«Воины света, воины добра Охраняют лето, бьются до утра. Воины добра! Воины света! Джа Растафарай, бьются до рассвета» Ляпис Трубецкой — Воины света
— Опергруппа, на выезд. Всё поднялись со своих мест в полном обмундировании — чёрные брюки, кофты и броники, шарфы-бафы, скрывающие лицо, перчатки. Петя взял шлем с собой и решил надеть его в бобике. Из-за бронежилета старая кобура через плечо была заменена на обычную поясную. Петя вложил в неё запасной ПМ и попробовал быстро достать. Непривычно, но не смертельно. Лидерам групп выдали по рации. Вчера Олега перевезли в СИЗО, и толком с ним увидеться не получилось. Как у него дела, Петя узнаёт только после всего, либо вообще через несколько дней. Юля обещалась ходить к нему как можно чаще и передавать новости. Оперативная группа состояла из сотрудников ФСБ, которые очень косо смотрели на милицию и всё отделение в целом; наших известных героев и парочки добровольцев. Петя вообще себя странно с утра чувствовал, предчувствие было какое-то. Таким его, тормозившего, заметил Игорь. — Чего нос повесил? — Да так, нервозно. — Они последними выходили из отделения. — Но нам всё равно придётся это сделать. — А ты умеешь успокаивать на ура, Игорь. — Петя вздохнул и покосился на него, скорчив лицо. — Всегда пожалуйста. — Гром слегка улыбнулся одним уголком губ, не задетый колкостью. Оперативников решили не разбивать, как в школе, на смешанные пары фсб-милиция и решили, пусть каждые работают с теми, с кем удобно и привычно. Главное, чтобы все договорились, приказы обоих полковников выполняли и, так или иначе, работали сообща. Все разместились в своих УАЗах, на маленьких скамейках друг напротив друга, ждали, когда выедут первые машины. Чтобы не привлекать особого внимания внедорожники были чёрного цвета, без опознавательных эмблем службы безопасности. Как-никак — секретная операция. Было тесно, но вся команда поместилась. Винтовки прикладом опустили на пол между ног и держали руками. Петя не мог успокоиться и схватился за прицел, слишком сильно сжимая пальцами. Игорю на шипящую рацию пришло распоряжение ещё раз проинструктировать команду. Все покачивались на выезде с территории Участка и соприкасались коленями. Снег так никто и не почистил. — Все помнят — без приказа ничего не выкидывать, шапку надеть, со спичками не играться? — Игорь, заткнись, и без тебя тошно. — Хазин сидел напротив него и выглядел, как школьник перед экзаменом. Выучил пять билетов из тридцати. — А что я-то? Реально, ребят, как договаривались. ФСБ рулят этой операцией, мы не можем выходить вперёд или возражать. То, что нам головы не открутили — уже победа. Гром боднул приунывшего Петра коленом и ничего не сказал. Хазин надел шлем и опустил стекло. Доехали благополучно. Улицу отцепили от движения, пешеходов предупредить не вариант — среди них и «наши» ребята могли быть. Приезжали тоже не к самому заводу — за квартал парковали машины, в пределах радиуса действия раций — 600 метров. Там же и оставался фургон с Фёдором Ивановичем и Евгением Борисовичем, которые следили за ходом всей операции. — Начинайте. Удачи. Первыми вышли фсбэшники. Окружили здание. Винтовки наготове. Прицелы без лазеров, чтобы не засекли. Установили взрывчатку у необжитого крыла с динамитом. Предложение Серёжи пригодилось-таки. Протянули провод. «Так же, как в деле Исаевой» — подумал Петя и приоткрыл рот от ассоциации. Понял, что Олег тогда чувствовал. Опустили рычаг. Секунда. Взрыв! Оглушительный грохот, силовики двинулись в здание, параллельно с этим часть по периметру была наготове к обстрелу из окон. При входе бросили дымовую шашку. В тумане уже использовали лазеры. Раздавались крики и пулемётные очереди. Отдельные выстрелы огнестрела. — Погнали! — Скомандовал Игорь, и всё дружно выбежали из внедорожника. Кто-то действительно пытался выпрыгнуть с третьего этажа. И их действительно обстреливали. Отряд Грома, как «самых смелых и энтузиастических» направили внутрь здания. Петя заходил сразу после Игоря, тот просматривал правую сторону, Хазин прикрывал левую. Ваня шёл следом, а за ним остальные. Под ногами скрипело выбитое стекло, валялось несколько свежих трупов. После таких операций в живых, в основном, остаются силовики. И то, в достаточно меньшем количестве, чем изначально. Дым окутывал все вокруг — ничего не было видно на расстоянии двух метров. Идти приходилось в прямом смысле на ощупь. Они продвигались дальше по этажу, натыкались на лазеры и сворачивали в другие не обысканные углы. Подошли вплотную к зияющей дыре от