Хроники Арли. Часть третья. Я - инквизитор

Глава 25 Утро вечера мудренее?! Враки! Особенно если за окнами гудит весь город. Причем гудит без всяких преувеличений! Полночи орали под окнами какие-то гастарбайтеры, которым, видимо, не хватило денег на постой даже в клоаке, и я почти с умилением вспоминал «Закон о тишине». Стража вмешивалась лишь в исключительных случаях, когда доходило дело до драки. Понятно, тишине их миротворческая деятельность отнюдь не способствовала — вопли радости сменялись криками ярости, топот — хлёсткими ударами, разудалые песни — молодецкими выдохами. Праздник требовал выплеска энергии, накопленной за месяцы пристойного поведения, и народ, не стесняясь, следовал лозунгу старой рекламы: «Бери от жизни все!» Только под утро этот самый народ угомонился, и за окном стихло. И вот, казалось бы, спи — не хочу, но не тут-то было. Организм решительно отказывался принимать заслуженный отдых. Ни уговоры, ни овцы не помогали. Я пытался лежать и ни о чем не думать, но так оказалось даже хуже — поди попробуй забыть о белой обезьяне. Как итог, разболелась голова, так что я и в самом деле пожалел, что не поддался уговорам Оррика и не напился — так хотя бы не обидно. Да в самом деле что там такое гудит?! Не в силах больше терпеть, я сполз с кровати и поплелся к окну, если этот дверной глазок вообще можно назвать окном. Вид из-под крыши «Пряной лошади» открывался на площадь, а не на конюшню, как у Оррика с эльфом. Что меня поразило: площадь горела! Не в прямом смысле слова, конечно, — ее освещали десятки костров. Готов поклясться, ещё час назад никаких костров не было и в помине! Как и воинов, группами и поодиночке, расползавшихся по переулкам. Я мысленно присвистнул: как минимум у половины мечи в руках. Мысли зажужжали в голове, как рой разозленных пчел. Что, во имя всех богов, происходит?! Государственный переворот? Вряд ли, дело обстояло именно так — при более внимательном рассмотрении все воины оказались монахами. Впрочем, ответ пришел сам собой. Снаружи все происходящее сопровождалось неестественной тишиной, монахи молча исполняли приказы, молча их отдавали, чего не скажешь о том, что творилось в гостинице. Откуда-то снизу донеслись удары, от которых, казалось, затряслось все строение. Послышался гневный вопль хозяина, сразу же перекрытый еще более злыми, а главное, требовательными голосами. Потом заголосили сразу несколько человек. На несколько секунд все смолкло, пока, наконец, ни загромыхали шаги на лестнице. «По мою душу», — с каким-то прямо-таки обреченным спокойствием подумал я, и устало сел на диван. Драться? Надоело уже. Все надоело. Живу, как на вулкане полгода… Так я думал примерно секунд пятнадцать, пока, вставая, не зацепил мизинцем правой ноги ножку табуретки. Поэтому, кто бы ни были эти нежданные визитеры, их встретил не раздавленный жизнью человек, а раненый тигр, ищущий, на ком бы выместить злость. Услышав мои ругательства и грохот, за стенкой притормозили и некоторое время шушукались, не делая попыток войти, но ничто хорошее не может длиться вечно — стук в дверь возвестил окончание моего сна, которого и так не было ни в одном глазу. Держась за ушибленный палец, я прорычал: — Ну, кого еще там принесло? Скрипнуло, и в образовавшемся проеме показалась лопатообразная ладонь. Ее я разглядел, когда во второй руке показалась свечка. — Мастер Иан? — обладатель голоса явно не привык к обходительности, но мои пожелания «доброго здравия», похоже, заставили его слегка поумерить пыл. — Это дверь в комнату мастера Иана, это постель мастера Иана, а это одежда мастера Иана, — мрачно заметил я. — Какой еще детали вам не хватает?! Наконец из-за двери выплыл весь посетитель целиком, и я едва не присвистнул: передо мной стояла точная копия Оррика, только раза в полтора больше. Чтобы протиснуться в дверь, ему пришлось развернуться боком и наклонить голову. И все равно воин ухитрился зацепиться за притолоку рукоятью меча, торчавшего из-за спины. Безуспешно покрутившись, он рванулся — раздался треск выламываемого дерева, и гость полностью «вошел» в комнату, сразу ставшую тесной. Гость оказался значительно ниже эльфа, но его комплекция все равно подавляла. Я почувствовал себя карликом. — Чем обязан? — я постарался, чтобы