***
Как ни странно, рассорившиеся по заверениям Ламберта ведьмаки быстро пришли к соглашению. Утро Накахара встретил в комнате на втором этаже таверны. Отчаянно зевая, он пытался провести ревизию вещей, которые были у него с собой, и мечтал о кофе. Вещей оказалось удручающе мало. Одежда, которая была на нем. Пистолет с неполной обоймой. Кобура для пистолета. Охотничий нож в ножнах. Ключи от квартиры. Телефон рабочий — связь не ловила и он этому вообще не удивился. Свернутая гарнитура. Пачка сигарет и зажигалка. Бумажник с купюрой в тысячу йен и парой монет. И случайно завалявшийся в карманах ключ от банки с газировкой. Рыжий подпер голову руками, разглядывая свой нехитрый скарб. Как он успел понять, его занесло в дремучее средневековье. А еще он понял, что его одежда слишком уж выделяется, и одолжить шмотки у ведьмаков не вариант — оба были высоченными и широкоплечими по сравнению с невысоким Чуей. — Интересные пожитки. Рыжий протер глаза, снизу вверх посмотрел на подпирающего дверной косяк плечом Айдена. — Все, что при себе было. — Как тебя угораздило-то в портал провалиться? Накахара поморщился. Это для них это был портал. Для него это была книга, производная чужой способности, ненастоящий мир, в котором жили ненастоящие люди и ненастоящие животные. Потому его и не удивили гарпии. И из этого бумажного мира нужно было выбираться, прихватив застрявшую тут Сакуру и, если повезет — придурка Рампо. — Случайно. Шел с одним человеком поболтать, а он возьми и раскрой книгу. Я пару строк прочитал… — …и свалился мне на голову в ущельях, — недовольно закончил за него Ламберт, — хотя можно считать, что тебе повезло. — Ему бы повезло, если бы он Эскелю на голову свалился, — хмыкнул блондин, — вот там без вопросов. А ты, дружище, конечно, интересная компания… — …но в отвественности зануде проигрываю, — снова недовольно закончил чужую мысль ведьмак, — по крайней мере, ты не грохнулся в капкан, как Лис. Чуя снова потер глаза и вперился взглядом в Ламберта. Ведьмак отвернулся, чтобы не смотреть в звонко-синие радужки. — Она грохнулась в капкан? — Откуда ее героически достал наш славный Белый Волк, — процедил ведьмак, — потом героически чуть не сдох, не рассчитав силы на заказе, так же героически чуть не сдал ее на опыты шлюхе Меригольд, но одумался и привез куда надо. — Интересная история, — заторможенно отозвался рыжий, обрабатывая поступающую информацию. — Но в итоге рыжая ведьма все равно ее чуть не угробила. — Гезрас помешал, — весело фыркнул Айден. Чуя перевел взгляд на него, размышляя. — Не знаю его, но если встречу — надо не забыть спасибо сказать. — Если ты его встретишь — надо не забыть, в какую сторону от него убегать, — буркнул Ламберт, — извини, Айден, но ваша котовья мамочка вызывает у меня смешанные чувства. — Я думаю, он этого и добивается, — проговорил Айден, — идем. Завернись в плащ, — кивнул он рыжему, — твоя одежда очень не подходит местному контингенту. В чем была суть заказа, который они выполняли, Чуя так и не понял. Получив звякнувший мешочек с монетами, ведьмаки двинулись куда-то по широкой дороге — рыжий, оставшийся без коня, передвигался широкими прыжками, активируя способность, пока на тракте было безлюдно. Ведьмаки косились с интересом, но повременили с расспросами до привала. — И что ты станешь делать, когда доберешься до нее? — поинтересовался Ламберт. Чуя задумчиво оглядывал соседнее дерево. Действительно, что он станет делать? Естественно, вернет в реальный мир. Ее приключение в этой бумажной реальности затянулось — Чуя мог представить, как она была напугана, когда оказалась в мирке, где могут быть белые пятна, непрописанные автором, логические нестыковки или банальные ошибки. — Верну