взрыва. Игорь чуть не оступился в небольшой провал в полу — Петя ухватил его железной хваткой за ворот кофты. Его лицо ничего не выражало, нервы медленно, но сдавали — оставалось не растрачивать силы впустую. Никто не разговаривал — передавали всё сигналы жестами, кивками головы. Шума было много. После взрыва вызвали пожарную службу, медиков вдобавок, но на их помощь старались не засматриваться — преимущество было на стороне милиции, жертв среди агентов должно быть минимальное количество. Все действия выполнялись на автомате. Петя не помнил, как выстрелил в одного человека, как добил прикладом винтовки другого, пытавшегося подняться. Да, это — не операция зачистки, а захвата, но на совещании и общем инструктаже им дали чётко понять, что выжившие не желательны, а в отчёте будет написано «оказал сопротивление». ФСБ первыми добрались до Алябьева, а вот он реально оказывал сопротивление. Чуть не подорвал вместе с собой и группой оперативников уцелевшую часть здания. Со всеми важными документами, разоблачающими не только его дела, но и его коллег. Хотя, плевать ему было на других. Он всего-навсего не хотел гнить в тюрьме оставшиеся года своей жизни. «Кресты» по нему так и плакали. Виталий Валерьевич Алябьев, 1941 года рождения за «оказание сопротивления» был «добит прикладом».***
«Я — пущенная стрела И нет зла в моем сердце, но Кто-то должен будет упасть всё равно.» Пикник — Я пущенная стрела
Петя стоял на улице и пытался прикурить под продувающим ветром. Руки в перчатках без пальцев не слушались, так и стучали мелкой дробью. Наконец, его лицо на секунду осветилось огнём, и он пустил дым. По привычке обнял себя одной рукой за рёбра. Согреться никак не получалось. Операция прошла достаточно успешно. Пострадавшим сейчас оказывали первую помощь и увозили в больницу. Нашли в кабинете Алябьева журнал. Все-таки какую-никакую, но отчетность они вели — Олег этого не знал. Сейчас оставалось надеяться, что Дракона не станут искать и забьют на него за переизбытком дел и бумажной волокиты. Петя приложился головой о ладонь, когда подумал об отчётах. Несколько бандитов просто сдались и согласились сотрудничать со следствием, рассказать о других сообщниках. По окончании операции несколько запасных отрядов направились на бобиках на места точек охранного агентства, скручивать оставшихся членов банды. Петя стоял около маршрутки полковников и мёрз без куртки. Он глубоко задумался. Все прокручивал и прокручивал, как убивал тех парней, как чуть не напоролся на нож и вытащил Игоря из обвалившегося пола. Хазин сильно нахмурился и не смотрел по сторонам. Его мозг пытался изо всех сил переварить все события, успевшие произойти за неполный день. Он не заметил чужих звучных шагов по сырому липкому снегу. — Пётр Юрьевич, — Стрелков появился из ниоткуда. Своей нахальной улыбкой и чистыми ботинками он портил всю картину грязной, песочной и реагентовой весны в культурной столице. — Поделитесь огоньком? — Он уже вытащил сигарету из портсигара. — Конечно. — Петя протянул зажигалку с особым тоном брезгливости — не посмотрел на собеседника и тупо зажёг огонь. — Разговаривал с вашим подопечным — Волковым — два дня назад. — Он сделал первую затяжку дорогущего мальборо. Хазин обратил на него внимание. Сигарета медленно тлела и грозила обжечь холодные пальцы. Он мог только изумлённо раскрыть глаза и затаить дыхание. Слышал лишь стучащий гул пульса в ушах и где-то на грани сознания голос мужчины. Ветер дул прямо в лицо, из-за чего глаза слезились. Курить расхотелось. — Досадно, что вы не посвятили его в историю своей службы в Москве. — Теперь полковник будто не замечал майора и его реакции. — Не волнуйтесь, я поведал ему пару случаев. — Он смахнул пепел и продолжил курить. — Что ты сказал, блять?.. Сигарета выпала из его рук, и окоченелые пальцы сжались в кулак. Мороз щипал красную задубевшую кожу. Сердце замёрзло и разразилось судорогой. Парень повернулся к Стрелкову лицом и смотрел прямо на него. Ярость не давала окончательно замёрзнуть, резина подошв берцев оледенела и стала тяжёлой и жёсткой. — Я сказал, что поговорил с твоим Олегом, рассказал ему о твоих махинациях с наркотиками. — Евгений докурил сигарету и бросил её в сугроб, не затушив. Силы Пети были на исходе, он сильно устал и морально, и физически за последний месяц и, особенно, несколько дней. Он был в исключительно нервном состоянии, в котором был готов вбивать собеседника в землю и орошать снег тёплой кровью. Последний год он старался держаться подальше от таких желаний. До