мой голос не дрожал, но полностью избавиться от дребезжащих ноток не смог. Но воин уже справился с неуверенностью, и теперь ему, похоже, стало неловко уже от собственных страхов. Кого он боялся? Вот этого?! — Ты пойдешь со мной! — заявил он безапелляционно голосом раненого льва. Но ведь и я уже не совсем тот, что раньше. — Да прямо! — просипел я. — С какой стати? Конечно, я тянул время, одновременно пытаясь разобраться, где прокололся. Дураку понятно, что этот громила явился по мою душу. Но вот причины, по которым я мог кому-то понадобиться, могли быть совершенно различные. То ли до капитана дошли какие-то слухи, то ли вскрылся мой обман с амулетом, который я засветил, где только можно, но по факту не имел права даже дотрагиваться до него. Думать о том, что они узнали, кто я такой на самом деле, не хотелось, но отметать эту причину тоже не стоило. С другой стороны, если бы они узнали, что Убийца — я, то вряд ли ко мне пожаловал только один воин. И все вышеперечисленное не объясняло костры на площади и патрули святого воинства, заполонившие улицы. Или эти ребята вообще из другой конторы? — Берндт, долго еще ты там? — раздался голос из темного коридора. — Тут тесно, как в глотке у Аида. Того и гляди ребята напорются на собственные мечи! У меня перехватило дыхание: так этот медведь не один! Сейчас бы быстренько пролистать Чернышевского, о котором частенько упоминал отец. Вдруг в его книге найдется ответ? — Да погодите вы! — бухнул тот, кого назвали этим труднопроизносимым именем. — Потерпите, не развалитесь. Ну?! — это уже ко мне. — Чего ну? Я не лошадь! — если человеку нечего терять, то ему уже ничего не мешает стать безрассудно храбрым. — Кому я понадобился ночью? — Жмакнуть бы тебя, — проворчал великан задумчиво. — Да потом греха не оберешься, капитан со свету сживет. — Капитан?! — воскликнул я, услышав знакомое имя. — Де Бри? — О как! — удивился мой гость. — А ты, блоха, его знаешь? Мне так и хотелось сказать, что, мол, вчера с ним бухали всю ночь, но я сдержался. — Знаю, — коротко ответил я. — Ему так сильно захотелось меня увидеть, что он послал за мной целый отряд да ещё к тому же и ночью? — Говоришь ты больно много, — вздохнул Берндт. — Собирайся давай, капитан зря звать не будет. Открывшаяся информация обнадеживала. Да и слово «звать» несколько меняло дело. Собираться же мне — только опоясаться, в прямом смысле этого слова: со вчера я так и не разделся, завалившись в кровать во всем, чем был. — Что за срочность? — я все же попробовал качать права. — Вот там и узнаешь! — проревел квар, видимо, устав препираться. Ночная Алата также сильно отличалась от своей дневной ипостаси, как восточный базар от палатки на окраине захудалой деревни. Темно, прохладно, тихо, гулко — вот четыре слова, которые подошли бы для ее описания. Повсюду сновали монахи с оружием. Как будто город враз сбросил праздничный наряд и переоделся в священника. «Огнем и мечом» — отличный девиз, который подошел бы столице сегодня. Проходя мимо очередной пятерки воинов, в неверном свете факелов я разглядел хмурые лица и обнаженное оружие. Нет, вряд ли причиной тому мое скромное участие. Произошло что-то другое, что-то из ряда вон, потому что везде ощущалось напряжение, оно словно электризовало воздух — еще чуть-чуть и будет потряхивать. Не меньше вооруженных монахов на улице меня удивило отсутствие праздношатающихся. Конечно, на дворе поздняя ночь, но кто-то же должен был загулять до утра — праздник в конце концов. Не тут-то было. Улицы словно вычистили от посторонних. Такое ощущение, будто город вдруг проснулся в осадном положении, но кто мог напасть на столицу самого большого и сильного государства на Арли?! Весь путь до Твердыни мы проделали практически молча. Во всяком случае удовлетворять мое любопытство никто не спешил, поэтому я счел за лучшее заткнуться — целее буду. Нас никто не задерживал, не спрашивали ни пароли, ни явки — мы проходили через все патрули и кордоны (это были именно кордоны, а не просто охрана), как нож сквозь масло, из чего я сделал вывод, что моего сопровождающего знали в лицо, и тормозить этот ледокол никто не рисковал. К счастью, Аридил проявил благоразумие, и не стал качать права, когда его не выпустили даже из комнаты. Я махнул