домой. Звонко-синие, яркие глаза встретились с прямым взглядом золотистых кошачьих. Ламберт выглядел напряженным, будто он хотел и не хотел одновременно что-то сказать. — А если ее дом здесь? — негромко вмешался сидевший сбоку Айден. Рыжий повернулся к нему — у второго ведьмака глаза были желто-зеленые, яркие, пристально смотрели из-за светлых прядей. Чуя сдержал презрительный фырк. Бумажные человечки, не знавшие настоящей реальности, думали, что девочка из реального мира сможет найти дом тут, в этих картонных декорациях? Хотя он до сих пор не встретил ни одной нестыковки. Ни одного непрописанного места. Черт, даже эти двое — для персонажей второго плана очень четко и хорошо проступают характеры, внешность, повадки. Ламберт — темные прямые волосы, зачесанные назад, три шрама на виске, нос с небольшой горбинкой, язвительные тонкие губы, внимательные глаза, огрызающаяся манера общения, но спокойные, отточенные движения — профессионал с не самым приятным характером. Айден — светловолосый, волнистые пряди падают на лицо, убирает их ладонью в перчатке без пальцев, открывая яркие кошачьи глаза с хитрым прищуром, ведет себя в меру осторожно, в меру раскованно, в меру открыто. — Я спрошу у нее, — пришел к решению Чуя, — когда встречусь с ней. Айден качнул головой. — Учти, что она сильно изменилась. Ты можешь ее не узнать. И она тебя может не узнать. — Но вы-то мне пальцем ткнете, что вон она? — ехидно приподнял рыжую бровь парень, улыбнулся в ответ на улыбку. — Мы-то ткнем, — буркнул явно недовольный Ламберт. Айден усмехнулся, хлопнул друга по здоровому плечу. — Не обращай внимания, волчонок просто ревнует. Ведьмак в ответ попытался толчком свалить его вбок — Чуя глядел на небольшую мирную потасовку, пытаясь уложить в голове не влезающие туда вещи. В полном шоке широко раскрыл звонко-синие глаза, глядя на недовольно ворчащего Ламберта. Навскидку он бы дал ведьмаку лет тридцать, не больше. Сакуре было пятнадцать, когда она сюда попала, выглядела она едва на двенадцать. Но если учесть дремучее средневековье… Хотя если добавить к этому факт, что она привыкла защищать себя и умеет это делать неплохо, может быть, все не так плохо. Хотя кто знает. — А вы… с ней… это… Айден взглянул на ошарашенные синие глаза под рыжей челкой — совсем детское лицо, парнишке лет двадцать, не больше — и расхохотался, сворачиваясь в клубок, чтобы Ламберт не добрался до солнечного сплетения. Второй ведьмак досадливо стукнул его кулаком по боку. — Да не спал я с малявкой, заебали. — Ага. Следующая остановка была вечером в какой-то небольшой деревушке — Накахара брезгливо морщился, заворачиваясь в пахнущий шерстью и хвоей плащ. В таверне было достаточно людно, но не критично — хозяин сразу выцепил троицу за одним из столов, подошел, сминая в пальцах полотенце. — Извольтити ответить, милсдарь ведьмак, — оба ведьмака подняли удивленно бровь, но обращался тавернщик к Ламберту, — как вас звать? — Тебе какое дело? — Так эта, — тавернщик нервно вытер пот о лба, — говорено письмецо-то отдать ведьмаку Ламберту из Школы Волка. А у вас, вона, медальон волчиный. Не вы? Ведьмак пристально его оглядел — мужик как-то съежился под тяжелым взглядом кошачьих глаз, но не отошел. — Тащи свое письмо. Я — Ламберт. Тавернщик закивал и бочком отошел к стойке, нырнул в какую-то дверь. Пять минут спустя Ламберт сосредоточенно читал письмо, оказавшееся непритязательной запиской. Черные брови взлетели вверх. Ведьмак поднял взгляд от письма на сидящего напротив Айдена, снова опустил в записку. Перечитал. Опять посмотрел на друга. — Ну, что там? — не выдержал блондин, перегнулся через стол, пытаясь заглянуть в бумажку. Ламберт неожиданно поднял руку и ткнул его пальцем в щеку. Какое-то