сегодняшнего дня получалось. Даже в таком состоянии он превосходил полковника по силам — тот ему в отцы годился и давно лично не участвовал в операциях, только руководил. Петя же постоянно вовлечён в дело, тренировки. Да, выглядит, как задохлик, но отхуярить может ещё как. Стрелков больше был как воспитатель в детсаде и следил за детьми, чтобы те не поразбивали друг другу лбы в песочнице. Сейчас один «ребёнок» готов лично ему разбить лоб. Или выбить зубы из улыбки. Прочесать дорогим костюмом грязный снег на обочине. Харкнуть на заплывший глаз. Все произошло за секунду. Петя рывком оказался около мужчины и занёс кулак, другой схватился за пиджак. Удар. Голова полковника откинулась в сторону, и он согнулся пополам, пытаясь прикрыться руками, как в боксе. Пётр не скрывал эмоций, бил с криком и руганью. — Что ты сказал, Сука? Повтори! — Ответа он не хотел слышать. Хазин бил, не переставая, а мужчина будто не хотел ему мешать и просто ждал, когда тот закончит. Парень продолжал наносить удары, сел сверху и бездумно махал кулаками. Стрелков уже лежал с расквашенной рожей и кучей крови на снегу. Кажется, Петя сломал ему нос. — Слушай сюда, Майор Пейн. — Хазин резко схватил его за пиджак и приподнял. — Ты бы лучше своими делами занимался, московскими. Ловил маньяков, которых у вас там развелось, занимался бы другими регионами. В Ангарске бы поймал ублюдка, раз время есть лезть в мою жизнь! — Последние слова он выплевывал прямо в лицо временному начальнику. Он перешёл на крик. У самого начиналась истерика. На шум прибежал Игорь, который охуел от картины, что открылась перед ним. На секунду замявшись, он подскочил к напарнику и стряхнул его со Стрелкова. Пока Гром его оттаскивал, Петя замахнулся ботинком в бок мужчины, отчего тот загнулся. Игорь отволок парня за руки на пару метров и выкинул в снег. За ним пришёл и Дима, который тут же убежал за медиками, задержавшимися по счастливой случайности. — Какого хуя, Хазин? Пиздец… Евгений Борисович, только не шевелитесь… — Гром упал коленями в снег, навис над ним на секунду и бегло пробежал глазами по тому, что-то осталось от лица. — Что ты вытворяешь, блять? — Игорь сам начинал паниковать, он схватился за рукав Хазина, пытаясь немного растормошить его. Петя загнанно дышал, пялился куда-то. Игорь обхватил его лицо ладонями и заставил посмотреть на себя. Зрачки майора были расширены, радужка тёмная, адреналиновая. Он весь раскраснелся и никак не мог восстановить дыхание. Потом опустил взгляд на свои руки и увидел, что они все в крови. Чужой и своей. И костяшки выбиты. Согнуть пальцы не вариант — боль нестерпимая. Медики унесли на носилках мужчину, Фёдор Иванович обо всём узнал и прибежал разбираться. Кричал он сильнее обычного, оно и понятно. Хазин его будто не слышал, его руки крупно дрожали. Наконец, полковник вздохнул и отправил его на перевязку. И вынужденный выходной. — Он меня спровоцировал, дядь… — Молись, чтобы он на тебя дело не завёл. Игорь сидел подле него в машине скорой помощи и поглаживал по плечу. Он не знал, как его поддержать и что сделать, чтобы помочь. Пете промыли и обработали руки, наложили перевязь и отправили такого притихшего восвояси. Гром вышел вслед за ним. — Ты куда? — Он остановился у машины через пару шагов. — Игорь, прости, но мне нужно уйти. — Петя не оглядывался на него и шёл дальше. — Без куртки? В форме? — Игорь догнал его и шёл рядом. — Я понимаю, что ты хочешь побыть один, но дай о тебе позаботиться… — Довези меня до Участка и оставь. Они быстро возвращались к машине, Игорь приобнимал его за плечи, но стараясь держаться на расстоянии, чтобы не спровоцировать новую вспышку агрессии. Мужчины сели в свой бобик, в котором отдыхали другие сокомандники и попросили поехать к участку. Поездка была в тишине. Выйдя у Участка, Хазин направился внутрь отделения. Игорь спешил за ним. Все оторопело глядели на его руки и кофту наполовину в крови. Петя дошёл до раздевалки, еле как скинул с себя бронежилет и кофту и аккуратно, чтобы не травмировать сильнее руки, надел свой свитер, а сверху пальто. Низ переодевать не стал. — Куда ты идёшь? — Игорь скрестил руки на груди и загородил ему проход своей высокой фигурой. Даже свет немного прикрыл, из-за чего Петя частично оказался в тени. — Не надо, дядь. Отпусти. — Сил разговаривать и объясняться у него не было. — Прошу, оставь меня… — Пожалуйста, не натвори дел и вернись домой целым. Ты всегда можешь прийти ко мне. — Спасибо. — Хазин обогнул его и вышел из раздевалки. Чутье сегодня не подвело.