, жадно погружался языком, желая, как можно ближе чувствовать Грейнджер рядом. Она пробуждала в нём всё самое неоднозначное, ревность, страсть, ненависть. Его нескрываемая эрекция упиралась в ткань джинсов, которые теперь казались совершенно лишними.
Драко прижал её к стене, помогая разделаться с блузкой, которая мешала почувствовать жар её кожи, наклонился ближе, выцеловывая дорожку от шеи до ключиц, оставляя жадные засосы, фирменный знак. Мгновение, и он замер.
— Грейнджер, я не хочу тебя разочаровать, ты думаешь обо мне лучше, чем я есть, — прошептал он, не осознавая зачем пошёл на откровенность в столь неподходящий момент. Гермиона вздрогнула, боясь услышать что-то, что она должна будет использовать против него. Что-то, что придётся рассказать членам Ордена. Она заключила его лицо в ладони, не позволяя отвернуться. Глаза медленно привыкали к темноте, уже было можно разглядеть черты собеседника.
— Ты скрываешь что-то, Драко? — она не надеялась на честный ответ. Ожидала, что слизеринец начнёт увиливать в характерной для себя манере.
— Это не моя тайна. Пожалуйста, не проси меня рассказать, не сейчас.
Сердце ёкнуло. Подозрения на его счёт не были безосновательными? Она всерьёз задумывалась о том, чтобы позволить ему помочь, позволить покопаться в своих мыслях, рассказать ему про Орден, про её задание. Быть честной. Но не теперь.
Его губы, властные руки, медленно стягивающие с неё одежду, были такими честными, в то время как слова и помыслы свидетельствовали об обмане.
— Пообещай, что не сделаешь мне больно, Малфой, — спасательный круг, на который она зачем-то надеялась.
— Ты ведь знаешь, что я не могу этого сделать и не прошу от тебя того же взамен.
— Всё это до ужаса неправильно, — Грейнджер выпуталась из объятий и попыталась нащупать блузку руками, которая уже валялась на холодном полу.
— Пожалуйста, не уходи. Одна ночь, а дальше делай, что пожелаешь. Только не отталкивай меня и не пей зелья, я постараюсь помочь, как только возможно, — такая простая просьба, и она сдалась. По щекам предательски катились слёзы, сама не понимая из-за чего Гермиона плакала, продолжая обнимать широкие плечи. Каждый поцелуй ощущался как предательство, предательство Тео, Ордена, своих друзей. Всё это меркло с очередным касанием длинных пальцев под тонким кружевом лифа.
— Хорошо, хорошо, — она стушевалась, когда Драко помог ей найти элемент одежды и осторожно провёл до дивана, скрытого за ширмой.
— Инсендио, — свет из камина озарил комнату. Теперь можно было осмотреться по сторонам и увидеть плед, цветные подушки и маленький кофейный столик. Удивительно, что сознание Малфоя создало комнату для встречи с гриффиндоркой именно такой, маленькой и уютной.
— Я так давно не видела, как ты пользуешься палочкой, — она стянула обувь и забралась с ногами на диван, заворачиваясь в одеяло и вытягивая ладони ближе к камину.
— Не хочу вызывать панику у однокурсников, большинство всё ещё ожидают от меня непростительные, — он плюхнулся рядом и закатал рукава рубашки, было непривычно видеть его в таком расслабленном амплуа. Ещё один взмах палочкой и Малфой призвал поднос с выпечкой и зачарованным термосом, — Не на надо так на меня смотреть, я могу спланировать не только развратный секс в раздевалке, но и скромное чаепитие, — Грейнджер рассмеялась и залилась румянцем. Их сегодняшняя встреча становилась всё более странной, но каждый старался удерживать это хрупкое равновесие.
— Спасибо, — она приняла кружку из длинных пальцев и сделала маленький глоток, — Я хотела ещё кое-чем тебя спросить.
— Попробуй, Грейнджер. Может быть, я даже тебе отвечу, — он откусил лимонный кекс настолько аккуратно, что ни одна крошка не упала мимо, вот что значили манеры. Чем больше гриффиндорка изучала парня напротив, тем больше убеждалась в его безупречной красоте. Серые глаза, которые в свете камина отсвечивали игривыми бликами. Острый подбородок и выразительные скулы, словно вылепленный из глины. Она не заметила, как засмотрелась, пока Драко не поводил ладонью напротив её лица.
