***
— Держи. Лис в ступоре смотрела на теплый сверток, которую перед ней положил на кровать Геральт. Растерянно моргнула, перевела взгляд на ведьмака. Как следует рассмотреть его при дневном свете она смогла лишь вчера. Высокий и широкоплечий — она едва доставала макушкой до середины его груди. Через левый глаз тянулся глубокий вертикальный шрам, седая щетина была в шаге от того, чтобы стать короткой бородой, золотистые глаза с вертикальным кошачьим зрачком приковывали внимание своей неестественностью, под ними залегли темные усталые тени. — Это плащ, — со вздохом пояснил он, — теплый. Надень. Лис спустила ноги с кровати, босыми ступнями нашарив доски пола, потянулась к свертку. Темно-серая ткань на ощупь была чуть колючей, но очень плотной и, кажется, впрямь теплой. Она развернула сверток, недоуменно покрутила его в руках, поднялась. Геральт смиренно вздохнул, наблюдая, как девочка пытается обернуть полу плаща вокруг шеи. — Встань ровно. Он забрал плащ, встряхнул, обернул им узкие, чуть напрягшиеся плечи, стоя за спиной Лис, ловко скрепил полы на ее правом плече простой металлической застежкой — острая спица, короткая и узкая, и кольцо с круглым срезом. Поправил капюшон, повернул девочку, критически оглядывая результат. Плотная шерстяная ткань ниспадала с хрупких плеч, полностью скрывая фигурку девочки до середины голеней — выглядывали только худенькие босые ноги. Из тяжелых складок капюшона поднималась седая головка на тонкой шее. В огромном теплом плаще девочка выглядела еще беззащитнее. — Холера, — процедил он, — запамятовал. Скоро вернусь. Лис кивнула, села обратно на кровать, плотнее завернувшись в обновку. Теплая шерстяная ткань пахла чем-то незнакомым, горьковатым и странно успокаивающим. Она улеглась, свернулась калачиком, поджимая под себя ноги и укрывая их плащом. За эти два дня она спала едва ли не больше, чем за последнюю неделю. Из комнаты ей уходить не стоило, да и не хотелось, а ведьмак начал разводить бурную деятельность за пределами второго этажа таверны, едва встал с постели. Он не отчитывался, куда уходил. Каждый раз девочка засыпала минут через двадцать и ждала, что он не вернется. Но Геральт каждый раз возвращался. Лис просыпалась от шороха открываемой двери, легкого скрипа половиц, ловила взгляд золотистых усталых глаз с вертикальным зрачком. Ведьмак молча приносил какие-то вещицы — бряцающий мешочек, свертки и связки трав, что-то, завернутое в холстину — и тщательно перебирал, укладывал в объемистые сумки, звенел своими загадочными пузырьками. Она ему не докучала, прислушивалась к расцветающей в груди пустоте, с легким интересом следя за его перемещениями по комнате. Бездна, раскинувшая черные крылья под ключицами, медленно стихала. Ее вытеснял один-единственный вопрос. Почему ты это делаешь? Почему не прогоняешь, почему не оставляешь одну? В чем твоя цель? Геральт вернулся в очередной раз через пару часов. — Попробуй надеть. Лис пару раз моргнула, недоуменно рассматривая сапоги из мягкой кожи, стоящие у кровати. Подняла взгляд, ища глазами глаза ведьмака, вытянула руку из-под плаща, прохладными пальцами касаясь горячего запястья. «Я не могу это принять» — Холера, — недовольно посмотрел ведьмак на сапожки, — не нравятся? «Не в этом дело. Дорого» Лис снизу вверх смотрела в его лицо, на недовольно сдвинутые брови и сжатые в полоску губы. Зябко завернулась в плащ плотнее. Геральт тяжело вздохнул, потер пальцами переносицу, закрыв глаза, как будто у него внезапно заболела голова. С нечитаемым выражением лица оглядел девочку, сидящую у края кровати, поджав ноги. Присел на корточки перед ней — так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Не дороже моей жизни. Я ее еще ценю, хоть это и незаметно. Лис бегло улыбнулась — она знала его недолго, но впечатление, что ведьмак влезает частенько в очень опасные затеи, уже сложилось. Прямо взглянула в золотистые нечеловеческие глаза. Игру в гляделки ведьмак проиграл. Отвел взгляд, недовольно хмурясь, но не поднялся. — Просто надень эти клятые сапоги, зараза. Нам завтра в дорогу. Лис едва заметно пожала плечами, соглашаясь, спустила босые ноги с кровати. Со шнуровкой и застежками она справилась спустя некоторое время — мягкие высокие сапожки сели, как влитые.***
Лис сидела в углу большого зала таверны, во все глаза глядя на посетителя в синей куртке за соседним столом. День пути промелькнул почти незаметно. Геральт ушел по своим ведьмачьим делам, оставив ее допивать сок. Ключ от снятой комнаты лежал в кармане штанов, в ее распоряжении был где-то час времени до темноты. Посетитель был эльфом. Высокий, ладно сложенный, во всей его гибкой фигуре сквозило что-то нечеловеческое, изящное и опасное в равной степени. По медным волосам скользили теплые блики каганцев. Острое ухо нервно дернулось — Лис затаила дыхание. Эльф повернулся к ней — чуть вытянутый овал лица с мягко очерченными высокими скулами, миндалевидные глаза — цвет не разобрать в полумраке. — Bloede arse, не таращись так на меня, luned. Голос у него был приятный и совсем не злой. — Luned? — негромко переспросила она и смущенно откашлялась в кулачок — от долгого молчания голос сел и захрипел. — «Дитя» в переводе со Старшей Речи, — эльф едва заметно качнул головой, рассматривая ее, — что ты здесь делаешь одна? Таверна — не лучшее место для досуга, luned. Лис неопределенно пожала плечами. Она старалась вежливо смотреть в лицо, но взгляд то и дело соскальзывал на острые уши. Эльф покачал головой, улыбаясь, подхватил свою кружку — и пересел к ней за стол. — Дикая ты, смотришь, как будто в жизни таких ушей не видела, — поделился он негромко, вращая кружку длинными пальцами, — но на кметку не похожа. Плащ на тебе хороший, да и сапожки недешевые. Не местная ты, это точно. Лис едва заметно кивнула, подтверждая его догадку. Эльф вздохнул. — Не лучшее время для путешествия, luned. Зима близко, ярмарки проходят, толпа народу, местечко-то прямо под боком у столицы. Время сейчас буйное. Я бы сам поостерегся тут останавливаться, да ночь застала в дороге. Уж лучше в таверне пересидеть, чем под стрелу попасть. Девочка испуганно округлила глаза, глядя ему за спину. Эльф лениво обернулся. На них надвигались пятеро мужчин разной степени алкогольного опьянения, грозно хмурясь и кривя злобно рты. — Гляньте-ка. Двое нелюдей затихарились в уголочке и пьют, как будто им здесь рады. Эльф примирительно поднял ладони, мягко улыбаясь. — Милсдари, мы же никому не мешаем. Что вам не нравится? — Ты мне не нравишься, выродок ушастый, — процедил высокий широкоплечий детина, воинственно сложив могучие руки на груди и подслеповато щуря маленькие глазки, — рожа твоя весь вид портит. Лис тихонько соскользнула со стула. — Опа, — обрадованно протянул высокий и тощий парень, покачнулся — тумбообразный товарищ сбоку поддержал его, — гля, ведьмачья подстилка уже по съебам давать собралась. — Не ссы, девка, — осклабился его крупный низкорослый друг, подпирая его в плечо, — сильно бить не будем. А будешь умничкой — так вообще понравится. Эльф поднялся — ножки стула со скрипом проехались по доскам пола. Лис неслышно подошла к нему, встала сзади и сбоку — оценивающий взгляд заскользил по агрессорам. — Господа, вы перегибаете палку, — опасно