***
— Есть моменты, когда нужно уходить, не прощаясь, — сказал Гезрас. И они ушли, когда снег сошел и каменистая дорога достаточно просохла. Занимавшийся рассвет окрасил нежно-розовым серые камни, серую воду и прозрачное небо, за спиной осталась полуразрушенная громада Каэр Серен — бывшей цитадели Школы Грифона. Лис куталась в теплый плащ и отчаянно зевала. Буран шел мягко, ровно и неторопливо, Гезрасу приходилось придерживать бойкую рыжую кобылу, чтобы черный конь не отставал. Ведьмачка верхом на здоровом звере смотрелась забавно — складный, мощный, сильный черный конь и тощая укутанная наездница. Браслет обвил плечо Лис под рубашкой. Призрак больше не появлялся, но знание, что он может, чуть придавало ей сил. Они держали путь к каравану. В Дын Марв никто не удивлялся, если Гезрас зимовал не с ними, но реакцию на появление нового ведьмака в их рядах стоило как следует обдумать.***
Когда в воздухе — холодном, чистом, лесном — проскользнул дым, во рту стало сухо, что-то холодное и дрожащее свернулось в груди. — Ты не можешь прятаться от всего живого, — Гезрас глядит через плечо, — тебе придется взаимодействовать в том числе и с людьми. Лис повела плечами под плащом, сфокусировав взгляд между ушей коня. — Помни, что ты решаешь, кого съесть, котенок, а не они. Ты вооружена, ты быстрее и сильнее. — Я помню, — тускло отозвалась она. — Что ты станешь делать, если на тебя нападут на открытом пространстве? — Кот снова придержал рыжую лошадь, норовившую ускориться, и оказался вровень с Лис. — Не дам зажать себя в кольцо и припугну. Пространство для маневра есть. А вообще сначала попробую договориться — им тоже не нужны жертвы среди своих. — В закрытом пространстве? — Не дам загнать себя в угол и окружить, расчищу путь до выхода. — И не делай такое испуганное лицо. Ты не должна постоянно улыбаться и быть довольной жизнью, можешь быть мрачной, злой, равнодушной, но не испуганной. Не показывай им, что тебе страшно, потому что тогда они решат, что у них есть право тебя напугать. Когда Лис пошла договариваться о комнате в таверне, она выглядела мрачной. Настолько, что у хозяина не возникло ни единого вопроса к молодому, коротко стриженому высокому парню с двумя мечами за спиной. Раз за разом именно она отправлялась договариваться о ночлеге, о еде, покупать вещи. Заказы первые две недели они не брали, хоть и видели объявления на досках. После зимы чудовищ всегда больше, но никто не подходил просить перебить накеров в лесу или гулей на погосте — и ведьмаки не совались сами. Пока не приехали в небольшое поселение в глуши. Туда Гезрас завел их целенаправленно — в крохотном поселении жили практически только эльфы, не пожелавшие селиться в резервации при ближайшем городе, и с их главным Кот был знаком лично. — Ceadmil, Eleas. — Ceadmil, — высокий эльф оторвал взгляд от чистого неба, завел за острое ухо иссиня-черную прядь. Лис кожей чувствовала взгляд темных глаз — Элеас внимательно ее изучал, пока она рассматривала редкие еще зеленые травинки на земле. Ей быстро надоело. — Ceadmil. Эльф благосклонно встретил прямой, настороженный взгляд звериных темно-золотых глаз, улыбнулся. Лис с интересом рассматривала крохотное поселение — буквально пять крепких домов посреди леса, окруженные частоколом. Элеас пригласил их к себе в дом, хрупкая эльфка в простеньком зеленом платье тут же заметалась по комнате, защебетала, одновременно продолжая готовить еду, рассказывая что-то мужу и приветствуя ведьмаков. В комнате на втором этаже, больше похожей на чисто прибранный чердак, было сухо и прохладно. Лис скинула свою сумку на матрас у стены и уселась рядом, прислушиваясь к гудящим после езды верхом ногам. — С северной стороны видели гулей. Гезрас поднялся бесшумно, оглядел комнату и расслабленно сидящую подопечную. — Их где-то трое или пятеро. Займись этим. Лис энергично кивнула — несколько дней назад она купила в лавке ингредиенты для самой простой бомбы и ей не терпелось попробовать новое оружие в деле.***