рукой, чтобы он оставался с Орриком, который, по-видимому, дрых без задних ног после хорошо проведенного праздника. Эльф кивнул, и у меня отлегло от сердца. — Это мой друг, — пояснил я Берндту, но того волновал лишь полученный приказ и его исполнение. — Да хоть сам Аид, — буркнул он. Я хмыкнул, но промолчал. Твердыня бурлила, как и город несколькими часами ранее, но в суете чувствовалась бессильная ярость. Складывалось ощущение, что кто-то разворошил муравейник, и монахи были готовы броситься на любого, кто покажется им виновным в случившемся. Но в том-то и дело, что энергия пропадала зря — даже от меня, человека неподготовленного, не укрылись растерянность и недоумение, сквозившее в каждом попадавшемся нам навстречу. На воротах нас пропустили без проволочек. Мой провожатый лишь обменялся кивками со стражей. Остальные бойцы его группы (всего четыре человека) остались на входе, но Берндт не обратил на это никакого внимания, ныряя в раскрытую пасть гостевого входа, из чего напрашивался вывод: нас ждали. Мое предположение немедленно подтвердилось. — Лейтенант, вас уже несколько раз спрашивали! — крикнул нам вдогонку начальник караула. На этот раз дорога вела не вниз, а вверх. Берндт взлетел по парадной лестнице на третий этаж и теперь раздраженно дожидался меня. — Пошевеливайся, доходяга! — Когда я стану таким же большим и сильным, как вы, лейтенант, я тоже буду порхать по ступенькам, как бабочка, — промычал я, отставая на целый пролет, не то, чтобы я запыхался, но бок уже напоминал о себе осторожным покалыванием. Берндт выругался сквозь зубы, со злостью наблюдая за моими потугами. Я же, добравшись до площадки, оперся ладонями о колени, чтобы отдышаться — до сих пор лестниц в моей нынешней жизни попадалось немного. Впрочем, моему провожатому и в голову не пришло меня жалеть. Военный, что с него взять? Есть приказ, и надо его выполнять. Кроме того, и с терпением у лейтенанта оказалось не очень — чудовищная сила оторвала меня от земли и потащила за собой. Не завопил я лишь потому, что так и не успел перевести дух. А потом стало поздно: стены раздвинулись, и мы очутились в громадном кабинете с массивным столом в центре. На стене напротив уже узнаваемый символ меча со щитом, на котором изображены сплетенные воедино кольца. Точные же размеры помещения скрывал сумрак, который еще больше сгущался от жидкого света свечей в канделябрах. Но что-то мне подсказывало, что размерами он мог дать сто очков вперед тронному залу — это все, что я успел разглядеть, когда та же сила бросила меня на пол. — По вашему повелению… — начал было лейтенант, но его остановили небрежным движением руки. — Свободен. Голос властный, уверенный. Его обладатель расположился за столом и задумчиво разглядывал меня. Мне не оставалось ничего другого, кроме как ответить тем же. Хозяином кабинета (ну, а кем он еще мог быть?) оказался коротко стриженный мужчина среднего возраста в сутане пурпурного цвета и без привычных мне кольчуги и оружия. Взгляд внимательный, цепкий, без следов презрения, но и без доброжелательности — вообще без каких-либо эмоций. Так рассматривают табурет, решая, не развалится ли он, если на него сядут. Я почувствовал лишь легкую ауру интереса, а об эмоциях оставалось только гадать — видеть в полутьме чувства у меня никогда не получалось, так что эта часть дара оказалась пока бесполезной. — Любопытно, — заметил хозяин кабинета, и интереса в его мыслях существенно поубавилось. — Так это ты тот, кто называет себя мастером Ианом? Набивший оскомину вопрос, но на этот раз шутить я не осмелился. Меня не покидало чувство, что я стою на пороге чего-то существенного, что может перевернуть мою жизнь. — Да, милорд, — я на всякий случай поклонился. Проявлять любопытство тоже не стал — это признак дурного тона. Рано или поздно мне и так все расскажут, если на то будет достаточно оснований. «Милордом» же можно назвать всякого, кто выше тебя по положению. Тем временем мужчина в сутане встал из-за стола и стал неторопливо расхаживать взад-вперед, заложив руки за спину. — А говорил, он много болтает, — фраза явно относилась ко мне, но обращался человек в пурпурном к кому-то другому. — Я упоминал также, что он неглуп, — услышал я голос и обернулся: за моей спиной у окна стоял