спокойным голосом констатировал эльф, — не трогайте дитя. Она — человек, как и вы. — Какой человек станет по своей воле с нелюдями шляться? — злобно поинтересовался широкоплечий детина и сплюнул на пол. — Дак лучше же, Ханс, — не поддержал его тощий, жадно пытаясь разглядеть фигурку девочки под тяжелым шерстяным плащом, — не замараемся об нелюдскую бабу-то, коли человек она. — На шибеницу нелюдей! — заорал самый пьяный и самый старший из них — грузный мужик лет сорока с злым отдуловатым лицом и огромными кулаками. И кинулся вперед. Хромающий вестибулярный аппарат соперника не спас эльфа — он быстро отхватил по лицу и налетел на стол спиной, опрокинул свою кружку. Лис бросилась вперед, махом опрокидывая мужика на пол подножкой и одновременным толчком в плечо обеими руками. — Девку по лицу не бейте! — заорал худой. Эльф, кривясь от боли, сделал пару быстрых пассов обеими ладонями, неслышно шепча. Худой завис, невидяще глядя в пространство и покачиваясь. Лис подскочила к нему, точно так же, как предыдущего, опрокинула на пол — парень рухнул, как подкошенный. Не успела отпрыгнуть — его низкорослый дружок схватил за волосы и плащ, дернул. Девочка зло, но совсем не внушительно завизжала, попыталась брыкнуть его ногой. — Дерется, — чужое мерзкое дыхание обожгло ухо, Лис оскалилась, передернулась от отвращения, — так даже интереснее. — И не говори, — перед ней возник Ханс, потирая кулак, — ведьмачьи подстилки приятным характером не отличаются. Научим… Короткий, но сильный удар в висок не дал ему закончить мысль. — Я считаю до трех, — Геральт обвел ледяным взглядом оставшихся на ногах пьяных и злых мужиков, — и вы выметаетесь отсюда прежде, чем я закончу. — Еще один выродок, — процедил пятый детина, потрезвее предыдущих — он крепко держался на ногах, злобно сверля взглядом ведьмака сбоку, — уйдем только с твоей девкой, мутант. Лис почувствовала странный, нематериальный толчок — он не исходил от мужика, который испуганно ослабил хватку на ее волосах. Она поймала взгляд эльфа — на скуле краснеет будущий синяк, он плотно сжал губы, снова начал выводить пассы ладонями. На миг в сознании всплыла странная структура — напоминающая одновременно формулу и связку движений тела, как при волейбольной подаче меча или в акробатической связке. Глаза у эльфа оказались темно-зелеными. Она попыталась поймать эту структуру, перевела взгляд на мужика, назвавшего Геральта мутантом — и тот резко побледнел, отступил на шаг, правая рука дернулась к сердцу. Огоньки каганцев затрепетали, разгораясь ярче. — Я неясно выразился? — хриплый голос перешел в низкое рычание, Геральт пристально смотрел на тумбообразного мужика, который еще пытался держать Лис. Хватка на волосах и плаще исчезла — девочка брезгливо отряхнула теплую ткань. Пьяницы попятились — и резво пересекли зал таверны, вышли за дверь. Эльф вздохнул, коснулся пальцами краснеющей скулы. Лис подняла взгляд на хмурого Геральта. — Тебя на пять минут нельзя оставить? — ворчливо поинтересовался он. Горячие пальцы коснулись подбородка, чуть повертели лицо из стороны в сторону. — Не тронули? Лис покачала головой. — Значит, останутся живы, — ведьмак украдкой пнул валяющегося в отключке худого, обернулся к эльфу. Тот поднял ладони вверх, обескураженно улыбнулся. — Прошу прощения, милсдарь ведьмак. Ко мне прицепились, дитя кинулась вперед — и попала под раздачу. — Вижу, — хмуро отозвался Геральт, не слишком дружелюбно оглядел эльфа. Лис мягко коснулась пальцами горячего запястья. «Он не виноват. Предупредил, что время не лучшее для путешествия — так и оказалось» Эльф заинтересованно склонил голову