Гезрас не думал, что настолько простое задание вызовет у нее какие-то сложности, и спокойно беседовал с Элеасом на улице. Услышав шаги — обернулся, когда Лис подошла достаточно близко, и встретился взглядом с абсолютно круглыми и очень удивленными золотыми глазами. — В меня гуль бомбу кинул, — без прелюдий поделилась ведьмачка. Эльф, только успевший отпить травяной отвар, поперхнулся и закашлялся. Кот медленно моргнул, оценивая, насколько подопечная вывалялась в грязи и всех возможных неприятных субстанциях. — Que? — Гуль кинул в меня бомбу, — повторила Лис, продолжая с растерянным видом стоять на расстоянии пяти шагов, чтобы не сбить собеседников с ног волной запаха после охоты, — сначала я кинула в них бомбу, но я, видимо, сделала слишком длинный фитиль, и она не взорвалась сразу, и один из гулей ее рассмотрел, поднял и бросил в меня, но она не долетела… Ведьмак и его подопечная какое-то время молча друг на друга смотрели. Гезрас размышлял, как можно было так облажаться, у Лис в голове царила гудящая пустота после взрыва, от которого она еле успела отпрыгнуть и закрыть уши руками. — Я думаю, это был довольно умный гуль, — заключила она. — Я думаю, что ты будешь делать бомбы, bloede arse, каждый день в течение следующих нескольких месяцев. Собирать и разбирать. Тщательно отмеряя длину фитиля. И использовать их на каждом заказе до тех пор, пока я не посчитаю, что ты научилась их делать. Dana, использовать оружие, которое ты не умеешь делать и сделала впервые и ожидать, что оно сработает, — ведьмак раздраженно хлопнул ладонью по стене за своей спиной, — Шон, если я сказал, что теперь у тебя девять жизней, это абсолютно точно не значит, что делать опасные и идиотские вещи — хорошая идея. И я сделаю так, что ты это запомнишь. Кот не повышал голоса, но с каждым словом Лис склоняла голову все ниже и ниже. А Гезрас мимоходом подумал, что он, кажется, понял, какого черта Волков осталось так мало — если выпускать на большак таких недоучек, в половине случаев они умрут в течение первых пяти-десяти лет. Вторая половина, конечно, научится на их примере, но вряд ли оно того стоит. Он не считал дураками ни Весемира, ни предыдущих наставников Школы Волка. Они действительно хорошо учили своих адептов — как фехтованию, так и языкам и истории, он сам был удивлен тому, что девчонка довольно точно цитирует бестиарии и может перечислить важные даты в истории Континента. Но наличие стационарной базы имело свои минусы — кроме того, что ее можно осадить, что в итоге и было сделано со всеми Школами, кроме Котов, это означает недостаток практики. И если в годы расцвета ведьмачества, когда чудищ было полно, можно было заморочиться и, например, притащить в крепость того же гуля, чтобы показать, что с ним делать, или назначать наставника адепту и отправить обоих взять заказ-другой, то во время обучения этих двух один-единственный Весемир не мог взять и, например, увезти их на заказ — хотя бы потому, что одну из них не ищет только ленивый, а вторая чертовски похожа на первую. И тем не менее формалисты-Волки после Испытания Медальона решили, что сделали все, что могли. А цинтрийская княжна, судя по всему, обучалась всего год или два. Он сделал себе мысленную пометку обдумать вопрос практики позже, после прибытия в караван, и отправил расстроенную Лис отмываться.***