— Ты красивый, — выпалила она.
— Спасибо, Грейнджер, ты тоже ничего, — губы растянулись в белоснежной улыбке. Безупречен. Она одёрнула себя, стараясь не отвлекаться.
— Я хотела спросить о метке, — она протянула ладонь в просящем жесте. Немного поколебавшись, Драко придвинулся ближе, позволяя рассмотреть предплечье, — Болит? — она практически невесомо провела большим пальцем по уродливому изображению. Метка ощущалась очень горячей, будто под кожей протекала не кровь, а лава.
— Пульсирует моментами, — он беззаботно пожал плечами и убрал руку, не желая заострять внимание на своей «особенности».
— Что произошло с тобой? Почему ты оказался в Больничном крыле?
— Я бы удивился, если бы ты забыла об этом. Давай я скажу тебе, что это своеобразный «привет» от моего папаши, а ты перестанешь задавать вопросы? — Гермиона нахмурила брови от упоминания о Люциусе Малфое. Ей придётся поразмыслить на досуге о полученных сведениях, — Грейнджер, только не надо делать это фирменное лицо жалости. Я даже рад, что всё так вышло. Ведь благодаря этому ты меня поцеловала, поняла, что влюблена в меня по уши, — он провоцировал и веселился от души. Это была редкая картина.
— Снова твои влюбленные фантазии, Малфой.
— Нет, Грейнджер, влюбленные фантазии здесь только у тебя, — он протянул руку, чтобы запутаться в её локонах и придвинулся ближе. Его губы накрыли её, и мысли обоих погрузились в пустоту, такое тягучее забвение, словно карамель. Короткие, дразнящие касания языка по нижней губе, вызывали приятную тяжесть внизу живота, но он обещал ей сегодня не выходить за рамки, чтобы потом ни о чём не жалеть.
***
Гермиона не заметила, как уснула той ночью. Кажется, они просто разговаривали о жизни друг друга, о последствиях войны, на которой они сражались по разные стороны, о страхах, которые теперь преследовали за каждым углом, и как можно меньше старались говорить о будущем, о планах. Ведь их образовавшийся союз сам по себе был чем-то бесконтрольным, неподдающимся объяснению и здравому смыслу. Теплота, идущая от камина, горячий чай на травах, сладости и приятная беседа, немного успокоили расшатанные нервы, что позволило Грейнджер этой ночью уснуть без вспомогательных снадобий. Это было маленьким достижением.
Световые блики, пробирающиеся через тонкие занавески, свидетельствовали о наступлении утра и заставляли проснуться от столь приятной неги. Гермиона чувствовала себя выспавшейся, даже отдохнувшей от суеты, поэтому вставать с нагретой постели совершенно не было никакого желания. Не до конца отошедшая от морока, она начала прокручивать события минувших суток и с ужасом распахнула глаза, до конца осознавая, что уснула в Выручай-комнате. Она лежала на диване, заботливо укрытая мягким флисовым пледом.
— Доброе утро, Грейнджер, — осознание ударило слишком резко. Ведь голос принадлежал не тому, с кем она провела вчерашний вечер. Малфоя же в свою очередь вообще не было в комнате. На корточках у дивана сидел Тео, в чудесном голубом свитере, что так выгодно подчёркивал его глаза.
— П-привет, — неуверенно ответила девушка, усаживаясь и попутно разглядывая свой внешний вид. Она была полностью одета, это хороший знак. Нотт улыбнулся и заправил выбившийся локон ей за ухо, кажется, он был в отличном расположении духа.
— Как спалось? Твои друзья тебя обыскались. И да, ты проспала занятие по нумерологии, — последнюю фразу он сообщил с наибольшим удовольствием, улавливая все женские эмоции от испуга до принятия. Гермиона всё ещё не понимала, как себя вести в этой ситуации.
— Тео, я…
— Не надо, Грейнджер, правда. Я заметил твоё исчезновение ещё вчера, а такой полезный инструмент, как наш значок старост, сдал тебя с потрохами. Поэтому просто расслабься, не хочу опять это обсуждать, — он потянулся к ней навстречу, чтобы урвать короткий поцелуй с потрескавшихся губ. Гермиона не сдержалась и поцеловала его в ответ, слишком уж потрясающе он выглядел и пах, соснами и чем-то цитрусовым, наверно, ещё не успел перебить запах геля для душа табаком.