к плечу. — На будущее, — тяжелая ладонь легла ей на плечо, — видишь, что назревает драка — убегай. Без маленьких девочек разберутся. Лис тихо фыркнула. «Убежать-то я успела бы. Они же были в хлам» — И оставила бы у этого урода клок волос. Не суйся в драки, кому говорю. На две минуты-то тебя оставить можно? — Лис спокойно встретила тяжелый усталый взгляд желтых глаз с вертикальным зрачком, мягко улыбнулась, кивнула. Ведьмак развернулся, бросив последний взгляд на эльфа, отошел вглубь зала. Лис спокойно села на свое место, эльф тоже опустился на стул напротив нее, поднял пустую кружку, повертел ее, рассматривая лужицу на столе. — Интересное ты существо, luned. У меня есть ощущение, что ты одаренная. Лис нахмурилась, глядя в темно-зеленые миндалевидные глаза, покачала головой. Эльф прищурился. — Да, так и есть. Искра, но, — он задумался, глядя на нее, — но настолько слабая, что тот удар, который ты нанесла тому хаму, ты просто не могла сотворить. Как интересно. Девочка ощутимо напряглась. Эльф чуть приподнял брови — в глазах заблестели веселые золотистые искорки. — Не бойся, luned. Я не причиню тебе вреда. Не разделяю идей моих собратьев — что одних, что других — относительно превосходства одних рас над другими. Магия должна быть выше этого, а уж наша с тобой магия — тем более. Лис склонила голову к плечу, пристально глядя на эльфа. Он удивленно приподнял брови. — Вижу, ты не понимаешь, о чем я говорю. Надо же. Толковые менталисты всегда были на вес золота, как можно так беспечно разбрасываться обладателями этого таланта, — задумчиво проговорил он. Лис почувствовала странное давление в висках, некомфортное чувство — и напряглась еще сильнее. Эльф скривился, потер виски, как от головной боли. — Какого таланта? — негромким, опасным голосом осведомился вернувшийся незаметно Геральт. — Ментальной магии, — сквозь зубы отозвался эльф, болезненно морщась, — ну и щиты у тебя, luned. Как кувалдой по голове. — Не смей копаться в ее голове, — процедил ведьмак — в тяжелом взгляде золотистых глаз прибавилось неприязни, — идем, Лис. — Постойте, — эльф еще кривился, но постарался взять себя в руки и говорить спокойно, — вы же в Вызиму направляетесь? Попроси аудиенции у Трисс Меригольд, ведьмак. Вряд ли она откажет юной магичке. — Я подумаю. Тяжелая ладонь снова легла Лис на плечо. — Следовать с нами — плохая идея, — сходу угадал продолжение разговора Геральт, — ведьмак, полукровок и ребенок притянут к себе внимание всех проходимцев. Отправляйся своей дорогой. — Ты прав, — вздохнул рыжий, — у вас, ведьмаков, есть свойство говорить вещи, с которыми просто невозможно спорить. — Факты — вещь упрямая. Идем, Лис. Девочка поднялась, коротко взглянула на полукровка, зарывшегося пальцами в медные пряди — и направилась наверх вслед за Геральтом. Весь следующий день она напряженно думала о словах нового знакомого. «Ментальная магия» не звучало для нее как нечто невозможное, гибкое детское сознание подстраивалось под новую реальность, экономно расходуя силы и не тратя нервы на лишние переживания. Лис не задала ведьмаку ни единого вопроса. Вчерашняя потасовка, казалось, вытеснила окончательно ноющую пустоту из груди, и она уже осознанно решила просто доверять. Если Геральт решит, что некая Трисс — лишний пункт в их пути, она смирится с этим. Они подъехали к городским воротам, когда солнце стояло в зените. Ведьмак долго лаялся со скучающими стражниками, скрипел зубами — и они въехали в столицу Темерии, как она успела услышать из разговора двух просто одетых женщин рядом. От вида красивейшего дома, к которому они подъехали, у Лис захватило дух.