Люка де Бри, капитан кваров. Из-за полумрака и темной одежды де Бри практически сливался с окружающими предметами. «Если это капитан, то кто же тогда второй?» — Догадка молнией сверкнула в голове, но додумать мысль я не успел. — Я епископ Морр, — негромко сказал мужчина и бросил на меня острый взгляд. — Командующий Черной Тысячи и правая рука кардинала фон Бролле. — Можешь называть епископа Ваше Преосвященство, — подсказал де Бри. Конечно, я уже подозревал что-то подобное. Перед кем еще мог стоять по стойке «смирно» сам капитан? Чтобы как-то отреагировать на слова епископа, я кивнул (не руку же ему подавать?) и несколько запоздало согнул спину, сообразив, что вряд ли ровня всемогущему квару. Сзади насмешливо хмыкнули. — Ну да, — покачал головой де Морр. — Об этом, де Бри, ты тоже упоминал. Но речь сейчас не о манерах этого юнца, а о том, можем ли мы его использовать. Вот мы и подошли к сути, и я уже примерно догадывался, о чем пойдет речь. — Мы проверили историю купца Саводея. Все действительно так, как он и сказал. Меня, значит, еще и проверили. Похоже, и про герцога де Гура они могут знать. — А что там с герцогом? — в подтверждение моих мыслей спросил епископ. — У них состоялось две встречи, но все говорит за то, что они не договорились. Де Бри даже это знает? У меня защекотало под ложечкой. — Напомни в двух словах, что там было. — Саводей Толстый. Жадный, но честный, что для купца его ранга достаточно неожиданное сочетание. Вот уже три года поставляет продовольствие ко двору Витреда Четвертого, на чем и озолотился. — Де Бри помахал рукой. — С нашей помощью, конечно. Герцог давно точил на него зуб. Мы выяснили, что он готовил комбинацию полтора года, подсунув купцу леди Лаврину, дочь одного из мелких дворян. К слову, девица действительно хороша собой и на редкость умна. То, как хитро она действовала в надежде дискредитировать нашего поставщика, говорит, как о недюжинной смекалке, так и о четком планировании. Впрочем, последнее, скорее, заслуга герцога и его людей. Он намеревался заменить Саводея своим человеком. Час назад мне доложили, что у них тайное соглашение с Тавором, который, к слову, тоже купец не из последних. Так вот, у того даже возы были уже готовы, чтобы задобрить разгневанных коротышек. — Действительно хитро, — сказал епископ, и я догадался, что все вышесказанное предназначалось, скорее, для моих ушей. — А ты, значит, проглядел, как эта тварь, Фиодор, тянет к нам лапы. Как же так, де Бри? Это был не вопрос, а констатация факта. Я похолодел: епископ Фиодор — тот самый, кто на площади зачитывал. Из слов епископа следовало, что герцог пользуется его покровительством. — Раньше они действовали грубее, — заметил де Бри. — Раньше было раньше. Раньше о Фиодоре никто и не слышал. А теперь он вылез и наступает нам на пятки. Может, зря мы «помогли» епископу Туку покинуть столицу? — Я говорил, что старый «друг» лучше нового, — осторожно сказал де Бри. — А может, это ты размяк? Хочешь на покой, — епископ Морр задумчиво постучал костяшкой указательного пальца по столу. — Впрочем, отчасти это, наверное, и моя вина. Надо будет пересмотреть всю работу. — Пересмотрим, — покладисто согласился де Бри, а я тем временем терялся в догадках, с какой стати нужно было распекать капитана у меня на глазах. Нехорошо это, неправильно. В первую очередь для меня. Епископ остановился и резко развернулся. — А что там с кинжалом? Вы проверили артефакт? У меня от неожиданности комок застрял в горле. — Несколько раз, — голос де Бри звучал без интонаций. — И что же? — Ничего, — капитан усмехнулся. — Это самый обычный эльфийский клинок, хотя и достаточно древний. Полагаю, ему как минимум несколько тысяч лет. Секрет изготовления стали утерян, и даже гномы больше не способны его повторить. — Ну, историю мы оставим другим, — хмыкнул де Морр. — А магия? Что вы скажете про нее? Де Бри улыбнулся — я почувствовал это по голосу. — Ваше Преосвященство, в нем не больше магии, чем, например, — он огляделся, пробежав глазами по кабинету, — ну, хотя бы в вашем кресле. Да, сидится удобно, не затекает спина, но не более того. — Не затекает спина? — епископ удивленно воздел бровь. — А что, приходилось пробовать? Де Бри ответил, не моргнув глазом: — Это иносказательно. Грапп