Календарная весна только вступила в свои права, но на улицах по-прежнему было много снега. Дороги развезло до такой степени, что на них невозможно было спокойно проехать, не покачиваясь из стороны в сторону на своём авто. Коммунальщики явно халтурили и не следили за своими дворами.
Ольга Исаева несколько недель назад вернулась из больницы и зажила обычной жизнью, которая, волею судьбы, должна была резко оборваться. Олег сидел во дворе её дома, в угнанной машине, в очках и накладной бороде и неотрывно следил за парадной.
Психу Алябьеву не хватило просто припугнуть Исаеву. Он не мог закрыть на это глаза, как на остальные редкие неудавшиеся заказы. В этот раз было понятно, что он намерен довести дело до конца. Олегу даже не нужно было спрашивать, чтобы самому убедиться, что между ними случилось — скорее всего Сильвестр занял у неё денег и просто не захотел отдавать. Ну, а для решения подобных вопросов в группировках всегда один способ — решил не только кинуть на бабки, но и полноценно убить. Руками Олега.
Ольга жила в новом многоквартирном доме, в хорошем районе. В здании обязательно должен был быть добросовестный консьерж, тревожная кнопка, мирные соседи, новенький лифт и пара камер видеонаблюдения.
При входе висит одна камера, одна в лифте и, может быть, ещё несколько в самом доме установлены по инициативе жильцов. Прятать в дорогих, пахнущих свежей краской квартирах было что, судя про новеньким чёрным бехам на парковке у дома.
По камере могли определить тачку Олега и их подставную «малышку» — начиненную взрывчаткой угнанную приору. Задание и в этот раз превосходило своей задумкой остальные обычные снайперские миссии. Олег пришёл на базу, и там его уже ждал готовый план, с которым он мог согласиться или нет, но, в любом случае, выполнить был обязан. Решили заминировать машину и взорвать её, когда Ольга будет проходить мимо.
Волкову этот план очень не понравился. Слишком громкий и заметный, как и предыдущий. А Ольга не была так глупа. И с первого покушения уяснила урок, усилила состав личной охраны, изменила маршруты и время перемещения по городу, каждый раз в новом распорядке приезжая на работу.
Поэтому Олегу пришлось сидеть с самого утра и поджидать ее. От скуки он отбивал такт на руле пальцами и осматривал остальную мирную часть улицы. Мыслями снова вернулся к камерам. По той, что у двери, могли определить его машину, следы на снегу так же указали бы на определённый рисунок шин, оставалось поспрашивать свидетелей и узнать цвет автомобиля. Дело оставалось за малым — выйти на настоящего владельца угнанной тачки, но тут бы его след оборвался.
Ему не о чем беспокоиться. Но Олег нервничал, как никогда.
Ему не давала покоя как их тайная сделка с майором, так и он сам. Серёжа вроде как пытался потом поднимать эту тему неоднократно, но Олег каждый раз сливался, как трусливый мальчишка.
Его страх обретал не только метафоричную образную систему в виде покалывания в груди, лёгкой дрожи и постоянного волнения, но и вполне имел физическое воплощение в лице его начальника. Олегу чудилось уже несколько месяцев, что Виталий давно прознал об их авантюре и держит за дураков, притворяясь им самостоятельно на потеху.
От неуютных мыслей его отвлёк сигнал домофона. Всё внимание мужчины тут же переключилось на Исаеву, в ворохе так и остались страхи и переживания. Сейчас ему нужно было сделать свою «работу».
Заминированная машина стояла аккурат между парадной и машиной самой Ольги, преграждая ей путь. Она сделала пару шагов в правильном направлении, слегка замялась. Каблуки проваливались на рыхлом снегу с крупными бороздами от шин. Женщина одернула брюки и стряхнула с них снег. Прошла ещё два метра вперёд. Шаг. Ещё один. Секунда.
Олег нажал на кнопку. Взрывчатка в приоре была не самодельная, то есть не содержала наиболее опасных бытовых частей, вроде зубчиков вилок, стекол, иголок, мелких металлических предметов, направленных на большее поражение цели. Устройство было на пульте управления — Олегу оставалось только подобрать момент и нажать на кнопку.
Женщина отскочила от взрыва и укрылась за боком собственной машины, к ней тут же выбежал охранник и прикрыл собой на случай дополнительного снайперского обстрела.
Олег дал ей лишнюю секунду, возможность перейти на другую сторону от заминированной машины. Лишний шаг по направлению к жизни. Лишний взмах ресниц и прикрытие глаз веками.
Ударной волной выбило стекла на двух соседних авто, а на остальных машинах запищала сигнализация. Олег вырулил с парковки и направился на выезд из комплекса.
Очередное случайное стечение обстоятельств отгородило Ольгу от встречи с огнем. Волков убивал, и он привык убивать — такова, он считал, была его участь. Заказы он брал только на криминальных авторитетов и их нечистых на руку сообщников. Здесь же всё сошлось — Исаева обманывала людей, запугивала вкладчиков коллекторами, имела свой круг братков и не чуралась своими связями и связями покойного отца.
Но всё равно убивать женщину Олег не хотел, как бы не обрисовывал в голове её зловещий роковой образ. От последствий своего «поступка-заминки» ему не становилось легче.
Он продолжил путь по заснеженному Петербургу, снова предаваясь плотным мутным, как плёнка, размышлениям. Он был уверен — теперь Ольга не остановится. Она умная женщина и уже поняла, кто за всём этим стоит, и приложит все силы, чтобы доказать вину Алябьева. Пускай правдами и неправдами, но нароет на него компромат и предаст суду. В том, что у неё получится, Олег не сомневался.