время ведьмаки молча смотрели друг на друга. — Вроде живой, — сам себе сказал Ламберт, взглянул на записку снова, — а ты не допплер часом? — Сам ты допплер, — Айден сделал вид, что он обиделся, полез рукой за воротник куртки, — глаза разуй, дружище. Медальон видишь? Чуя тоже заглянул ему через плечо. На ладони ведьмак держал подвеску — стилизованную кошачью морду с распахнутой пастью. Рыжий прикинул — Школа Кошки или как-то так. — Значит, пиздят, — пожал плечами Ламберт, комкая записку. Айден снова спрятал медальон под курткой. — Так что там написано? — Что я не успел, — медленно, с какой-то странной интонацией проговорил Ламберт, — и ты умер. Повисла пауза. Чуя размышлял, что он, похоже, спас чью-то бумажную жизнь. Интересное ощущение. Бумажная жизнь не выглядела такой уж прям бумажной. Вот он — сидит рядом, практически плечом к плечу, в душном зале, хмурится, как настоящий, дышит, как настоящий, моргает, как настоящий. Бархатистая ткань куртки, натянувшаяся на плече — как настоящая, можно потрогать. Светлые волосы, падающие на лицо — отводит ладонью, сосредоточенно о чем-то размышляя, заправляет за уши, но пряди падают обратно. Чуть блестит в свете масляных ламп светлая короткая щетина. — Это правда, — наконец, говорит Айден, — меня на самом деле пытались убить. Но вмешался наш новый рыжий друг. — А кто пытался? — поднял черную бровь Ламберт. Блондин поморщился. — Таулер. Ренегат Школы Кота. — В Школе Кота есть ренегаты? — снова удивился Волк. — Кажется, я просил оставить этот разговор. Чуя переводил взгляд звонко-синих глаз с одного ведьмака на другого. Кажется, он начал понимать, что было предметом ссоры — их принадлежность к разным Школам. — Ладно, — примирительно поднял ладони Ламберт, — ладно. Он проебался и холера с ним. Что по планам? Айден повернул голову, встретился взглядом с удивленно распахнутыми звонко-синими глазами. Удивился про себя, какой же их новый попутчик еще мальчишка — едва двадцать лет, невысокого роста, обманчиво хрупкий — ведьмак в лесу ночью сумел различить отточенные, скупые движения человека, который умел и привык драться. И этот человек сейчас растерянно моргает, мелькают золотистые ресницы, медово-рыжая прядь падает на нос. Цвет почти такой же, как у Гезраса, подметил Кот. Только на вид мягкие, а не жесткие, как проволока, и длинные — хвостик падает на плечо поверх плаща. Ему даже захотелось спросить потом у рыжего собрата, не синие ли были у него глаза в детстве. Вряд ли Гезрас ответит. — Выходит, ты спас мне жизнь. — Мне тоже, — буркнул Ламберт, — вытянул из пропасти. Гарпия спихнула. Чуе стало неуютно под пристальными взглядами двух пар кошачьих глаз. — А давайте вы не будете меня закапывать в лесу, — осторожно предложил он. Да, он был вооружен, но их было двое, механики этого бумажного мира он не знал, в чем еще, кроме глаз, ведьмаки отличаются от людей — тоже. Брови двух его собеседников синхронно поползли вверх. — Это так у вас принято благодарить? — наконец, поинтересовался Айден. Чуя неопределенно пожал плечами. — По-разному бывает. Ну так, на всякий случай. — Не завидую котенку, — фыркнул блондин. — Выходит, путь нам лежит в Синие Горы, — подвел итог Ламберт, — хоть зима еще далеко. Отлично. Ведьмак поднялся и направился к стойке — спросить у тавернщика, почему им до сих пор не принесли еду.***