де Морр покачал головой. — Не затекает спина, — повторил он, и без какого-либо перехода вперил в меня свой взгляд: — А теперь я жду объяснений, юноша. Правдивых, конечно. Я уж как-нибудь и без волшебства разберусь, лгут ли мне или нет. Первым моим желанием в ответ на вопрос епископа, было дать стрекача. Я перепугался до одури! Но что еще оставалось делать? То, как быстро меня вывели на чистую воду, обескураживало и лишало воли. Назови они меня прямо сейчас Убийцей, я бы, пожалуй, не слишком удивился бы. Но епископ продолжал спокойно смотреть мне в лицо, терпеливо дожидаясь объяснений. Интересно, он заметил, что у меня дрожат поджилки? Целую минуту я боролся с собой, пытаясь успокоиться, и наконец, уговорил, что ситуация пока не настолько критична. Если меня в чем и подозревают, то в небольшой лжи, на которую они, похоже, готовы закрыть глаза. Значит, надо подать им более-менее правдоподобную историю, которая ляжет на благодатную почву: меня перестанут опасаться, слегка отшлепав. Главное не напортачить, — если меня признают магом, то все, чего я смогу сделать для Валены, это подбадривать ее, сидя в соседней камере. И то недолго, ибо сомневаюсь, что протяну сколько-нибудь после нее. — Ваше Преосвященство! — я поклонился как можно ниже. — Дело в том, что вы, несомненно, правы! Побольше раскаяния в голосе! Впрочем, переигрывать тоже не стоит. Я уже убедился, что проверить мои магические способности с помощью амулетов до сих пор ни у кого не вышло. Тут может быть несколько версий, но достоверная причина мне неизвестна. Они показывают, что во мне магии нет и только, а услугами магов, смею надеяться, квары пользоваться не торопятся. Будем исходить из того, что они также пользовались магическими устройствами. Иначе разговор бы уже шел совсем по-другому. — Несомненно, прав?! — удивленно промолвил епископ. — Как это понимать? — Позвольте мне пояснить, — сказал я, мысленно выстраивая линию защиты. — Так случилось, что у меня, сколько себя помню, была способность — я чувствую, когда врут. Уж не знаю, к добру это или к худу. Поначалу мне, конечно, казалось, что я такой не один, поэтому в детстве приходилось несладко. — Правду никто не любит, — заметил де Бри. Я поклонился ему, отдавая дань его проницательности, а затем вновь повернулся к епископу. — В конце концов мне даже пришлось покинуть родные края и скрывать свой дар, чтобы ни одной живой душе не раскрыть секрет. Так продолжалось до тех пор, пока я не познакомился с отцом Туком. После нескольких душевных разговоров он убедил меня, что не пользоваться такой способностью для блага церкви — грех, после чего предложил пойти к нему на службу, и я с немедленно согласился. Для того, чтобы испытать мою решимость, он отправил меня с миссией: найти лихих людей, которые сеют зло в королевствах, убивая и грабя людей. Для поддержки в нелегком деле он приставил ко мне помощника, Оррика, а кардинал Аэларэль приказал своему племяннику следовать с нами, чтобы вовремя остановить всякое беззаконие, ибо нет на свете более бесстрашного и умелого воина, чем принц Аридил. Выполнив порученное задание, мы оказались в Алате. Закончив проникновенную речь, я гордо оглядел собеседников. Получилось на «троечку», но именно к этому я и стремился. Мне нужно было продемонстрировать не слишком умного паренька, который вздернул нос от прикосновения к чему-то «великому». Конечно, в моем рассказе присутствовала и откровенная ложь, но я постарался настолько ее выставить напоказ, чтобы слушатели не принялись «копать» глубже. Пусть думают, что я скрываю только то, чего боюсь. Темнота не давала увидеть их настроение, но, судя по выражению лиц, к монологу и капитан, и епископ отнеслись с изрядной долей скепсиса. В купе с этим чувства говорили о неприязни и даже презрении, но, к сожалению, от кого что исходило, понять я не мог. Впрочем, мне сейчас наверняка поведают, что их обоих так расстроило. — И ты ждешь, что я поверю в сказки, мальчик? — с недоумением бросил епископ. — Даже притча про Убийцу звучит куда правдоподобнее. Я вздрогнул, пытаясь унять застучавшее сердце. Сегодня только ленивый не упомянул про моих предшественников. Придется придумывать что-то еще, но тут мне на помощь пришел де Бри. — Ваше Преосвященство, если