Он заехал в указанный двор, бросил угнанную машину и пересел на новую подмененную. Так его путь продолжился ещё пару кварталов, и он вернулся домой.
***
«Наш поезд давно никуда не идёт
Это прямо под ним,
Громыхая, несётся дорога.
Избавьте меня, ради Бога,
От этого чувства,
Которое мы называем тревога»
Сплин — Тревога
Алябьеву тут же доложили о проваленном задании, и он был в бешенстве. В самом настоящем, неиссякаемом, зверином, чертовом бешенстве. Он позвонил Олегу и металлическим скрежещущим голосом с помехами на фоне назначил ему встречу в этот же вечер. О чем будет разговор Волкову было понятно.
Это не первое его «проваленное» задание. Ему давали поблажки уже три раза — и этот мог стать последним. В группировках всегда разговор короткий как с чужими, так и со своими братками.
Опоздал на тренировку — выговор и вычет из зарплаты. Самовольничаешь — выговор и вычет из зарплаты. Завёл себе постоянную подружку — придётся расстаться, если не хочешь, чтобы её убили. Оставил свидетелей — смерть им, а следом и тебе. Завёл опасные или неудобные связи — смерть. Разбойничаешь сверх меры или ради собственной выгоды — смерть. Действуешь не по понятиям — смерть.
Планируешь заговор —
смерть.
И ведь убивать будут никто иные, как собственные «коллеги».
И рыть могилу будет никто иной, как ты сам.
Олег всё это понимал, именно поэтому его так трусило, когда вечером он приехал на канал Грибоедова и зашёл в ресторан «Колос», где у него была назначена встреча. Он зашёл в помещение, отряхивая снег со своей кожаной дубленки с меховым воротником, и сразу заметил в углу начальника в компании Козлова. Могло показаться всё достаточно мирным, но проходя мимо столиков, он заметил знакомых парней из группировки, разбросанных по залу и попивающих пиво. С бóльшим интересом они смотрели футбол по телеку, чем за тем, что происходит в зале или за окном. А, возможно, стоило бы.
— Здорóво, садись. Пить будешь?
— Нет, спасибо. Не планировал задерживаться. — Олег чертил успокаивающую линию отрешенности и уверенности всём своим поведением. Как бы он хотел обмануть самого себя.
— Тогда сразу к делу. — Виталий выпил стопку и вытер губы салфеткой.
— Я ведь никогда тебе не обманывал, Олег?
— Нет, Виталий Вениаминович.
— Хорошо. Тогда, когда я говорил, что мне нужно, чтобы эта сука была мертва, я тебя обманывал?
— Нет…
— Тогда какого хуя мне пришёл звонок, что она жива и даже ищет тех, кто бы слил ей информацию обо мне за деньги? — Алябьев снова выпил и закусил солёным огурцом. Он чрезмерно сильно выделил интонацией вопрос, будто подчеркивая иронию в своих словах.
Его голос удивительным образом не повышался и не тяжелел только потому, что они находились в публичном заведении. Да, тут даже официанты приблизительно знали распальцовку, и любой конфликт бы быстро прикрыли, но он не хотел всего-навсего терять лицо перед другими посетителями. Хотел показать всём, что у него никогда не бывает настоящих проблем.
— Я не выполнил задание. — Олег сидел с прямой спиной по середине между начальниками. Стул казался ему невероятно непрочным, как и его жизнь сейчас.
— Это констатация факта, Олег. Я знаю, что ты его не выполнил, именно поэтому ты здесь.
— Костя невероятный план придумал. — Отмахнулся рукой на Козлова. — Надёжный, как швейцарские часы. Мне теперь хочется узнать — что же пошло не так этим утром?
— Да что тут спрашивать, Виталя, факта это не меняет. — В разговор вмешался бывший участковый. — Сейчас нужно о другом думать, каким образом от Исаевой отделаться?
— Об этом потом. Поздно уже таким голову морочить. — Он снова вернулся к Олегу. — Ты мой лучший наёмник, Олег. Лучший снайпер. Я не могу себе позволить тебя лишиться. Хотя, возможно, овчинка выделки не стоит, и мне это всё аукнется, как ты считаешь?
У Волкова внутри дернулись все внутренности, будто он спрыгнул с крыши, а потом всё оборвалось, как от удара о землю. По спине побежали рефлекторные мурашки, язык стал сухим и холодным, в горле горчило будто у него обезвоживание. Руки под столом сцепились в замок и слегка задрожали, как во время ломки.
«Он не может всё знать. Он просто пиздецки точно попадает своими фразами. Он ни о чем не догадался. Успокойся…»
— Я постараюсь не подвести Вас в следующий раз.
— Тогда можешь идти, и запомни — ты меня очень сильно разочаровал. — Алябьев говорил это чуть-ли не отечественным тоном, но Олег понимал, что находится на волосок от смерти. В очередной раз его спасли предыдущие удачные убийства других людей.
Мужчина незаметно вытер ладони о джинсы и поднялся, пожимая им руки на прощание. Он старался не бежать из ресторана и спокойно достать ключи из кармана. Он сёл в машину, немного прогрел её и тронулся. Когда проехал пару кварталов и был почти дома достал пейджер и набрал сообщение Петру.
Он не знал, следят ли за ним, прослушивают ли телефон, поставили ли жучок в машину и тому подобное. Он не был ни в чем уверен. Олегу оставалось надеяться, что это не так, и плыть по течению дальше, уворачиваясь от острых скалистых камней и случайных водоворотов.
Теперь
это— его война.