— Мне надо привести себя в порядок, — находиться во вчерашней одежде с таким идеальным слизеринцем рядом было абсолютно некомфортно.
— Пойдём, пока на Гриффиндоре не созвали отряд по поискам самой проблемной ведьмы в истории.
Путь до Башни старост Гермиона проследовала словно в тумане, стараясь перемещаться как можно быстрее, чтобы не попадаться знакомым на глаза. Однако, каково было её разочарование, когда Гарри Поттер, собственной персоной, дежурил около входа в Башню, и судя по его взъерошенной прическе и тревожному взгляду, разговор не терпел отлагательств.
— Гермиона! Куда ты пропала? — он сразу порывисто обнял подругу, игнорируя нахмурившиеся брови Нотта. Всегда предполагать худшее будто вошло в дурацкую привычку золотого трио, именно поэтому пропажа до обеда без предупреждения вызывала бурную реакцию.
— Извини, Гарри, я засиделась в Выручай-комнате по делам старостата и не заметила сама, как уснула.
Ага, как же. С каких пор делами старосты являются грязные поцелуи с Малфоем?
Не затыкалось подсознание.
— Нам надо поговорить, — Поттер бросил многозначительный взгляд на слизеринца, намекая, что он тут явно лишний, но Тео в характерной для себя манере, состряпал только более заинтересованное лицо готовое слушать, — Кхм, без лишних ушей.
— Оу, без лишних ушей? Тогда давайте зайдём в нашу гостиную, вдруг в коридоре нас подслушают, — не унимался Тео, искренне веселясь, что испытывает нервы и своей подруги, и Поттера.
Грейнджер резко выдохнула, будто сдерживая гневную реплику и кивнула в сторону портрета.
— Он так и будет с нами ходить? — перешёл на шёпот Гарри, входя в гостиную следом за Гермионой.
— Он всё-таки не совсем глухой, Поттер. И да, я хочу знать, в какую новую смертельную авантюру ты пытаешься втянуть мою девушку.
На Гермиону словно вылили ушат воды от услышанного заявления. Она широко распахнула глаза и молча уставилась на Гарри, который сам казалось потерял дар речи. Эмоции сменялись одна за другой.
— Ладно, выдыхайте. Вы бы видели ваши лица, — расхохотался кудрявый, делая вид, что смахивает несуществующую слезу, — Пойду возьму что-нибудь перекусить, можете шушукаться. Только чур не обсуждать длину моего члена. Поттер, будешь комплексовать, обещаю.
— И что это было? — не выдержал Гарри, когда они остались в помещении вдвоём.
— Если бы я сама до конца понимала, что происходит, то с радостью бы тебе объяснила, но пока… — он покрутила пальцем у виска, — Он просто паясничает. Давай перейдём к делу, зачем ты меня искал? — она поймала нахмуренный взгляд лучшего друга и немного стушевалась. Кажется, он продолжал тайком изучать её внешний вид. Конечно, она ведь не каждый день ночует в Выручай-комнате в полупрозрачной блузке.
— Э-э, да, точно, — будто опомнился Поттер и плюхнулся на невысокий диван, — Приговор Малфоя-старшего, поцелуй дементора, отсрочили на месяц.
— Что? Почему? — почему-то в этот момент Гермиона испытала что-то похожее на облегчение, они не затрагивали с Драко тему его родителей, но несложно было догадаться, что приближающаяся смерть отца не сможет пройти бесследно для него.
— А это как раз то, о чём я хотел бы с тобой поговорить, как продвигается твоё расследование? Я начал ходить на собрания клуба Пэнси Паркинсон, и из перешёптываний каких-то слизеринок услышал, что Нарцисса Малфой больна. Да, опережая твои догадки, я тоже подумала, что возможно его приговор отсрочили, чтобы не усугубить её состояние, но, — Гарри щёлкнул пальцами, — Я говорил с Люпином вчера вечером…
— Говори, — коротки обрубила Грейнджер, ненавидящая драматические паузы.
— Римус сказал, что Малфою-старшему отсрочили приговор из-за каких-то новых сведений, которыми он согласился поделиться с Визенгамотом.
— Местонахождение остальных непойманных Пожирателей? — высказала догадку Гермиона.
— Зришь в корень. Именно это тебе следует выведать у своего новоиспечённого приятеля, — девушка рухнула рядом на диван, стараясь уложить в своей голове всё как можно более точно.