позволите, я помогу юноше с разъяснениями его столь проникновенной истории, — в его голосе сквозил сарказм. — Сделай милость, — вяло махнул рукой епископ Морр и опустился в кресло. Де Бри учтиво поклонился. — С вашего позволения, полагаю, что на самом деле история мастера Иана звучит несколько иначе. В детстве ему, действительно, приходилось несладко — здесь, как раз, меньше всего вопросов. Что касается встречи с нашим епископом, то я думаю, Тук сцапал нашего мастера случайно и отдал Крысе для того, чтобы тот не скучал без дела. Не секрет, что его подручный становится слишком неуправляемым, если у него долго нет жертвы. А тут как раз под руку попадается сирота. По словам де Бри, меня сначала держали в цепях, и в один из таких дней ужас перед непрерывными пытками «сломил» мой дух. Я стал болтать все, что только можно, лишь бы поскорее избавиться от мук и мучителя. Среди прочего проговорился я и про дар, о котором давно предпочитал помалкивать. Тук прознал про мои способности и решил, что они ему пригодятся, особенно тут, в столице. — Почему же он не оставил его при себе? Видеть правду — действенное оружие. — Дело в том, что мальчик, как вы сказали, «видит правду» только при прикосновении, что сильно сужает его возможность использования. Метод слишком долгий и непонятный, гораздо надежнее и быстрее выяснить все по-старинке, — сказал де Бри. — Старая, добрая пытка, — кивнул епископ. — Именно, — кивнул капитан. — Так что Тук, по все видимости, не найдя ему достойного применения на месте, послал его в столицу. — К чему такие сложности? — буркнул епископ. — Если парень ему нужен, отправил бы его порталом. — Вы же знаете Тука. Он скряга, каких поискать! А тут есть возможность одной стрелой убить двух оленей. Насколько мне известно, епископу действительно поручено расследование случаев нападения на караваны. Кроме того, у него было какое-то свое дело, о котором он не распространялся даже среди своих самых близких слуг. — Что за дело? — Я вам уже докладывал, что он каким-то боком связан с кардиналом Аэларэлем. Епископ Морр поморщился, словно раскусил лимон, и принялся мерить шагами расстояние от стола и до стены. — И каким же он тут боком? — Неизвестно. Но их связь косвенно подтверждается тем, что его племянник вместе с личным помощником епископа таскается за мальцом от самого побережья торгашей. — Очень интересно! — покачал головой епископ. — А ты что об этом знаешь? Он «воткнул» в меня пронзительный взгляд. — Епископ Тук и князь Аэларэль вместе приказали нам ехать в столицу. О задании и о нападениях я узнал, когда попал в лапы одной из бандитских шаек, на которые охотились мои спутники! Де Бри и епископ Морр переглянулись. — Ваше Преосвященство, это вполне в его духе, — хмыкнул капитан. — Я полагаю, что Тук дал задание своему начальнику охраны сопроводить парня в столицу не порталом, как обычно делает инквизиция, а пешком, не заходя в города, чтобы на него, чего доброго, не обратили внимание. Ну, и заодно «половить на живца». Это отчасти подтверждается данными наших информаторов на воротах — «засветились» они только один раз, и больше на глаза моим людям не попадались. Как вы видите, парень необычайно «удачлив» и действительно попал в лапы бандитов. — Тот случай с ведьмой, — кивнул епископ Мор. — Вы совершенно правы, Ваше Преосвященство. Я уточнял информацию, как только вам пришло донесение. Я покрепче сжал зубы, чтобы ничем себя не выдать. Осведомленность Святого воинства пугала. Где гарантия, что им не известно все? Хотя то, что они все раскладывают по полочкам в моем присутствии, говорит, скорее об обратном — по моей реакции они пытаются понять, что еще упустили. Епископ Морр сжал в замок пальцы и положил на них подбородок. — А «Голос»? Я задержал дыхание — речь пошла о крайне опасных вещах. — Нет ни одного официального упоминания о передаче знака от его начальника охраны Оррика — мне даже пришлось задействовать пару людей из Твердыни «чистых». Тук о таких вещах не забывает, и вам это прекрасно известно. Так что перед нами либо вор, либо самозванец, — оба уставились на меня, как удавы на кролика. Мое сердце пыталось выпрыгнуть из груди. — Я не вор, — прохрипел я, мучительно соображая, говорить или не говорить, что «Голос» Оррик