— А теперь объясни мне, зачем. Сидящая у стены Лис вздрогнула, выныривая из своих мыслей, и нервно убрала с лица мокрые волосы. Гезрас оперся плечом о дверной косяк. — Я думала, что это будет эффективно. Бомбы чаще всего применяют для уничтожения гнезд, дезориентирования чудовища… — Я знаю, для чего применяют бомбы, — оборвал ее ведьмак, — но не понимаю, зачем было применять их сейчас, не умея их делать. Ты легко могла справиться с гулями мечом и маслом. — Да, я согласна, — она наклонила голову так, что мокрые пряди упали на глаза, — я могла управиться и мечом. Но тогда я не узнала бы, что не умею их делать толком, и к тому же мне кажется, что иметь в запасе несколько видов оружия полезно. А овладеть ими можно только если пробовать новое. Гезрас тяжело вздохнул. Высказанная мысль была здравая, более того — он сам ее так учил. Всегда должен быть еще один прием, еще один метательный нож, еще одна склянка масла. Исполнение, определенно, хромало. — Я не могу сказать, что все новое всегда нужно разучивать с кем-то и в безопасной обстановке, — медленно проговорил он, — потому что это не будет правдой. Импровизация может тебя спасти, а может и погубить, поэтому если ты можешь что-то отработать — надо это отрабатывать до того, как используешь. Когда-нибудь ты все же окажешься на большаке. Одна. Чем ты там будешь заниматься — твоя ответственность и твой выбор, ты можешь брать только несложные заказы на каких-нибудь гулей или накеров или искать долгие, прибыльные и тяжелые, ты можешь брать заказы на людей или не брать, но ты всегда должна понимать, что тебе есть, чему учиться. Всегда. В свое время мне не сразу удалось это понять, поэтому я сделаю так, чтобы эта мысль оставалась с тобой всегда. И ты определенно будешь рисковать при любом выборе. Но постарайся хотя бы не усложнять себе жизнь. И не пытаться укоротить ее срок. Мысль, что надо учиться чему-то новому постоянно — верная. Но закидывать накеров дротиками — провальная стратегия, тем более если ты впервые берешь дротик в руки. Большие темно-золотые глаза поблескивали из-под потемневших от воды прядей — Лис внимательно слушала. В качестве платы за заказ она взяла пару свечей, вытянутую плошку, похожую на округлую лодочку, и бутылек лампового масла, которое жутко пахло. Эльфы, если и удивились, то никак этого не показали — и пожелали двум ведьмакам счастливой охоты.***
— Почти приехали, малой. Ян крепко держался за куртку ведьмака, глазея по сторонам. Весенний лес жил — шуршали от малейшего дуновения ветра листья, пересвистывались птицы, копыта коня мерно стучали по пыльной дороге. — Слушай внимательно, — ведьмак говорил, не оборачиваясь к нему и внимательно глядя на дорогу, — ты, похоже, будешь единственным котенком, так что постарайся не отсвечивать особо. Когда тебя кто-то подзывает — подходи, с заданиями не спорь, на вопросы отвечай кратко и понятно, если они возникнут. Учить тебя буду в основном я, но не всегда. Понял? Ян сначала кивнул, но быстро сообразил, что ведьмак этого не мог увидеть, и тихо подтвердил вслух. — И не боись. Никто не хочет тебя убить. Иначе не стали бы тебя кормить, — ведьмак коротко хмыкнул своей шутке, натянул поводья. Дальше нужно было идти пешком — с дороги свернуть вбок, в чащу, окольными тропами. Ян уже понял, что ведьмак, поначалу показавшийся довольно неприятным типом, на самом деле не станет его убивать. Первые пару дней десятилетний мальчик был очень напуган тем, что его отдали в качестве платы за убийство какой-то страшной