Behind blue eyes

Погруженный в свои мысли, Чехов не сразу услышал настойчивый и резкий писк входной двери. Услышав же, он предпочёл игнорировать его, уже наверняка зная, кто к нему пришёл и о чем с ним собираются разговаривать. Однако вскоре дверь каюты с тихим шелестом отъехала в сторону, и на пороге показался доктор МакКой с универсальным ключом в руках. Он долгое время стоял в дверях в нерешительности, не зная, что сказать, ещё больше теряясь под сверлящим взглядом голубых заплаканных глаз. Наконец он подошёл к Павлу и порывисто обнял его. - Я знаю, ты все уже решил, но подумай, Паша... Ты сам ещё ребёнок, несовершеннолетний, что ты собираешься... Джим может похлопотать, и мы устроим твоего брата в интернат при Академии... - слова доктору давались всё труднее, он хотел утешить, объяснить, но мысли путались, ускользая будто песок сквозь пальцы. Услышав это, Чехов в изумлении стряхнул с себя его руки. Он смотрел в понимающие, ставшие такими родными, полные сочувствия глаза, но не чувствовал ничего, кроме закипающей, мучающей подобно изжоге ярости, бессилия, бешеного и бессмысленного иступления, желания кричать, вцепиться в горло, бить, будто МакКой виноват во всем случившемся. Спустя несколько мгновений, наконец совладав с собой, он медленно и весомо закрыл чемодан. - Мой день рождения уже послезавтра, а мой брат не будет жить в интернате. Я сойду в этом порту сегодня же. - отчеканил он, доставая из шкафа штатскую одежду. Доктор сел на его кровать и опустил голову, закрыв лицо руками. "Прости" - словно через силу проговорил он, - "Я не в праве удерживать тебя, как бы мне того не хотелось. Ты нужен ему там, в Ленинграде..." "Но и здесь мне, Паша, мне здесь ты тоже нужен!" - хотелось воскликнуть ему, но Леонард буквально прикусил себе язык, понимая, что мальчику от этого будет только хуже. Доктор привязался, полюбил, но что ж... Он переживет, сможет. МакКой молча сидел, не отнимая ладоней от пылающего от подступающих слёз лица, пока его руки не отвели холодные, дрожащие и чуть влажные пальцы. Павел уже успел переодеться в штатское, на нем был старый растянутый свитер и такие же потрепанные джинсы с кроссовками. Склонившись над доктором, он одной рукой придерживал чемодан, а другой утирал покрасневшие глаза, казавшиеся сейчас неестественно яркими на бескровном лице. Он смотрел на МакКоя долго и испытующе, словно желая навсегда сохранить в памяти его черты, словно уже зная, что они вряд ли когда-нибудь ещё увидятся. - Простите. Я просто должен. - хриплым от сдерживаемых рыданий голосом проговорил он. Казалось, он повзрослел на несколько лет за эти пару часов. Наклонившись ниже, Чехов поцеловал его в губы, ощущая солоноватый привкус чужой крови во рту. С трудом прервав поцелуй, он отпустил чемодан и сжал доктора в объятиях. - Прощайте, сэр, только пожалуйста, не провожайте меня, этого я уже не вынесу. - с этими словами юноша подхватил свои вещи и вышел в коридор, чтобы навсегда покинуть этот корабль и никогда больше не вернуться в Звездный Флот. * * * "Долгие проводы - лишние слезы, кажется, так звучит эта русская пословица" - думал капитан, возвращаясь из транспортаторной. Поняв, что Чехова всё равно не удержишь, он сразу принял решение отпустить его, но всё же до сих пор не верил, что действительно сделал это. Джим относился ко всё членам своего экипажа как к семье, однако Павел, после всего того, что с ними случилось, стал ему по-настоящему родным. Ноги сами привели его к каюте старпома. Постояв несколько минут, раздумывая, зачем он пришел, но так ничего и не надумав, он нажал на кнопку звонка. Спок открыл сразу, будто стоял за дверью и поджидал его. Не сказав ни слова, он посторонился, пропуская капитана. Его лицо как обычно ничего не выражало, только движения, против обыкновения, не были столь механическими. Командер жестом пригласил своего капитана сесть и, отойдя к репликатору, вернулся со стаканом янтарной жидкости. - Синтезированный виски - жуткая дрянь - заявил Кирк, благодарно принимая стакан и выпивая половину залпом. Старпом лишь сочувственно посмотрел и пододвинул себе стул, сев напротив. "Я его проводил." - начал Джим задумчиво, - "До последнего надеялся, что передумает. Он ведь больше всех нас мечтал о Пятилетней миссии и... Несчастный парень." Голос капитана оборвался и он, махнув рукой, прикончил вторую половину