отдал мне сам. — Есть третья версия, — проговорил де Бри. — Поговаривают, что они сильно сблизились в дороге, и начальник охраны сам отдал ему медальон. Совершеннейшая глупость, в моем понимании, но вам известна его история, так что этот вариант я пока считаю самым правдоподобным. Епископ задумчиво покачал головой, а де Бри добавил: — В пользу этого говорит и то, что в последнем письме епископ пишет, что его помощник лишен своего звания. Пока, правда, временно — до его возвращения в Алату. Бояться стало бессмысленно, и я устало закрыл глаза. — Полагаю, мы можем это использовать, — усмехнулся епископ Морр. — Позже. Де Бри кивнул. — Сейчас у нас несколько иные проблемы. Они переглянулись, и епископ Морр, положив руки на подлокотники, посмотрел мне в глаза. — Нападение на инквизитора, сокрытие дара, ложь, подлог. Теперь, я думаю, ты понимаешь, что даже за половину содеянного тебе и твоим друзьям грозит костер. Мы в любой момент можем арестовать всю твою шайку. Лихо у них разведка работает. И делать выводы они умеют. Мне живо продемонстрировали, что я и все, кто со мной связан, под колпаком. Нет никаких сомнений, что угрозы — не пустой звук, и со мной разберутся, если я попытаюсь взбрыкнуть. Аридил, конечно, скорее всего, выкрутится — никто не захочет портить отношения с князем Аэларэлем, — у меня же и у остальных таких заступников нет. Единственное, что в текущей ситуации обнадёживало, — я до сих пор на свободе. А это доказывало, что я им зачем-то нужен. Причём, высока вероятность, что причиной тому именно мои способности по «выбиванию» правды более деликатным, если так можно выразиться, способом, чем присущие им методы. — Капитан де Бри рассказал мне о твоём желании получить церковное звание, — вдруг сменил тему епископ. — Весьма похвально для столь юного мужа. Это он про поступление в Университет что ли? Де Бри, конечно, был в курсе и, очевидно, сообщил об этом начальству. — Да, я хотел стать инквизитором, — подтвердил я, теряясь в догадках, относительно интереса епископа в этом вопросе. — Ведомо ли тебе об опасностях, которые поджидают любого неофита? О! А вот это уже интереснее! Может, он и без всяких манускриптов знает, как справиться с моей головной болью? — Поединок при поступлении. Епископ и де Бри переглянулись. Мне показалось, что презрение чуть усилилось. — Поединок? — фыркнул епископ. Де Бри сделал неопределенный жест. — Видимо, мальчик боится, что не пройдет испытание. Епископ улыбнулся и подошёл ко мне вплотную, заложив руки за спину. — Де Бри, расскажите-ка, что его ждёт, — сказал он, и мне пришлось приложить все силы, чтобы выдержать этот взгляд, на что епископ немного удивленно хмыкнул и вернулся в свое кресло. — Только, капитан, не старайся его щадить. О чем это он? Какие еще подводные камне приготовил мне князь? Де Бри положил руку на рукоять меча и встал у окна. Голос его прозвучал глухо: — Ты, несомненно, слышал про место под названием «Отроги мудрости»? — Крепость, в которой служат инквизиторы. Находится где-то на Севере. — В Аворе, — произнес де Бри. — На самом севере королевства есть горный кряж с долиной, которую наглухо перекрывают стены крепости. Камни и снег — вот все, что нужно знать про эти места. Говорят, что в преисподней выжить проще, чем там, — он повернулся. — Парень, ты не того боишься. Испытание — это страшилка для толпы. Мне не составляет труда договориться кое-с-кем из мастеров, чтобы они не слишком усердствовали на виду у толпы. Но если ты отправишься в крепость, то пойдешь на верную смерть. Спроси своего инквизитора, чего ему стоило выжить. На этот раз мне не нужно было держать его за руку, чтобы понять: все, что сказал де Бри — чистая правда. Верить ему не хотелось, но какой сейчас смысл в том, что думаю лично я? Мне на память пришло выражение лица Оррика, с которым он вспоминал о времени, проведенном в крепости. Ничего светлого и хорошего. Только лишения и боль. Три года боли. — Есть ли шансы избежать крепости? — как я ни старался, голос выдал мой страх. — Если ты планируешь подняться выше простого монаха, нет! — отрубил де Бри. — Значит, после испытания мне предстоит три очень веселых года? — попытался храбриться я. — Пять. Я вздрогнул. — Пять?! Пять лет? — Ты же не хочешь быть писарем? Вот