— Думаю, это невозможно, — вынесла вердикт Грейнджер.
— Я тоже думал, что никогда не услышу о том, что моя подруга встречается с кем-то из Слизерина, тем более с одним из самых противоречивых фигур, но вот мы здесь, — Гарри истерически похлопал девушку по плечу, — Так вот, теперь я жду ту самую часть разговора, где ты мне рассказываешь про себя и Нотта. И я всё ещё надеюсь, что это его неудачная шутка.
— Боюсь, что это не совсем шутка, Гарри… Да, знаю, как это может прозвучать, но всё сложилось как-то само. И нет, я не обманывала Рона… В те моменты его обвинения были беспочвенны, а теперь, я думаю, что он мне действительно нравится, — произносить это вслух было слишком странно, а ещё страннее осознавать, что это поистине так. Гермиона украдкой смотрела на друга, ожидая от него чего-то угодно. Но разве она не заслужила право влюбляться в тех, кого хочется? Прогуливать уроки, флиртовать, быть лёгкой и беззаботной.
— Надеюсь, что он хороший парень. Это твой выбор, Гермиона, и если ты думала, что я буду тебя осуждать, то это обидно. Мы же друзья, иди сюда, — он вовлёк её в крепкие дружеские объятия, которых так сильно не хватало. Из карих глаз невольно покатились слёзы, неужели она думала, что после всего, что они прошли вместе, Гарри мог от неё отвернуться или осудить? Конечно же нет.
— Спасибо тебе, правда. Извини, что не сказала раньше. Мы совсем перестали проводить время вместе.
— Это правда, и мне это не нравится! До Рождества осталось чуть меньше двух месяцев, а мы так уныло проводим наш последний год в Хогвартсе. Надо срочно это исправлять! — и словно по щелчку пальцев в комнату влетела прекрасная лошадь, патронус Джинни Уизли, что принёс с собой пылкое послание.
«Гарри, где тебя носит? Говорят, Гермиону видели с Ноттом в коридоре. Надо срочно её найти! И да, не забудь, в субботу вечером мы идём на вечеринку по случаю дня рождения Забини, надо срочно в Хогсмид. Если столкнёшься с Гермионой раньше меня, передай ей все самые худшие ругательства от меня».
Гермиона звонко рассмеялась, это было так похоже на Джинни. За маской шуточных угроз скрывалось беспокойство, забота, а это было лучшее лекарство и поддержка.
— Прости, она иногда перегибает… — Гарри почесал затылок.
— Всё нормально, это даже мило. Думаю, надо рассказать ей про меня и Тео, — и про Драко… — И да, если ты не горишь сильным желанием, я могу составить ей компанию в Хогсмиде за покупками.
— О, Мерлин! Это было бы просто чудесно. Ты же знаешь, как я это ненавижу.
***
Около получаса Драко стоял в заброшенном женском туалете и держал руку под обжигающее ледяной водой. Никакое заклинание не помогало остановить непрекращающиеся импульсы из-под кожи. Он проклинал себя, своего отца, Тёмного Лорда, эту чёртову метку, и всё, что существовало на этой планете. Кроме Грейнджер, конечно.
Да, Грейнджер. Надо отвлечься, просто переключить внимание. Кажется, так учат справляться с паническими атаками? Жаль, нет отдельного курса, как бороться со жжением метки Пожирателя. Востребованное бы вышло пособие. Нет, стоп, я снова думаю о боли. Наверное, она сильно расстроилась, когда проснулась этим утром одна в комнате.
Перед глазами была хрупкая фигура такой стойкой и характерной гриффиндорки. Плавные изгибы талии, маленькая аккуратная грудь, которую хотелось постоянно сжимать, худые плечи, выпирающие ключицы. Да, как это он раньше не замечал этой привлекательности? Верно, был занят другими делами. Малфой зашипел от новой волны боли и откинул голову назад.
Что же ты подумала, когда проснулась одна? Что я сбежал? Возможно. Я бы с радостью раздел тебя на том грёбанном диване, пока ты ещё не до конца проснулась, сделал бы тебе восхитительный массаж, чтобы мы вернули тот вечер после тренировки по квиддичу… Но нет, Грейнджер, не сегодня. Сегодня моя метка просто горит, испепеляет меня изнутри. Люциус, это ты, я знаю. Пора действовать, отец.