стакана. "То, что он сделал абсолютно губительно для его карьеры, но необходимо для его семьи. Самопожертвование, по большей части нерациональное, так свойственно вам, людям." - Спок коснулся руки капитана, - "Ты бы сделал так же, Джим, и ты это знаешь." Конечно, Спок как всегда был прав. В этом было мало утешения, но Кирк поднял усталые глаза на вулканца и чуть улыбнулся, превозмогая тоску. Он переплел свои пальцы с пальцами старпома, глядя, как тот слегка зеленеет, и коснулся его губ своими, впрочем и не надеясь на ответ. Спок мягко обнял его, привлекая к себе. Он не отстранялся, не говорил ни слова, но и не отвечал, позволяя капитану целовать себя, думая, что пусть это и странно, пусть нелогично, но Джим нуждается именно в таком утешении, нуждается... В нём? Эта мысль, такая очевидная, настолько лежащая на поверхности, что только полный идиот или вулканец не смог бы уловить её сразу, вдруг так поразила Спока, что он отодвинулся, уставившись на Кирка широко распахнутыми глазами. Теперь он знал, что сказать капитану. - Очень маловероятно, что что-то заставит меня покинуть этот корабль и тебя, Джим. Кроме, возможно, саурианского вируса, убийства клингонами, проваленной миссии, моего назначения на другое судно Федерации... - Господи, Спок, лучше просто заткнись. - Джим переплел с ним пальцы обеих рук и снова поцеловал. За пару дней до этого капитан потратил несколько часов, перерывая литературу о вулканцах, их традициях, психологии и сексуальности. Наконец, подумав, что учиться по книжкам сложно, он решил разобраться на месте. - Кажется, это вулканский поцелуй? - он оторвался от Спока, но продолжил водить своими пальцами по его. Кирка сейчас переполняли чувства желания, горькой обиды, привязанности, отчаяния, любви, и Спок ощущал всё это так сильно, будто всё это безумие творилось в его голове. - Джим... - Заткнись, я знаю, что ты скажешь. Это нелогично. Странно. Глупо. Но я люблю тебя, я хочу тебя, Спок... Ты же знаешь! - Джим... - Спок, пожалуйста! - Джим! Нужно запереть дверь! - наконец перебил его Спок, поднимаясь и блокируя дверь на вход. Его лицо по цвету напоминало огурец, он подошёл к капитану и сел рядом с ним, радуясь, что Кирк не владеет телепатией. "Просто доверься мне, хорошо?" - прошептал Джим в его острое ухо, не отказав себе в удовольствии прикусить позеленевший кончик. Спок гортанно застонал, совсем как тогда, но это ничуть не испугало и не утихомирило Джима, который любил на одни и те же грабли не то, что наступать, но и пляски на них устраивать. Капитан жарко выдохнул и опустился перед своим старпомом на колени. - Джим... Я не могу, после всего того, что я сделал... Я не стану причинять тебе боль - задыхаясь выговорил тот, собрав всю свою силу воли. Но капитан только сверкнул глазами и потянулся к чужой ширинке, припадая щекой к ноге Спока, словно огромный голубоглазый кот. "Тебе ничего не придется делать, сделаем это, когда ты будешь готов" - мурлыкал Джим, стягивая с вулканца брюки. Он поймал руку, вздумавшую его остановить и поцеловал раскрытую ладонь. Реакция командера на этот почти невинный по человеческим меркам жест была поразительно бурной. Он почти зарычал, краска залила всё его лицо и шею, пальцы дрожали, а грудь вздымалась от тяжёлого и жаркого дыхания. - Есть у меня идея... - Кирк взял обе его руки в свои, он осторожно коснулся губами запястья и, услышав чуть нетерпеливый стон, мягко улыбнулся. Джим начал с пальцев. Так же осторожно, будто раздразнивая, он целовал каждый, затем прикусывал кожу или наоборот, касался её языком, прислушиваясь к каждому вздоху, каждому стону Спока. Вулканец был будто в забытьи. Джим, возможно, сам того не зная, делал самую интимную и самую откровенную для вулканцев вещь - открывал всего себя. Все его мысли, даже самые давние, тайные и постыдные, мелькали перед глазами Спока, словно кино на быстрой перемотке, становясь его мыслями. Весь разум Джима, его чувства, эмоции, он сам целиком и полностью отдавались Споку, заставляя его биться в практически священном экстазе. - Джим, я больше... Аааах! - Спок положил обе руки на его виски, проникая в его разум, и капитана будто сшибло волной оргазма. Он крепко вцепился в бьющегося в тех же приятных судорогах вулканца и стянул его на пол, прижимая к себе. -"Т'Хила..." - услышал он сквозь сбивчивое дыхание Спока и бешеный стук собственного сердца.