это новость! Очередной подвох князя. Проблема в проблеме. Знал ли эльф об этом? Да, конечно, знал! И Оррик знал, но молчал. Вот ведь гусь! А я чем думал?! Зациклился на испытании, и мне даже в голову не могло прийти, что ларчик открывается просто! Кстати, очень даже неплохой вариант для обогащения — брать взятки за поединок. Тот, кому надо, знает, как обойти препону. Чем тебе не приемная комиссия на Земле? — Вы тоже прошли Отроги Мудрости? — спросил я. Де Бри удивленно на меня посмотрел. — У нас свой крест, — промолвил со своего места епископ. — Долина Тишины на юге. Я только раз слышал упоминание об этом месте. Просто название, ничего больше. Я уставился на епископа и тот в ответ улыбнулся. — Мало кто знает, что гномы построили для людей еще одну крепость. Отроги Мудрости — это крест инквизиции, наш — это Долина Тишины. Человеку, желающему посвятить себя служению богам, следует выбрать одну из двух, но служба в этих местах — обязательно условие для получения сана в будущем. Если ты выберешь «чистых», мы не сможем тебе помочь, если присоединишься к нам, то у тебя появится шанс выжить. Я смотрел в глаза епископу и пытался понять, можно ли ему верить. С другой стороны, зачем им моя смерть? Гораздо выгоднее поманить меня морковкой, которая может дать урожай. Убрать-то меня всегда успеют. Так что само предложение более чем заманчивое: ведь если крепость принадлежит кварам, то они могут шепнуть нужным людям, чтобы меня не трогали. Я не питал никаких иллюзий по поводу своих физических кондиций и способностей к выживанию. Кроме того, если выбирать между стужей и зноем, то в Турции мне нравилось больше, чем в той же Исландии. В этот момент в дверь постучали. — Ну кто там? — недовольно рыкнул епископ. — Входите уже. На пороге возник невзрачный человечек, он мгновение ловил взгляд епископа, а затем подошел по его кивку. На меня этот тип старался не смотреть. Де Бри смерил его презрительным взглядом, но ничего не сказал, поспешив отвести глаза, а мне запомнилась резко побелевшая аура капитана. Неужели он опасается этого заморыша? С чего бы? Склонившись к самому уху епископа, человек быстро что-то проговорил, де Морр при этом нахмурился и удивленно посмотрел на меня. «Невзрачный» еще что-то сказал, и епископ взмахом руки его отпустил, продолжая сверлить меня взглядом. — Что, демоны тебя раздери, ты сказал герцогу? Я непонимающе посмотрел на де Морра, затем перевел взгляд на де Бри. — Ничего такого, — пробормотал я, пытаясь вспомнить, что могло вызвать такую реакцию. — Он хотел, чтобы я работал на него, я отказался. — Вот так прямо взял и отказался? — хмыкнул епископ. — Он пытался меня запугать, — сказал я. — Герцогу не надо пытаться тебя запугать, — заметил де Бри. — Он из тех, кто обычно получает все, что ему нужно. — Меня он не получил, — буркнул я. — В таком случае тебе теперь стоит ходить с оглядкой, — заметил епископ. — Те, кто его видели недавно, сообщили, что брат короля сильно не в духе, и требует, чтобы ему принесли чью-то голову. Де Бри, ты бы разъяснил этому недорослю, с кем стоит разговаривать только в подобающей манере, иначе это закончится для него печально. Новость заставила сердце сжаться сильнее. Нет, я подозревал, что герцог так все не оставит, но чтобы сразу хвататься за меч — это, по-моему, перебор. Похоже, свои мысли я высказал вслух, потому что поймал на себе два недоумевающих взгляда. — А что ты хотел? — буркнул епископ. — Если уж грубишь первым лицам королевства, будь готов к тому, что тебя призовут к ответу. Оскорбления смываются только кровью, а герцог не из тех, кто подставляет левую щеку, после того как его ударили по правой. — И что же мне делать? — развел руками я. — Становиться предателем? — Ну зачем сразу предателем, — хмыкнул епископ. — Попытайся не отвечать в категоричной форме. Высший свет не место для прямолинейности. Такие люди не привыкли слышать отказы. Ладно, пока ты рядом с де Бри, герцог не осмелится ничего тебе сделать, а там видно будет. Если докажешь свою полезность, мы найдем на него управу. — Что я должен сделать? — вздохнул я. — Я же говорил, что он умный мальчик, — усмехнулся де Бри. — Мастер Иан, тебе нужно выяснить, кто убил князя Квирина Мурда, главу посольства темных эльфов в Аллии.