Они почти загнали коня. Долина Гвеннлех — незнакомая, чарующая, огромная и пестрая летом — захватила Лео. Страх, холодком струившийся по ребрам, чуть отступил. Эскель еще держался в седле, Лео было неудобно сидеть за ним, но выбирать не приходилось. Ведьмак чуть не выпустил поводья — Лео вздрогнул. — Спокойно, — тихо сказал Эскель, — Василек знает дорогу. Почти приехали, вон, видишь? Парень поднял голову, выглядывая из-за его плеча — и во все глаза уставился на выступающую на фоне скал крепость. Будто высеченная из камня — в золотящихся закатных лучах, четко очерчивающих каждую крохотную с такого расстояния линию, камни стен, деревянные лесенки и прорехи окошек. Каэр Морхен. Цитадель Школы Волка. У Лео захватило дух от одного вида. Что будет, когда он ступит на каменные плиты — он даже не представлял. — В крепости сейчас трое, — продолжал говорить стихающим голосом ведьмак, — все будет нормально. — Тебе помогут? — робко спросил парень. Раненый ведьмак кивнул. — Обязательно. Подковы застучали по каменным плитам — ворота оказались предусмотрительно открыты. На стене, отделяющей средний двор от верхнего, кто-то неподвижно сидел — Лео задрал голову, разглядывая ведьмака. Белые волосы, узкие какие-то плечи, безрукавка поверх рубашки с закатанными рукавами, наручи, черные штаны. Сидит неподвижно на коленях, выпрямив спину. Сердце екнуло. — Это… Это — Белый Волк? — едва слышно спросил он. Эскель, справлявшийся с тем, чтобы вылезти из седла, поднял голову, присматриваясь. — Нет. Фигура ожила, поднялась плавно, быстро и ловко спустилась по почти гладкой с виду стене. Мягкие сапоги бесшумно ступали по траве, тут и там пучками росшей в нижнем дворе. — Эскель? — бархатистый, глубокий, приятный — женский голос, Лео застопорился, осознавая, — ты ранен? — К сожалению, — фигура быстро подхватила ведьмака под локоть, бросив беглый взгляд на парня за его спиной. Лео завис, глядя в темное золото чужих глаз. — Умеешь управляться с лошадьми? — парень кивнул в ответ на вопрос женщины, — займись Васильком. Я кликну Весемира, как помогу. Идем, Эскель. Парень вздрогнул, разглядев в серебряных волосах острые кончики эльфийских ушей. Воспоминания липким холодком прошлись вдоль позвоночника, он хотел было дернуться на помощь тому, кто его спас — но приметил разницу в габаритах. Женщина была высокой и длинноногой, но тонкой и хрупкой по сравнению с Эскелем, которого аккуратно поддерживала под здоровую руку, помогая идти. Пусть и доставала макушкой ему до носа — парень был уверен, что ведьмак, даже раненый, с ней справится. Старый ведьмак, Весемир, о котором рассказывал Эскель, нашел Лео в конюшне четверть часа спустя, когда парень уже отвязал сумки и принялся расседлывать — не очень умело — коня. — Значит, ты — Лео, верно? Он кивнул, слегка робея под прямым взглядом чуть поблекших золотистых глаз. Эскель с таким уважением говорил о своем учителе, что Лео заранее признал его авторитетность и собирался делать все, что ему скажут. Тренироваться как угодно. Научиться махать мечом. Лишь бы не выставили обратно на улицу. Лишь бы ведьмак, спасший его, не отвернулся от него. — Меня зовут Весемир. Я наставник Школы Волка. Он представился так же, как представлялся и полвека назад, и сто лет назад — когда только решил начать помогать воспитывать юных ведьмачат. — Весемир, — робко начал Лео, но беспокойство за Эскеля все же подтолкнуло, — мне кажется, вам стоит знать… — Тебе, — проправил его старый ведьмак, прищурив золотистые глаза, — лучше на ты, Лео. — Хорошо, эм… тут эльфы. — Эльфы? — удивленно поднял седую бровь Весемир, — брось. Эльфы тут были триста лет назад и больше их тут не было. В стенах Каэр Морхена сейчас четверо ведьмаков и ты. — Но я видел! — вскинулся парень, — видел эльфку! С белыми волосами! Она сказала, что поможет Эскелю, а я, — он замялся, — я не успел ее остановить. К его удивлению, старый ведьмак рассмеялся. — Мелителе… Это не эльфка, Лео. Это Лис, она заканчивает обучение этим летом. Она — ведьмачка. А с Эскелем скоро все будет нормально, она уже занялась им. — Но, — потерялся окончательно парень, — но я видел острые уши! — Все верно, — кивнул, отсмеявшись, Весемир, — она так выглядит. Все в порядке, Лео. Идем в крепость, мне хотелось бы поговорить с тобой.***