твари, завывавшей на болотах, и пытался один раз сбежать — ведьмак нашел его меньше, чем через пять минут, хотя они были в густом лесу. И неожиданно подробно ответил, как именно он его нашел. Окончательно Ян смирился, когда увидел меч. Он не смог бы отличить хороший меч от плохого — все же он видел такое оружие вблизи в первый раз — но точно мог сказать, что конкретно этот меч просто завораживающий. Не прямой, как Ян себе думал, а изогнутый волнами, ловящий золотистые солнечные блики гладким металлом. Ведьмака звали Кайн. Он явно не отличался ангельским терпением — обучение чтению закончилось меньше, чем через половину часа, хотя Ян честно пытался разобрать кривовато нацарапанные углем мелкие буковки на страницах книжки в кожаной обложке. Но злобным не казался совершенно — вечерами, раскладывая костер, он рассказывал истории, которые Ян в первые дни старательно игнорировал, все равно придумывая про себя кучу вопросов. А после — начал задавать их и получать ответы. Высокий, жилистый и гибкий ведьмак неожиданно в том числе и для себя быстро нашел общий язык с ребенком. — И еще, — после паузы продолжил Кайн, — там будет тот, кто точно захочет с тобой поговорить. Рыжий полуэльф, мастер Гезрас. На все вопросы отвечать очень честно и очень уважительно. Понял меня? — А зачем полукровке… — Цыц, — резко оборвал его ведьмак, — затем, что именно он будет проводить тебе Испытание. — Так он чародей, — тут же поскучнел Ян. Чародей разок проезжал через их деревню — мрачный, склочный, ядовитый и абсолютно неинтересный. Он искал какое-то место не то для сил, не то где есть силы и бесконечно бурчал. — Не угадал, малой, — судя по голосу, Кайн усмехался, — он ведьмак. Чтоб тебе было понятно — главный ведьмак. И поверь мне на слово, он очень страшен в гневе, так что лучше бы тебе не задавать ему лишних вопросов и не юлить. Лошадь почувствовала караван раньше, чем мальчик — шаг стал бодрее. Вскоре стали видны сквозь прорехи в стене стволов деревьев отсветы костра. Несколько шагов — и высокая фигура в черной в вечернем полумраке куртке подошла, хлопнула Кайна по плечу, звериные глаза нашли Яна за его спиной. Зазвучали приветствия. Незнакомцев было всего трое — один из них был точь-в-точь похож на Кайна, но его глаза блестели в темноте как-то не так, как-то неправильно. Второй подошел к ним уже у костра — короткие волосы сверкнули медью, Ян присмотрелся — и увидел заостренный кончик уха. Ведьмак, о котором рассказывал Кайн, коротко взглянул на мальчика. В неверном свете огня от костра он показался слегка зловещим — был выше Кайна на полголовы, размазанные блики легли на кожаные пластины доспеха на груди, сверкнули остро в коротких волосах и очертили шрам, рассекающий губу сбоку, но оставили глаза в тени. В отличие от первого, говорил он негромко — Ян, замерший чуть поодаль, расслышал только кусочек разговора. — Сейчас я уезжаю. Через две недели снимемся отсюда — и, наверное, на следующей стоянке. Третий незнакомый ведьмак подошел бесшумно — Ян вздрогнул, уловив движение сбоку. — Привет. Мальчик задрал голову, с интересом рассматривая чужое лицо с острыми чертами, большие, необычного разреза глаза рассматривали его в ответ. — Шон, — чуть громче произнес рыжий полуэльф у костра. Ведьмак рядом с Яном слегка улыбнулся, будто извиняясь, и направился туда. Когда Ян проснулся утром, рыжего ведьмака уже не было. Но и без него мальчика ждало достаточно необычностей — ведьмак, показавшийся ему вечером похожим на Кайна, при свете дня был от него практически неотличим. Двигались они тоже очень похоже — только второй, незнакомый, время от времени