***
У Дэйтрона же дела шли лучше, но ненамного. И дело было не в работе или других аристократах, что его утешало. Но вот Онгрир, с которым ему так и не довелось нормально разъяснить отношения, пытался убедить его встретиться и всё обсудить. Золотой очень этого не хотел, потому как злоба за предательство и нахождение в стоках за ушедшие годы так и не ушла, пусть и немного забылась в ежедневной рутине. Но в какой-то момент настойчивые мольбы его так достали, что он согласился и пришел на разговор. — Чего тебе от меня надо? Я понимаю, любовь, обиды, ты не хотел… И все эти дела. Если тебе так будет проще — я тебя прощаю, а теперь оставь меня в покое. Хромовый поднял опущенную голову, до того боясь даже смотреть банкиру в глаза. — Так ты правда… ничего не чувствуешь до сих пор?.. Аристократ схватился за голову и выдохнул через стальные зубы со скрипом, едва держась, чтобы не выйти из себя. — Прошло больше десяти лет, а ты всё еще ничего не понял! Балроги великие, да я не смогу ничего чувствовать нормально, пока Моргот не свернет валар их шеи! Если ты всё еще ждёшь, когда я «оттаю» или что там у тебя в голове, то для тебя это ничего не изменит, потому что я не стану иметь дел с тем, на кого не могу положиться. Ты вдолби это в свою голову, и держи там, где-то рядом со своими чувствами. Потому что медняк им цена, если ты не готов положить ради них всё, что у тебя есть! Онгрир молчал и трясся. Золотой внимательно следил за его движениями, подозревая, что если бывший управляющий тратил столько времени на все эти попытки поговорить, то ничем хорошим эта встреча для них не кончится. — Тебе есть, что на это сказать? — Положить всё… что у меня есть?.. Левой рукой хромовый дотронулся до груди, где когда-то висел его медальон. — А у меня… кроме этого… ничего и не осталось… Взгляд Дэйтрона перебросился на другую руку, спрятавшуюся за спиной. Хороший маневр, отвлечь внимание в сторону, чтобы скрыть настоящие намерения. Орк подозревал, что от бывшего любовника, а уж настолько эмоционального, стоило ждать чего-то подобного, и если бы он не учел этот вариант, то справиться с такой грудой мышц было бы невозможно. Поэтому, когда Онгрир обнажил свой нож и бросился с воплем на банкира, тот быстро выхватил стилет из ножен и с размахом выбил им оружие из руки противника. Слуга не растерялся и ударил орка в плечо, от чего кинжал выпал из ладони, но аристократ быстро отбил его в сторону, не позволив хромовому взяться за клинок. Разгневанный слуга, ожидавший быстро забрать себе жизнь того, кто, по его мнению, разрушил его собственную, яростно схватил его за голову и попытался ударить об стену, но, уже привыкший отвоёвывать активное положение попаданец, вцепился зубами в запястье противника, прокусывая плоть до кости. Вырвавшийся из хватки Онгрир заорал, не отрывая глаз от разодранной руки, и пользуясь растерянностью хромового, Дэйтрон достал из, раскрывшегося в драке, мундира второй стилет и, не медля ни секунды, воткнул его в горло открывшегося соперника. Из рта и шеи орка разливалась кровь. Он растерянно бормотал что-то, от чего на багряной жидкости собирались пузыри. Аристократ с брезгливостью посмотрел на последние мгновения жизни бывшего любовника, после собрав клинки и вытерев с них следы битвы. — Как в таких случаях говорили в пьесах… как там было… «не доставайся же ты никому?..». Серьезно? Ничего более жалкого в голову не приходило? А был бы ты чуточку поумнее, то, возможно, я лежал бы сейчас на твоём месте. Посидев возле, испустившего последний вздох, хромового, Дэйтрон вытер капельки пота со лба и закрыл ему глаза ладонью. — Прощай, Гриша. Мне больше и нечего тебе сказать.***
Схватка с бывшим любовником не слишком потревожила чувства банкира. В конце концов, если бы он не предполагал такого исхода, то даже возможно бы и расстроился. Но попаданец понимал, что если орк так странно себя ведет, то рано или поздно всё равно бы всё так и кончилось. И, возвращаясь в свои покои, аристократ услышал голоса и мелодию: — …Убивааать… Убивааать… Испугавшись таких странных звуков, Дэйтрон ворвался в комнату и увидел детей, сидевших возле Нотвэ, виртуозно дергавшего за струны. — Что у вас тут творится?! — А, мы закончили с занятиями, и я решил заняться с подопечными «духовным просвящением»! Давайте, мальчики, покажите, что вы выучили. По правде сказать, сложно представить более необычное зрелище, чем маленькие орки, пытающиеся ломающимися голосами спеть что-то подобное: …А в небе голубом горит одна звезда… …Она твоя, о, ангел мой, она твоя всегда… …Кто любит тот любим, кто светел тот и свят… …Пускай ведет звезде тебя дорогой в дивный сад… Дэйтрон был растерян текстом, но то, как Авирам и Танхум старались попасть в ноты, его очень растрогало. Когда голоса утихли, банкир гордо зааплодировал, присев к детям. — Нужно немножко поработать, но вы отлично постарались! А особенно ты! — орк ткнул пальцем в лоб одного из сыновей — И ты! — добавил попаданец, не забыв и второго. — Не знаю, чего ты меня ими пугал, ребята очень умные! Есть, над чем работать, но у них всё еще впереди, и ты будешь чаще ими гордиться! — Ты на что-то намекаешь? Маленький эльф спрыгнул с, высоковатой для него, софы и принес несколько сумок. — Мне уже пора собираться! Загостился я у вас, даже не заметила… заметил, как пролетело столько лет! За дооомом надо следить, наверное, и разорили его уже… Да и надоесть я вам уже успел за столько времени… — Нотвэ, да перестань! Мы и сами не заметили, как пролетело время. Еще успеешь вернуться, погости еще чуток. — Дааа, останься! — Кто ж от нас в следующий раз очередную служанку отвадит! Бард грустно выдохнул, подойдя к ребятам и потрепав тёмные макушки. — Да вы сами… Вы сами кого хочешь уже отвадите! Вон, какие большие выросли, скоро папку своего перерастёте! Но мне правда пора возвращаться. Садик садиком… эх… но сердце моё тоскует по лесику… Банкир кивнул детям, и те, пусть и неохотно, но ушли к себе. Дэйтрон поднялся на ноги и крепко обнял друга, в очередной раз подняв над полом. — Спасибо тебе, Сонь… Ты не представляешь, как твоё присутствие скрасило Ангбанд… и детство моих сыновей. — Да пустяки, босс! Вы главное следите, чтобы они кушали хорошо, да не забывали выходить на воздух! — Обязательно, дружище. И… спасибо еще раз.