— Тише, — Лис автоматически провела ладонью по чужим каштановым волосам, приглаживая их, — вижу. Это… мантихор? — Огненный, — тихо дополнил Эскель. Лис стояла одним коленом на лавке, на которой он сидел, и рассматривала чужую спину. Разрезанная рубашка лежала рядом — ее только на тряпки пускать, бывшие перевязки, тщательно отмоченные и отделенные от кожи — там же. Бестия напала в полудне перехода от Каэр Морхена, раны перевязаны кое-как — сложное место, Лео он не доверил обработку, сделал сам, как смог. По плечу, части спины около лопатки и боку протянулись глубокие и длинные порезы от когтей. — Надо бы зашить некоторые, — тихо констатировала Лис, опустив горячие пальцы на здоровое плечо, — но выглядит неплохо. Поправь меня, если ошибаюсь, — она отошла, выуживая из ящика сверток с медицинскими инструментами и флакон спирта, — напала из-за спины и попыталась содрать с коня. — Все верно, — Лис повела плечом — непривычно было слышать знакомый глубокий голос таким тихим, — я парня скинул, он на землю скатился, а сам ноги из стремян вытянуть не успел. Слишком поздно заметил, привык, что крупных бестий в долине нет. Девушка тяжело вздохнула, вернулась ему за спину. — Я наложу обезболивающее заклинание. — Не трать силы, — ведьмак недовольно дернул плечом и чуть не зашипел от боли, ведьмачка коротко простучала подушечками пальцев по его здоровому плечу. — Мне так будет, во-первых, спокойнее, во-вторых, легче шить. Не дергайся только, бок и плечо онемеют. Эскель кивнул. Внушительная кровопотеря — зрение начало подводить, голова клонилась к груди. Ей он доверял, Лис действительно умела заниматься ранами еще когда приехала сюда, Геральт рассказывал, а уж здесь так отточила этот навык — хоть в лекари ее отправляй. Горячие подушечки пальцев заскользили по коже, вычерчивая нужные знаки — близость главного очага крепости придавала ей сил. Бок и плечо разом перестали ощущаться, как она и говорила, боль медленно растаяла, оставшись отзвуком себя, Эскель недовольно нахмурился и попытался двинуть раненой рукой. Он не любил чего-то не чувствовать и четко знал, что там — рана, значит — должно болеть. Лис легонько хлопнула его ладонью по макушке, второй рукой держа над огоньком иглу. — Не двигайся. — Ладно, — в ответ тонкие пальцы вплелись в волнистые пряди, зачесывая их назад, — только шей быстрее. — А ты не засыпай, говори со мной, — Лис двинулась, примерилась к первой ране — на плече, — что за парнишка? — Лео, — движения иглы и нити Эскель едва чувствовал, это раздражало, — остался сиротой после войны с Нильфгаардом. Всю деревню вырезали скоя’таэли, когда черные отступили. Я со старостой их уезжал в город, по заказу надо было, вернулись — ни денег, ни людей, ни домов. Пепелище. Лео где-то прятался, людей увидел — вылез. Староста взмолился, чтоб забрал пацана, а сам куда-то податься к дальним родственникам хотел. Парень сообразительный, хороший, меня теперь чуть не боготворит, баллад про Белого Волка наслушался — теперь жаждет встретиться с Геральтом. Вот так вот. — Надеюсь, здесь у него все сложится, — Лис осторожно щелкнула ножницами во второй раз, обрезая уже вторую нить, — ну, еще две осталось и перевяжу. Ты как? — А что мне сделается, — хмыкнул Эскель, — я полтела не чувствую. — Так уж и полтела, — тонкие пальцы снова зачесали падающую на глаза каштановую челку назад, — рука, часть спины, бок. — Они мне дороги, как память. Мне нравится их чувствовать. — Угу, — Лис присела на корточки, подбираясь к спине, — не замолкай. Да, напомнил себе ведьмак. Пока что