замирал, будто прислушивался. И глаза у него не были желтыми и звериными — один был затянут слепой молочной пленкой, а второй казался человеческим, очень красивого темно-синего цвета, но если присмотреться — можно было заметить, что зрачок странно деформирован, будто его пытались вытянуть, как кошачий, но не смогли. — Шон, — мальчик подошел к третьему, на вид — самому молодому ведьмаку, который методично протирал лезвия кучи ножей специальной тряпочкой, — почему они такие одинаковые? Шон заправил под капюшон синей куртки седую прядь, упавшую на лицо. — Кайн и Авель? Они близнецы. Братья. Ян задумчиво покивал. — Уже познакомилась с новым пополнением? — Авель провел ладонью по тканевому пологу повозки и сел рядом на бортик. — Почему «познакомилась»? — тут же уточнил мальчик, любопытно повернувшись к нему. Ведьмак усмехнулся, но промолчал, предоставив объяснения второму. — Я девочка, — взгляд золотых глаз оторвался от лезвия очередного ножа. Ян глупо моргнул, пытаясь уложить новую информацию в голове. Голос звучал, по его представлениям, совершенно не по-женски — не так звучали голоса мамы, соседок, сестер, он был слишком низким. По лицу, частично скрытому глубоким капюшоном, тоже было трудно угадать, и плечи были точно не мягко округлыми, не было видно под курткой ни груди, ни широких бедер — фигура была почти такой же легкой, гибкой и худощавой, что и у братьев-ведьмаков, разве что слегка уже в плечах, будто эльф или полукровка. — А девочки тоже могут быть ведьмаками? — тут же нашел вопрос Ян, — а сколько тебе лет? А ты тоже умеешь мечом махать? Его прервал пронзительный переливчатый свист. Ведьмаки тут же поднялись, бросив Яну не мешаться — он еще не знал, что это означает, но послушно остался на месте. По незнакомому голосу определил, что приехал еще кто-то, и почти сразу его увидел — тощий ведьмак хромал, поддерживаемая с одной стороны Кайном. Мальчик с интересом его разглядывал издалека — пятый на его памяти ведьмак был весь как будто подранный и как следует вывалянный в весенней грязи, от сапог до черных с отчетливой сединой длинных волос, закрывавших лицо.***
— Бреген притащился, — недовольно констатировал брату Кайн, крутя в пальцах метательный нож, — снова будет ходить тут и всем объяснять, как надо жить эту жизнь. Еще и малой этот… Блять, как невовремя. — Чтоб ходить, — философски начал Авель, лежа на дне повозки и подложив под голову руки, — ему нужно хотя бы долечить ногу. — Я даже не знаю, когда он невыносимее — здоровым или раненым. — Здоровым, конечно. От раненого можно убежать. И у меня есть мысль, — Авель потянулся, — что-то я засиделся в караване. Скучно тут, когда нет никого, а сейчас все разбрелись закупаться и на заказы. — Как разбрелись, так и обратно придут. — Вот именно, Кайн. Дней через десять начнут возвращаться, потому что будем сниматься со стоянки. А за неделю можно что? — Авель сел, прищурившись, — за неделю можно найти в ближайшем городе что-то полезное. И вместе с ними потом вернемся. — Хочешь оставить караван на Брегена и двоих детей? — иронично поинтересовался Кайн, — я всегда знал, что ты не особо умный. — Сам ты не особо умный. Девочке, между прочим, двадцать, уж за пацаном и дедом она присмотрит. Потому что я абсолютно не хочу тут с ним быть и знаю, что ты тоже не хочешь. Искать новую сбрую взамен порванной и то интереснее. — А у тебя, готов поспорить, есть целый список того, что нужно найти, кроме сбруи, — подхватил Кайн, — и все это будет полезнее, чем просиживание штанов тут. — Раз ты согласен, — Авель поднялся, — идем, обрадуем девочку, что она остается за старшую.