терять сознание нельзя. Закончит перевязку — сколько угодно. А пока что нельзя, Лис сильная, но не удержит его так, чтобы не задеть ран, если он упадет. — Ласточку пил? — Да, был один флакон. Сразу выпил. — То-то все чистое и вроде подживающее, — девушка сосредоточилась на чужом теле, порадовалась, что не дрожат руки. К более-менее привычному запаху — мед, специи, сталь, дорожная пыль, чуть-чуть трав, конский пот — примешался металлический, соленый запах крови. Слегка двигаются, напрягаясь и расслабляясь, мышцы под кончиками пальцев. Щелкнув ножницами в третий раз, она на мгновение позволила себе отвлечься и взглянуть на чужую спину целиком. Широкая, крепкая, видны проступающие контуры мышц под кожей, бледные полосы шрамов и розоватые — келлоидных рубцов. Издержки профессии. Волки шутили о его склонности к полноте, но сейчас, в середине сезона, этого было не видно — подтянутое, крепко сложенное тело. — Не молчи, — напомнила она. — А ты тут как? — перешел в наступление Эскель. Лис хмыкнула, продевая нитку в иглу. — Так же, как в предыдущие годы, по большей части. Тренируюсь, учусь. — Старики не ссорятся? Лис улыбнулась, легонько хлопнула его свободной ладонью по боку — Эскель хмыкнул. — За стариков оба оторвали бы мне уши. Ладно говорить «дедушка Весемир», это еще туда-сюда, но он все равно обидится, а вот дедушка Гезрас… мне одной порки хватило. Не стану испытывать его терпение и тебе не советую. — Так больше такого не было? — Эскелю, честно говоря, до сих пор было странно и почти мучительно вспоминать тот день весной. Те слова, брошенные Котом в них с Ламбертом, как несмышленым щенкам. Оленя с разорванной шеей и чужую худую спину с алеющими рубцами. Оленя он, к слову, сразу выкинул в ров. Ламберт только буркнул, что правильно, мало ли, бешенством заразились бы. — Нет, держусь. Все нормально, — Лис щелкнула ножницами в четвертый раз и снова отошла к столу, — не шевелись. Ну Эскель, — ведьмак все же поднял голову, весело поглядывая на девушку из-под каштановых волнистых прядей, — пожалуйста. — Ладно, ладно, не шевелюсь. Дверь едва слышно скрипнула, когда Лис закончила накладывать мазь и начала методично забинтовывать ведьмака от пояса до плеч. — Hael, — Гезрас оглядел композицию, привалившись к дверному косяку. Эскель украдкой приподнял голову, разглядывая высокую худощавую фигуру, встретился взглядом с темными неспокойными глазами. Да уж, не дедушка. Выглядел Кот едва старше его самого. — Hael, — отозвалась из-за спины Эскеля Лис. Кот скрестил руки на груди. — Видела уже волчонка, Шон? Весемир беседует с ним в большом зале. — Видела. — Он сюда рвется, — рыжий ведьмак зевнул, — очень переживает за тебя, Эскель. Я бы умилился, если бы он не назвал сходу меня эльфом и не смотрел, как на врага всего живого. Поэтому я просто его сюда не пущу, пока Лис не закончит — пацан на двадцать локтей ко мне не подходит. — Я уже скоро, — в подтверждение девушка затянула узел и с треском оторвала новую полосу ткани, — но еще буду тут. Сварю укрепляющее и просто посижу. Никто не против? — Я — нет, — пожал плечами Эскель, Лис, не отвлекаясь, снова хлопнула его по макушке кончиками пальцев. — Да не двигайся же ты. Сейчас все разойдется. — Я не могу, я ж не чувствую полтела. — Сейчас сниму — прочувствуешь, — пообещала Лис, примериваясь белой лентой ткани к плечу. — Нет, пожалуй, волчонку пока сюда лучше не приходить, — проговорил созерцающий сценку Гезрас, — он поглядит на это и ни в грош ни одного из вас ставить не будет. Пусть приходит потом. Лис переглянулась с Эскелем, пожала плечами. — Надо подкинуть Весемиру мысль занять его комнатой и вещами, — задумался Эскель. — И ужином, — поддержала Лис, затягивая на чужом плече новый узел.